Женская инициация - 3
Продолжение темы "Женская инициация" Начало: 1 часть. 2 часть
Три инициации в "женских" волшебных сказках
Римма Ефимкина (Новосибирск)
Отрывки из статьи
Считается, что женские инициации распространены менее, нежели мужские (Результаты кросскультурных исследований А.Шлегель и Г.Баррн резко расходятся С этим привычным представлением. Из их резюме вытекает, что инициации отсутствуют в большинстве обществ, а там, где они проводятся, девочек инициируют чаще мальчиков (только девочек инициируют в 39, только мальчиков - в 17 и оба пола - в 46 обществах).
Они также бывают двух типов: 1) пубертатные, 2) связанные со вступлением в женские союзы. Пубертатные отличаются тем, что девочки достигают половой зрелости не одновременно, и поэтому проходят возрастные обряды посвящения не коллективно, как мальчики, а по одиночке. Чаще всего женский пубертатный обряд инициации заключается в изоляции, запрете видеть свет, ступать на землю и употреблять в пищу некоторые виды продуктов, а также обучению женским ремеслам (ткачество) и мифам.
В традиционных культурах инициации имеют трёхэтапную структуру: 1 - сегрегация (разрыв неофита с его окружением) и изоляция (уход, увод, смена образа жизни); 2 -транзиция (промежуточное, лиминальное, бесстатусное состояние посвящаемого); 3 - инкорпорация (возвращение к общественной жизни в новом статусе).
Распространённый сценарий инициации - символическая смерть посвящаемого и его последующее возрождение в новом качестве. Во многих случаях инициации сопровождаются сложными психологическими и физическими, подчас весьма мучительными, испытаниями, по окончании инициации проводятся очистительные обряды. Как правило, вновь посвящённый получает определённые знаки отличия, подчёркивающие социальную грань между инициированными и неинициированными.
Учеными давно установлено, что структура волшебной сказки имеет характер инициации. Мы берем для анализа не все сказки, а только волшебные. Среди волшебных сказок мы выбрали два типа так называемых "женских" сказок. К первому относятся сказки о невинно гонимой падчерице ("Морозко", "Крошечка-хаврошечка", "Золушка" и др.), ко второму - сказки типа "Красавица и чудовище" ("Амур и Психея", "Аленький цветочек", "Перышко Финиста ясна сокола" и др.).
Выбор именно этих сказок обусловлен тем, что главной героиней является девушка, которая вступает во "взрослую" жизнь, начиная свой путь в сказке с пубертатного возраста. Сюжет кратко можно изложить так: мачеха, обнаружив, что падчерица подросла и хороша собой, старается сжить ее со свету. Отец не заступается за дочь перед обидчицей. Наконец, мачеха либо выгоняет девушку из дому в лес, либо дает задание, которое представляет для нее смертельное испытание. Находится наставник, который помогает девушке с ним справиться и награждает ее. Часто в конце сказки появляется молодой человек, который влюбляется в нее. В эпилоге счастливое замужество героини, зависть сестер, посрамление мачехи или даже гибель ее.
Среди общих моментов сюжета выделяются следующие:
Мы заметили, что среди отобранных нами сказок есть "короткие", а есть более "длинные". Сделав структурно-функциональный анализ, мы обнаружили, что длинные сказки описывают в символической форме не одну инициацию героини, а две, одна из которых соответствует переходу из детского возраста в период молодости с его задачами, а вторая - из молодости в зрелость. Тогда к описанному выше сюжету добавляется еще несколько функций: получив награду за пройденные испытания, девушка по случайности или по наущению сестер теряет все полученное, а также мужа, и теперь должна проходить новые испытания, чтобы стать, наконец, неуязвимой. Героиня либо воцаряется, либо даже становится бессмертной.
Анализируя функции второстепенных персонажей, мы убедились в том, что сестры героини демонстрируют альтернативный путь прохождения инициации.
Кроме того, в некоторых сказках мы имеем дело с третьей инициацией, соответствующей переходу женщины из стадии зрелости в стадию старости. В таких сказках второстепенным персонажем является, как правило, мачеха.
Как обнаруженную закономерность хочется отметить тот факт, что в "женских" сказках подвергаются инициации всегда только персонажи-женщины. В связи с этим можно сказать, что "женские" сказки посвящены женским инициациям и различным стратегиям прохождения их. Теперь рассмотрим несколько конкретных примеров.
