У нас православная страна, но ближнего здесь не любят
Это точно!
Оригинал взят у n_nastusha в У нас православная страна, но ближнего здесь не любят
Вот кто-то сел, поставил сумку рядом, включил плеер и отвернулся к окну. Занял себе самому два места и отрешился от мира. Так часто бывает в подмосковных электричках. Зачем так поступают - неизвестно. Может, комплексы, а может, последствия антропологической катастрофы. Человек человеку волк. Я сам так иногда делаю, потому что боюсь забыть рюкзак в вагоне.
Одной такой двухместной даме, которая сидела в электричке прямо позади меня, другая дама, сидевшая напротив, сделала замечание:
- Вы бы сумку убрали. Вы два места занимаете.
Двухместная ответила в том смысле, что ничего делать не будет. Аргумент был простой:
- Понаехали тут и еще учат, как нам жить!
На ровном месте начался национальный конфликт. Обе сразу перешли на крик. Женщина, которая сделала замечание, кричала, что она честная армянка, уже десять лет живет в России, сама зарабатывает себе на жизнь. Двухместная дама в ответ предлагала ей уехать в свою Армению. К ссоре подключились соседи. Когда армянку попытались обвинить в джихаде и терроризме, та недоуменно вскричала:
- Ты думаешь, я мусульманка?! Я армянка! Я христианка, как и ты!
Для подмосковной электрички христианство армян стало новостью. Женщине, кажется, никто не поверил. К крикам подключились еще человек пятнадцать.
- Рот свой закрой и сиди спокойно!
- Пошла вон отсюда!
- Ты, тварь, заткнись! Заполонили всю Россию!
В какой-то момент армянка, как загнанная в угол собака, выпалила:
- Скоро не будет вашей России!
Принцип дополнительности. Я узнал о нем из курса православной миссиологии. Мне кажется, многим современным православным миссионерам он пока неведом. Суть его в том, что во всяком человеке, даже если он производит впечатление скотины, есть что-то хорошее. Он может очень любить свою маму, или физику, или доктора Хауса. Может быть, он читает Достоевского и плачет. Знал я одного такого. Нам никогда не известны все обстоятельства жизни другого человека. Это невозможно. Но есть презумпция невиновности. И чтобы добиться настоящей справедливости, нужно докопаться до подлинных оснований поступка. А как это сделать, если на каждом шагу спорящие стороны хотят друг друга задушить? Разомкнуть этот круг возможно, если отыскать в оппоненте что-то живое. То, во что он верит. Что он любит. В чем он настоящий. То, с чем ты сам согласен. И на этом общем основании строить разговор. Простой шаг, но он творит чудеса.
Армянке вспомнили все, что накипело со времен первого покорения Кавказа. Народ в вагоне почувствовал, что за отечество нужно встать плечом к плечу. Бабушки взвели авоськи в боевое положение. Молодежь вскочила на ноги, дедушки подпрыгивали на местах. Ее обещали выкинуть из вагона. Кто-то кричал, что возьмет грех на душу, прибьет старушку. Поезд набирал ход. Я думал, что прольется кровь. Но - приехали. Моя остановка.
Если бы я остался в вагоне, то подсел бы к этой пожилой армянке, извинился за всех и рассказал бы ей все, что я знаю о геноциде армян 1915 года. А когда у нее на глазах выступили бы слезы, то я бы ее спросил, почему она думает, что России скоро не станет. Можно сколько угодно фантазировать о том, что она бы мне ответила, но, кажется, сам по себе этот случай и есть ответ.
По статистике, 80% жителей России - православные христиане. Если убрать из них тех, кто считает себя православным только потому, что он русский, останется 40%. И только 2% - это люди, которые помнят о своем православии достаточно регулярно, а не от случая к случаю.
