К вопросу о началах и концах,
или Путешествие к центру Земли по Золотому кольцу
Два конца, два кольца, посредине гвоздик.
Русская загадка
Под солёною пятою ветра устоит отвес, пригнанный к пляшущей палубе,
И мореплаватель,
В необузданной жажде пространства,
Влача через влажные рытвины хрупкий прибор геометра,
Сличит с притяженьем земного лона
Шероховатую поверхность морей.
Осип Мандельштам. Нашедший подкову
Хочу сразу предупредить, что, в отличие от всех других моих этимологических разысканий в лоскутках с тегом «вершки и корешки», это не моё (но дальше будет по обыкновению моё).
Однако сначала я хочу рассказать вам о самом расхожем, избитом примере, дешёвейшем приёмчике преподавателей, приступавших к обучению старославянскому языку несмышлёнышей-первокурсников.
- Знаете ли вы, дети, какой замечательный язык вы начинаете изучать? - нежно-вкрадчивым голоском спросил преподаватель, ласково глядя в полные тревоги глаза бедняг, и современный-то русский знающих через пень-колоду, с ужасом взирающих то на совершенно необоснованно радующегося преподавателя, то на учебники старославянского языка, испещрённые страшными значками.
- А вот сейчас я вам покажу один фокус, чтобы вы поняли, как это легко и красиво! - с беспричинно нарастающим энтузиазмом продолжал преподаватель. - Хотите, я докажу вам, что слова «начало» и «конец» - однокоренные?
И заскользил белым мелом по зелёной стеклянной доске, вычерчивая примерно такие же замены буквозвуков, как в известной задачке по превращению волка в козу:
конец: корень -кон- + суффикс -ец-
начало: префикс на- + корень -кон- + суффикс -л- + окончание -о - наконло (где о+н - дифтонг о носовое, на письме передававшийся юсом большим: нак
ло, чередовавшимся с юсом малым (дифтонг е носовое): нак
ло (накенло), затем К превращается в Ч после второй палатализации (смягчения) заднеязычных Г, К, Х (в Ж, Ч, Ш) перед дифтонгическими гласными переднего ряда (а е носовое - именно такой гласный, затем на письме прояснившийся в А)...
...Все замерли - по разным причинам.
Большинство - по той же, по которой обычные нормальные люди с неискорёженной психикой замирают перед сопроматом.
Я - в полнейшем восхищении перед красотой ненавистной (абстрактно-не-понимаемой) математики, прокравшейся в святая святых - мой любимый ЯЗЫК и осердечневшейся (я понимаю только те понятия, которые находятся одновременно в двух пространствах: сердца и ума - в их неразрывном двуполушарном единстве; любой перекос в сторону левого или правого полушария способен сразу же завалить набок моё стройное здание гармоничного мироустройства и гармоничного же миропонимания, а много ли наработаешь из положения лёжа?).
Но понадобилось ещё лет двадцать... пять (!), чтобы я наконец стала видеть все эти прозрачнейшие межъязыково-математические связи...
И переходя теперь уже к изложению собственных мыслей (порой подкрепляемых научно-художественными цитатами), я хочу рассказать о главном «приборе геометра», используемом для «исчисления гармонии», главных алгоритмах, в соответствии с которыми пульсирует вселенная языка.
В этимологических лоскутках последнего времени, посвящённых разного рода завиткам, загибам и рогатинам моего родного языка, со всё большей отчётливостью для меня стала проступать эта идея круга, точнее, коловорота - колебательно-вращательными, точнее, вращательно-поступательными движениями уходящего всё ближе к «центру Земли» (что означает одновременно всё выше к законам «звёздного неба над нами»)...
Ибо чем иным, как не концом-конльцом (конло/кенло) можно назвать эту идею колеса - надетого на спицу/ось круга (кол/коло), катящегося по полю-небу-морю и покрывающего собой бесконечные пространства столь же бесконечно фрактально-самоповторными следами этой золотой колесницы?
