Об открытии залива святой Ольги
Для того, чтобы понять, как и почему французы и англичане в 1856 году оказались на приморских берегах, что здесь делал пароходофрегат «Хорнет» («Шершень»), нам придется вернуться на пару лет назад, в 1854 год и переместиться из Приморья на Камчатку. Здесь развернулись боевые действия совместной англо-французской эскадры против российских поселений на Дальнем Востоке.
В полдень 17 августа 1854 года передовые посты на маяках Петропавловска-Камчатского обнаружили эскадру из шести кораблей. Утром 18 августа эскадра вошла в Авачинскую бухту. В её составе были: английские корабли: фрегат «Президент» (52 пушки); фрегат «Пайк» (44 пушки); пароход «Вираго» (10 пушек); французские корабли: фрегат «Ля-Форт» (60 пушек); корвет «Евридика» (32 пушки); бриг «Облигадо» (18 пушек).
Комментарий к файлу: Схема боевых действий на Камчатке, составленная английскими офицерами по итогам кампании 1854 года.
Объединённой эскадрой командовал англичанин контр-адмирал Дэвид Прайс, французским отрядом - контр-адмирал Феврье Де Пуант. Всего эскадра располагала 216 орудиями, её личный состав насчитывал 2600 человек. (Из статьи Глеба Удинцева, ж-л Москва, 8, 2007 г.) Им противостоял русский гарнизон, насчитывавший около 1000 человек. В бухте находились фрегат «Аврора» и военный транспорт «Двина», на кораблях и 7 береговых батареях имелось 67 орудий. Основные боевые действия развернулись здесь 18-24 августа (30 августа -5 сентября). Петропавловской обороной руководили военный губернатор Камчатки генерал-майор В. С. Завойко и командир фрегата «Аврора» капитан-лейтенант И. Н. Изыльметьев.
Комментарий к файлу: Военный губернатор Камчатки генерал-майор В. С. Завойко
20 августа, подавив огонь двух батарей, союзники (англичане и французы) высадили десант (до 600 человек) южнее Петропавловска-Камчатского, но русский отряд (230 человек) контратакой сбросил его в море. 24 августа союзная эскадра разгромила 2 батареи на полуострове и высадила более крупный десант (970 человек) западнее и северо-западнее города. Защитники Петропавловска (360 человек) задержали противника, а затем контратакой отбросили его. Союзники потеряли около 450 человек, русские - около 100 человек. ( Лит.: Сергеев М. А., Оборона Петропавловска-на-Камчатке. [1854-1855 гг.] 3 изд., М., 1954.)
Комментарий к файлу: Петропавловск-Камчатский. Батарея лейтенанта Максутова. Эти пушки в 1854 году остановили Англо-французкую эскадру.
Сражение Петропавловске в 1854 году с превосходящими силами англо-французского флота, дважды пытавшимися высадить на берег десант, окончилось, несмотря на понесённые потери, победой русского оружия; враг был окончательно сброшен в море, оставив в русских руках английское знамя, семь сабель и 56 ружей, потеряв до 350 человек убитыми и ранеными. 27 августа неприятельский флот вынужден был уйти от наших берегов. Заведовавший в то время канцелярией Военного министерства Д. А. Милютин в своих записках потом писал: «Известия, полученные в Гатчине (там тогда находился императорский двор) об успешном отражении неприятеля на самой отдалённой окраине империи, на пункте, считавшемся почти беззащитным, было как бы мгновенным слабым проблеском на тогдашнем мрачном горизонте».
Комментарий к файлу: 18 мая в 1908 года в память о заслугах адмирала В.С.Завойко на пожертвования приморцев был сооружен этот памятник. Памятник был поставлен в честь 50-летия подписания Айгунского договора. Сегодня нет памятника адмиралу Завойко, его место теперь принадлежит мемориалу Сергею Лазо, в честь которого названа улица, где он и стоит. Революция жестоко обошлась с В.С.Завойко. Первоначально его просто заколотили досками в этакий вертикальный гроб. С 1927 года памятник Завойко стоял обезглавленный, а в 1945 году статуя и памятные доски были сданы на переплавку...
Автор скульптуры - И.Я.Гинцбург
Пьедестал - работа местного инженера П.А.Микулина
В иностранной литературе того времени общепризнанной была победа русских над союзным флотом, несмотря на то, что тот имел все шансы на победу.
Впрочем, на Дальнем Востоке понимали, что война не закончена, и союзники попытаются взять реванш.
«В начале марта прибыли две почты, и с ними мы получили русские и иностранные газеты, из которых увидели, что отбитое нападение англо-французов на Петропавловский порт, общественное мнение в Англии и Франции расценивало как оскорбление и требовало, чтобы обе эти державы приняли энергические меры для уничтожения Петропавловска, а главное, наших судов, находящихся в Восточном океане.» Так писал о реакции агрессоров - неудачников на события 1854 года Контр-адмирал Геннадий Иванович Невельской, возглавлявший в то время Российский флот на Дальнем Востоке в своих записках «Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России (1849-1855 г.)».
