Путинонезависимость
Любопытно было дождаться реакции Запада на послание Путина и смену правительства Медведева. И вот собственно она последовала в виде своеобразного отчета:
Тем не менее, по многим показателям экономика России в 1,7 триллиона долларов, похоже, находится сегодня в лучшей в форме, чем мы могли наблюдать в течение некоторого периода времени. Она демонстрирует более медленный, но при этом более стабильный рост; был создан суверенный фонд в 124 миллиарда долларов; экспортеры нашли новые рынки, а импортеры - альтернативы внутри страны.
По мнению некоторых экономических аналитиков, Москве следует больше опасаться резкого снятия санкций, нежели введения дополнительных. «Самая большая опасность для российской экономики возникла бы, если бы в один прекрасный день Соединенные Штаты проснулись и сняли все санкции, - говорит высокопоставленный чиновник, консультирующий российский Центральный банк. - Возник бы массовый приток капитала, взлет курса валюты, и вся политика правительства была бы уничтожена. Это было бы катастрофой».
То, что Россия оказалась в столь, казалось бы, абсурдной ситуации, является результатом осторожной налоговой политики Кремля, экономической адаптации, произошедшей за годы существования под воздействием западных ограничений - и огромной доли везения.
Санкции, введенные в несколько этапов США, ЕС и другими странами с 2014 года, включают в себя запрет на передвижение ряда известных лиц, исключают возможность долгосрочного финансирования некоторых крупных корпораций и запрещают помощь российским нефтегазовым компаниям в Арктике в сланцевых и оффшорных проектах.
Кое-кто из экономистов утверждает, что общая экономическая картина в России сегодня лучше, чем она была бы в отсутствие каких бы то ни было санкций.
Однако упорство Москвы поставило под сомнение воздействие экстратерриториальных ограничений, введенных США и ЕС, и их ценность в качестве внешнеполитического инструмента.
«Экономика России оказалась намного более стойкой, чем многие предполагали в 2014 году», - говорит Софья Донец, экономист «Ренессанс Капитал».
В то время как президент Владимир Путин заявил, что «ничего хорошего в санкциях» нет, на своей ежегодной пресс-конференции в прошлом месяце, он добавил: «Но наша экономика - я могу сказать это с полной ответственностью - смогла адаптироваться к внешним шокам, а тем временем наша национальная валюта стала на самом деле намного более стабильной, даже при возможных колебаниях цен на энергоносители».
Реакция России на санкции была сосредоточена в трех ключевых областях. Во-первых, она затянула пояс, сократив свои государственные расходы и заставив банки и крупные корпорации привести в порядок свои балансовые ведомости. Это было отчасти связано с сокращением зарубежного кредитования, вызванным санкциями и настроениями инвесторов, а отчасти - с ощущением, что экономике требуется подстраховка.
Во-вторых, она потратила триллионы рублей на программы, направленные на создание отечественных заменителей импортируемых товаров, в то время как для стимулирования местного производства был введен запрет на импорт пищевой продукции из ЕС.
А в-третьих, произошел пересмотр того, как Россия тратит свои огромные доходы от продажи нефти и газа. Доходы от экспорта энергоносителей, превышавшие определенный уровень, были перенаправлены в фонд национального благосостояния, что положило конец тенденции взлетов и спадов, вызванной государственными расходами, связанными с ценами на нефть. Это также почти в одночасье уничтожило зависимость, из-за которой подвижность рубля была непосредственно связана с энергетическими рынками.
Результаты оказались впечатляющими. На всех трех уровнях российского правительства наметился профицит бюджета в 2018 и 2019 годах, а общий государственный долг России составил около 15% ВВП. Средний показатель в ЕС составляет 80%. С конца 2015 года международные валютные резервы России выросли почти вдвое до 542 миллиардов долларов в конце ноября, это самый высокий показатель с 2011 года, близкий к рекордному уровню, достигнутому в 2008 году. Подъем переживает сельскохозяйственный сектор: в 2017 году производство пшеницы достигло исторического рекорда; и Россия заработала рекордные 24 миллиарда долларов на сельскохозяйственном экспорте в прошлом году, что более чем в два раза превышает доходы от экспорта вооружения.
А благодаря относительно устойчивому росту цен на нефть с 2014 года и успешному использованию фонда благосостояния в начале декабря Россия накопила 124 миллиарда долларов, что составляет около 7% ВВП.
Джеймс Роуф (James Roaf), глава миссии МВФ в России, связал сложившуюся экономическую ситуацию с «присоединением Москвы к прочной макроэкономической структуре, поддерживающей экономическую активность за счет снижения неопределенности, поддержания уровня инфляции под контролем и обеспечения уверенности в курсе обмена валют».
