Котяра
Однажды мне порядком надоело, что многие пользуются моей излишней добротой. И тогда я сказала себе: с меня хватит! Отныне я буду исключительной эгоисткой, наглость, как говорится, второе счастье, а мне именно этого счастья и не хватает. Ну, а начать я решила, как ни странно, с домашней скотины. Нет-нет, я пока еще не замужем, поэтому приходится проводить подобного рода эксперименты на самом обычном сером коте.
Примириться с царапинами на ноге очень просто зимой, когда под толстым слоем одежды никто не увидит мои маленькие изъяны. Но как же тяжело летом, таким несчастным жертвам как я! Мечты о короткой юбке не покидали меня, и тогда я решилась на отчаянный шаг. Когда страшный зверь в очередной раз притаился за стулом и решил снова меня искусать, я схватила газету, свернула ее в трубку и шлепнула кота. Вот так то, и никакой гринпис тебе не поможет, - подумала я.
Кот явно офигел, потому что совсем не ожидал такого поворота событий. На серой кошачьей морде так и проглядывало недоумение: Эй, ребят! Вы чего! Это меня, полосатого бога, газетой? Как какую-то проклятую уличную шавку? Это меня, кота, который ходит по обеденному столу и спит на середине хозяйской кровати, в то время как сам хозяин ютится с краешку?
Котяра явно не хотел мириться с таким положением дел и, тяжело набрав воздуху в грудь, накинулся на мою ногу еще раз. Однако не тут то было, на этот раз он получил еще несколько затрещин по ушам. Кот отошел в сторону и поглядывал на меня весьма удивленно. Его морда как будто выражала острое желание все-таки закончить начатое, но какая-то внутренняя сила останавливала его.
Теперь кошара спит спокойно в уголке, но моя газета все еще наготове, на случай новой атаки.
Примириться с царапинами на ноге очень просто зимой, когда под толстым слоем одежды никто не увидит мои маленькие изъяны. Но как же тяжело летом, таким несчастным жертвам как я! Мечты о короткой юбке не покидали меня, и тогда я решилась на отчаянный шаг. Когда страшный зверь в очередной раз притаился за стулом и решил снова меня искусать, я схватила газету, свернула ее в трубку и шлепнула кота. Вот так то, и никакой гринпис тебе не поможет, - подумала я.
Кот явно офигел, потому что совсем не ожидал такого поворота событий. На серой кошачьей морде так и проглядывало недоумение: Эй, ребят! Вы чего! Это меня, полосатого бога, газетой? Как какую-то проклятую уличную шавку? Это меня, кота, который ходит по обеденному столу и спит на середине хозяйской кровати, в то время как сам хозяин ютится с краешку?
Котяра явно не хотел мириться с таким положением дел и, тяжело набрав воздуху в грудь, накинулся на мою ногу еще раз. Однако не тут то было, на этот раз он получил еще несколько затрещин по ушам. Кот отошел в сторону и поглядывал на меня весьма удивленно. Его морда как будто выражала острое желание все-таки закончить начатое, но какая-то внутренняя сила останавливала его.
Теперь кошара спит спокойно в уголке, но моя газета все еще наготове, на случай новой атаки.