Комментарий к файлу: Контр-адмирал Геннадий Иванович Невельской.
Весной следующего, 1855 года к самому удаленному форпосту Российской империи на Камчатке была послана целая флотилия из 26 французских и английских военных кораблей. Среди них даже был линейный, несший 84 пушки, корабль. Этой военной армаде русский дальневосточный флот мог противопоставить всего девять судов и кораблей, из которых только три - корвет «Оливутца» и фрегаты «Аврора» и «Паллада» были по настоящему военными, хорошо вооруженными судами.
Учитывая это Геннадий Иванович Невельской принял решение эвакуировать жителей Петропавловска в низовья Амура:
«Как ни блестящи были подвиги защитников Петропавловска, но за недостатком продовольствия их положение в случае продолжения войны на Камчатке представлялось безвыходным. Это обстоятельство ясно указывало на необходимость оставить Петропавловск и сосредоточить все в Николаевском или вообще на Амуре, о чём я неоднократно писал и говорил ранее, но на что, к несчастью, тогда не обращали должного внимания. Спасение храбрых и доблестных защитников Петропавловска, судов и всего имущества порта, в случае продолжения военных действий и в 1855 году, представлялось возможным лишь при том условии, если они сами ранней весной уйдут из Петропавловска и, обманув каким-либо образом бдительность неприятеля, успеют войти в лиман Амура.» («Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России (1849-1855 г.)».
В апреле 1855 года в акватории Охотского моря, Татарского пролива, устья Амура развернулась опаснейшая трагическая рисковая игра в кошки-мышки на выживание между русскими моряками и англо-французской эскадрой.
От Петропавловска до устья Амура русским судам предстояло пройти более 1000 миль. С 4 марта 1855 года закипела работа. Приходилось с огромными трудностями спускать с берега пушки и везти их к кораблям на салазках по гнущемуся от тяжести и готовому провалиться мартовскому льду. На корабли грузилось все - имущество порта и жителей, продовольствие, оружие. Противнику оставались только голые стены домов. Одновременно с погрузкой матросы прорубали во льду проход для выхода эскадры из Петропавловской гавани. Проход надо было сделать достаточно широким и свободным ото льда, приходилось работать по 8-10 часов без отдыха, на сильном ветру. Проход к чистой морской воде был открыт только к 29 марта.
Не желая связывать боевые корабли с тихоходными транспортами, В.С.Завойко решил первым отправить последние - «Иртыш» и «Байкал». Они вышли из Петропавловска 4 апреля, а 6 апреля в путь отправились остальные суда - фрегат «Аврора», транспорт «Двина», бот и корвет «Оливуца». Местом встречи кораблей была назначена бухта Де-Кастри на побережье Татарского пролива в 100 милях южнее устья Амура.
Комментарий к файлу: Макет корвета «Оливуца».
Русские моряки сумели проскочить буквально под носом у вооруженной до зубов эскадры. Устье Амура в это время было еще закрыто льдами и поэтому промежуточным пунктом назначения был выбран залив Де-Кастри. Когда англо-французская эскадра вошла в Авачинскую бухту там побеждать ей было уже некого. Из всего русского флота осталась здесь осталось лишь китобойное судно «Аян», принадлежавшее Российско - финляндской компании. Его поначалу планировали использовать для перевозки нескольких петропавловских семей и груз остававшейся муки. Однако капитан побоялся выходить в море под пушками англо-французской эскадры. Поэтому «Аян» срочно был разгружен, муку частью перевезли в городской магазин, частью спрятали, частью выдали населению; само судно разоружили, закопав в землю рангоут, такелаж и паруса, а затем отвели с голыми мачтами подальше в Раковую бухту.
И тут случился совсем уж комический конфуз. Дело в том, что экипаж русского фрегата «Диана», выброшенного в японской Симоде на берег волной цунами в декабре 1854 года, построил шхуну «Хеда» и направился на ней в Петропавловск.
Вот как описывает этот эпизод Г.И. Невельской:
«…адмирал Путятин выстроил в Японии шхуну «Хеда» и разместил команду фрегата на этой шхуне и двух зафрахтованных им для этой цели купеческих американских кораблях. На одном из этих кораблей начальником был С. С. Лесовский, а на другом Мусин-Пушкин, сам же адмирал Е. В. Путятин с капитаном 2-го ранга К. Н. Посьетом поместился на шхуне «Хеда». Степан Степанович из Японии пошёл прямо в залив Де-Кастри; там он получил известие, что все наши суда в лимане, и немедленно отправился туда же. По выходе из залива, не имея возможности продолжать путь далее из-за густого тумана и штиля, он встал на якорь за северным входным мысом. Неприятель в это время был в заливе и производил рекогносцировку; только благодаря упомянутой случайности С. С. Лесовский счастливо избежал неминуемого плена…
Адмирал Е. В. Путятин на шхуне «Хеда» пошел из Японии так же в Петропавловск и, не найдя там наших судов, направился в Татарский пролив; по пути он зашёл в Императорскую Гавань, где узнал, что наша эскадра ушла в лиман, и немедленно туда же последовал, счастливо избежав, благодаря туману, неприятельских крейсеров, блокировавших берега Татарского пролива. У одного из неприятельских судов шхуна «Хеда» в густом тумане прошла под кормой.»
