Шмалцовництво (Szmalcownictwo). Часть 2
В конце этой части есть интересное упоминание про акцию "Косьба", проведённую поляками по отношению к украинским пособникам фашистов.
Называемый уже несколько раз оккупационный хроникёр из Гнидавы (гмина Заложце), Станислав Бара, оказался отличным наблюдателем. Его записки имеют ценность подлинного документа. Вот, что он заметил по еврейскому вопросу: «Между большим Тростянцом и Гнидавой тянулся довольно большой, густой лес. Здесь спряталось немного евреев, сбежавших из заложецкого гетто. Их обнаружили украинцы и дали знать своей полиции, полностью находящейся на обслуживании бандеровцев. Эта полиция, имеющая в помощь местных гайдамаков, в тот же день начала обшаривать лес. Результат был успешный, обнаружено два убежища, схвачено более десяти еврейских детей, которых сразу на месте ликвидировали… Позже лес ещё обыскивали бандеровцы (УПА), мобилизованные своими командирами - атаманами; раньше в церкви произошло «торжественное» освящение ножей для резни населения. Эти ножи должны быть сначала испробованы на евреях».
Удивительное дело, что все авторы воспоминаний о тех временах единодушно заявляют, что освящённые во время ночных шабашей ножи были сначала испробованы на пойманных евреях - в лесах или хозяйственных тайниках, а позже - на поляках. Похоже, что евреи были для УПА «опытными кроликами» перед тотальной резнёй всего, что не было украинским, а, прежде всего, бандеровским. Также служила бандеровцам украинская полиция, формально принадлежащая к противоположному лагерю мельниковцев. Она вела как бы «двойную жизнь»: одну днём и другую - ночью.
Эти полицейские намеренно не были отправлены в лес руководством ОУН(б). Оставались около немцев и коллаборационистской украинской администрации, чтобы быть «глазом и ухом» ОУН и УПА и действовать двойным способом. Раз такой полицейский в мундире официально шарил в поисках спрятанных евреев в постройках польских домов, другой раз опять как уповец «прочёсывал» лесные укрытия, внимательно прислушиваясь, - не услышит ли какой-нибудь шорох, не почувствует ли дыма от костра или даже человеческого запаха. Иногда такой полицейский с ведома своего начальника «находился в отпуске» на время продолжения какой-нибудь большей операции, проводимой УПА. Полиция легально входила в польское село, где существовала самооборона, и под предлогом поиска евреев облегчала бандеровцам нападение и участвовала в этом нападении, начиная резню, прежде чем поляки смогли сориентироваться и начать оборону, чаще всего уже малоэффективную.
В такой ситуации гибли все: поляки и спрятанные евреи, сожжённые вместе со всем имуществом в овине, доме или конюшне.
Такая «двойная жизнь» полицейских очень помогала бандеровцам самостоятельно действовать, активно «решая» «еврейский вопрос». Примером такой «двойной жизни» украинского полицейского бесспорно является персона коменданта полиции из Рудок. Вспоминает о нём (также о других) Павел Курылак, которого уже цитировал в «Курганах»: «Украинцы - вспоминает он - формировали учреждения, полицию и организовали связи с бандеровцами… Судов не было, их вершили так называемые тройки. И такая тройка судила также меня… Мои родители укрывали молодую еврейку и её 6-ти летнего брата. Соседи выдали меня, был арестован украинской полицией. Отвезли меня в Рудки и там отвели в маленький подвал, где не было ничего, только мокрый бетонный пол и стены. Чувствовал усталость, снял пиджак, сидел на нём и так спал. Раз в сутки мне приносили кусок хлеба и немного воды. Через три дня меня отвели в камеру, в которой было очень много заключённых, так что не было места лечь. Спали сидя. Начальник этой тюрьмы сказал мне: «… должен хорошо помучиться, а если выдержишь, то тебя повесим». В той тюрьме сидел украинец Розвора, он сказал мне, что боится, так как начальник Иванчук является его соседом, и перед войной воровал кур, за что был наказан. И сегодня именно за всё это мстит ему… Охранники тюрьмы постоянно ходили пьяные, забирали заключённых и пытали их…».
