Дурмстранг 2.3
Ещё немного скучных длинных текстов, которые интересно читать только тем, кто был на игре :)
Зато вот и картинка:
Эта часть истории о том, как я поиграла наконец-то в эти ваши уральские мистериальные игры.
Не знаю, почему это всё потом так назвали, мы же никого не убивали и даже не пели "Reigns of Castamere". Но могли бы и петь. Возможно, потому что тут был при чём Король Севера? ;)
Первым делом, облачившись, мы обнаружили у дверей Вишневецкого в виноградинках. Вишневецкий имел вид задумчивый и романтический. В руках он держал цветы. Я спросила, не свататься ли он. Да-да, сказал Виктор, всё так. Предложила ему спеть. Отказался. Поутешала. Выглядел он всё ещё не очень. Подумала, не сходить ли с ним и не посмотреть ли, что ему ответит Шофранка. Но были более важные дела. Артефакт.
Фраза, преследовавшая всё время, наконец, приобрела объём. "Выползни. Чернопопики. Незапланированная беременность." Путь лежал на Нож и Икону. Хаккинен обрёл Руди. Руди обрёл свою женщину. Женщина оказалась моим ворлочеком Кравиновой. Что ж, это был хороший, годный ворлок. Спору нет. Пока происходила коммуникация Хаккинена с Руди, и он что-то рулил, я узрела ЕЁ. Мою красную Райдо. Она стояла на лестнице. Тут я поняла, что момент настал.
Я говорила ей, что она открывает двери, что она - часть меня и принадлежит Северу. Я говорила, что раньше я не могла говорить, но сейчас мы обе в красном, и я говорить могу. Называла её Райдо. Обнимала её. Говорила ей о сёстрах. Говорила ей об Аскюре и Инге. И, как водится, я не помнила, что ещё я говорила, потому что то, что от головы - запоминаешь, а что от души - помнишь на чувство, но, вот и всё, что помнишь. Светлая, поющая, всеоткрывающая, рыжая дочь Мор.р.р.р.р......кхе-кхе. Ну, да. Крыша у меня тогда отъезжала в разные стороны, но имени не принимала :) Райдо ушла. Я её обескуражила. Она - меня. Не ясно, как её познавать. Третья симпатика = БОЛЬ. Ха-ха-ха, разве что не позначть через эфир, как они держат сколько угодно связей.....
Вокруг собираются люди, которым есть дело до Артефакта. Мы идём к нему. Я готовлюсь услышать свистки. Готовлюсь...что всё вообще перестанет работать и взорвётся. Иду среди прочих. Кравинова берёт артефакт в руки, и тот переливается разными цветами. Как там было в пророчестве? Начало новjго или конец всему... Естественное владение... Я прошу Хранителя вернуть мне мои ультимы. Она соглашается. Я снова волшебница в полной силе, и это...чудесно. Громко смеюсь. Идём к гридням.
У Гридней начинается светлый совет. Много людей. В том числе, ректор, Квирелл, Река, Ива, Крам. Много лишних. Обсуждаем, что делать с артефактом. Тут меня осеняет, что эта вот штука - идеальный источник для вырастить Иггдрасиль. Тогда тот, кто будет получать от Древа, будет отдавать часть магии, но и магию в ответ получать - Познанием. Я понимаю, что этот артефакт - очень старый, что и Магистерий на нём соберётся, и что с ним...с ним всё возможно. Я вижу, что Лихтгештальт думает о том же и что он был бы за меня, если бы я предложила так поступить с Артефактом. Я вижу, что Финн ещё не понял. Говорю ему, что вот, вот же то, чего мы хотели. Всё на ладони. Используй, владей. В ответ я вижу - и слышу - что Финн всерьёз против использовать Артефакт в _наших_ или в _своих_ целях.....и понятно, что если я попробую что-то сделать, то он попробует что-то сделать со мной. А что могу я? Я могу "Ой, всё!" :) Камень, ой, Артефакт, сияет в руках беременной демоном. Я понимаю, что я куда как безумнее своего друга. Но - тссс!