Впоследствии это стало известно, вызвало очередной грандиозный скандал, и эта оплошность английских моряков им самим представлялась чуть ли не большей, чем проигрыш Петропавловского боя, ибо в простонародье такое обычно называется «утереть сопли».
Взбешенные англичане и французы разделили свою армаду на части и начали методично обыскивать все побережье Охотского моря, Сахалина, Приморья.
Комментарий к файлу: Корабли "Хорнет", "Сибилла" и "Биттерн" в Татарском проливе 1855 г. Гравюра 19 века. Royal Navy,Jonguierre Bay,Gulf of Tartary.
Тем временем, к 5 мая все русские корабли, вышедшие из Петропавловска, обойдя остров Сахалин с юга, достигли Императорской гавани и бухты Де-Кастри. Здесь им пришлось ожидать вскрытия ото льда Амурского лимана. Штормовое весеннее море потрепало эскадру. У фрегата «Аврора» волнами выломало головку руля, и пришлось завести по бортам дополнительные штуртросы, как вожжи. Людям тоже пришлось несладко. Однако переход обошелся без человеческих жертв и больших материальных потерь.
На рассвете 8 мая три корабля под предводительством коммодора Чарльза Эллиота, 40-пушечный французский фрегат «Sybille», и два английских: 17-пушечный паровой корвет «Hornet» и 12-пушечный бриг «Bittern», появились у входа в Де-Кастри, где обнаружили русскую эскадру.
По количеству пушек русские имели некоторое превосходство, однако у противника был винтовой корвет, и преимущества в маневре у него были бесспорны. Русские решили драться насмерть. Английский винтовой корвет «Хорнет» направился к русской эскадре - с ним в бой вступила «Оливуца», корабли обменявшись артиллерийскими залпами и англичанин отступил.
Коммодор Эллиот отправил «Хорнет» за подкреплением, а сам, с фрегатом и бригом, остался в Татарском проливе для наблюдения за русскими кораблями. Англичане и французы полагали, что Татарский пролив является заливом и доступ к устью Амура возможен только с севера, поэтому русским кораблям, для того, чтобы эвакуироваться в амурский лиман, волей-неволей придется идти к югу, чтобы обогнуть Сахалин. .
Между тем, 15 мая, на русской эскадре получили сообщение, что Амурский лиман освободился ото льда. На следующий день, пользуясь густым туманом, русские корабли покинули Де-Кастри и ушли на север. Ушли вовремя - через 14 часов после их ухода англичане получили подкрепление, и шесть вражеских кораблей были готовы вступить в бой. Но, как и в Авачинской бухте, в Де-Кастри побеждать было уже некого. Русская эскадра, включая «Оливуцу», 26 мая благополучно вошла в Амурский лиман.
Через три дня после ухода нашей эскадры из Де-Кастри туда пришли неприятельские суда и высадили десант с целью захватить кого-либо и узнать, куда ушли наши корабли. Не найдя в Де-Кастри ни одного человека и никакого имущества, кроме случайно оставленного мешка ржаной муки, который они со злости рассыпали, неприятельская эскадра вышла из залива и направилась к югу, предполагая, как впоследствии оказалось, что наша эскадра не могла никуда уйти, кроме этого направления. Неприятель был твёрдо убеждён, что в лиман из Татарского пролива войти невозможно, из-за сплошной отмели, соединяющей Сахалин с материком. Этим обстоятельством оправдывался впоследствии начальник неприятельской эскадры.
Чуть позже, в августе, коммодор Эллиот решил реабилитироваться и напал на порт Аян, но повторилась история с Петропавловском и Де-Кастри: городок оказался практически пуст. Перед британцами предстали только архиепископ Сибирский (так его называет американский историк Дж. Стефан), да несколько жителей. Эллиот разрушил и спалил в Аяне всё, что мог - ещё один бравый военный подвиг англичан в Крымской войне. 16 октября эскадра Эллиота, обойдя Сахалин, снова вернулась в Де-Кастри и попыталась высадиться, но горстка казаков с тремя пушками ухитрилась дать отпор и прогнать десант. Побродив немного по акватории, отчаявшийся Эллиот не выдержал, поднял белый флаг перемирия и обратился к вышедшим на берег казакам с одним-единственным вопросом: «Послушайте, ну в самом деле, куда девались русские корабли?» Казаки посочувствовали ему и, пожав плечами, пожелали усердия в изучении географии. Эллиот не знал, куда деваться со стыда.