Такую же «двойную жизнь» вело много полицейских, в том числе начальник полиции в Подгорцах. Он принимал участие в резне Гуты Пеняцкой, в которой, как установлено, также укрывали евреев. Во время совместной операции солдат дивизии СС-«Галичина» и УПА в Гуте Пеняцкой комендант из Подгорцев был ранен, позже ходил по Подгорцам и ругался на поляков, что за его ущерб всех их ещё отправит на тот свет. Позже мстил тем полякам уже как резун из УПА, он также имеет большие «заслуги» в вылавливании скрывающихся в лесах евреев, особенно в пеняцком лесном массиве.
Также расправлялась с той оставшейся частью евреев, которую не смогли ликвидировать полицейские и бандеровцы, гайдамацкая толпа, серая крестьянская братия, которых ОУН уже сумела достаточно одурманить, используя эту религию. Евреи убили Христоса, а его кровь пала на них и их детей, и украинские крестьяне вдруг почувствовали себя «мстителями» смерти Христоса. Так эти «мстители» серьёзно принялись за дело. Вот показание «Лозы» (Василя Маланчука): «В течение трёх дней осматривали каждый куст и каждое дерево…, поймали 16 человек, в большинстве детей… Взрослых поубивали перерезанием горла освящённым ножом, старшие дети были отправлены на тот свет таким же способом, младшие были перебиты головами о ствол дерева».
В «Атамании УПА» писал: «В 1944 году в лесах вблизи Рогатина уповцы обнаружили укрытие 25 евреев, которые убежали из станиславовского гетто. По приказу атамана П.Дякива они некоторое время строили для УПА бункеры, позже их всех ликвидировали».
Подобным образом расправлялись также с теми евреями, которые спрятались по сёлам и в городах. Там также протягивали щупальца «люди Бандеры». Рассказ об этом: «В погребе во Владимире спряталась еврейская семья Давида Бурштина из Антоновки, состоящая из трёх человек - родителей и двадцатилетней дочери Малки. Украинские полицейские… обнаружили этот замаскированный погреб. Малка взяла две горсти золота и дала полицейским с целью их подкупа. Полицейские забрали золото и все вещи, находящиеся у Бурштынов, а Малку, которая была очень красивой девушкой, вывели из погреба, раздели донага и коллективно изнасиловали… Полицейские вывели семью Бурштынов и передали немецким жандармам, которые их расстреляли в ближайшем лесу. Подобная судьба постигла много молодых евреек». («На Рубеже», номер 5/93/6).
В другом убежище и в другом месте (Тлусте), обнаруженном полицейскими, совершена резня. Об этом пишет доктор Милх: «В третьем еврейском доме, где погибло двадцать с лишним человек, которых вытащили из убежища… был вид стократ ужасней. Там творились адские сцены, а были это люди, которые недавно выкарабкались из тифа… Одна из тамошних жертв, 22-х летняя девушка, хорошая моя знакомая, была так изуродована, что когда мне даже сказали, кто это есть, то также никаким способом не мог её узнать. У неё был отрезан нос, выбиты верхние зубы, сломана нижняя челюсть, одно ухо прострелено и множество ран по всему телу. Очень долго мучилась, так как имела сильное сердце и её кровь быстро сворачивалась. Находилась почти полностью в сознании и произносила слова, её совсем нельзя было понять, но страшно мучилась. Поэтому на второй день дал ей сильнейший укол морфия, чтобы сократить её мучения, потому что и так жила бы недолго - умерла бы от заражения крови»...