Потому что и кольцо, и коло (украинский аналог круга, и поныне живущий в корнях исконно русских слов коловорот, около, околица, околесица [да-да-да, Лидочка!]) - это всего лишь разные ипостаси идеи замкнутости в кольцо, но с прибавкой «на высоту стержня»:
«Некоторые лингвисты утверждают, что в самых древних языках противоположности, например, сильный - слабый, светлый - тёмный, большой - маленький, выражались одним и тем же корневым словом. (“Противоположный смысл первоначальных слов”.) Так, на древнеегипетском языке ken первоначально означало “сильный” и “слабый”. Во избежание недоразумений при употреблении таких амбивалентных слов в речи ориентировались на интонацию и сопроводительный жест, при письме прибавляли так называемый детерминатив, т. е. рисунок, не произносившийся при чтении. Ken в значении “сильный” писалось, таким образом, с прибавлением после буквенных знаков рисунка прямо сидящего человечка; если ken означало “слабый”, то следовал рисунок небрежно сидящего на корточках человечка. Только позже благодаря лёгким изменениям одинаково звучащего первоначального слова получилось два обозначения для содержащихся в нем противопоставлений. Так из ken - “сильный - слабый” возникло ken - “сильный” и kan - “слабый”. Не только древнейшие языки в своём позднейшем развитии, но и гораздо более молодые и даже живые ныне языки сохранили в большом количестве остатки этого древнего противоположного смысла.
Хочу привести вам в этой связи несколько примеров по К. Абелю (1884).
В латинском языке такими всё ещё амбивалентными словами являются: altus (высокий - низкий) и sacer (святой - нечестивый). В качестве примеров модификации одного и того же корня я упомяну: clamare - кричать, dam - слабый, тихий, тайный; siccus - сухой, succus - сок. Сюда же из немецкого языка можно отнести: Stimme - голос, stumm - немой. Если сравнить родственные языки, то можно найти много примеров. По-английски lock - закрывать; по-немецки Loch - дыра, Lücke - люк. В английском cleave - раскалывать, в немецком kleben - клеить.
Английское слово without, означающее, собственно, “с - без”, теперь употребляется в значении “без”; то, что with, кроме прибавления, имеет также значение отнимания, следует из сложных слов withdraw - отдёргивать, брать назад, withhold - отказывать, останавливать. Подобное же значение имеет немецкое wieder.
В развитии языка находит свою параллель ещё одна особенность работы сновидения. В древнеегипетском, как и в других более поздних языках, встречается обратный порядок звуков в словах с одним значением. Такими примерами в английском и немецком языках являются: Topf - pot [горшок]; boat - tub [лодка]; hurry [спешить] - Ruhe [покой, неподвижность]; Balken [бревно, брус] - Kloben [полено, чурбан]».
Зигмунд Фрейд. Введение в психоанализ. Лекция 11
Чем вам не теория развития Вселенной из крохотной точки?
Чем не доказательство простого и ясного «В начале было Слово, и слово было Бог»?
Музыкальный киоск
отсюда, поскольку как нельзя лучше показывает устройство этой вечно-бесконечной космической шарманки - в которой меняются лишь хрупкие пластиночки, шестерёночки да штырьки - мы.
Два кольца, два конца, посредине...
...Я человек, я посредине мира,
За мною мириады инфузорий,
Передо мною мириады звёзд.
Я между ними лёг во весь свой рост -
Два берега связующее море,
Два космоса соединивший мост.
Я Нестор, летописец мезозоя,
Времён грядущих я Иеремия.
Держа в руках часы и календарь,
Я в будущее втянут, как Россия,
И прошлое кляну, как нищий царь.
Я больше мертвецов о смерти знаю,
Я из живого самое живое.
И - боже мой! - какой-то мотылёк,
Как девочка, смеётся надо мною,
Как золотого шёлка лоскуток.
Арсений Тарковский. Посредине мира
© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства - значит, текст уворован ботами-плагиаторами.
