Фотопрогулки
Улица Шопена
Вечерний полумрак по комнатам разлился.
И в мягких тапках ночь бродила по коврам.
Божественно легко волшебный звук струился,
Свободу подарив восторженным слезам.
Играл ноктюрн мой сын на стареньком рояле.
Мелодия любви рождалась и плыла.
И пальцы, как стрижи, по клавишам летали.
И чувственная грусть - как хрупких два крыла.
Звучал ноктюрн светло, негромко и печально,
Нежнейшей пеленой окутав все вокруг.
Царили в звуках тех торжественность и тайна,
Манило колдовство нездешних, тонких рук.
А где-то далеко, совсем в ином пространстве,
Остались суета, страдания и боль…
И по коврам пушистым в дивном, нежном танце
Мы закружились вдруг с кудесницей-судьбой.
И замер грешный мир в безмолвном восхищеньи!
И ангелы с небес спустились, чуть дыша!
И благостного вновь достигнув озаренья,
В нирвану погрузилась грешница-душа.
Забилась страстно ночь в томительном оргазме
И в упоеньи сладким соком излилась!
Остановилось время, и холодный разум
Как будто потерял на миг над нами власть.
Вечерний полумрак по комнатам разлился.
И в мягких тапках ночь бродила по коврам.
Божественно легко волшебный звук струился,
Свободу подарив восторженным слезам.
Играл ноктюрн мой сын на стареньком рояле.
Мелодия любви рождалась и плыла.
И пальцы, как стрижи, по клавишам летали.
И чувственная грусть - как хрупких два крыла.
Звучал ноктюрн светло, негромко и печально,
Нежнейшей пеленой окутав все вокруг.
Царили в звуках тех торжественность и тайна,
Манило колдовство нездешних, тонких рук.
А где-то далеко, совсем в ином пространстве,
Остались суета, страдания и боль…
И по коврам пушистым в дивном, нежном танце
Мы закружились вдруг с кудесницей-судьбой.
И замер грешный мир в безмолвном восхищеньи!
И ангелы с небес спустились, чуть дыша!
И благостного вновь достигнув озаренья,
В нирвану погрузилась грешница-душа.
Забилась страстно ночь в томительном оргазме
И в упоеньи сладким соком излилась!
Остановилось время, и холодный разум
Как будто потерял на миг над нами власть.