Тем не менее, экономический рост еще далек от уровня, на который рассчитывает Кремль. Согласно независимым исследованиям, реальный рост ВВП составил всего 1,2% в прошлом году и будет находиться на уровне 1,6% в этой году, а в 2021 году составит 1,8%. Это сопоставимо с 3,8% в 2012 году, и Путин потребовал от правительства найти способ повышения уровня ВВП.
Многие наблюдатели считают, что санкции, по меньшей мере, сдерживают эти показатели, ссылаясь на резкое сокращение прямых иностранных инвестиций - со среднегодовых 54,5 миллиарда долларов в период с 2011 по 2013 год до 19,2 миллиарда долларов в период с 2015 по 2018 год - в качестве основного фактора.
Целенаправленные санкции также оказали неоспоримое воздействие. Введение США персональных санкций против Олега Дерипаски и некоторых других ведущих бизнесменов в 2018 году фактически отрезало все их компании от мирового рынка, ударив по ряду наиболее важных промышленных групп России.
Меры по ограничению инвестиций и передачи технологий российской энергетической отрасли в некоторых областях, таких как сланцевое, морское или арктическое бурение, вызвали беспрецедентные среднесрочные последствия, учитывая длительный период созревания энергетических проектов.
«Международные санкции, обладающие значительным воздействием на усиление неопределенности в бизнесе, сдерживают как международные, так и внутренние инвестиции, и сокращают интеграцию России на международном рынке», - отмечает господин Роуф после своего недавнего визита в Россию.
Однако экономического краха, которым России угрожали, не произошло, и Кремль, похоже, не подает виду, что его подобные меры пугают. Зато он ищет новых друзей в Азии и Африке, чтобы частично компенсировать спад в западной торговле и инвестициях. Торговля с Китаем выросла на 53% за последние три года, достигнув объема в 107 миллиардов долларов в 2019 году, а недавний саммит, организованный Путиным, привлек 43 глав государств и правительств из Африки.
«На самом деле мы поддерживаем полную нормализацию, особенно если учесть, что ни одни из этих санкций в действительности не эффективны, - заявил Путин в прошлом месяце. - Действительно, эта политика вызывает у нас проблемы, но в ней есть и выгоды, и они вполне очевидны».
Правительство Медведева занималось подготовкой к кризису. Запасало и отсекало всё, что гипотетически помешает России пройти острую стадию кризиса с минимальными потерями. Западные санкции в этом смысле стали дополнительным условием для лучшей подготовки, обеспечивая многие его элементы ещё до фактического наступления. При этом они не носили шокового характера. Из-за того, что сам Запад с одной стороны был уверен, что и этого хватит, а с другой Запад не был уверен, что обрезая русскую экономику, не спровоцирует обвальное развитие кризиса.
Такая деятельность по явной экономии без видимых проявлений самого кризиса вызывала недоумение. Обыватель в этом смысле ориентируется не на скучные цифры, а на реплики в СМИ. Характерный пример нынешний гвалт вокруг вируса в Китае. Поэтому русское общество и часть экспертов воспринимали деятельность правительства Медведева отрицательно, обвиняя его в создании инвестиционного кладбища и снижении реальных доходов. С 12 года велась последовательная адаптация к новым кризисным условиям. В 19 году эта работа была завершена. И правительство Медведева оказалось перед задачей к которой принципиально не было готовым. Что отразилось в проблемах с выполнением национальных проектов.
Что бы не рассказывали ученые экономисты, экономическая теория и практика существую независимо друг от друга. Экономическая практика строится на опыте и его анализе. Опыте своём и чужом. В результате практические экономисты как лётчики разных специальностей. Одни бомбардировщики, другие истребители. Все они могут управлять самолётами, но специализация на даёт возможности быть успешным в обоих амплуа. Для адаптации необходимо время на переобучение, то есть овладение новой практикой. В соответствии со своей специализацией правительство Медведева не могло успешно заниматься созданием системы внутреннего инвестирования. Национальные проекты это не столько вливание денег в экономику сколько создание национальной инвестиционной системы. Свадьба необходимая для новой семьи. Медведев объективно не мог с тем же успехом, с каким он занимался экономией перейти к совершенно другой деятельности. Как принято в экономических реалиях это выяснили опытным путём.
Российская элита поняла, что без нового экономического цикла получить систему внутреннего инвестирования не получится. Переход к новому циклу автоматически означал отставку Медведева. Запуск нового экономического цикла Путин объявил в послании. Но новый экономический цикл обязательно сопровождается изменением политической реальности. Которую начали создавать через изменение Конституции. И новая политическая реальность это не транзит власти, а отсутствие путинозависимости.