Два конца, два кольца, посредине гвоздик.
Русская загадка
Под солёною пятою ветра устоит отвес, пригнанный к пляшущей палубе,
И мореплаватель,
В необузданной жажде пространства,
Влача через влажные рытвины хрупкий прибор геометра,
Сличит с притяженьем земного лона
Шероховатую поверхность морей.
Осип Мандельштам. Нашедший подкову
Хочу сразу предупредить, что, в отличие от всех других моих этимологических разысканий в лоскутках с тегом «вершки и корешки», это не моё (но дальше будет по обыкновению моё).
Однако сначала я хочу рассказать вам о самом расхожем, избитом примере, дешёвейшем приёмчике преподавателей, приступавших к обучению старославянскому языку несмышлёнышей-первокурсников.
- Знаете ли вы, дети, какой замечательный язык вы начинаете изучать? - нежно-вкрадчивым голоском спросил преподаватель, ласково глядя в полные тревоги глаза бедняг, и современный-то русский знающих через пень-колоду, с ужасом взирающих то на совершенно необоснованно радующегося преподавателя, то на учебники старославянского языка, испещрённые страшными значками.
- А вот сейчас я вам покажу один фокус, чтобы вы поняли, как это легко и красиво! - с беспричинно нарастающим энтузиазмом продолжал преподаватель. - Хотите, я докажу вам, что слова «начало» и «конец» - однокоренные?
И заскользил белым мелом по зелёной стеклянной доске, вычерчивая примерно такие же замены буквозвуков, как в известной задачке по превращению волка в козу:
конец: корень -кон- + суффикс -ец-
начало: префикс на- + корень -кон- + суффикс -л- + окончание -о - наконло (где о+н - дифтонг о носовое, на письме передававшийся юсом большим: нак
ло, чередовавшимся с юсом малым (дифтонг е носовое): нак
ло (накенло), затем К превращается в Ч после второй палатализации (смягчения) заднеязычных Г, К, Х (в Ж, Ч, Ш) перед дифтонгическими гласными переднего ряда (а е носовое - именно такой гласный, затем на письме прояснившийся в А)...
...Все замерли - по разным причинам.
Большинство - по той же, по которой обычные нормальные люди с неискорёженной психикой замирают перед сопроматом.
Я - в полнейшем восхищении перед красотой ненавистной (абстрактно-не-понимаемой) математики, прокравшейся в святая святых - мой любимый ЯЗЫК и осердечневшейся (я понимаю только те понятия, которые находятся одновременно в двух пространствах: сердца и ума - в их неразрывном двуполушарном единстве; любой перекос в сторону левого или правого полушария способен сразу же завалить набок моё стройное здание гармоничного мироустройства и гармоничного же миропонимания, а много ли наработаешь из положения лёжа?).
Но понадобилось ещё лет двадцать... пять (!), чтобы я наконец стала видеть все эти прозрачнейшие межъязыково-математические связи...
И переходя теперь уже к изложению собственных мыслей (порой подкрепляемых научно-художественными цитатами), я хочу рассказать о главном «приборе геометра», используемом для «исчисления гармонии», главных алгоритмах, в соответствии с которыми пульсирует вселенная языка.
В этимологических лоскутках последнего времени, посвящённых разного рода завиткам, загибам и рогатинам моего родного языка, со всё большей отчётливостью для меня стала проступать эта идея круга, точнее, коловорота - колебательно-вращательными, точнее, вращательно-поступательными движениями уходящего всё ближе к «центру Земли» (что означает одновременно всё выше к законам «звёздного неба над нами»)...
Ибо чем иным, как не концом-конльцом (конло/кенло) можно назвать эту идею колеса - надетого на спицу/ось круга (кол/коло), катящегося по полю-небу-морю и покрывающего собой бесконечные пространства столь же бесконечно фрактально-самоповторными следами этой золотой колесницы?
