Сексуальность в классическом, ренессансном и барочном искусстве
«Это было бы примером ненужной наготы. Сегодня мы зовем это намеком»: Эндрю Лир, ученый, специализирующийся на истории сексуальности в искусстве.
Мраморная скульптура, вырезанная популярным скульптором Рэндольфом Роджерсом в конце 19-го века, изображает Нидию, слепую героиню романа 1834 года «Последние дни Помпеи». Роджерс фиксирует ее слепоту, юность и храбрость. Он слегка обнажает ее, предлагая зрителям беспрепятственный взгляд на правую грудь.
В «Последних днях Помпей» Нидия не описана как обнаженная. Так почему же Роджерс решил включить эту неподдерживаемую деталь в свою скульптуру? Логика художника была, по-видимому, простой: «чтобы покорить аудиторию - это всего лишь один из многих случаев, когда нагота и другие символические аллюзии на секс пробуждают желание любоваться работой. И так во всей истории искусства.
Но в эпоху менее разрешительной, чем наша, как именно художники - от Бернини до Караваджо до Фрагонара, чья работа финансировалась в первую очередь религиозными и политическими покровителями -смогли творить в жестких моральных правилах? Они скрывали, намекали на сексуальность людей, показывали чуть-чуть, заряжая эротикой свои шедевры, восхищая этим зрителей.
Роджерс отнюдь не был первым художником, который использовал исторические и мифологические рассказы, прославленные временем, как средства для эротического контента.
Около 570 г. до н.э. знаменитый древнегреческий гончар Нарсис использовал сатиров-гедонистических богов в лесу, кентавров, и сатиров. Надписи рядом с ними «намекают на удовольствие и обрезанный пенис», - рассказывает Эндрю Лир, ученый, специализирующийся на истории сексуальности в искусстве.
Несколько столетий спустя итальянские художники эпохи барокко, близкие к классическим темам, вложили свою работу плотские подробности.
Бернини, чья работа 17-го века финансировалась в первую очередь католической церковью, визуализировал страстное преследование Аполлоном Дафни. Аполлон, схватил Дафни, их два напряженных тела сливаются в унисон. Они почти полностью обнажены, за исключением кусочков ткани и коры.
В дополнение к камуфляжному сексу с мифологией и классическими образами художники также использовали библейские темы. Экстаз Сен-Терезы (1647-52) Бернини - это, пожалуй, самый известный пример. В качестве вдохновения Бернини явно взял собственные сочинения Терезы о ее божественной встрече с ангелом, который пронзил ее стрелой: «Сладость, вызванная этой сильной болью, настолько экстремальна, что ее невозможно прекратить, и нет содержания в душе ничего, кроме Бога. Это не физическая, а духовная боль, хотя в ней - есть значительная доля и физической».
Караваджо, музыканты, 1597
В конце 1500-х годов Караваджо также заимствовал классические мотивы с провокационными результатами. В своей картине 1597 года «Музыканты» он изображает группу из четырех молодых мальчиков.
«Все в эпоху Возрождения знали, что делают мужчины с мальчиками в древнем мире, включая Караваджо», - говорит Лир, имея в виду древнегреческую практику педерастии, в которой взрослые мужчины брали подростков.
Франс Халс, Мерримакеры на Масленице, ок. 1616-17.
Пока моральные кодексы 16 и 17 веков, навязанные религией и культурными традициями, запрещали чрезмерно щекотливые образы, художники писали картины, пропитанные тонким (а иногда и не очень тонким) сексуальным кодированием.
Они вклинивали вневременные и универсальные человеческие желания, связанные с сексуальностью, в основное искусство своего времени. Художники всегда будут изображать основной инстинкт человечества, воспетый в шедеврах такого разнообразного искусства.
Ян Стин, Веселая компания на террасе , ок. 1670.
Рафаэль Санцио, Вилла Фарнезина.
Джузеппе Бартоломео Чиари, Вирсавия в ее бане , ок. 1700.
Помпео Батони, Диана и Амур , 1761
Здесь предыдущий пост на эту тему