Решено сократить количество знающих. Квирелл и Ректор давно уже ушли, делегировав. Река, Крам, Ива - под легелименс гридней, и уходят прочь. Хранительница изъявляет волю - обсуждать всё только лишь с Лихтом, Руди и Эрихом. Я остаюсь у гридней. Я думаю, что всё идёт не так. Например, магию съело у многих, и было бы недурно её всем вернуть. Придумываю (впрочем, достаточно быстро) прекрасный план действий. Тогда я нахожу всю компанию в комнате преподавателей за продолжением совета. И оглашаю План.
Сегодня быть празднику и Dance Macabre. Наконец-то. Мы - владельцы самой разрушительной и самой дарующей штуки на земле. Лихтгештальт - призрак, которому никогда ничего не будет. Сегодня он в красном. Мы с Эрихом - привычные всем экстравагантные маги в красном. Руди и Кравинова теперь тоже будут в красном. Дважды два ворлок и некромант и давно уже мёртвый безумец, который сделал нас своими слугами. Мы пройдём по всем-всем-всем уголкам. Мы споём славу мэтру Герхарту. Эра сменяет Эру. Возможны великие чудеса, и старый ритуалист знает, как их творить. Он всем всё вернёт, а мы будем просить, умолять вернуть каждому. Мы будем кланятся, когда он на нас посмотрит, будем чтить его, славить, как Жизнь славит Смерть. Потом...же (и тут дополняет Эрих)...потом мы сделаем ритуал уничтожения! В большом зале, при всех. И тогда, когда мы уничтожим, выделится энергия, тогда Артефакт отдаст всем, кто будет смотреть, ещё немного магии. Каждому. И - пшшш - артефакт растворится в небытие. Отлично! Но какой же будет рисунок?.. И тут дополняет Лихтгештальт, рисуя на бумаге нашу Звезду Полынь. А манифест? Мы сверяем состав стихий: есть огонь, вода, земля, воздух...и призрак. Не сходится. Тут в очередной раз осеняет Хаккинена: "По ту и по эту сторону Смерти и 4 стихии! Воздух найдём на месте!" Все соглашаются. Младшие идут за Красным. Мы с Лихтом идём на Светоч, дабы там объявить с серьёзными лицами про ритуал и заказать его чертёжку. Чертить берётся Ива Долохова.
Одеваемся. Выходим. Строимся. Начинаем.
Шествие, угар, праздник, Красное. Дионисии?.. Возможно. Всё теряется в свистопляске. Помню, как мы все склоняемся и просим: "Пожалуйста, мэтр! Верните им, мэтр! Умоляем, мэтр!". Мой разум идеально чист. Мои слова идеально не соотнесены ни с чем, кроме действа. Проcто мы творим что-то, что только нам понятно. Нас воспринимают крайне по-разному. От радости до раздражения. Возможно, следовало делать всё в бранле под волынку. Кто-то боится. Кони не признаются, что хотят магию назад. Потому что мы...странные. Но разве волшебство само по себе не...странное?..
Несмотря на то, что у нас шоу с полькой и посохами, в голове моей звучит сонет.
Я отворил в себе исток игры.
Мне ведомо Акации цветенье.
Моя ладонь слепящие дары
Приемлет в знак повторного рожденья.
Я - император муравьиных львов,
Я прорекаю облакам и птицам,
Ликует звоном на моих ключицах
Цепь времени со звеньями веков.
Гремят литавры, бубны и тимпаны,
К моим стопам склоняются тюльпаны,
Сплетаясь в бесконечные ковры.
Я - кесарь Солнца, трав и междуречий,
Я произнес Глагол Семи Наречий,
Я властен жечь и созидать миры...
Шествие приходит в большой зал. Ритуал расчерчен. Последним, перед тем, как мы начинаем, прибегает Вацлав и приводит с собой Ильдико. Магия возвращена. Воздух найден. Мы называем себя Стихиями, каждый. Затем манифестируем "По ту и эту сторону смерти". Артефакт изчезает. Все получают последние дары в магии. Вацлав выигрывает в красное и, наконец-то, умеет в Легелименс. Мы возвращаемся в комнату. И решаем последние дела про всю эту историю. Хранитель - свои, мы - свои.