Но его перещеголял кэптен Фредерик Николсон. На своем «Pique» (Пик) в паре с французским фрегатом «Sybille» (Сибилла) он по приказу Стирлинга отправился на остров Уруп, что в Курильской гряде, дабы разогнать русский гарнизон (если таковой там имеется) и основать промежуточную станцию по заправке союзных пароходов углём. Логику британского адмирала понять непросто - остаётся неясным, с чего это Стирлинг решил, что именно на острове Уруп есть уголь, и кто его будет там добывать. Однако задача была поставлена. Французским фрегатом командовал некто Симон де Мэсоннюв. Свою миссию союзники выполнили образцово, с положенными церемониями. Высадившись под любопытствующими взглядами айнов (представители местного коренного населения), а никаких русских на острове не оказалось, два бравых капитана торжественно провозгласили новое название острова «Остров Союза», всю цепочку Курильской гряды назвали Туманным архипелагом, воткнули на берегу свои флаги, отсалютовали друг другу по всем правилам военно-морского этикета и, довольные, отбыли к Нагасаки, чтобы присоединиться к эскадре Стирлинга.
В 1855 году «Таймс» вынуждена была объективно написать: «Русская эскадра под командой адмирала Завойко переходом из Петропавловска в Де-Кастри и потом из Де-Кастри нанесла нашему британскому флагу два чёрных пятна, которые не могут быть смыты никакими водами океанов во веки веков».
Эти неудачи так взбесили командование союзного флота, что стали даже причиной специального разбирательства в английском парламенте в феврале 1856 года. Чарльза Эллиота и капитана «Хорнета» Чарльза Форсайта в английской прессе назвали «трусами, неспособными отличить фрегат от транспорта» и «адмиралами, боящимися запаха пороха».
После такой вздрючки англичане, уже совершенно ослепленные от ярости, не способны были соблюдать никаких правил. Начиная с весны 1856 года, несмотря на заключенное в марте мирное соглашение с Россией, пользуясь тем, что территория современного Приморья в то время была спорной территорией, принадлежность которой тому или иному государству была еще не определена, они начали методично обследовать побережье, надеясь географическими открытиями хоть как-то оправдать катастрофический провал на арене боевых действий. При этом щедро раздавали открытым заливам, островам, рекам свои собственные имена, имена кораблей и своих военачальников. Не пощадили даже славы Лаперуза по чьим картам пришли в эти места, переименовав открытую им более семидесяти лет назад бухту Тернея в Bullock bay.
Комментарий к файлу: Страничка в «Китайском коммерческом руководстве» «Chinese commercial guide» с координатами и названиями географических объектов, определенными англичанами и французами в ходе Крымской войны.
Уж лучше бы эта комик-опера оставалась неизвестной, но сами первооткрыватели сочли необходимым доложить о подробностях успешной акции сэру Стирлингу, рапорт попал в Адмиралтейство, а чуть позже и в руки историков. Слава не давала покоя капитанам и адмиралам - вот и прославились. Что же до новых названий, то, разумеется, искать их на современной карте бесполезно. Не увековечились как-то вот.
И все же в выходивших тогда справочниках и лоциях упоминаются незнакомые и забытые нами названия. Сопоставив географические координаты, можно узнать, как, по мнению англичан и французов, должны были называться Приморские заливы и бухты, расположенные на территории современных Ольгинского, Дальнегорского и Тернейского районов.
В «Китайском коммерческом руководстве» «Chinese commercial guide», описании «Директории северной части Тихого океана» «Directory north Pacific ocean», которые вышли в Англии в 1861 и 1863 годах, приведены следующие данные:
Название Широта Долгота Первооткрыватель
Port Michael Seymour
(Залив Ольги) 43 46 0 135 19 0 H.M.S. Hornet, 1856
Shelter bay
(Бухта Лидовка) 44 28 0 136 2 0 H.M.S. Hornet, 1856
Sybill bay
(Бухта 3-е Лангоу) 44 43 45 136 23 30 H.M.S. Hornet, 1856
Pique bay
(Бухта Каменка) 44 46 15 136 27 15 H.M.S. Hornet, 1856
Bullock bay
(Бухта Терней) 45 2 0 136 44 0 H.M.S. Hornet, 1856
Luke point
(Бухта Русская (Тавайза) 45 19 30 137 10 15 H.M.S. Hornet, 1856
Всего в справочниках приведено более сотни географических пунктов, открытых (зачастую повторно) английскими и французскими военными моряками в ходе военной кампании Крымской войны на Дальнем Востоке.
Однако первыми европейцами, кто открыл и описал залив святой Ольги, бесспорно были английские моряки с пароходофрегата «Хорнет». Как уже говорилось, залив тогда получил имя Михаила Сеймура. Своему неудачливому коммодору Эллиоту (полное имя Чарльз Гилберт Джон Брайдон Эллиот) офицеры «Хорнета» посвятили сразу два названия: остров Брайдон и река Гилберта (ныне - остров Чихачева и река Аввакумовка).
Комментарий к файлу: Панорама бухты и залива Ольги в районе Узкого места
Впрочем, как показала история, это открытие осталось бесполезным. Засекретив свои карты в 1856 году, Англия впервые опубликовала их в 1859, в книге Тромсона. К этому времени, в 1857 году, русские мореходы вновь открыли залив и дали местным берегам свои названия. А спустя год русские моряки организовали здесь военный пост.
