Сказка про Королевский Театр. окончание.
начало сказки ЗДЕСЬ
...
Он замолчал. Принцесса улыбалась.
- Ну что же, Шут, ты хорошо рифмуешь! Порадовал нас! Мы включим это в нашу новую миниатюру… Итак! Пусть ко мне приведут молодых артистов, специализирующихся на танцах. Мы посмотрим, кто из них достоин главных ролей.
- Ваше Высочество! Но у нас нет одноногих актёров!
- Какая мелочь! - пожала плечами Принцесса. - Нет, значит, будут! Предупредите придворного хирурга, чтобы готовил операционную!
Шут вскочил с места.
- Ваше Высочество! - взволнованно начал он - Вы не можете так поступить! Прикажите: пускай привезут из военных госпиталей тех, кто потерял ногу! Выберите артиста из них! Нельзя калечить людей, ногу же невозможно пришить обратно!
- Глупость, Шут, - Принцесса удивлённо вскинула брови - Ты прекрасно знаешь, чтобы играть на сцене, артисты должны ещё полгода заниматься театральным искусством. Зачем мне ждать, пока обучат какого-то бестолкового неудачника солдата, если у меня три сотни готовых артистов?..
И тут Шут не выдержал.
- Дрянь. - коротко сказал он. - Какая же ты дрянь…
Десять долгих секунд длилось всеобщее оцепенение. Потом стражники, дежурящие у входа, бросились к Шуту, заломили ему за спину руки и потащили вон из покоев.
***
Весть о том, что личный Шут Его Высочества Маленького Принца сошёл с ума, разнеслась по дворцу. Сама Королева Карго зашла в покои к дочери, чтобы сказать ей, что для неё уже ищут нового придворного шута, а этого - казнят завтра же на площади.
Неожиданно Принцесса воспротивилась. Она заявила, что Шут хорошо служил ей, и она требует, чтобы его не казнили, а вылечили. Ей не нужен другой шут, а нужен этот. Более того, она вдруг потребовала, чтобы её отвели к Шуту.
Принцессу попытались убедить, что Шут опасен, как все сумасшедшие. Она ответила, что уже доказала, что ничего и никого не боится, заходя в клетки к диким зверям. Тогда ему вкололи тот же препарат, что и ранее животным в зоопарке - когда Принцесса зашла в его камеру, он лежал и не реагировал ни на что. Принцесса закатила скандал и потребовала, чтобы ей вернули её игрушку немедленно.
Переупрямить Принцессу было невозможно, Шута вернули, поместив в клетку, которую установили в одной из комнат Его Высочества. Когда Принцесса пожелала вновь увидеть своего Шута, он лежал на полу клетки и не реагировал на оклики. Придворные попытались тыкать его палками, чтобы заставить ответить, но неожиданно Принцесса приказала оставить своего пленника в покое.
- Если он сошёл с ума, пускай вылечится! Я подожду!
И процессия покинула комнату.
Принцесса вышла вместе со всеми, но почти сразу захотела вернуться. При этом не позволила никому следовать за ней. Войдя, она тихо позвала:
- Шут!
Шут молчал.
- Я не знаю, отчего ты сошёл с ума, но ты мне нужен. Выздоравливай!
Шут молчал.
- Когда я болела, - задумчиво произнесла Принцесса, я слышала, что доктор говорил, что больных нужно радовать, тогда они быстрее выздоравливают. Чем порадовать тебя?
Шут молчал.
- Ты почему-то расстроился, когда я распоряжалась про постановку новой сказки. Не помню уже, почему… Если я отменю постановку - это порадует тебя?
- Да, - глухо сказал Шут.
- Я отменю, - сказала Принцесса и вышла из комнаты.
***
Большинство обитателей замка сочувствовали Шуту - все знали, сколько раз он получал плети за других, сколько раз уводил от кого-то беду. Слуги, приносящие ему еду, рассказывали новости и просили скорее выздоравливать: кто знает, не надоест ли Его Высочеству, что её игрушка болен, не прикажет ли она его казнить… Постановку «Стойкого Оловянного Солдатика» отменили. Актёрская труппа продолжала репетировать утверждённые ранее сказки, но Принцесса как будто потеряла к ним интерес. Зато она вдруг потребовала себе учителей. Ей прислали лучших чтецов, но она сказала, что хочет, не чтобы ей читали, а читать сама, пока не выздоровеет её Шут. Читать она, конечно, умела, но никогда не любила, а тут, запершись одна, перечитала Оловянного Солдатика. Её мучало непонимание: что именно послужило причиной того, что верный Шут вдруг потерял рассудок. По ночам ей снилось как он ей, ещё совсем маленькой, рассказывал сказки и читал книжки - вдруг она поняла, что он тогда часто улыбался, а вот теперь она и вспомнить не могла, чтобы он глядел с улыбкой. Она знала, просто допустить не могла другой мысли, что он и сейчас ей предан. Но почему ей кажется, что раньше он был другим? Весёлым, улыбчивым, не смотря на странную причёску нелепо выкрашенных тогда волос.