Мы ничего не попросили себе. Лихтгешальт - тело, Хаккинен - Империус, а я - Песни обратно. Это осознание пришло к нам три дня спустя. У нас тогда и в мыслях не было ничего просить себе. Мы чёртовы светлые маги?..
Красное продолжается. Хаккинена просят помочь упокоить пробуждающуюся в нежить Павич. Её сегодня убила, походя, Шофранка "Зелено-зелено-зелено-зелено" Истру. Эрих впрыгивает в двойной круг соли. Я наблюдаю. Что ж. Становится понятно, отчего сей маг почти оказался в Тайной Комтурии Детей Хель. С той же непринуждённостью, с какой я режу эфирные следы правом Жнеца, он упокаивает Павич наложением рук-шёпотом и с изяществом повседневного, естественного действия. Красиво. Никто не понимает, кажется. Все спишут это на небрежность или на красное. Приятно знать что-то, чего не знают иные. Тут я вспоминаю историю о лете. Время её пересказать.
Вино, пол горницы Светоча и изгнанный Лихтгештальт. Отдых. Да, я могла бы собрать Руны. Но. Настало время историй.
"Этим летом я была дома, а затем в Лидергорн, у Одда, а ещё в Сербии. Сербия запомнилась мне по Купале, песнями и тем, что я совсем не знаю язык, но он открывает какие-то такие дверцы в душе, что та разворачивается и птицей поёт. Я зарабатывала и искала приключений, и меня нашёл, по делу за эфир, цыган. Увёз куда-то, и я всё думала, что цыгане - всегда странные. Что ты плывёшь с ними в лодке, что разговариваешь, а так и не знаешь, споют или сглазят. Думала, не использовать ли портключ, пока не поздно. Доезжаем мы до особняка с бассейном. В бассейне старый, длиннющий, золотозубый, тонкий, как палка, цыган. Так и так говорит. Внучок у меня есть. Ты бы посмотрела на него, а то он странный. Я смотрю. Внучок и правда странный - толстоват и смеётся неумеренно. Посмотрела так и эдак, а в нём бесёнок. Бывает, если ты цыган. Бесёнка я выгнала, ну и, думаю, надо ж с этих цыган и долг взять.
(Тут Финн смеётся, и я понимаю, что история-то к месту и ко времени)
Подожди, дорогой друг. Начинаю торговаться. Говорю цыгану, мол, должен ты мне. А он улыбается акульей своей пастью и смотрит на меня полуслепыми своими глазищами.
(Он же элегантен, как вампир, да? - продолжает смеяться Финн. Да, говорю, всё так, дальше слушай)
И вот вроде как этот цыган долга-то не отрицает, но что-то не так. И тут он ещё шире улыбается, а я понимаю, что сербского-то языка как не знала, так и не знаю, и что вокруг попахивает ультимной легелименцией и запретными ритуалами, и что вот этот вот старик знает обо мне ВСЁ.
(Аахахахаха, ахаххаха, - это опять смеётся Финн)
Да, говорит старикан, я тебе, конечно, должен, поэтому ты, милая Сольвейг, отсюда выйдешь, чай, я внучат чужих не обижу. Ты вот моих тоже не обижай, ни родных ни названных. Приветы шлю с тобой, а ты езжай уж."
- Так вот, Эрих. Привет тебе цыганский. Это что, вот прямо тот, о ком я думаю?
- Ну, да.
- И он тебя внучком вот так вот запросто?
- Ну, да.
- Оркестр у него отличный, конечно.
- Это верно!
- Ну ты даёшь, некромант. Что, хороша ли моя история?
- Хороша, Чертовка!
Тут мы незамедлительно выпили.
Красное закончилось для меня резкой руны. Невероятная удача для Наутиза. Верный выбор. И всё по любви. Остался Эйваз, и он будет руной ангелицы Арианы, это точно. По связи. А ещё Перта. Кажется, Перта - это что-то прямо из себя... С мыслями о Перте, покидаю залы Ножа.