Польский народ и структуры подпольного Польского Государства с первого дня оккупации Волыни и Восточной Малой Польши выступили против того коварного способа деятельности украинских националистов, явных и тайных врагов евреев и поляков. Борьба с оккупантом расширялась в большем или меньшем масштабе во всех государствах, оккупированных Германией. Однако в Польше она приобрела особенные размеры и формы организации в виде функционирующей на всей территории II Речи Посполитой тайной администрации, подчинённой представительству Правительства РП, находящемуся в эмиграции, а также подпольной армии (АК), составляющей часть польских Вооружённых Сил, участвующих в войне против Германии и её союзников, в том числе ОУН и УПА. Подпольное польское государство было наилучшим доказательством, что Речь Посполита сохранила непрерывность политического суверенитета, несмотря на оккупацию страны и усилия гитлеровских и большевистских оккупантов, а также их украинских националистических сателлитов, не признающих её существования.
Именно это конспиративное государство энергично вступило в борьбу с любыми проявлениями предательства и сотрудничества с оккупантом своих граждан украинской национальности. Основанием являлось соблюдение политическо-правовой непрерывности государства и действующее с 1-го сентября 1939 года на всей территории II Речи Посполитой военное положение, вместе с претворением в жизнь временного обращения в отношении лиц, деятельность которых поражала интересы государства и его граждан - независимо от национальности, а, следовательно, также интересы и безопасность польских евреев.
Параллельно с развитием нелегальной Польши развивалась целая система подпольного судебного аппарата, подчинённого как Специальные Военные Суды командованию АК, в рамках гражданской администрации - представительству правительства и местным делегатам.
Процесс немедленного правосудия касался: тайных агентов и осведомителей, усердных коллаборационистов, полицейских, шантажистов (особенно мерзкая форма - это шантаж скрывающихся евреев). Шантажистов называли шмалцовниками (от польского «szmal» - монета; прибыль - прим. переводчика). По отношению к этим лицам применялся один приговор - смертная казнь.
Как по приказу контрразведки Главного Командования АК, так и специальных судов проведена особая акция ликвидации шмалцовников, агентов и осведомителей (на территории Восточной Малой Польши и Волыни, главным образом из сети ОУН). Ответом на ликвидацию гетт на переломе 1942 - 1943 годов и в связи с этим усиленный террор немецкого и украинского оккупантов была знаменитая акция «Косьба», в результате которой в галицийском округе и на Волыни (как также во всём Генеральном Губернаторстве) ликвидировали несколько сот самых опасных доносчиков, шмалцовников, явных и тайных сотрудников гестапо. Это было серьёзное предупреждение в адрес украинской полиции и её доносчиков, выискивающих скрывающихся в польских дворах евреев.
Несколько фрагментов документальной публикации, обработанных Туровичем и Семашко:
- 15 июля 1943 года. ВЕЛИЦК (WIELICK), ковельский уезд. Украинские националисты убили более десяти человек польской национальности, а также еврейскую семью, спрятанную поляками…
- 29 июля 1943 года. СТАВЕЧКИ (STAWECZKI), село, гмина Олеск, влодзимирский уезд. На рассвете банда вооружённых украинцев напала на село, убивая польские семьи. Убиты топорами супруги Кулкиньски, семья Владислава Вицкевича со спрятанным ими молодым евреем…
- Июль 1943 года. ЭЛЬЯШОВКА (ELIASZÓWKA), село, гмина Новомалинин, здолбуновский уезд. Украинские националисты убили более десяти человек польской национальности…, а также одного еврея, который там спрятался…
Также были коварные, трагические в последствиях провокации, как та нижеупомянутая, которая совсем отрицает провозглашённую «правду», будто бы украинские националисты доброжелательно относились к евреям, защищали их - словом, не были антисемитами. Это был бы единственный и уникальный случай среди национальных фашизмов: крайний юдофильский национализм. О чём таком мир не слышал!
- Июнь 1943 года. КОРЕЦ (KORZEC), ровненский уезд. Украинец по фамилии Грема прятал еврея, которого отвёл в овин, принадлежавший польской семье Заломских, и донёс на участке украинской полиции, что Заломские укрывают евреев. Украинские полицейские нашли этого еврея, убили супругов Заломских, их семерых детей, дедушку, а также женщину, польку, которая находилась в жилище Заломских. («Преступления украинских националистов, совершённые по отношению к польскому населению на Волыни в 1939 - 1945», Варшава, 1990).
