Да там есть что-то в неопознанном (есть у меня небольшая связка неопознанных, то есть не датированных писем), но я понятия не имею, "мамошоцэбуло". Да и слабое оно там всё, лень и искать. :)))
Ой, да, Лидочка... Какое же это было горе! Я ехала на похороны в подмосковную Электросталь, в Конотопе должна была сесть Лена Кривопишина, остальные наши сумчане дали денег - чтобы мы вручили родным, - и до Конотопа сидела, опустив голову на руки, на столик, и плакала так, что соседка по купе спросила: умер кто-то из родных? Я сказала - из очень родных...
Пятьдесят семь с половиной лет всего. Причём я всегда знала, что этот дар нам ненадолго, и сон видела вещий о смерти Г. В. - что сначала уедет, а потом заболеет и умрёт.
Девчонки меня порой критиковали: мол, ты никогда не споришь с Галиной Васильевной, никогда ей не возражаешь... А я отвечала: да нам нужно смотреть на неё, внимать каждому слову и запоминать, ибо, как Моцарт, уйдёт рано. И радоваться каждому мгновению, проведённому вместе... А нервы трепать - и без меня найдётся, кому (её третировали, поскольку завидовали, - я в самом первом письме в комментариях рассказывала об этом).
Представляете, Аида, настолько включилась в режим "переписки", что сегодня утром проснулась с подспудным ожиданием - вот я сейчас включу комп, и мне нынешней придёт электронное письмо - ответ - от нынешней Галины Васильевны...
Потом подумала - наверняка "ответ" будет в следующем - которое я буду продолжать набирать - письме.
И таки да: там она пишет (28 июля 1984 года), что послала мне ко дню рождения подарок - "Разговор о Данте" Мандельштама...
Comments 14
Ты уж поищи в собственном письме :)))
Reply
Reply
Оказывается, в следующем письме я отвечала на вопрос, "как долго трудилась", и назвала автора. А такой клочок есть в неопознанном:
<на отдельном листочке, названном "Довесок">
"Хотела оформить как маленький презент к 8 Марта, да больно уж заунывное стихотворение выбрала.
Пусть будет просто так.
Артур Саймонс
Последнее
Однообразно и уныло
Пространство высохшей травы.
Свинцово небо, пляж размыло,
Уж осень в воздухе, увы!
И непонятно раздражает
Отеля слишком белый цвет,
И беспощадно выжигает
Траву закатный жёлтый свет.
И всё значенья не имеет
Ни для тебя, ни для меня:
Ни уходящее мгновенье,
Ни отблеск гаснущего дня.
1895"
Reply
Reply
Ну почему ей нужно было уйти так рано?!
Reply
Какое же это было горе!
Я ехала на похороны в подмосковную Электросталь, в Конотопе должна была сесть Лена Кривопишина, остальные наши сумчане дали денег - чтобы мы вручили родным, - и до Конотопа сидела, опустив голову на руки, на столик, и плакала так, что соседка по купе спросила: умер кто-то из родных? Я сказала - из очень родных...
Пятьдесят семь с половиной лет всего.
Причём я всегда знала, что этот дар нам ненадолго, и сон видела вещий о смерти Г. В. - что сначала уедет, а потом заболеет и умрёт.
Девчонки меня порой критиковали: мол, ты никогда не споришь с Галиной Васильевной, никогда ей не возражаешь...
А я отвечала: да нам нужно смотреть на неё, внимать каждому слову и запоминать, ибо, как Моцарт, уйдёт рано. И радоваться каждому мгновению, проведённому вместе...
А нервы трепать - и без меня найдётся, кому (её третировали, поскольку завидовали, - я в самом первом письме в комментариях рассказывала об этом).
Reply
Тамарочка, родная, я так вам сочувствую.
Но всё же какое счастье, что она была в вашей жизни.
И она с вами и сейчас, и всегда будет с вами.
Reply
Знаю и чувствую Вашу поддержку всегдашнюю...
Пока живу-помню - да.
И очень радуюсь, что нашла в себе силы делать публикации писем регулярно.
Это не должно кануть без следа...
Reply
Не могу оторваться. Вчитываюсь и перечитываю.
Спасибо.
Reply
Потом подумала - наверняка "ответ" будет в следующем - которое я буду продолжать набирать - письме.
И таки да: там она пишет (28 июля 1984 года), что послала мне ко дню рождения подарок - "Разговор о Данте" Мандельштама...
Reply
Reply
Reply
Leave a comment