Чёрно-белое
В учительской Каройи и Ольшанский. Ольшанский нынче ректор. Каркаров просто отдал ему эту никчёмную власть. Ольшанский не понимает, что он просто зам.Соулесса. Пока что. Ему нужно со мной поговорить. Что ж, это допустимо. Смена пары. Каройи переодевается в чёрно-белый и становится некромантом, но не понимает, что так становится мной, и это злит (10 очков Хаккинену). Я, садясь рядом с Ольшанским, вполне понимаю, что сейчас становлюсь немного Каройи (без счёта, так как, к сожалению, не срабатывает).
Тут Ольшанский и задвигает мне про философию, светлый вопрос "Кто ты" и предлагает вступить в георгианцы. Эмнэоммм. Кажется, выбора особо нет. Ольшанский хочет, чтобы я помогла ему ушатать гридней. Я думаю, что он наркоман и что, кажется, слишком много тайных орденов. Тут я вспоминаю, что анкхер куда-то делся. Впрочем, и без него всё отлично. Кажется, я сейчас стану носителем ещё одного тайного знания. Слушаю об Ордене Георгия и позиции Ольшанского в нём. Танцуем ультимы ради танца ультим. Ольшанский и его связи - полезны. Потому что у него есть эго, а у меня, как и всегда, есть План.
Вообще-то я хочу свой орден, орден ворлоков. Вместо всех тех идиотичных, которые есть сейчас. Допустим, "Орден Звезды". 9 лучей и 9 сфер. Бытие. Откуда я знаю про Бытие?..
Орден - отличный выход, если хочешь прорастить планарный Иггдрасиль, защитить и вырастить 24 руны, а ещё...
...очевидно, что всё к тому, что я имею обыкновение выпивать с будущим Гроссмейстером Хель, а значит, что мне следует с достоинством и честью возглавлять какой-нибудь не менее величественный и славный, столь же умно организованный орден, а если меня не устраивает никакой из нынешних, это должен быть орден с преферансом и демонессами, созданный мной. Про сферы и лучи я ещё подумаю, но одно знаю точно. Нельзя будет принимать в Орден чернокнижников.
Поскольку не существует ничего некропланарного.
Кроме шуток*.
*И кое-чего ещё.
Зато вот и картинка:
Эта часть истории о том, как я поиграла наконец-то в эти ваши уральские мистериальные игры.
Не знаю, почему это всё потом так назвали, мы же никого не убивали и даже не пели "Reigns of Castamere". Но могли бы и петь. Возможно, потому что тут был при чём Король Севера? ;)
Первым делом, облачившись, мы обнаружили у дверей Вишневецкого в виноградинках. Вишневецкий имел вид задумчивый и романтический. В руках он держал цветы. Я спросила, не свататься ли он. Да-да, сказал Виктор, всё так. Предложила ему спеть. Отказался. Поутешала. Выглядел он всё ещё не очень. Подумала, не сходить ли с ним и не посмотреть ли, что ему ответит Шофранка. Но были более важные дела. Артефакт.
Фраза, преследовавшая всё время, наконец, приобрела объём. "Выползни. Чернопопики. Незапланированная беременность." Путь лежал на Нож и Икону. Хаккинен обрёл Руди. Руди обрёл свою женщину. Женщина оказалась моим ворлочеком Кравиновой. Что ж, это был хороший, годный ворлок. Спору нет. Пока происходила коммуникация Хаккинена с Руди, и он что-то рулил, я узрела ЕЁ. Мою красную Райдо. Она стояла на лестнице. Тут я поняла, что момент настал.
Я говорила ей, что она открывает двери, что она - часть меня и принадлежит Северу. Я говорила, что раньше я не могла говорить, но сейчас мы обе в красном, и я говорить могу. Называла её Райдо. Обнимала её. Говорила ей о сёстрах. Говорила ей об Аскюре и Инге. И, как водится, я не помнила, что ещё я говорила, потому что то, что от головы - запоминаешь, а что от души - помнишь на чувство, но, вот и всё, что помнишь. Светлая, поющая, всеоткрывающая, рыжая дочь Мор.р.р.р.р......кхе-кхе. Ну, да. Крыша у меня тогда отъезжала в разные стороны, но имени не принимала :) Райдо ушла. Я её обескуражила. Она - меня. Не ясно, как её познавать. Третья симпатика = БОЛЬ. Ха-ха-ха, разве что не позначть через эфир, как они держат сколько угодно связей.....
