Может быть, мы уже созрели ...
Есть такой пос. Глебовский Истринского района. Именно там я была 10-го мая на концерте, освященном Дню Победы. Концерт был необычным. Но и разговоры после него интересными. В итоге и замаячила мысль, что, может быть, мы уже созрели для того, чтобы всем вместе посмотреть правде войны в лицо и назвать вещи своими именами.
Начну по порядку. Концерт назывался так - "Вспоминая войну ... 1941-1945". Собралось довольно много пожилых людей, среди которых было и несколько ветеранов Великой Отечественной войны - совсем уже стареньких. Было и более десяти детишек. А всего - до 50-ти чел. Концерт организовывал Культурно-просветительский центр "Преображение" нашего Преображенского содружества малых братств, который входит в ОВЦО (Отдел взаимодействия церкви и общества МП РПЦ). А это значит, что участвовали в нем братчики - выступали, потчевали чаем, общались. Шел он полтора часа.
А начался с выступления Станислава Малышева, лауреата всероссийских и международных конкурсов, который играл на цифровом баяне. Слушать мелодии такого баяна было непривычно и сельчанам, и нам. но с третьей мелодией - Босанова - сердца наши раскрылись. Какая-то бабушка, сидевшая впереди, повернулась к мне и прошептала: во, дает! На что я отозвалась: ну, прямо затейник!
Помимо замечательных стихотворений Ахматовой и песен под гитару (Окуджавы, Высоцкого и Комитаса) исполнялись и фрагменты воспоминаний очевидцев войны - Никулина, Гранина и Лазурского. Человек представал в этих воспоминаниях тем, кто прорывался сквозь зло военных лет, чтобы оставаться человеком. В метаниях между чувством голода и голосом совести, находясь в блокадном Ленинграде. Во фронтовой землянке, где взвод держал оборону, запевая в паузах свою, особую песню, русскими словами и на казахскую мелодию, потому что во взводе, кроме пожилых русских, было еще и два молоденьких казаха. В госпитале, наскоро сооруженном в подвале одного из домов польского города Ченстохова, среди стонов и мата, и вдали от старинной иконы Ченстоховской Божией Матери.
В общем, была сделана честная и мужественная попытка вспомнить войну, какой она была на самом деле, - без прикрас. О такой войне фронтовики обычно не вспоминают, а если и вспоминают, то крайне неохотно, чаще всего молчат. Мой папа, фронтовик, был как раз из этой категории - молчащих. Да и всем ходом празднования этого Дня Победы мы как будто запрещали вспоминать. Первые годы после войны, лет двадцать, было не до праздника. Его и не было, этого Дня Победы. А появившись, с каждым годом своего празднования обретал все более официальный характер.
Во время чаепития, которое состоялось после концерта в фойе поселкового клуба, когда мы вдоволь напелись и наплясались под аккомпонемент баяна Стаса Малышева, я подошла к одному из ветеранов, чтобы помочь подержать цветы, пока он пил чай. Мы наблюдали за танцующими и обменивались впечатлениями. Затем к нашему разговору присоединился Михаил, знакомый ветерана, человек интеллигентного вида, лет пятидесяти. Мы заговорили о том, что, видимо, приходит пора, когда пропагандистский глянец, наброшенный на тему войны, сменяется более трезвым и мужественным взглядом.
Действительно, может быть, наши сердца уже готовы принять правду о Великой Отечественной войне и, вообще, о войне - не как о чем-то победном и ликующем, а о том, что мерзко и страшно, что корежит людские души, топчет наше достоинство, заставляет подчиняться приказам бездарного начальства или выбирать между детьми: кого оставлять в блокадном Ленинграде, а кого вывозить, потому что мест не хватает и всех не вывезешь.
Может быть, действительно - к нам возвращается мужество? И это будет то мужество, которое позволит нам назвать, наконец, все вещи, произошедшие в сороковые, фронтовые своими именами и при этом - не переругаться? А это, в свою очередь, позволит нам не допустить в обозримом будущем внутри нашей страны какой бы то ни было войны?