Потому что и кольцо, и коло (украинский аналог круга, и поныне живущий в корнях исконно русских слов коловорот, около, околица, околесица [да-да-да, Лидочка!]) - это всего лишь разные ипостаси идеи замкнутости в кольцо, но с прибавкой «на высоту стержня»:
«Некоторые лингвисты утверждают, что в самых древних языках противоположности, например, сильный - слабый, светлый - тёмный, большой - маленький, выражались одним и тем же корневым словом. (“Противоположный смысл первоначальных слов”.) Так, на древнеегипетском языке ken первоначально означало “сильный” и “слабый”. Во избежание недоразумений при употреблении таких амбивалентных слов в речи ориентировались на интонацию и сопроводительный жест, при письме прибавляли так называемый детерминатив, т. е. рисунок, не произносившийся при чтении. Ken в значении “сильный” писалось, таким образом, с прибавлением после буквенных знаков рисунка прямо сидящего человечка; если ken означало “слабый”, то следовал рисунок небрежно сидящего на корточках человечка. Только позже благодаря лёгким изменениям одинаково звучащего первоначального слова получилось два обозначения для содержащихся в нем противопоставлений. Так из ken - “сильный - слабый” возникло ken - “сильный” и kan - “слабый”. Не только древнейшие языки в своём позднейшем развитии, но и гораздо более молодые и даже живые ныне языки сохранили в большом количестве остатки этого древнего противоположного смысла.
Хочу привести вам в этой связи несколько примеров по К. Абелю (1884).
В латинском языке такими всё ещё амбивалентными словами являются: altus (высокий - низкий) и sacer (святой - нечестивый). В качестве примеров модификации одного и того же корня я упомяну: clamare - кричать, dam - слабый, тихий, тайный; siccus - сухой, succus - сок. Сюда же из немецкого языка можно отнести: Stimme - голос, stumm - немой. Если сравнить родственные языки, то можно найти много примеров. По-английски lock - закрывать; по-немецки Loch - дыра, Lücke - люк. В английском cleave - раскалывать, в немецком kleben - клеить.
Английское слово without, означающее, собственно, “с - без”, теперь употребляется в значении “без”; то, что with, кроме прибавления, имеет также значение отнимания, следует из сложных слов withdraw - отдёргивать, брать назад, withhold - отказывать, останавливать. Подобное же значение имеет немецкое wieder.
В развитии языка находит свою параллель ещё одна особенность работы сновидения. В древнеегипетском, как и в других более поздних языках, встречается обратный порядок звуков в словах с одним значением. Такими примерами в английском и немецком языках являются: Topf - pot [горшок]; boat - tub [лодка]; hurry [спешить] - Ruhe [покой, неподвижность]; Balken [бревно, брус] - Kloben [полено, чурбан]».
Зигмунд Фрейд. Введение в психоанализ. Лекция 11
Чем вам не теория развития Вселенной из крохотной точки?
Чем не доказательство простого и ясного «В начале было Слово, и слово было Бог»?
Музыкальный киоск
отсюда, поскольку как нельзя лучше показывает устройство этой вечно-бесконечной космической шарманки - в которой меняются лишь хрупкие пластиночки, шестерёночки да штырьки - мы.
Два кольца, два конца, посредине...
...Я человек, я посредине мира,
За мною мириады инфузорий,
Передо мною мириады звёзд.
Я между ними лёг во весь свой рост -
Два берега связующее море,
Два космоса соединивший мост.
Я Нестор, летописец мезозоя,
Времён грядущих я Иеремия.
Держа в руках часы и календарь,
Я в будущее втянут, как Россия,
И прошлое кляну, как нищий царь.
Я больше мертвецов о смерти знаю,
Я из живого самое живое.
И - боже мой! - какой-то мотылёк,
Как девочка, смеётся надо мною,
Как золотого шёлка лоскуток.
Арсений Тарковский. Посредине мира
Click to view© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства - значит, текст уворован ботами-плагиаторами.