Наконец, Шут снова стал ей читать. Он по-прежнему сидел в клетке. Принцессе приносили кресло, она усаживалась и, слушая, смотрела в его лицо и пыталась понять: улыбка, которая снилась ей, действительно, могла когда-то принадлежать ему или это плод её фантазии?
Однажды она снова пришла одна.
- Послушай, Шут, - начала она, - я знаю, что ты не сумасшедший, что бы ни говорили врачи. Хочу всё-таки понять: что произошло?
Шут долго думал, прежде, чем ответить. Потом сказал:
- Ваше Высочество, вы так часто наказывали актёров, так часто клеймили их «не справился с ролью»… Я думаю, что я тоже не справился с ролью. Вам бы надо заклеймить и меня.
- Шут, ты никогда не играл в моём театре? - удивилась она.
- В театре - нет. Но Шекспир писал, что весь мир - театр, а люди в нём - актёры…
- Так и написал?
- Так и написал.
Принцесса помедлила.
- Ты красивый человек, Шут. Я не замечала этого раньше. Может быть, потому что я не знала раньше другого: ты - смелый человек. Скажи, как ты посмел тогда мне возразить?
Шут опять помолчал. Потом произнёс:
- У меня не было выхода, Ваше Высочество. Это не смелость, это было отчаянье.
- И всё же ты посмел возразить мне. Ты посмел кричать на меня! Ты назвал меня…
Она резко замолчала, потом выдохнула:
- Ты и вправду так думаешь?
- Нет, Ваше Высочество, - тихо ответил он.
- Но ты же, ты же это сказал!
- Я знал только одно, Ваше Высочество, что я должен остановить вас в вашем безумии.
- Шут, ты думаешь, что говоришь? Это ты сошёл с ума, а не я! - резко оборвала его Принцесса.
- Да, Ваше Высочество, - ответил устало Шут. Но моё безумство заключалось только в том, что я наивно полагал, что смогу… - он запнулся, но договорил, - помочь вам. А в тот момент, кажется, понял, что - нет, не смогу.
- Меня даже мать никогда не ругала, - коротко сказала Принцесса.
- Да, Ваше Высочество, я знаю.
- А ещё моя мать сказала, что никто, кроме родителей, не вправе даже думать, каким должен или не должен быть Принц или Принцесса крови.
- Наверное, она права, Ваше Высочество, - тихо подтвердил Шут.
Девочка посмотрела на него и вдруг быстро спросила:
- Ты помнишь моего отца?
- Да, Принцесса.
- Расскажи мне про него!
Шут молчал.
- Ну же! Я хочу знать! Почему мне никто никогда не рассказывал?.. Мать говорила только, что он был очень красив. Он был красив, да?
- Он был… - Шут запнулся, подумал ещё, но всё же договорил, - хорошим человеком.
- Вот как?..
Принцесса какое-то время молча стояла, потом вдруг быстро сказала:
- Ладно, - и пошла к двери. Уже взявшись за ручку, вдруг обернулась и тихо произнесла:
- Спасибо!
***
Вечером Его Высочество Маленький Принц пришла в Королевские покои пожелать матери доброй ночи. Но прежде чем уйти вдруг задала вопрос:
- Мама, расскажи мне об отце?
Королева удивлённо посмотрела на неё:
- Разве я не говорила? Твой папА был очень, очень красив! У нас была такая любовь!..
- Да, говорила, но почему я не вижу ни одного его портрета на стенах? Я хочу посмотреть!
- Ах, - медленно проговорила Королева, - ну ты же его полная копия! Просто погляди в зеркало! Я всегда на тебя гляжу, когда хочу его вспомнить!
- Но неужели у нас нет его портрета?
- Есть, есть, конечно, есть! Просто я распорядилась их убрать: совсем не хотела тебя расстраивать воспоминаниями, он ведь умер так рано, и …
- Я не расстроюсь, - выпалила Принцесса, - я хочу, чтобы у меня висел портрет моего отца!
- Да, конечно, конечно! - быстро согласилась Королева. Завтра же распоряжусь, чтобы нашли и принесли тебе!..