Вокруг собираются люди, которым есть дело до Артефакта. Мы идём к нему. Я готовлюсь услышать свистки. Готовлюсь...что всё вообще перестанет работать и взорвётся. Иду среди прочих. Кравинова берёт артефакт в руки, и тот переливается разными цветами. Как там было в пророчестве? Начало новjго или конец всему... Естественное владение... Я прошу Хранителя вернуть мне мои ультимы. Она соглашается. Я снова волшебница в полной силе, и это...чудесно. Громко смеюсь. Идём к гридням.
У Гридней начинается светлый совет. Много людей. В том числе, ректор, Квирелл, Река, Ива, Крам. Много лишних. Обсуждаем, что делать с артефактом. Тут меня осеняет, что эта вот штука - идеальный источник для вырастить Иггдрасиль. Тогда тот, кто будет получать от Древа, будет отдавать часть магии, но и магию в ответ получать - Познанием. Я понимаю, что этот артефакт - очень старый, что и Магистерий на нём соберётся, и что с ним...с ним всё возможно. Я вижу, что Лихтгештальт думает о том же и что он был бы за меня, если бы я предложила так поступить с Артефактом. Я вижу, что Финн ещё не понял. Говорю ему, что вот, вот же то, чего мы хотели. Всё на ладони. Используй, владей. В ответ я вижу - и слышу - что Финн всерьёз против использовать Артефакт в _наших_ или в _своих_ целях.....и понятно, что если я попробую что-то сделать, то он попробует что-то сделать со мной. А что могу я? Я могу "Ой, всё!" :) Камень, ой, Артефакт, сияет в руках беременной демоном. Я понимаю, что я куда как безумнее своего друга. Но - тссс!
Решено сократить количество знающих. Квирелл и Ректор давно уже ушли, делегировав. Река, Крам, Ива - под легелименс гридней, и уходят прочь. Хранительница изъявляет волю - обсуждать всё только лишь с Лихтом, Руди и Эрихом. Я остаюсь у гридней. Я думаю, что всё идёт не так. Например, магию съело у многих, и было бы недурно её всем вернуть. Придумываю (впрочем, достаточно быстро) прекрасный план действий. Тогда я нахожу всю компанию в комнате преподавателей за продолжением совета. И оглашаю План.
Сегодня быть празднику и Dance Macabre. Наконец-то. Мы - владельцы самой разрушительной и самой дарующей штуки на земле. Лихтгештальт - призрак, которому никогда ничего не будет. Сегодня он в красном. Мы с Эрихом - привычные всем экстравагантные маги в красном. Руди и Кравинова теперь тоже будут в красном. Дважды два ворлок и некромант и давно уже мёртвый безумец, который сделал нас своими слугами. Мы пройдём по всем-всем-всем уголкам. Мы споём славу мэтру Герхарту. Эра сменяет Эру. Возможны великие чудеса, и старый ритуалист знает, как их творить. Он всем всё вернёт, а мы будем просить, умолять вернуть каждому. Мы будем кланятся, когда он на нас посмотрит, будем чтить его, славить, как Жизнь славит Смерть. Потом...же (и тут дополняет Эрих)...потом мы сделаем ритуал уничтожения! В большом зале, при всех. И тогда, когда мы уничтожим, выделится энергия, тогда Артефакт отдаст всем, кто будет смотреть, ещё немного магии. Каждому. И - пшшш - артефакт растворится в небытие. Отлично! Но какой же будет рисунок?.. И тут дополняет Лихтгештальт, рисуя на бумаге нашу Звезду Полынь. А манифест? Мы сверяем состав стихий: есть огонь, вода, земля, воздух...и призрак. Не сходится. Тут в очередной раз осеняет Хаккинена: "По ту и по эту сторону Смерти и 4 стихии! Воздух найдём на месте!" Все соглашаются. Младшие идут за Красным. Мы с Лихтом идём на Светоч, дабы там объявить с серьёзными лицами про ритуал и заказать его чертёжку. Чертить берётся Ива Долохова.