Но это уже другая история.
Роман Тарасов.
Комментарий к файлу: Празднование 150-й годовщины основания поселка Ольга. 2008 год. Колонна Почетных жителей поселка Ольга.
В полдень 17 августа 1854 года передовые посты на маяках Петропавловска-Камчатского обнаружили эскадру из шести кораблей. Утром 18 августа эскадра вошла в Авачинскую бухту. В её составе были: английские корабли: фрегат «Президент» (52 пушки); фрегат «Пайк» (44 пушки); пароход «Вираго» (10 пушек); французские корабли: фрегат «Ля-Форт» (60 пушек); корвет «Евридика» (32 пушки); бриг «Облигадо» (18 пушек).
Комментарий к файлу: Схема боевых действий на Камчатке, составленная английскими офицерами по итогам кампании 1854 года.
Объединённой эскадрой командовал англичанин контр-адмирал Дэвид Прайс, французским отрядом - контр-адмирал Феврье Де Пуант. Всего эскадра располагала 216 орудиями, её личный состав насчитывал 2600 человек. (Из статьи Глеба Удинцева, ж-л Москва, 8, 2007 г.) Им противостоял русский гарнизон, насчитывавший около 1000 человек. В бухте находились фрегат «Аврора» и военный транспорт «Двина», на кораблях и 7 береговых батареях имелось 67 орудий. Основные боевые действия развернулись здесь 18-24 августа (30 августа -5 сентября). Петропавловской обороной руководили военный губернатор Камчатки генерал-майор В. С. Завойко и командир фрегата «Аврора» капитан-лейтенант И. Н. Изыльметьев.
Комментарий к файлу: Военный губернатор Камчатки генерал-майор В. С. Завойко
20 августа, подавив огонь двух батарей, союзники (англичане и французы) высадили десант (до 600 человек) южнее Петропавловска-Камчатского, но русский отряд (230 человек) контратакой сбросил его в море. 24 августа союзная эскадра разгромила 2 батареи на полуострове и высадила более крупный десант (970 человек) западнее и северо-западнее города. Защитники Петропавловска (360 человек) задержали противника, а затем контратакой отбросили его. Союзники потеряли около 450 человек, русские - около 100 человек. ( Лит.: Сергеев М. А., Оборона Петропавловска-на-Камчатке. [1854-1855 гг.] 3 изд., М., 1954.)
Комментарий к файлу: Петропавловск-Камчатский. Батарея лейтенанта Максутова. Эти пушки в 1854 году остановили Англо-французкую эскадру.
Сражение Петропавловске в 1854 году с превосходящими силами англо-французского флота, дважды пытавшимися высадить на берег десант, окончилось, несмотря на понесённые потери, победой русского оружия; враг был окончательно сброшен в море, оставив в русских руках английское знамя, семь сабель и 56 ружей, потеряв до 350 человек убитыми и ранеными. 27 августа неприятельский флот вынужден был уйти от наших берегов. Заведовавший в то время канцелярией Военного министерства Д. А. Милютин в своих записках потом писал: «Известия, полученные в Гатчине (там тогда находился императорский двор) об успешном отражении неприятеля на самой отдалённой окраине империи, на пункте, считавшемся почти беззащитным, было как бы мгновенным слабым проблеском на тогдашнем мрачном горизонте».
Комментарий к файлу: 18 мая в 1908 года в память о заслугах адмирала В.С.Завойко на пожертвования приморцев был сооружен этот памятник. Памятник был поставлен в честь 50-летия подписания Айгунского договора. Сегодня нет памятника адмиралу Завойко, его место теперь принадлежит мемориалу Сергею Лазо, в честь которого названа улица, где он и стоит. Революция жестоко обошлась с В.С.Завойко. Первоначально его просто заколотили досками в этакий вертикальный гроб. С 1927 года памятник Завойко стоял обезглавленный, а в 1945 году статуя и памятные доски были сданы на переплавку...
Автор скульптуры - И.Я.Гинцбург
Пьедестал - работа местного инженера П.А.Микулина
В иностранной литературе того времени общепризнанной была победа русских над союзным флотом, несмотря на то, что тот имел все шансы на победу.
Впрочем, на Дальнем Востоке понимали, что война не закончена, и союзники попытаются взять реванш.
«В начале марта прибыли две почты, и с ними мы получили русские и иностранные газеты, из которых увидели, что отбитое нападение англо-французов на Петропавловский порт, общественное мнение в Англии и Франции расценивало как оскорбление и требовало, чтобы обе эти державы приняли энергические меры для уничтожения Петропавловска, а главное, наших судов, находящихся в Восточном океане.» Так писал о реакции агрессоров - неудачников на события 1854 года Контр-адмирал Геннадий Иванович Невельской, возглавлявший в то время Российский флот на Дальнем Востоке в своих записках «Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России (1849-1855 г.)».
Комментарий к файлу: Контр-адмирал Геннадий Иванович Невельской.