Принцесса ушла, и как только стихли её шаги, Королева позвонила в колокольчик. Через 10 секунд в комнате стояла, склонившись, старая экономка.
- Срочно достать один из портретов Ричарда. И позвать ко мне королевского художника!
Ещё через полчаса она отдавала распоряжения пожилому господину, которого явно подняли прямо из постели - в Королевских покоях он стоял в пижаме рядом с большим полотном в тяжёлой раме, на котором был изображён в полный рост красивый молодой мужчина в королевских одеждах.
- Да, необходимо подправить черты лица, поменять цвет волос и глаз - Ричард должен стать похожим на Принцессу. Только подбери краски так, чтобы даже мысли в голову не пришло, что портрет перерисован. Всё должно быть готово завтра к обеду!
- Слушаюсь, Ваше Величество! - поклонился ещё ниже художник.
- И помни: одно слово - и тебе вырвут язык!
- Слушаюсь, Ваше Величество!..
***
На следующий день Королева в присутствии Принцессы вызвала распорядителя и приказала принести в покои Его Высочества Маленького Принца портрет покойного Короля Ричарда двадцать первого.
- Повесить там, где пожелает Его Высочество!
Перед тем, как повесить портрет в Принцессиной приёмной, его пронесли через комнату, где стояла клетка Шута. Бывший акробат проводил взглядом незнакомое лицо, проплывшее мимо, а когда дверь закрылась, пробормотал:
- Ну, может быть, хоть он - сыграет эту роль?
…Принцесса долго стояла перед портретом. Мужчина на картине и впрямь был как будто списан с неё, только усики ещё. И девочка вдруг неожиданно поймала себя на мысли, как же хорошо, что у неё - усиков никогда не будет… Она встряхнула головой и обратилась к портрету:
- Здравствуй! Ну, поговори же со мной!
Портрет молчал. Девочка подождала, а потом с облегчением сказала:
- Конечно, ты не можешь. Но я тогда расспрошу своего Шута?..
Ещё через день был издан королевский указ, что Его Королевское Высочество Маленького Принца отныне все обязаны величать Её Королевским Высочеством…
И никто не знал, что за сказка сыграла на этот раз.
***
… Однажды королевский дворец содрогнулся. Ну, мы-то с вами знаем это слово «революция». При входе в палаты Пинцессы ворвавшиеся увидели клетку, в которой находился Шут. Один из штурмовавших, человек со страшным клеймом на лбу «не справился с ролью», едва бросив взгляд на узника, закричал, что этот человек спас ему жизнь. Тяжёлый замок сбили кувалдой, пленника выпустили. Человек с клеймом кричал, что надо найти девчонку.
- Знаешь, где она? - шлёпнул он Шута по плечу
- Да, конечно, догадываюсь, - быстро ответил вчерашний узник, - по коридору направо, направо и ещё раз направо…
Толпа рванулась в указанном направлении, Шут быстро скользнул в другой коридор…
Принцесса проснулась оттого, что её сгребли в охапку и куда-то тащат. Она глядела в лицо Шута и не понимала, то ли это продолжение сна, то ли…
Другого «то ли» и предположить было невозможно. Когда, наконец, она начала дёргаться и задавать вопросы, они находились уже в маленькой каморке, о существовании которой во дворце она даже не знала. Всё что там было - это маленькое трюмо, стул и большой сундук.
Шут усадил её, завёрнутую в одеяло, на стул, опустился перед ней на корточки и сказал:
- Девочка, слушай: что бы ни случилось, кого бы мы ни встретили, помни одно: ты - не принцесса. Тебя привезли, чтобы дать какую-то роль в театре, ты не знаешь, какую. Запомнила?
- Принцесса хлопала глазами. Она ничего не понимала, но непонимание было слишком сильным, чтобы сформулировать вопрос.
Между тем, Шут достал из сундука какую-то банку, вылил на ладонь краску и коротко сказал:
- Закрой глаза!
От неожиданности она послушалась, и тут же почувствовала, на своей голове что-то липкое, рванулась, но знакомый голос только повторял:
- Не кричи же, нельзя иначе! - и руки продолжали втирать краску в её волосы.
Девочка тихо заплакала.
- Подожди, я сейчас вернусь…
Он исчез, но, действительно, вернулся очень быстро с двумя вёдрами воды и начал быстро и аккуратно промывать её волосы над тазиком, который также достал из сундука. Потом осушил их полотенцем…
- Вот и всё. Теперь дождаться, пока высохнут и бежать, пока тебя не нашли.
- Где мы?
- За театральной гримёрной. Вот, переоденься, я принёс костюм пастушки.