Тем не менее, по многим показателям экономика России в 1,7 триллиона долларов, похоже, находится сегодня в лучшей в форме, чем мы могли наблюдать в течение некоторого периода времени. Она демонстрирует более медленный, но при этом более стабильный рост; был создан суверенный фонд в 124 миллиарда долларов; экспортеры нашли новые рынки, а импортеры - альтернативы внутри страны.
По мнению некоторых экономических аналитиков, Москве следует больше опасаться резкого снятия санкций, нежели введения дополнительных. «Самая большая опасность для российской экономики возникла бы, если бы в один прекрасный день Соединенные Штаты проснулись и сняли все санкции, - говорит высокопоставленный чиновник, консультирующий российский Центральный банк. - Возник бы массовый приток капитала, взлет курса валюты, и вся политика правительства была бы уничтожена. Это было бы катастрофой».
То, что Россия оказалась в столь, казалось бы, абсурдной ситуации, является результатом осторожной налоговой политики Кремля, экономической адаптации, произошедшей за годы существования под воздействием западных ограничений - и огромной доли везения.
Санкции, введенные в несколько этапов США, ЕС и другими странами с 2014 года, включают в себя запрет на передвижение ряда известных лиц, исключают возможность долгосрочного финансирования некоторых крупных корпораций и запрещают помощь российским нефтегазовым компаниям в Арктике в сланцевых и оффшорных проектах.
Кое-кто из экономистов утверждает, что общая экономическая картина в России сегодня лучше, чем она была бы в отсутствие каких бы то ни было санкций.
Однако упорство Москвы поставило под сомнение воздействие экстратерриториальных ограничений, введенных США и ЕС, и их ценность в качестве внешнеполитического инструмента.
«Экономика России оказалась намного более стойкой, чем многие предполагали в 2014 году», - говорит Софья Донец, экономист «Ренессанс Капитал».
В то время как президент Владимир Путин заявил, что «ничего хорошего в санкциях» нет, на своей ежегодной пресс-конференции в прошлом месяце, он добавил: «Но наша экономика - я могу сказать это с полной ответственностью - смогла адаптироваться к внешним шокам, а тем временем наша национальная валюта стала на самом деле намного более стабильной, даже при возможных колебаниях цен на энергоносители».
Реакция России на санкции была сосредоточена в трех ключевых областях. Во-первых, она затянула пояс, сократив свои государственные расходы и заставив банки и крупные корпорации привести в порядок свои балансовые ведомости. Это было отчасти связано с сокращением зарубежного кредитования, вызванным санкциями и настроениями инвесторов, а отчасти - с ощущением, что экономике требуется подстраховка.
Во-вторых, она потратила триллионы рублей на программы, направленные на создание отечественных заменителей импортируемых товаров, в то время как для стимулирования местного производства был введен запрет на импорт пищевой продукции из ЕС.
А в-третьих, произошел пересмотр того, как Россия тратит свои огромные доходы от продажи нефти и газа. Доходы от экспорта энергоносителей, превышавшие определенный уровень, были перенаправлены в фонд национального благосостояния, что положило конец тенденции взлетов и спадов, вызванной государственными расходами, связанными с ценами на нефть. Это также почти в одночасье уничтожило зависимость, из-за которой подвижность рубля была непосредственно связана с энергетическими рынками.
Результаты оказались впечатляющими. На всех трех уровнях российского правительства наметился профицит бюджета в 2018 и 2019 годах, а общий государственный долг России составил около 15% ВВП. Средний показатель в ЕС составляет 80%. С конца 2015 года международные валютные резервы России выросли почти вдвое до 542 миллиардов долларов в конце ноября, это самый высокий показатель с 2011 года, близкий к рекордному уровню, достигнутому в 2008 году. Подъем переживает сельскохозяйственный сектор: в 2017 году производство пшеницы достигло исторического рекорда; и Россия заработала рекордные 24 миллиарда долларов на сельскохозяйственном экспорте в прошлом году, что более чем в два раза превышает доходы от экспорта вооружения.
А благодаря относительно устойчивому росту цен на нефть с 2014 года и успешному использованию фонда благосостояния в начале декабря Россия накопила 124 миллиарда долларов, что составляет около 7% ВВП.
Джеймс Роуф (James Roaf), глава миссии МВФ в России, связал сложившуюся экономическую ситуацию с «присоединением Москвы к прочной макроэкономической структуре, поддерживающей экономическую активность за счет снижения неопределенности, поддержания уровня инфляции под контролем и обеспечения уверенности в курсе обмена валют».