Называемый уже несколько раз оккупационный хроникёр из Гнидавы (гмина Заложце), Станислав Бара, оказался отличным наблюдателем. Его записки имеют ценность подлинного документа. Вот, что он заметил по еврейскому вопросу: «Между большим Тростянцом и Гнидавой тянулся довольно большой, густой лес. Здесь спряталось немного евреев, сбежавших из заложецкого гетто. Их обнаружили украинцы и дали знать своей полиции, полностью находящейся на обслуживании бандеровцев. Эта полиция, имеющая в помощь местных гайдамаков, в тот же день начала обшаривать лес. Результат был успешный, обнаружено два убежища, схвачено более десяти еврейских детей, которых сразу на месте ликвидировали… Позже лес ещё обыскивали бандеровцы (УПА), мобилизованные своими командирами - атаманами; раньше в церкви произошло «торжественное» освящение ножей для резни населения. Эти ножи должны быть сначала испробованы на евреях».
Удивительное дело, что все авторы воспоминаний о тех временах единодушно заявляют, что освящённые во время ночных шабашей ножи были сначала испробованы на пойманных евреях - в лесах или хозяйственных тайниках, а позже - на поляках. Похоже, что евреи были для УПА «опытными кроликами» перед тотальной резнёй всего, что не было украинским, а, прежде всего, бандеровским. Также служила бандеровцам украинская полиция, формально принадлежащая к противоположному лагерю мельниковцев. Она вела как бы «двойную жизнь»: одну днём и другую - ночью.
Эти полицейские намеренно не были отправлены в лес руководством ОУН(б). Оставались около немцев и коллаборационистской украинской администрации, чтобы быть «глазом и ухом» ОУН и УПА и действовать двойным способом. Раз такой полицейский в мундире официально шарил в поисках спрятанных евреев в постройках польских домов, другой раз опять как уповец «прочёсывал» лесные укрытия, внимательно прислушиваясь, - не услышит ли какой-нибудь шорох, не почувствует ли дыма от костра или даже человеческого запаха. Иногда такой полицейский с ведома своего начальника «находился в отпуске» на время продолжения какой-нибудь большей операции, проводимой УПА. Полиция легально входила в польское село, где существовала самооборона, и под предлогом поиска евреев облегчала бандеровцам нападение и участвовала в этом нападении, начиная резню, прежде чем поляки смогли сориентироваться и начать оборону, чаще всего уже малоэффективную.
В такой ситуации гибли все: поляки и спрятанные евреи, сожжённые вместе со всем имуществом в овине, доме или конюшне.
Такая «двойная жизнь» полицейских очень помогала бандеровцам самостоятельно действовать, активно «решая» «еврейский вопрос». Примером такой «двойной жизни» украинского полицейского бесспорно является персона коменданта полиции из Рудок. Вспоминает о нём (также о других) Павел Курылак, которого уже цитировал в «Курганах»: «Украинцы - вспоминает он - формировали учреждения, полицию и организовали связи с бандеровцами… Судов не было, их вершили так называемые тройки. И такая тройка судила также меня… Мои родители укрывали молодую еврейку и её 6-ти летнего брата. Соседи выдали меня, был арестован украинской полицией. Отвезли меня в Рудки и там отвели в маленький подвал, где не было ничего, только мокрый бетонный пол и стены. Чувствовал усталость, снял пиджак, сидел на нём и так спал. Раз в сутки мне приносили кусок хлеба и немного воды. Через три дня меня отвели в камеру, в которой было очень много заключённых, так что не было места лечь. Спали сидя. Начальник этой тюрьмы сказал мне: «… должен хорошо помучиться, а если выдержишь, то тебя повесим». В той тюрьме сидел украинец Розвора, он сказал мне, что боится, так как начальник Иванчук является его соседом, и перед войной воровал кур, за что был наказан. И сегодня именно за всё это мстит ему… Охранники тюрьмы постоянно ходили пьяные, забирали заключённых и пытали их…».