Шут отвернулся. Принцесса неловко начала надевать грубую одежду. Привыкшая, что ей помогают, возилась долго, но, наконец, справилась. Тогда она повернулась к трюмо и посмотрела в зеркало…
И тут ей показалось, что она снова спит - из рамы на неё смотрело лицо, обрамлённое ярко красными волосами, которое она так часто видела во сне… ну, не совсем то, но оно было похоже на то, гораздо больше, чем…
Она перевела взгляд на Шута.
- Это правда? - спросила и быстро, ничего не поясняя, повторила, - Правда?
- Да, - коротко ответил Шут.
***
Потом они тихо-тихо сидели до наступления ночи. Несколько раз в гримёрку приходили люди, но к счастью, никто из них не знал о потайной двери в каморку Шута. Из-за тонкой перегородки доносились разговоры, кричали, что не могут найти Наследницу, кричали, что нашли Королеву… тут Шут мягко обхватил девочкину голову ладонями, чтобы она не смогла услышать. Она не услышала, но поняла. И беззвучно плакала в темноте…
А ночью они бежали из дворца. Кольцо верёвки лежало там же, в сундуке. Шут тщательно закрепил канат одним концом.
- Ты же хотела посмотреть, какой из меня акробат? - спросил Шут
- Я тогда играла другую роль, - тихо ответила девочка.
- Но ты помнишь, что в той роли ты ничего не боялась?
- Да.
- Тогда верь в меня, и снова - ничего не бойся.
- Хорошо, - прошептала она и тут же почувствовала, что боится.
Он подхватил её, и вспрыгнул на подоконник:
- Держись за меня, вот так…
***
Снова заговорили они, когда уже шагали по ночной дороге прочь от города.
- Отец?
- Да, дочка.
- Я, кажется, обманула тебя. Сказала, что не буду бояться, а сама…
- Это ничего, - ответил Шут. Помолчал и добавил:
- Ты же не принцесса - значит, можешь иногда ошибаться...
Девочка задумалась, потом опять тихонько позвала:
- Отец?
- Да, дочка.
- А ты - ошибался?
- Ошибался... Конечно, ошибался, ещё как...
- И как ты жил с этим дальше?
- Старался не повторять ошибок.
- А если... Если это были не твои ошибки?
- Ну, как не мои?
- Не только твои...
- Тогда надеялся, что однажды не пройду мимо двери...
- Какой двери?
И тогда над ночной дорогой тихонько зазвучала песня:
А дверь откроется сама,
Лишь только не пройти бы мимо.
Ведь все мы заняты, вестимо:
Работа, странствия, роман -
Всё на бегу, всё второпях
И от порога до порога.
Когда не вспоминают Бога,
Кто будет помнить о дверях?
И всё ж, откроется сама,
Когда измученный, усталый,
Ты к ней качнёшься, как к причалу,
Покинув прочие дома,
Где разбазаривал часы,
Транжирил молодость и силу,
Где сам себе ты был не милый,
Но брёл и брёл вдоль полосы,
Страшась её перешагнуть
И сбросить груз пустых метаний.
Быть может, не хватило знаний?
Скорее - веры в светлый путь...
Но дверь - откроется сама.
Увы, порою поздно слишком
Попросит сердце передышку,
И глянешь - впереди зима.
И снегом выстлана дорога,
И в отраженьи - седина,
И мысль пульсирует одна:
Как много белого! Как много!..
И след - как по бумаге стержнем
Чертил бессмысленно в бреду.
По тем следам опять найду
Себя - стареющим, но прежним.
Спасибо, добрая зима!
Ведь возраст - это ли потеря?
Стою перед своею дверью...
А дверь - откроется сама.
Так пел седой мужчина, ведя за руку одиннадцатилетнюю девочку с ярко красными волосами, в которой очень немногие смогли бы узнать вчерашнюю Принцессу.
Потом они шли молча, пока она не спросила:
- Куда же мы теперь идём?
- Туда, где будем играть другие роли.
- Роли?
- Ты же любишь театр?
Девочка вздрогнула и остановилась.
- Я не хочу больше играть в театр.
- "Весь мир - театр, и люди в нём актёры" - это ещё Шекспир писал, - мужчина положил ладони девочке на плечи, - Дверь открыта, мы даже уже перешагнули её порог. Так что и роли у нас теперь будут другие.
И он впервые за долгое время улыбнулся дочери. Девочка молчала, глядя ему в лицо, и вдруг тоже улыбнулась в ответ.
- И какие же роли нам назначены?
Он обнял её:
- Теперь мы будем выбирать себе роли сами.