Тем не менее, экономический рост еще далек от уровня, на который рассчитывает Кремль. Согласно независимым исследованиям, реальный рост ВВП составил всего 1,2% в прошлом году и будет находиться на уровне 1,6% в этой году, а в 2021 году составит 1,8%. Это сопоставимо с 3,8% в 2012 году, и Путин потребовал от правительства найти способ повышения уровня ВВП.
Многие наблюдатели считают, что санкции, по меньшей мере, сдерживают эти показатели, ссылаясь на резкое сокращение прямых иностранных инвестиций - со среднегодовых 54,5 миллиарда долларов в период с 2011 по 2013 год до 19,2 миллиарда долларов в период с 2015 по 2018 год - в качестве основного фактора.
Целенаправленные санкции также оказали неоспоримое воздействие. Введение США персональных санкций против Олега Дерипаски и некоторых других ведущих бизнесменов в 2018 году фактически отрезало все их компании от мирового рынка, ударив по ряду наиболее важных промышленных групп России.
Меры по ограничению инвестиций и передачи технологий российской энергетической отрасли в некоторых областях, таких как сланцевое, морское или арктическое бурение, вызвали беспрецедентные среднесрочные последствия, учитывая длительный период созревания энергетических проектов.
«Международные санкции, обладающие значительным воздействием на усиление неопределенности в бизнесе, сдерживают как международные, так и внутренние инвестиции, и сокращают интеграцию России на международном рынке», - отмечает господин Роуф после своего недавнего визита в Россию.
Однако экономического краха, которым России угрожали, не произошло, и Кремль, похоже, не подает виду, что его подобные меры пугают. Зато он ищет новых друзей в Азии и Африке, чтобы частично компенсировать спад в западной торговле и инвестициях. Торговля с Китаем выросла на 53% за последние три года, достигнув объема в 107 миллиардов долларов в 2019 году, а недавний саммит, организованный Путиным, привлек 43 глав государств и правительств из Африки.
«На самом деле мы поддерживаем полную нормализацию, особенно если учесть, что ни одни из этих санкций в действительности не эффективны, - заявил Путин в прошлом месяце. - Действительно, эта политика вызывает у нас проблемы, но в ней есть и выгоды, и они вполне очевидны».
Правительство Медведева занималось подготовкой к кризису. Запасало и отсекало всё, что гипотетически помешает России пройти острую стадию кризиса с минимальными потерями. Западные санкции в этом смысле стали дополнительным условием для лучшей подготовки, обеспечивая многие его элементы ещё до фактического наступления. При этом они не носили шокового характера. Из-за того, что сам Запад с одной стороны был уверен, что и этого хватит, а с другой Запад не был уверен, что обрезая русскую экономику, не спровоцирует обвальное развитие кризиса.
Такая деятельность по явной экономии без видимых проявлений самого кризиса вызывала недоумение. Обыватель в этом смысле ориентируется не на скучные цифры, а на реплики в СМИ. Характерный пример нынешний гвалт вокруг вируса в Китае. Поэтому русское общество и часть экспертов воспринимали деятельность правительства Медведева отрицательно, обвиняя его в создании инвестиционного кладбища и снижении реальных доходов. С 12 года велась последовательная адаптация к новым кризисным условиям. В 19 году эта работа была завершена. И правительство Медведева оказалось перед задачей к которой принципиально не было готовым. Что отразилось в проблемах с выполнением национальных проектов.
Что бы не рассказывали ученые экономисты, экономическая теория и практика существую независимо друг от друга. Экономическая практика строится на опыте и его анализе. Опыте своём и чужом. В результате практические экономисты как лётчики разных специальностей. Одни бомбардировщики, другие истребители. Все они могут управлять самолётами, но специализация на даёт возможности быть успешным в обоих амплуа. Для адаптации необходимо время на переобучение, то есть овладение новой практикой. В соответствии со своей специализацией правительство Медведева не могло успешно заниматься созданием системы внутреннего инвестирования. Национальные проекты это не столько вливание денег в экономику сколько создание национальной инвестиционной системы. Свадьба необходимая для новой семьи. Медведев объективно не мог с тем же успехом, с каким он занимался экономией перейти к совершенно другой деятельности. Как принято в экономических реалиях это выяснили опытным путём.
Российская элита поняла, что без нового экономического цикла получить систему внутреннего инвестирования не получится. Переход к новому циклу автоматически означал отставку Медведева. Запуск нового экономического цикла Путин объявил в послании. Но новый экономический цикл обязательно сопровождается изменением политической реальности. Которую начали создавать через изменение Конституции. И новая политическая реальность это не транзит власти, а отсутствие путинозависимости.