Первая инициация. Переход из детства во взрослость
По каким признакам мы узнаем, что перед нами инициация? По тому, насколько близка героиня к смерти. Это некая метка, которую подробно описал Пропп в своей знаменитой работе "Исторические корни волшебной сказки": "Почему герой попадает к вратам смерти? <...> Почему сказка отражает в основном представления о смерти, а не какие-нибудь другие? Почему именно эти представления оказались такими живучими и способными к художественной обработке? Ответ на этот вопрос мы получим из рассмотрения одного явления уже не только в области мировоззрения, но и в области конкретной социальной жизни. Сказка сохранила не только следы представлений о смерти, но и следы некогда широко распространенного обряда, тесно связанного с этими представлениями, а именно обряда посвящения юношества при наступлении половой зрелости (initiation). Этот обряд настолько тесно связан с представлениями о смерти, что одно без другого не может быть рассмотрено".
Мы помним, что обряд инициации представляет собой трехчастный сценарий, согласно которому инициируемый удаляется от людей, подвергается смерти-трансформации, причем он искренне уверен в том, что умирает, и наконец возрождается уже другим человеком. Так, если мы возьмем, к примеру, сказку "Морозко", то в этой короткой сказке героиня проходит инициацию в связи с переходом из детства во взрослость. Ее главная задача - отделение от родительской семьи, что в символической форме выглядит как отправление ее мачехой на верную смерть в зимнем лесу. Героиня, тем не менее, не умирает, она успешно справляется с испытаниями и возвращается домой с наградой. Мы не останавливаемся подробно на этой инициации, она описана в статье "Психологическая инициация женщины .
Однако на этом сказка не кончается, она показывает другую возможность, которую демонстрирует сводная сестра или сестры героини, родные дочки мачехи. Увидев успех падчерицы, последняя снаряжает своих родных дочек в лес, чтобы и они разбогатели. Они, в отличие от героини, не справляются с испытанием и изгоняются с позором либо погибают. Сказка показывает стратегию прохождения инициации, которая, кстати, если говорить об исторических параллелях, не была исключением. Эрик Эриксон, замечая, что этапы психологического формирования человека в ходе онтогенеза отнюдь не детерминируются самими по себе последовательными стадиями созревания организма, но что эффекты этого созревания сложно опосредствуются социальными институтами, приводил в качестве иллюстрации такой пример: "В некоторых "первобытных" обществах существуют "старые дети" - те члены племени, которые не выдержали суровых испытаний церемонии инициации "посвящения во взрослость". Запрещение заниматься всеми "взрослыми" видами, деятельности определяет психологическую незрелость этих индивидов, несмотря на полноценное физическое созревание"
Что должна знать героиня сказки, отправляясь в лес? Невозможно не изумляться той кротости, с которой она принимает свою судьбу. Падчерица в "Морозко" отправляется в зимний лес - и ни жалобы, ни обиды на своего родного отца, который отвозит ее на санях. В сказке "Амур и Психея" героиню родители по приговору оракула отправляют на скалу смерти, с тем чтобы ее взял в жены самый чудовищный монстр на земле - сама Смерть, и Психея безмолвно подчиняется. Можно продолжить примеры до бесконечности, и во всех примерах нас неизменно будет поражать та готовность героини встретиться со смертью, как будто она знает, что это и есть самое "правильное" поведение. И если сравнить поведение сестер, проходящих тот же путь, то сразу бросится в глаза контраст в поведении их по сравнению с главной героиней. В "Морозко" они грубо отвечают на приветствие Мороза, в "Госпоже Метелице" сестра плохо взбивает перину, чем вызывает недовольство волшебницы, и т.д. Девушки демонстрируют незрелое, детское поведение, как будто игнорируя изменившуюся ситуацию.
Из психологии развития мы знаем, что если человек не проходит опустошительную, разрушительную фазу прощания с детством, то какая-то часть его личности остается инфантильной, а следовательно -зависимой. Неудивительно, что в сказках про падчерицу сестер не берут замуж, то есть, по сути, они остаются "вечными девочками" в родительском доме. Иногда сестры в сказке погибают, что следует воспринимать как метафору: погибнуть - это перестать жить, то есть стагнироваться, остановиться в развитии, "ибо то, что перестает меняться, трансформироваться, то подвергается распаду и погибает. Такая "прижизненная смерть" выражается в духовном бесплодии". Причем, в сказках смерть не воспринимается как трагедия, необратимость, это нормальная фаза, вслед за ней может идти новое рождение. Героя могут изрубить на куски, утопить в реке ("Сестрица Аленушка и братец Иванушка"), но он восстает из мертвых и совершает победу над собой, своими изжившими себя и утратившими ценность комплексами.
Продолжение следует...
Три инициации в "женских" волшебных сказках
Римма Ефимкина (Новосибирск)
Отрывки из статьи
Считается, что женские инициации распространены менее, нежели мужские (Результаты кросскультурных исследований А.Шлегель и Г.Баррн резко расходятся С этим привычным представлением. Из их резюме вытекает, что инициации отсутствуют в большинстве обществ, а там, где они проводятся, девочек инициируют чаще мальчиков (только девочек инициируют в 39, только мальчиков - в 17 и оба пола - в 46 обществах).
