El Choclo (Кукурузный початок) 1946 Диссеполо
Танго
1946
Angel Villoldo
Диссеполо
Con este tango que es burlon y compadrito
se ato dos alas la ambicion de mi suburbio;
que abrio caminos sin mas luz que la esperanza,
mezcla de rabia de dolor, de fe, de ausencia
llorando en la inocencia de un ritmo jugueton.
Por tu milagro de notas agoreras,
nacieron sin pensarlo, las paicas y las grelas,
luna en los charcos, canyengue en las caderas,
y un ansia fiera en la manera de querer...
Al evocarte, tango querido,
siento que tiemblan las baldosas de un bailongo
y oigo el rezongo de mi pasado...
Hoy que no tengo mas a mi madre,
siento que llega en punta'e pie para besarme
cuando tu canto nace al son de un bandoneon...
Carancanfunfa se hizo al mar con tu bandera
y en un 'perno'' mezclo a Paris con Puente Alsina.
Fuiste compadre del gavion y de la mina
y hasta comadre del bacan y la pebeta.
Por vos shusheta, cana, reo y mishiadura
se hicieron voces al nacer con tu destino...
Misa de faldas, querosen, tajo y cuchillo,
que ardio en los conventillos y ardio en mi corazon!
С этим танго, насмешливым и напевным,
Связаны два крыла страстных желаний моих трущоб;
С этим танго - танго родилось и, подобно крику,
Оставило грязное болото в поисках небес;
Странное обаяние любви, подернутое каденцией,
Которая открывает дороги, больше полные мрака, чем надежды,
Смесь ярости, страданий, веры, разлуки,
Плачущая в наивности игривого ритма.
Из чуда твоих вещих нот
Были рождены без мысли девушки и женщины,
Луна на лужах, кандженге на бедрах,
И пламенное желание быть любимым...
Восхищаясь тобой, танго любимое...
Я чувствую тряску фигур милонги
И я слышу ворчанье моего прошлого...
Теперь, когда у меня нет больше матери,
Я чувствую, как она подходит на цыпочках, Чтобы поцеловать меня,
Когда твой напев рождается из звуков бандонеона…
Каранканфунфа пересекла море под твоим флагом,
И в Перноде смешался Париж и Пуэнте Алсина.
Ты было подружкой донжуанов и женщин,
И даже кумушкой сводника и молоденькой девушки.
Из-за тебя, щеголи, полицейские, бродяги и беднота,
стали голосами, которые были рождены с твоей судьбой...
Помянем юбки, керосин, резаные раны и ножи,
Которыми наполнялись ночлежки, и танго горело в моем сердце!
1946
Angel Villoldo
Диссеполо
Con este tango que es burlon y compadrito
se ato dos alas la ambicion de mi suburbio;
que abrio caminos sin mas luz que la esperanza,
mezcla de rabia de dolor, de fe, de ausencia
llorando en la inocencia de un ritmo jugueton.
Por tu milagro de notas agoreras,
nacieron sin pensarlo, las paicas y las grelas,
luna en los charcos, canyengue en las caderas,
y un ansia fiera en la manera de querer...
Al evocarte, tango querido,
siento que tiemblan las baldosas de un bailongo
y oigo el rezongo de mi pasado...
Hoy que no tengo mas a mi madre,
siento que llega en punta'e pie para besarme
cuando tu canto nace al son de un bandoneon...
Carancanfunfa se hizo al mar con tu bandera
y en un 'perno'' mezclo a Paris con Puente Alsina.
Fuiste compadre del gavion y de la mina
y hasta comadre del bacan y la pebeta.
Por vos shusheta, cana, reo y mishiadura
se hicieron voces al nacer con tu destino...
Misa de faldas, querosen, tajo y cuchillo,
que ardio en los conventillos y ardio en mi corazon!
С этим танго, насмешливым и напевным,
Связаны два крыла страстных желаний моих трущоб;
С этим танго - танго родилось и, подобно крику,
Оставило грязное болото в поисках небес;
Странное обаяние любви, подернутое каденцией,
Которая открывает дороги, больше полные мрака, чем надежды,
Смесь ярости, страданий, веры, разлуки,
Плачущая в наивности игривого ритма.
Из чуда твоих вещих нот
Были рождены без мысли девушки и женщины,
Луна на лужах, кандженге на бедрах,
И пламенное желание быть любимым...
Восхищаясь тобой, танго любимое...
Я чувствую тряску фигур милонги
И я слышу ворчанье моего прошлого...
Теперь, когда у меня нет больше матери,
Я чувствую, как она подходит на цыпочках, Чтобы поцеловать меня,
Когда твой напев рождается из звуков бандонеона…
Каранканфунфа пересекла море под твоим флагом,
И в Перноде смешался Париж и Пуэнте Алсина.
Ты было подружкой донжуанов и женщин,
И даже кумушкой сводника и молоденькой девушки.
Из-за тебя, щеголи, полицейские, бродяги и беднота,
стали голосами, которые были рождены с твоей судьбой...
Помянем юбки, керосин, резаные раны и ножи,
Которыми наполнялись ночлежки, и танго горело в моем сердце!