"Они не хотят раздеваться, а тот, кто готов, годится только для ведьм"
Как испанские короли скрывали тысячи эротических картин от католической церкви
К середине 17-го века в Испании появился ясная религиозная установка. Картина с обнаженкой, особенно изображающая женщин, была не только подозрительной в плане морали, но и опасной. Опасной потому, что вызвала чувства, далекие от религиозного экстаза. И давала возможность наслаждаться красотой. А ведь это грех, о Господи….
Немного ранее, в декабре 1563 года католические священнослужители, собравшиеся для Совета Трент, постановили, что «все распутство следует уничтожать и требовать от художника, чтобы фигуры не были украшены красотой влекущей похоти».
Даже Микеланджело досталось! Сикстинская капелла побудила дремучих морализаторов объявить, что его шедевры - «изобретения дьявола», они могут сделать зрителя «рабом желаний» и что «самые прекрасные картины - самая большая угроза: сжечь лучшие из них».
В 1640 году испанский суд дошел до того, что объявил незаконным создание, продажу и хранение обнаженных картин, тем самым укрепив самый репрессивный, антиобщественный правовой режим во всей Европе.
Рубенс, Церера и две нимфы, 1624.
Кажется, отголоски этой дремучести до сих пор временами побуждает полчища новых морализаторов запрещать красоту, намеренно объединяя ее с порнухой.
И все же коллекции обнаженных собирались в Испании. Габсбурги обладали самой большой коллекцией картин с ню в западном искусстве.
Тициан "Любовь земная и Любовь небесная" 1515-1516
«Этот парадокс, - сказал Мигель Фаломир Фаус, директор Museo Nacional del Prado, - заключается в том, что впечатляющая коллекция эротических картин была собрана в не слишком либеральном Амстердаме или во Флоренции, а в Мадриде, и владельцы этой коллекции были самыми католическими из всех католических королей в мире».
Венера и Адонис, Тициан, около 1553
«В конце пятнадцатого века способность нарисовать обнаженную стала обязательным условием для самого определения успешного художника», - пишет искусствовед Джилл Берк. Более того, «успешными картинами и скульптурами ню были те, которые вызвали физическое желание со стороны зрителя (которого обычно считали принадлежащим к мужскому полу)».
Даже когда политический климат становился все более антагонистическим, серьезные покровители искусств, Филипп II и Филипп IV и самые богатые аристократы продолжали собирать лучшие и самые заманчивые произведения искусства.
Питер Пауль Рубенс
Венера перед зеркалом, 1614-1615
Но художникам, чтобы писать по заказу знати полотна, были нужны обнаженные модели, и вот тут-то начинались серьезные проблемы: его могли арестовать и отдать на суд в инквизицию.
«В конце концов, те, кто подходит, не хотят раздеваться», - горько жаловался один художник 1640-х годов, «а те, кто готов, подходят только для ведьм».
Но они писали…. Писали и продавали свои полотна, вопреки церкви, и спасибо королям, которые смогли сохранить для мира красоту рукотворную. Во дворце Алькасар в период правления Филиппа IV была комната, а в ней…. девять обнаженных картин Тициана, и комната эта значилась, как место, «куда Его величество уходит после обеда».
Это были «неприличные» владения монарха. Это оставило важную лазейку, такие картины, держали в укромных местах, вдали от неизбирательного взгляда широкой публики. Но так не могло продолжаться вечно. И на смену королям, тонко чувствующим прекрасное, пришли новые, они были мракобесы.
Питер Пауль Рубенс. Похищение дочерей Левкиппа, 1617-1618
В 1759 году Карл III прибыл в Мадрид, чтобы найти настоящий рог изобилия обнаженных и эротических картин, любовно собранных его предшественниками Габсбургами. Коллекция включала в себя перечня в 5539 экземпляров, который впоследствии уменьшился благодаря иностранным подаркам и разрушительному огню в Мадридском дворце Алькасар в 1734 году.
Хендрик Де Клерк и Ян Брейгель Старший, Изобилие и Четыре Элемента, 1606.
И монарх решил принять радикальные меры. Призывая своего придворного художника Антона Рафаэля Менгса , Карл III приказал художнику собрать все «неприличные картины» и быстро сжечь их. Мэнс был в ужасе. У него рука не поднималась, ну не мог он покушаться на совершенную красоту, написанную гениями. И он обратился непосредственно к чувству морали короля.
Если бы картины были расценены как педагогические инструменты, то будет «меньше риска для художников следовать столь хорошо нарисованному оригиналу, чем заставлять раздеваться настоящих женщин?» И король позволил. Картины будут помещены под тщательную опеку Мэнсомом - неповрежденные, но скрытые.
Так продолжалось в испанском обществе более двух столетий, вплоть до 1838 года. Все пряталось, но хранилось. Но эти тайные шедевры по-прежнему горячо оспаривались, оставаясь затворниками в продолжающейся европейской борьбе за определение значения морали, артистизма, пола и власти.
«Махa обнажённая» Франсиско Гойи, написанная около 1797-1800 годов, составляет пару с картиной «Маха одетая». На картинах изображена маха - испанская горожанка XVIII-XIX веков, одна из излюбленных тем художника. «Маха обнажённая» - раннее произведение западного искусства, изображающих полностью обнаженную женщину без мифологических или отрицательных коннотаций.
В 1808 году «Маха обнажённая» была обнаружена Испанской инквизицией вместе с другими картинами «сомнительного содержания».
Гойе были предъявлены обвинения в безнравственности, однако художник избежал наказания, так как влияние инквизиции к началу XIX века значительно ослабло, и она могла лишь указывать на «опасные» формы выражения в искусстве, не будучи в состоянии полностью запретить их.
В 1814 году опять усилился тот же антиобнаженный режим, который веками управлял испанским искусством.
Только в 1838 году, всего через несколько лет после разлуки близнецов инквизиции и консервативного монарха Фердинанда VII, работы появились из-за закрытых дверей.