Такую же «двойную жизнь» вело много полицейских, в том числе начальник полиции в Подгорцах. Он принимал участие в резне Гуты Пеняцкой, в которой, как установлено, также укрывали евреев. Во время совместной операции солдат дивизии СС-«Галичина» и УПА в Гуте Пеняцкой комендант из Подгорцев был ранен, позже ходил по Подгорцам и ругался на поляков, что за его ущерб всех их ещё отправит на тот свет. Позже мстил тем полякам уже как резун из УПА, он также имеет большие «заслуги» в вылавливании скрывающихся в лесах евреев, особенно в пеняцком лесном массиве.
Также расправлялась с той оставшейся частью евреев, которую не смогли ликвидировать полицейские и бандеровцы, гайдамацкая толпа, серая крестьянская братия, которых ОУН уже сумела достаточно одурманить, используя эту религию. Евреи убили Христоса, а его кровь пала на них и их детей, и украинские крестьяне вдруг почувствовали себя «мстителями» смерти Христоса. Так эти «мстители» серьёзно принялись за дело. Вот показание «Лозы» (Василя Маланчука): «В течение трёх дней осматривали каждый куст и каждое дерево…, поймали 16 человек, в большинстве детей… Взрослых поубивали перерезанием горла освящённым ножом, старшие дети были отправлены на тот свет таким же способом, младшие были перебиты головами о ствол дерева».
В «Атамании УПА» писал: «В 1944 году в лесах вблизи Рогатина уповцы обнаружили укрытие 25 евреев, которые убежали из станиславовского гетто. По приказу атамана П.Дякива они некоторое время строили для УПА бункеры, позже их всех ликвидировали».
Подобным образом расправлялись также с теми евреями, которые спрятались по сёлам и в городах. Там также протягивали щупальца «люди Бандеры». Рассказ об этом: «В погребе во Владимире спряталась еврейская семья Давида Бурштина из Антоновки, состоящая из трёх человек - родителей и двадцатилетней дочери Малки. Украинские полицейские… обнаружили этот замаскированный погреб. Малка взяла две горсти золота и дала полицейским с целью их подкупа. Полицейские забрали золото и все вещи, находящиеся у Бурштынов, а Малку, которая была очень красивой девушкой, вывели из погреба, раздели донага и коллективно изнасиловали… Полицейские вывели семью Бурштынов и передали немецким жандармам, которые их расстреляли в ближайшем лесу. Подобная судьба постигла много молодых евреек». («На Рубеже», номер 5/93/6).
В другом убежище и в другом месте (Тлусте), обнаруженном полицейскими, совершена резня. Об этом пишет доктор Милх: «В третьем еврейском доме, где погибло двадцать с лишним человек, которых вытащили из убежища… был вид стократ ужасней. Там творились адские сцены, а были это люди, которые недавно выкарабкались из тифа… Одна из тамошних жертв, 22-х летняя девушка, хорошая моя знакомая, была так изуродована, что когда мне даже сказали, кто это есть, то также никаким способом не мог её узнать. У неё был отрезан нос, выбиты верхние зубы, сломана нижняя челюсть, одно ухо прострелено и множество ран по всему телу. Очень долго мучилась, так как имела сильное сердце и её кровь быстро сворачивалась. Находилась почти полностью в сознании и произносила слова, её совсем нельзя было понять, но страшно мучилась. Поэтому на второй день дал ей сильнейший укол морфия, чтобы сократить её мучения, потому что и так жила бы недолго - умерла бы от заражения крови»...