Весной следующего, 1855 года к самому удаленному форпосту Российской империи на Камчатке была послана целая флотилия из 26 французских и английских военных кораблей. Среди них даже был линейный, несший 84 пушки, корабль. Этой военной армаде русский дальневосточный флот мог противопоставить всего девять судов и кораблей, из которых только три - корвет «Оливутца» и фрегаты «Аврора» и «Паллада» были по настоящему военными, хорошо вооруженными судами.
Учитывая это Геннадий Иванович Невельской принял решение эвакуировать жителей Петропавловска в низовья Амура:
«Как ни блестящи были подвиги защитников Петропавловска, но за недостатком продовольствия их положение в случае продолжения войны на Камчатке представлялось безвыходным. Это обстоятельство ясно указывало на необходимость оставить Петропавловск и сосредоточить все в Николаевском или вообще на Амуре, о чём я неоднократно писал и говорил ранее, но на что, к несчастью, тогда не обращали должного внимания. Спасение храбрых и доблестных защитников Петропавловска, судов и всего имущества порта, в случае продолжения военных действий и в 1855 году, представлялось возможным лишь при том условии, если они сами ранней весной уйдут из Петропавловска и, обманув каким-либо образом бдительность неприятеля, успеют войти в лиман Амура.» («Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России (1849-1855 г.)».
В апреле 1855 года в акватории Охотского моря, Татарского пролива, устья Амура развернулась опаснейшая трагическая рисковая игра в кошки-мышки на выживание между русскими моряками и англо-французской эскадрой.
От Петропавловска до устья Амура русским судам предстояло пройти более 1000 миль. С 4 марта 1855 года закипела работа. Приходилось с огромными трудностями спускать с берега пушки и везти их к кораблям на салазках по гнущемуся от тяжести и готовому провалиться мартовскому льду. На корабли грузилось все - имущество порта и жителей, продовольствие, оружие. Противнику оставались только голые стены домов. Одновременно с погрузкой матросы прорубали во льду проход для выхода эскадры из Петропавловской гавани. Проход надо было сделать достаточно широким и свободным ото льда, приходилось работать по 8-10 часов без отдыха, на сильном ветру. Проход к чистой морской воде был открыт только к 29 марта.
Не желая связывать боевые корабли с тихоходными транспортами, В.С.Завойко решил первым отправить последние - «Иртыш» и «Байкал». Они вышли из Петропавловска 4 апреля, а 6 апреля в путь отправились остальные суда - фрегат «Аврора», транспорт «Двина», бот и корвет «Оливуца». Местом встречи кораблей была назначена бухта Де-Кастри на побережье Татарского пролива в 100 милях южнее устья Амура.
Комментарий к файлу: Макет корвета «Оливуца».
Русские моряки сумели проскочить буквально под носом у вооруженной до зубов эскадры. Устье Амура в это время было еще закрыто льдами и поэтому промежуточным пунктом назначения был выбран залив Де-Кастри. Когда англо-французская эскадра вошла в Авачинскую бухту там побеждать ей было уже некого. Из всего русского флота осталась здесь осталось лишь китобойное судно «Аян», принадлежавшее Российско - финляндской компании. Его поначалу планировали использовать для перевозки нескольких петропавловских семей и груз остававшейся муки. Однако капитан побоялся выходить в море под пушками англо-французской эскадры. Поэтому «Аян» срочно был разгружен, муку частью перевезли в городской магазин, частью спрятали, частью выдали населению; само судно разоружили, закопав в землю рангоут, такелаж и паруса, а затем отвели с голыми мачтами подальше в Раковую бухту.
И тут случился совсем уж комический конфуз. Дело в том, что экипаж русского фрегата «Диана», выброшенного в японской Симоде на берег волной цунами в декабре 1854 года, построил шхуну «Хеда» и направился на ней в Петропавловск.
Вот как описывает этот эпизод Г.И. Невельской:
«…адмирал Путятин выстроил в Японии шхуну «Хеда» и разместил команду фрегата на этой шхуне и двух зафрахтованных им для этой цели купеческих американских кораблях. На одном из этих кораблей начальником был С. С. Лесовский, а на другом Мусин-Пушкин, сам же адмирал Е. В. Путятин с капитаном 2-го ранга К. Н. Посьетом поместился на шхуне «Хеда». Степан Степанович из Японии пошёл прямо в залив Де-Кастри; там он получил известие, что все наши суда в лимане, и немедленно отправился туда же. По выходе из залива, не имея возможности продолжать путь далее из-за густого тумана и штиля, он встал на якорь за северным входным мысом. Неприятель в это время был в заливе и производил рекогносцировку; только благодаря упомянутой случайности С. С. Лесовский счастливо избежал неминуемого плена…
Адмирал Е. В. Путятин на шхуне «Хеда» пошел из Японии так же в Петропавловск и, не найдя там наших судов, направился в Татарский пролив; по пути он зашёл в Императорскую Гавань, где узнал, что наша эскадра ушла в лиман, и немедленно туда же последовал, счастливо избежав, благодаря туману, неприятельских крейсеров, блокировавших берега Татарского пролива. У одного из неприятельских судов шхуна «Хеда» в густом тумане прошла под кормой.»