Одеваемся. Выходим. Строимся. Начинаем.
Шествие, угар, праздник, Красное. Дионисии?.. Возможно. Всё теряется в свистопляске. Помню, как мы все склоняемся и просим: "Пожалуйста, мэтр! Верните им, мэтр! Умоляем, мэтр!". Мой разум идеально чист. Мои слова идеально не соотнесены ни с чем, кроме действа. Проcто мы творим что-то, что только нам понятно. Нас воспринимают крайне по-разному. От радости до раздражения. Возможно, следовало делать всё в бранле под волынку. Кто-то боится. Кони не признаются, что хотят магию назад. Потому что мы...странные. Но разве волшебство само по себе не...странное?..
Несмотря на то, что у нас шоу с полькой и посохами, в голове моей звучит сонет.
Я отворил в себе исток игры.
Мне ведомо Акации цветенье.
Моя ладонь слепящие дары
Приемлет в знак повторного рожденья.
Я - император муравьиных львов,
Я прорекаю облакам и птицам,
Ликует звоном на моих ключицах
Цепь времени со звеньями веков.
Гремят литавры, бубны и тимпаны,
К моим стопам склоняются тюльпаны,
Сплетаясь в бесконечные ковры.
Я - кесарь Солнца, трав и междуречий,
Я произнес Глагол Семи Наречий,
Я властен жечь и созидать миры...
Шествие приходит в большой зал. Ритуал расчерчен. Последним, перед тем, как мы начинаем, прибегает Вацлав и приводит с собой Ильдико. Магия возвращена. Воздух найден. Мы называем себя Стихиями, каждый. Затем манифестируем "По ту и эту сторону смерти". Артефакт изчезает. Все получают последние дары в магии. Вацлав выигрывает в красное и, наконец-то, умеет в Легелименс. Мы возвращаемся в комнату. И решаем последние дела про всю эту историю. Хранитель - свои, мы - свои.
Мы ничего не попросили себе. Лихтгешальт - тело, Хаккинен - Империус, а я - Песни обратно. Это осознание пришло к нам три дня спустя. У нас тогда и в мыслях не было ничего просить себе. Мы чёртовы светлые маги?..
Красное продолжается. Хаккинена просят помочь упокоить пробуждающуюся в нежить Павич. Её сегодня убила, походя, Шофранка "Зелено-зелено-зелено-зелено" Истру. Эрих впрыгивает в двойной круг соли. Я наблюдаю. Что ж. Становится понятно, отчего сей маг почти оказался в Тайной Комтурии Детей Хель. С той же непринуждённостью, с какой я режу эфирные следы правом Жнеца, он упокаивает Павич наложением рук-шёпотом и с изяществом повседневного, естественного действия. Красиво. Никто не понимает, кажется. Все спишут это на небрежность или на красное. Приятно знать что-то, чего не знают иные. Тут я вспоминаю историю о лете. Время её пересказать.
Вино, пол горницы Светоча и изгнанный Лихтгештальт. Отдых. Да, я могла бы собрать Руны. Но. Настало время историй.
"Этим летом я была дома, а затем в Лидергорн, у Одда, а ещё в Сербии. Сербия запомнилась мне по Купале, песнями и тем, что я совсем не знаю язык, но он открывает какие-то такие дверцы в душе, что та разворачивается и птицей поёт. Я зарабатывала и искала приключений, и меня нашёл, по делу за эфир, цыган. Увёз куда-то, и я всё думала, что цыгане - всегда странные. Что ты плывёшь с ними в лодке, что разговариваешь, а так и не знаешь, споют или сглазят. Думала, не использовать ли портключ, пока не поздно. Доезжаем мы до особняка с бассейном. В бассейне старый, длиннющий, золотозубый, тонкий, как палка, цыган. Так и так говорит. Внучок у меня есть. Ты бы посмотрела на него, а то он странный. Я смотрю. Внучок и правда странный - толстоват и смеётся неумеренно. Посмотрела так и эдак, а в нём бесёнок. Бывает, если ты цыган. Бесёнка я выгнала, ну и, думаю, надо ж с этих цыган и долг взять.