Человек, который осмыслил свое христианство глубже ритуальной стороны дела, должен кое-что знать о любви к ближнему. Детей, соседей, друзей и соотечественников любит всякий. Нехитрое дело - любить тех, кто любит тебя. А вот любовь к ближнему - это существенное требование к собственной внутренней свободе. Разговор этот был начат задолго до Рождества Христова в «варварском» мире, где за секс вне брака побивали камнями без разговоров. «Не притесняйте переселенцев, которые будут жить на вашей земле. Относитесь к переселенцу, который живет у вас, как к коренному жителю. Любите его, как самого себя. Ведь и вы были переселенцами в Египте. Я - Господь, Бог ваш» (Лев 19:18б, 33-34).
Национальное православие - это шипучий коктейль из внутреннего рабства, невежества, ложной веры и страха. Сидеть на такой бочке выгодно тем, кто пытается сделать из православия влекущую национальную идею. Несмотря на то что патриарх Кирилл всячески ратует за духовное образование, таких тенденций у нас предостаточно.
Национальное православие будет только крепнуть, покуда за миссию в епархиальных структурах отвечают националисты, сектоборцы и прочие мракобесы - те, кто не насаждают и взращивают, а гонят и уничтожают. Конечно, все можно списать на кадровый дефицит, но не слишком ли высока цена?
В своем недавнем слове о важности церковно-славянского языка патриарх сказал, что «люди, которые приходят с улицы, у которых отсутствует церковное воспитание (...) лишены возможности понимать славянские тексты, но в церкви таких людей сегодня меньшинство». То есть приток верующих в церкви мал, но тех, кому церковно-славянский язык дороже человека, неисчислимо больше.
Между строк читается, что православие не привлекает людей. Конечно, церковь - это не duty free, чтобы быть привлекательной, но и отталкивать махровым фундаментализмом никого не нужно. А мы продолжаем говорить, что у нас православная страна, не соотнося этого со своей жизнью, своими поступками, желаниями и возможностями. Огромное расстояние между желаемым и действительным в нашем обществе - это диаметр мыльного пузыря, который рано или поздно лопнет. Но каждому доступен маленький шаг к высокому, чистому и простому началу в любом человеке. Маленький шаг, который сократит это расстояние. Маленький шаг, который творит чудеса.
Андрей Васенев
Оригинал взят у n_nastusha в У нас православная страна, но ближнего здесь не любят
Вот кто-то сел, поставил сумку рядом, включил плеер и отвернулся к окну. Занял себе самому два места и отрешился от мира. Так часто бывает в подмосковных электричках. Зачем так поступают - неизвестно. Может, комплексы, а может, последствия антропологической катастрофы. Человек человеку волк. Я сам так иногда делаю, потому что боюсь забыть рюкзак в вагоне.
Одной такой двухместной даме, которая сидела в электричке прямо позади меня, другая дама, сидевшая напротив, сделала замечание:
- Вы бы сумку убрали. Вы два места занимаете.
Двухместная ответила в том смысле, что ничего делать не будет. Аргумент был простой:
- Понаехали тут и еще учат, как нам жить!
На ровном месте начался национальный конфликт. Обе сразу перешли на крик. Женщина, которая сделала замечание, кричала, что она честная армянка, уже десять лет живет в России, сама зарабатывает себе на жизнь. Двухместная дама в ответ предлагала ей уехать в свою Армению. К ссоре подключились соседи. Когда армянку попытались обвинить в джихаде и терроризме, та недоуменно вскричала:
- Ты думаешь, я мусульманка?! Я армянка! Я христианка, как и ты!
Для подмосковной электрички христианство армян стало новостью. Женщине, кажется, никто не поверил. К крикам подключились еще человек пятнадцать.
- Рот свой закрой и сиди спокойно!
- Пошла вон отсюда!
- Ты, тварь, заткнись! Заполонили всю Россию!
В какой-то момент армянка, как загнанная в угол собака, выпалила:
- Скоро не будет вашей России!