Что скажете? Не есть ли это фантазия и то, что называют еще благопожеланием?
А концерт этот назывался так - "Вспоминая войну... 1941-1945".
Начну по порядку. Концерт назывался так - "Вспоминая войну ... 1941-1945". Собралось довольно много пожилых людей, среди которых было и несколько ветеранов Великой Отечественной войны - совсем уже стареньких. Было и более десяти детишек. А всего - до 50-ти чел. Концерт организовывал Культурно-просветительский центр "Преображение" нашего Преображенского содружества малых братств, который входит в ОВЦО (Отдел взаимодействия церкви и общества МП РПЦ). А это значит, что участвовали в нем братчики - выступали, потчевали чаем, общались. Шел он полтора часа.
А начался с выступления Станислава Малышева, лауреата всероссийских и международных конкурсов, который играл на цифровом баяне. Слушать мелодии такого баяна было непривычно и сельчанам, и нам. но с третьей мелодией - Босанова - сердца наши раскрылись. Какая-то бабушка, сидевшая впереди, повернулась к мне и прошептала: во, дает! На что я отозвалась: ну, прямо затейник!
Помимо замечательных стихотворений Ахматовой и песен под гитару (Окуджавы, Высоцкого и Комитаса) исполнялись и фрагменты воспоминаний очевидцев войны - Никулина, Гранина и Лазурского. Человек представал в этих воспоминаниях тем, кто прорывался сквозь зло военных лет, чтобы оставаться человеком. В метаниях между чувством голода и голосом совести, находясь в блокадном Ленинграде. Во фронтовой землянке, где взвод держал оборону, запевая в паузах свою, особую песню, русскими словами и на казахскую мелодию, потому что во взводе, кроме пожилых русских, было еще и два молоденьких казаха. В госпитале, наскоро сооруженном в подвале одного из домов польского города Ченстохова, среди стонов и мата, и вдали от старинной иконы Ченстоховской Божией Матери.
В общем, была сделана честная и мужественная попытка вспомнить войну, какой она была на самом деле, - без прикрас. О такой войне фронтовики обычно не вспоминают, а если и вспоминают, то крайне неохотно, чаще всего молчат. Мой папа, фронтовик, был как раз из этой категории - молчащих. Да и всем ходом празднования этого Дня Победы мы как будто запрещали вспоминать. Первые годы после войны, лет двадцать, было не до праздника. Его и не было, этого Дня Победы. А появившись, с каждым годом своего празднования обретал все более официальный характер.
Во время чаепития, которое состоялось после концерта в фойе поселкового клуба, когда мы вдоволь напелись и наплясались под аккомпонемент баяна Стаса Малышева, я подошла к одному из ветеранов, чтобы помочь подержать цветы, пока он пил чай. Мы наблюдали за танцующими и обменивались впечатлениями. Затем к нашему разговору присоединился Михаил, знакомый ветерана, человек интеллигентного вида, лет пятидесяти. Мы заговорили о том, что, видимо, приходит пора, когда пропагандистский глянец, наброшенный на тему войны, сменяется более трезвым и мужественным взглядом.
Действительно, может быть, наши сердца уже готовы принять правду о Великой Отечественной войне и, вообще, о войне - не как о чем-то победном и ликующем, а о том, что мерзко и страшно, что корежит людские души, топчет наше достоинство, заставляет подчиняться приказам бездарного начальства или выбирать между детьми: кого оставлять в блокадном Ленинграде, а кого вывозить, потому что мест не хватает и всех не вывезешь.
Может быть, действительно - к нам возвращается мужество? И это будет то мужество, которое позволит нам назвать, наконец, все вещи, произошедшие в сороковые, фронтовые своими именами и при этом - не переругаться? А это, в свою очередь, позволит нам не допустить в обозримом будущем внутри нашей страны какой бы то ни было войны?
Что скажете? Не есть ли это фантазия и то, что называют еще благопожеланием?
А концерт этот назывался так - "Вспоминая войну... 1941-1945".