(Тут Финн смеётся, и я понимаю, что история-то к месту и ко времени)
Подожди, дорогой друг. Начинаю торговаться. Говорю цыгану, мол, должен ты мне. А он улыбается акульей своей пастью и смотрит на меня полуслепыми своими глазищами.
(Он же элегантен, как вампир, да? - продолжает смеяться Финн. Да, говорю, всё так, дальше слушай)
И вот вроде как этот цыган долга-то не отрицает, но что-то не так. И тут он ещё шире улыбается, а я понимаю, что сербского-то языка как не знала, так и не знаю, и что вокруг попахивает ультимной легелименцией и запретными ритуалами, и что вот этот вот старик знает обо мне ВСЁ.
(Аахахахаха, ахаххаха, - это опять смеётся Финн)
Да, говорит старикан, я тебе, конечно, должен, поэтому ты, милая Сольвейг, отсюда выйдешь, чай, я внучат чужих не обижу. Ты вот моих тоже не обижай, ни родных ни названных. Приветы шлю с тобой, а ты езжай уж."
- Так вот, Эрих. Привет тебе цыганский. Это что, вот прямо тот, о ком я думаю?
- Ну, да.
- И он тебя внучком вот так вот запросто?
- Ну, да.
- Оркестр у него отличный, конечно.
- Это верно!
- Ну ты даёшь, некромант. Что, хороша ли моя история?
- Хороша, Чертовка!
Тут мы незамедлительно выпили.
Красное закончилось для меня резкой руны. Невероятная удача для Наутиза. Верный выбор. И всё по любви. Остался Эйваз, и он будет руной ангелицы Арианы, это точно. По связи. А ещё Перта. Кажется, Перта - это что-то прямо из себя... С мыслями о Перте, покидаю залы Ножа.
Чёрно-белое
В учительской Каройи и Ольшанский. Ольшанский нынче ректор. Каркаров просто отдал ему эту никчёмную власть. Ольшанский не понимает, что он просто зам.Соулесса. Пока что. Ему нужно со мной поговорить. Что ж, это допустимо. Смена пары. Каройи переодевается в чёрно-белый и становится некромантом, но не понимает, что так становится мной, и это злит (10 очков Хаккинену). Я, садясь рядом с Ольшанским, вполне понимаю, что сейчас становлюсь немного Каройи (без счёта, так как, к сожалению, не срабатывает).
Тут Ольшанский и задвигает мне про философию, светлый вопрос "Кто ты" и предлагает вступить в георгианцы. Эмнэоммм. Кажется, выбора особо нет. Ольшанский хочет, чтобы я помогла ему ушатать гридней. Я думаю, что он наркоман и что, кажется, слишком много тайных орденов. Тут я вспоминаю, что анкхер куда-то делся. Впрочем, и без него всё отлично. Кажется, я сейчас стану носителем ещё одного тайного знания. Слушаю об Ордене Георгия и позиции Ольшанского в нём. Танцуем ультимы ради танца ультим. Ольшанский и его связи - полезны. Потому что у него есть эго, а у меня, как и всегда, есть План.
Вообще-то я хочу свой орден, орден ворлоков. Вместо всех тех идиотичных, которые есть сейчас. Допустим, "Орден Звезды". 9 лучей и 9 сфер. Бытие. Откуда я знаю про Бытие?..
Орден - отличный выход, если хочешь прорастить планарный Иггдрасиль, защитить и вырастить 24 руны, а ещё...
...очевидно, что всё к тому, что я имею обыкновение выпивать с будущим Гроссмейстером Хель, а значит, что мне следует с достоинством и честью возглавлять какой-нибудь не менее величественный и славный, столь же умно организованный орден, а если меня не устраивает никакой из нынешних, это должен быть орден с преферансом и демонессами, созданный мной. Про сферы и лучи я ещё подумаю, но одно знаю точно. Нельзя будет принимать в Орден чернокнижников.
Поскольку не существует ничего некропланарного.
Кроме шуток*.
*И кое-чего ещё.