Они также бывают двух типов: 1) пубертатные, 2) связанные со вступлением в женские союзы. Пубертатные отличаются тем, что девочки достигают половой зрелости не одновременно, и поэтому проходят возрастные обряды посвящения не коллективно, как мальчики, а по одиночке. Чаще всего женский пубертатный обряд инициации заключается в изоляции, запрете видеть свет, ступать на землю и употреблять в пищу некоторые виды продуктов, а также обучению женским ремеслам (ткачество) и мифам.
В традиционных культурах инициации имеют трёхэтапную структуру: 1 - сегрегация (разрыв неофита с его окружением) и изоляция (уход, увод, смена образа жизни); 2 -транзиция (промежуточное, лиминальное, бесстатусное состояние посвящаемого); 3 - инкорпорация (возвращение к общественной жизни в новом статусе).
Распространённый сценарий инициации - символическая смерть посвящаемого и его последующее возрождение в новом качестве. Во многих случаях инициации сопровождаются сложными психологическими и физическими, подчас весьма мучительными, испытаниями, по окончании инициации проводятся очистительные обряды. Как правило, вновь посвящённый получает определённые знаки отличия, подчёркивающие социальную грань между инициированными и неинициированными.
Учеными давно установлено, что структура волшебной сказки имеет характер инициации. Мы берем для анализа не все сказки, а только волшебные. Среди волшебных сказок мы выбрали два типа так называемых "женских" сказок. К первому относятся сказки о невинно гонимой падчерице ("Морозко", "Крошечка-хаврошечка", "Золушка" и др.), ко второму - сказки типа "Красавица и чудовище" ("Амур и Психея", "Аленький цветочек", "Перышко Финиста ясна сокола" и др.).
Выбор именно этих сказок обусловлен тем, что главной героиней является девушка, которая вступает во "взрослую" жизнь, начиная свой путь в сказке с пубертатного возраста. Сюжет кратко можно изложить так: мачеха, обнаружив, что падчерица подросла и хороша собой, старается сжить ее со свету. Отец не заступается за дочь перед обидчицей. Наконец, мачеха либо выгоняет девушку из дому в лес, либо дает задание, которое представляет для нее смертельное испытание. Находится наставник, который помогает девушке с ним справиться и награждает ее. Часто в конце сказки появляется молодой человек, который влюбляется в нее. В эпилоге счастливое замужество героини, зависть сестер, посрамление мачехи или даже гибель ее.
Среди общих моментов сюжета выделяются следующие:
- - Героиня находится в переходном периоде, когда девушка уже не ребенок, но еще не женщина.
- - В большинстве сказок у девушки мачеха, а не родная мать.
- - Есть родной отец, который ведет себя по отношению к дочери пассивно, не заступается за нее и не поддерживает.
- - Как правило, у девушки есть сводные сестры, являющиеся для мачехи родными дочерьми, к которым последняя добра.
- - Девушка должна пройти смертельное испытание, с которым она справляется. Сестры не справляются с испытанием.
- - Есть наставник - человек, животное или волшебное существо. Он помогает девушке справиться со смертельным испытанием, поддерживает или даже спасает ее.
- - В итоге у девушки появляется жених, с которым героиня счастлива.
- - В конце сказки - посрамление мачехи, а иногда смерть.
Мы заметили, что среди отобранных нами сказок есть "короткие", а есть более "длинные". Сделав структурно-функциональный анализ, мы обнаружили, что длинные сказки описывают в символической форме не одну инициацию героини, а две, одна из которых соответствует переходу из детского возраста в период молодости с его задачами, а вторая - из молодости в зрелость. Тогда к описанному выше сюжету добавляется еще несколько функций: получив награду за пройденные испытания, девушка по случайности или по наущению сестер теряет все полученное, а также мужа, и теперь должна проходить новые испытания, чтобы стать, наконец, неуязвимой. Героиня либо воцаряется, либо даже становится бессмертной.
Анализируя функции второстепенных персонажей, мы убедились в том, что сестры героини демонстрируют альтернативный путь прохождения инициации.
Кроме того, в некоторых сказках мы имеем дело с третьей инициацией, соответствующей переходу женщины из стадии зрелости в стадию старости. В таких сказках второстепенным персонажем является, как правило, мачеха.
Как обнаруженную закономерность хочется отметить тот факт, что в "женских" сказках подвергаются инициации всегда только персонажи-женщины. В связи с этим можно сказать, что "женские" сказки посвящены женским инициациям и различным стратегиям прохождения их. Теперь рассмотрим несколько конкретных примеров.