Впоследствии это стало известно, вызвало очередной грандиозный скандал, и эта оплошность английских моряков им самим представлялась чуть ли не большей, чем проигрыш Петропавловского боя, ибо в простонародье такое обычно называется «утереть сопли».
Взбешенные англичане и французы разделили свою армаду на части и начали методично обыскивать все побережье Охотского моря, Сахалина, Приморья.
Комментарий к файлу: Корабли "Хорнет", "Сибилла" и "Биттерн" в Татарском проливе 1855 г. Гравюра 19 века. Royal Navy,Jonguierre Bay,Gulf of Tartary.
Тем временем, к 5 мая все русские корабли, вышедшие из Петропавловска, обойдя остров Сахалин с юга, достигли Императорской гавани и бухты Де-Кастри. Здесь им пришлось ожидать вскрытия ото льда Амурского лимана. Штормовое весеннее море потрепало эскадру. У фрегата «Аврора» волнами выломало головку руля, и пришлось завести по бортам дополнительные штуртросы, как вожжи. Людям тоже пришлось несладко. Однако переход обошелся без человеческих жертв и больших материальных потерь.
На рассвете 8 мая три корабля под предводительством коммодора Чарльза Эллиота, 40-пушечный французский фрегат «Sybille», и два английских: 17-пушечный паровой корвет «Hornet» и 12-пушечный бриг «Bittern», появились у входа в Де-Кастри, где обнаружили русскую эскадру.
По количеству пушек русские имели некоторое превосходство, однако у противника был винтовой корвет, и преимущества в маневре у него были бесспорны. Русские решили драться насмерть. Английский винтовой корвет «Хорнет» направился к русской эскадре - с ним в бой вступила «Оливуца», корабли обменявшись артиллерийскими залпами и англичанин отступил.
Коммодор Эллиот отправил «Хорнет» за подкреплением, а сам, с фрегатом и бригом, остался в Татарском проливе для наблюдения за русскими кораблями. Англичане и французы полагали, что Татарский пролив является заливом и доступ к устью Амура возможен только с севера, поэтому русским кораблям, для того, чтобы эвакуироваться в амурский лиман, волей-неволей придется идти к югу, чтобы обогнуть Сахалин. .
Между тем, 15 мая, на русской эскадре получили сообщение, что Амурский лиман освободился ото льда. На следующий день, пользуясь густым туманом, русские корабли покинули Де-Кастри и ушли на север. Ушли вовремя - через 14 часов после их ухода англичане получили подкрепление, и шесть вражеских кораблей были готовы вступить в бой. Но, как и в Авачинской бухте, в Де-Кастри побеждать было уже некого. Русская эскадра, включая «Оливуцу», 26 мая благополучно вошла в Амурский лиман.
Через три дня после ухода нашей эскадры из Де-Кастри туда пришли неприятельские суда и высадили десант с целью захватить кого-либо и узнать, куда ушли наши корабли. Не найдя в Де-Кастри ни одного человека и никакого имущества, кроме случайно оставленного мешка ржаной муки, который они со злости рассыпали, неприятельская эскадра вышла из залива и направилась к югу, предполагая, как впоследствии оказалось, что наша эскадра не могла никуда уйти, кроме этого направления. Неприятель был твёрдо убеждён, что в лиман из Татарского пролива войти невозможно, из-за сплошной отмели, соединяющей Сахалин с материком. Этим обстоятельством оправдывался впоследствии начальник неприятельской эскадры.
Чуть позже, в августе, коммодор Эллиот решил реабилитироваться и напал на порт Аян, но повторилась история с Петропавловском и Де-Кастри: городок оказался практически пуст. Перед британцами предстали только архиепископ Сибирский (так его называет американский историк Дж. Стефан), да несколько жителей. Эллиот разрушил и спалил в Аяне всё, что мог - ещё один бравый военный подвиг англичан в Крымской войне. 16 октября эскадра Эллиота, обойдя Сахалин, снова вернулась в Де-Кастри и попыталась высадиться, но горстка казаков с тремя пушками ухитрилась дать отпор и прогнать десант. Побродив немного по акватории, отчаявшийся Эллиот не выдержал, поднял белый флаг перемирия и обратился к вышедшим на берег казакам с одним-единственным вопросом: «Послушайте, ну в самом деле, куда девались русские корабли?» Казаки посочувствовали ему и, пожав плечами, пожелали усердия в изучении географии. Эллиот не знал, куда деваться со стыда.