Польский народ и структуры подпольного Польского Государства с первого дня оккупации Волыни и Восточной Малой Польши выступили против того коварного способа деятельности украинских националистов, явных и тайных врагов евреев и поляков. Борьба с оккупантом расширялась в большем или меньшем масштабе во всех государствах, оккупированных Германией. Однако в Польше она приобрела особенные размеры и формы организации в виде функционирующей на всей территории II Речи Посполитой тайной администрации, подчинённой представительству Правительства РП, находящемуся в эмиграции, а также подпольной армии (АК), составляющей часть польских Вооружённых Сил, участвующих в войне против Германии и её союзников, в том числе ОУН и УПА. Подпольное польское государство было наилучшим доказательством, что Речь Посполита сохранила непрерывность политического суверенитета, несмотря на оккупацию страны и усилия гитлеровских и большевистских оккупантов, а также их украинских националистических сателлитов, не признающих её существования.
Именно это конспиративное государство энергично вступило в борьбу с любыми проявлениями предательства и сотрудничества с оккупантом своих граждан украинской национальности. Основанием являлось соблюдение политическо-правовой непрерывности государства и действующее с 1-го сентября 1939 года на всей территории II Речи Посполитой военное положение, вместе с претворением в жизнь временного обращения в отношении лиц, деятельность которых поражала интересы государства и его граждан - независимо от национальности, а, следовательно, также интересы и безопасность польских евреев.
Параллельно с развитием нелегальной Польши развивалась целая система подпольного судебного аппарата, подчинённого как Специальные Военные Суды командованию АК, в рамках гражданской администрации - представительству правительства и местным делегатам.
Процесс немедленного правосудия касался: тайных агентов и осведомителей, усердных коллаборационистов, полицейских, шантажистов (особенно мерзкая форма - это шантаж скрывающихся евреев). Шантажистов называли шмалцовниками (от польского «szmal» - монета; прибыль - прим. переводчика). По отношению к этим лицам применялся один приговор - смертная казнь.
Как по приказу контрразведки Главного Командования АК, так и специальных судов проведена особая акция ликвидации шмалцовников, агентов и осведомителей (на территории Восточной Малой Польши и Волыни, главным образом из сети ОУН). Ответом на ликвидацию гетт на переломе 1942 - 1943 годов и в связи с этим усиленный террор немецкого и украинского оккупантов была знаменитая акция «Косьба», в результате которой в галицийском округе и на Волыни (как также во всём Генеральном Губернаторстве) ликвидировали несколько сот самых опасных доносчиков, шмалцовников, явных и тайных сотрудников гестапо. Это было серьёзное предупреждение в адрес украинской полиции и её доносчиков, выискивающих скрывающихся в польских дворах евреев.
Несколько фрагментов документальной публикации, обработанных Туровичем и Семашко:
- 15 июля 1943 года. ВЕЛИЦК (WIELICK), ковельский уезд. Украинские националисты убили более десяти человек польской национальности, а также еврейскую семью, спрятанную поляками…
- 29 июля 1943 года. СТАВЕЧКИ (STAWECZKI), село, гмина Олеск, влодзимирский уезд. На рассвете банда вооружённых украинцев напала на село, убивая польские семьи. Убиты топорами супруги Кулкиньски, семья Владислава Вицкевича со спрятанным ими молодым евреем…
- Июль 1943 года. ЭЛЬЯШОВКА (ELIASZÓWKA), село, гмина Новомалинин, здолбуновский уезд. Украинские националисты убили более десяти человек польской национальности…, а также одного еврея, который там спрятался…
Также были коварные, трагические в последствиях провокации, как та нижеупомянутая, которая совсем отрицает провозглашённую «правду», будто бы украинские националисты доброжелательно относились к евреям, защищали их - словом, не были антисемитами. Это был бы единственный и уникальный случай среди национальных фашизмов: крайний юдофильский национализм. О чём таком мир не слышал!
- Июнь 1943 года. КОРЕЦ (KORZEC), ровненский уезд. Украинец по фамилии Грема прятал еврея, которого отвёл в овин, принадлежавший польской семье Заломских, и донёс на участке украинской полиции, что Заломские укрывают евреев. Украинские полицейские нашли этого еврея, убили супругов Заломских, их семерых детей, дедушку, а также женщину, польку, которая находилась в жилище Заломских. («Преступления украинских националистов, совершённые по отношению к польскому населению на Волыни в 1939 - 1945», Варшава, 1990).