Первая инициация. Переход из детства во взрослость
По каким признакам мы узнаем, что перед нами инициация? По тому, насколько близка героиня к смерти. Это некая метка, которую подробно описал Пропп в своей знаменитой работе "Исторические корни волшебной сказки": "Почему герой попадает к вратам смерти? <...> Почему сказка отражает в основном представления о смерти, а не какие-нибудь другие? Почему именно эти представления оказались такими живучими и способными к художественной обработке? Ответ на этот вопрос мы получим из рассмотрения одного явления уже не только в области мировоззрения, но и в области конкретной социальной жизни. Сказка сохранила не только следы представлений о смерти, но и следы некогда широко распространенного обряда, тесно связанного с этими представлениями, а именно обряда посвящения юношества при наступлении половой зрелости (initiation). Этот обряд настолько тесно связан с представлениями о смерти, что одно без другого не может быть рассмотрено".
Мы помним, что обряд инициации представляет собой трехчастный сценарий, согласно которому инициируемый удаляется от людей, подвергается смерти-трансформации, причем он искренне уверен в том, что умирает, и наконец возрождается уже другим человеком. Так, если мы возьмем, к примеру, сказку "Морозко", то в этой короткой сказке героиня проходит инициацию в связи с переходом из детства во взрослость. Ее главная задача - отделение от родительской семьи, что в символической форме выглядит как отправление ее мачехой на верную смерть в зимнем лесу. Героиня, тем не менее, не умирает, она успешно справляется с испытаниями и возвращается домой с наградой. Мы не останавливаемся подробно на этой инициации, она описана в статье "Психологическая инициация женщины .
Однако на этом сказка не кончается, она показывает другую возможность, которую демонстрирует сводная сестра или сестры героини, родные дочки мачехи. Увидев успех падчерицы, последняя снаряжает своих родных дочек в лес, чтобы и они разбогатели. Они, в отличие от героини, не справляются с испытанием и изгоняются с позором либо погибают. Сказка показывает стратегию прохождения инициации, которая, кстати, если говорить об исторических параллелях, не была исключением. Эрик Эриксон, замечая, что этапы психологического формирования человека в ходе онтогенеза отнюдь не детерминируются самими по себе последовательными стадиями созревания организма, но что эффекты этого созревания сложно опосредствуются социальными институтами, приводил в качестве иллюстрации такой пример: "В некоторых "первобытных" обществах существуют "старые дети" - те члены племени, которые не выдержали суровых испытаний церемонии инициации "посвящения во взрослость". Запрещение заниматься всеми "взрослыми" видами, деятельности определяет психологическую незрелость этих индивидов, несмотря на полноценное физическое созревание"
Что должна знать героиня сказки, отправляясь в лес? Невозможно не изумляться той кротости, с которой она принимает свою судьбу. Падчерица в "Морозко" отправляется в зимний лес - и ни жалобы, ни обиды на своего родного отца, который отвозит ее на санях. В сказке "Амур и Психея" героиню родители по приговору оракула отправляют на скалу смерти, с тем чтобы ее взял в жены самый чудовищный монстр на земле - сама Смерть, и Психея безмолвно подчиняется. Можно продолжить примеры до бесконечности, и во всех примерах нас неизменно будет поражать та готовность героини встретиться со смертью, как будто она знает, что это и есть самое "правильное" поведение. И если сравнить поведение сестер, проходящих тот же путь, то сразу бросится в глаза контраст в поведении их по сравнению с главной героиней. В "Морозко" они грубо отвечают на приветствие Мороза, в "Госпоже Метелице" сестра плохо взбивает перину, чем вызывает недовольство волшебницы, и т.д. Девушки демонстрируют незрелое, детское поведение, как будто игнорируя изменившуюся ситуацию.
Из психологии развития мы знаем, что если человек не проходит опустошительную, разрушительную фазу прощания с детством, то какая-то часть его личности остается инфантильной, а следовательно -зависимой. Неудивительно, что в сказках про падчерицу сестер не берут замуж, то есть, по сути, они остаются "вечными девочками" в родительском доме. Иногда сестры в сказке погибают, что следует воспринимать как метафору: погибнуть - это перестать жить, то есть стагнироваться, остановиться в развитии, "ибо то, что перестает меняться, трансформироваться, то подвергается распаду и погибает. Такая "прижизненная смерть" выражается в духовном бесплодии". Причем, в сказках смерть не воспринимается как трагедия, необратимость, это нормальная фаза, вслед за ней может идти новое рождение. Героя могут изрубить на куски, утопить в реке ("Сестрица Аленушка и братец Иванушка"), но он восстает из мертвых и совершает победу над собой, своими изжившими себя и утратившими ценность комплексами.
Продолжение следует...