Принцип дополнительности. Я узнал о нем из курса православной миссиологии. Мне кажется, многим современным православным миссионерам он пока неведом. Суть его в том, что во всяком человеке, даже если он производит впечатление скотины, есть что-то хорошее. Он может очень любить свою маму, или физику, или доктора Хауса. Может быть, он читает Достоевского и плачет. Знал я одного такого. Нам никогда не известны все обстоятельства жизни другого человека. Это невозможно. Но есть презумпция невиновности. И чтобы добиться настоящей справедливости, нужно докопаться до подлинных оснований поступка. А как это сделать, если на каждом шагу спорящие стороны хотят друг друга задушить? Разомкнуть этот круг возможно, если отыскать в оппоненте что-то живое. То, во что он верит. Что он любит. В чем он настоящий. То, с чем ты сам согласен. И на этом общем основании строить разговор. Простой шаг, но он творит чудеса.
Армянке вспомнили все, что накипело со времен первого покорения Кавказа. Народ в вагоне почувствовал, что за отечество нужно встать плечом к плечу. Бабушки взвели авоськи в боевое положение. Молодежь вскочила на ноги, дедушки подпрыгивали на местах. Ее обещали выкинуть из вагона. Кто-то кричал, что возьмет грех на душу, прибьет старушку. Поезд набирал ход. Я думал, что прольется кровь. Но - приехали. Моя остановка.
Если бы я остался в вагоне, то подсел бы к этой пожилой армянке, извинился за всех и рассказал бы ей все, что я знаю о геноциде армян 1915 года. А когда у нее на глазах выступили бы слезы, то я бы ее спросил, почему она думает, что России скоро не станет. Можно сколько угодно фантазировать о том, что она бы мне ответила, но, кажется, сам по себе этот случай и есть ответ.
По статистике, 80% жителей России - православные христиане. Если убрать из них тех, кто считает себя православным только потому, что он русский, останется 40%. И только 2% - это люди, которые помнят о своем православии достаточно регулярно, а не от случая к случаю.
Человек, который осмыслил свое христианство глубже ритуальной стороны дела, должен кое-что знать о любви к ближнему. Детей, соседей, друзей и соотечественников любит всякий. Нехитрое дело - любить тех, кто любит тебя. А вот любовь к ближнему - это существенное требование к собственной внутренней свободе. Разговор этот был начат задолго до Рождества Христова в «варварском» мире, где за секс вне брака побивали камнями без разговоров. «Не притесняйте переселенцев, которые будут жить на вашей земле. Относитесь к переселенцу, который живет у вас, как к коренному жителю. Любите его, как самого себя. Ведь и вы были переселенцами в Египте. Я - Господь, Бог ваш» (Лев 19:18б, 33-34).
Национальное православие - это шипучий коктейль из внутреннего рабства, невежества, ложной веры и страха. Сидеть на такой бочке выгодно тем, кто пытается сделать из православия влекущую национальную идею. Несмотря на то что патриарх Кирилл всячески ратует за духовное образование, таких тенденций у нас предостаточно.
Национальное православие будет только крепнуть, покуда за миссию в епархиальных структурах отвечают националисты, сектоборцы и прочие мракобесы - те, кто не насаждают и взращивают, а гонят и уничтожают. Конечно, все можно списать на кадровый дефицит, но не слишком ли высока цена?
В своем недавнем слове о важности церковно-славянского языка патриарх сказал, что «люди, которые приходят с улицы, у которых отсутствует церковное воспитание (...) лишены возможности понимать славянские тексты, но в церкви таких людей сегодня меньшинство». То есть приток верующих в церкви мал, но тех, кому церковно-славянский язык дороже человека, неисчислимо больше.
Между строк читается, что православие не привлекает людей. Конечно, церковь - это не duty free, чтобы быть привлекательной, но и отталкивать махровым фундаментализмом никого не нужно. А мы продолжаем говорить, что у нас православная страна, не соотнося этого со своей жизнью, своими поступками, желаниями и возможностями. Огромное расстояние между желаемым и действительным в нашем обществе - это диаметр мыльного пузыря, который рано или поздно лопнет. Но каждому доступен маленький шаг к высокому, чистому и простому началу в любом человеке. Маленький шаг, который сократит это расстояние. Маленький шаг, который творит чудеса.
Андрей Васенев