Но его перещеголял кэптен Фредерик Николсон. На своем «Pique» (Пик) в паре с французским фрегатом «Sybille» (Сибилла) он по приказу Стирлинга отправился на остров Уруп, что в Курильской гряде, дабы разогнать русский гарнизон (если таковой там имеется) и основать промежуточную станцию по заправке союзных пароходов углём. Логику британского адмирала понять непросто - остаётся неясным, с чего это Стирлинг решил, что именно на острове Уруп есть уголь, и кто его будет там добывать. Однако задача была поставлена. Французским фрегатом командовал некто Симон де Мэсоннюв. Свою миссию союзники выполнили образцово, с положенными церемониями. Высадившись под любопытствующими взглядами айнов (представители местного коренного населения), а никаких русских на острове не оказалось, два бравых капитана торжественно провозгласили новое название острова «Остров Союза», всю цепочку Курильской гряды назвали Туманным архипелагом, воткнули на берегу свои флаги, отсалютовали друг другу по всем правилам военно-морского этикета и, довольные, отбыли к Нагасаки, чтобы присоединиться к эскадре Стирлинга.
В 1855 году «Таймс» вынуждена была объективно написать: «Русская эскадра под командой адмирала Завойко переходом из Петропавловска в Де-Кастри и потом из Де-Кастри нанесла нашему британскому флагу два чёрных пятна, которые не могут быть смыты никакими водами океанов во веки веков».
Эти неудачи так взбесили командование союзного флота, что стали даже причиной специального разбирательства в английском парламенте в феврале 1856 года. Чарльза Эллиота и капитана «Хорнета» Чарльза Форсайта в английской прессе назвали «трусами, неспособными отличить фрегат от транспорта» и «адмиралами, боящимися запаха пороха».
После такой вздрючки англичане, уже совершенно ослепленные от ярости, не способны были соблюдать никаких правил. Начиная с весны 1856 года, несмотря на заключенное в марте мирное соглашение с Россией, пользуясь тем, что территория современного Приморья в то время была спорной территорией, принадлежность которой тому или иному государству была еще не определена, они начали методично обследовать побережье, надеясь географическими открытиями хоть как-то оправдать катастрофический провал на арене боевых действий. При этом щедро раздавали открытым заливам, островам, рекам свои собственные имена, имена кораблей и своих военачальников. Не пощадили даже славы Лаперуза по чьим картам пришли в эти места, переименовав открытую им более семидесяти лет назад бухту Тернея в Bullock bay.
Комментарий к файлу: Страничка в «Китайском коммерческом руководстве» «Chinese commercial guide» с координатами и названиями географических объектов, определенными англичанами и французами в ходе Крымской войны.
Уж лучше бы эта комик-опера оставалась неизвестной, но сами первооткрыватели сочли необходимым доложить о подробностях успешной акции сэру Стирлингу, рапорт попал в Адмиралтейство, а чуть позже и в руки историков. Слава не давала покоя капитанам и адмиралам - вот и прославились. Что же до новых названий, то, разумеется, искать их на современной карте бесполезно. Не увековечились как-то вот.
И все же в выходивших тогда справочниках и лоциях упоминаются незнакомые и забытые нами названия. Сопоставив географические координаты, можно узнать, как, по мнению англичан и французов, должны были называться Приморские заливы и бухты, расположенные на территории современных Ольгинского, Дальнегорского и Тернейского районов.
В «Китайском коммерческом руководстве» «Chinese commercial guide», описании «Директории северной части Тихого океана» «Directory north Pacific ocean», которые вышли в Англии в 1861 и 1863 годах, приведены следующие данные:
Название Широта Долгота Первооткрыватель
Port Michael Seymour
(Залив Ольги) 43 46 0 135 19 0 H.M.S. Hornet, 1856
Shelter bay
(Бухта Лидовка) 44 28 0 136 2 0 H.M.S. Hornet, 1856
Sybill bay
(Бухта 3-е Лангоу) 44 43 45 136 23 30 H.M.S. Hornet, 1856
Pique bay
(Бухта Каменка) 44 46 15 136 27 15 H.M.S. Hornet, 1856
Bullock bay
(Бухта Терней) 45 2 0 136 44 0 H.M.S. Hornet, 1856
Luke point
(Бухта Русская (Тавайза) 45 19 30 137 10 15 H.M.S. Hornet, 1856
Всего в справочниках приведено более сотни географических пунктов, открытых (зачастую повторно) английскими и французскими военными моряками в ходе военной кампании Крымской войны на Дальнем Востоке.
Однако первыми европейцами, кто открыл и описал залив святой Ольги, бесспорно были английские моряки с пароходофрегата «Хорнет». Как уже говорилось, залив тогда получил имя Михаила Сеймура. Своему неудачливому коммодору Эллиоту (полное имя Чарльз Гилберт Джон Брайдон Эллиот) офицеры «Хорнета» посвятили сразу два названия: остров Брайдон и река Гилберта (ныне - остров Чихачева и река Аввакумовка).
Комментарий к файлу: Панорама бухты и залива Ольги в районе Узкого места
Впрочем, как показала история, это открытие осталось бесполезным. Засекретив свои карты в 1856 году, Англия впервые опубликовала их в 1859, в книге Тромсона. К этому времени, в 1857 году, русские мореходы вновь открыли залив и дали местным берегам свои названия. А спустя год русские моряки организовали здесь военный пост.
Но это уже другая история.
Роман Тарасов.
Комментарий к файлу: Празднование 150-й годовщины основания поселка Ольга. 2008 год. Колонна Почетных жителей поселка Ольга.