Что такое жизнь и как она возникла? III-16. Интуиция и "преждевременные" идеи в науке
III-16. Интуиция и "преждевременные" идеи в науке
Противопоставление "искателей" консерваторам, а "открывателей" "решателям" будет неполным, если не упомянуть одну очень важную деталь: различие в манере и способности использовать такое мощное средство познания, каким является интуиция. Существует множество определений понятия "интуиция". Практически каждый из великих мыслителей пытался добавить своё уточнение к общепринятому толкованию этого термина, внося индивидуальную специфику в формулировании полимодального понятия "интуиция". Р. Декарту, к примеру, принадлежит такое пространное и казалось бы исчерпывающее определение: "Под интуицией я разумею не веру в шаткое свидетельство чувств и не обманчивое суждение беспорядочного воображения, но понятие ясного и внимательного ума, настолько простое и отчётливое, что оно не оставляет никакого сомнения в том, что мы мыслим, или, что одно и то же, прочное понятие ясного и внимательного ума, порождаемое лишь естественным светом разума и благодаря своей простоте более достоверное, чем сама дедукция..." (Избр. произв., М., 1950, с. 86).
В самом начале моей научной деятельности, когда мне ещё и в голову не приходило задуматься на тему о том, являюсь я или не являюсь мыслителем, у меня сформировалось ясное представление о том, что такое интуиция. Я помню, как на третьем курсе университета у нас вышел долгий разговор с одним студентом филфака, который считался очень умным и всеми силами старался поддерживать общественность в этом мнении. Я очень удивился, когда мой собеседник слово в слово буквально оттараторил вышеприведённое определение Р. Декарта, которое я в тот момент услышал впервые. Лишь после того, как я дал свою формулировку интуиции, он посмотрел на меня с большим уважением и скромно признался, что это было сказано не им, а великим Р. Декартом. А данное мною определение звучало так: "Способность размышлять, игнорируя кажущее незнание". Сегодня я придерживаюсь такого же мнения, но в отличие от тех далёких времён понимаю, что это лишь формальная, видимая сторона подобной "технологии" мыслительной деятельности, фундамент которой сегодня практически недоступен пониманию и изучению.
Как устроены процессы вспоминания, в каком виде хранятся в мозгу различные виды информации, как возникают ассоциации, как сочетается ассоциативное мышление с логическим, для чего нужны два полушария мозга, соединённые парой сотен миллионов нервных волокон, какой смысл имеет функциональная асимметрия полушарий, для чего животные должны спать, чтобы не умереть, и многое, многое другое из области мыслительных процессов сегодня так же малопонятно, как и позапозавчера. В распоряжении профессионалов имеется огромный набор деталей, тесная связь которых с мыслительными процессами была давно достоверно установлена: нейроны, аксоны, нейромедиаторы, синапсы, дентриты и т.п. Эти профессионалы очень умело перебирают эти детали, искусно имитируя целостное знание, которого сегодня нет и в помине.
Все нормальные люди изначально имеют, казалось бы, в равной степени доступ к различным технологиям мышления, но по мере роста и развития человек демонстрируют всё более специфическую предпочтительность и уникальность в манере мыслить, в том числе в манере пользоваться интуицией. Каким бы определением интуиции мы не пользовались, всем нам прекрасно понятно, что это такое, но чтобы сформулировать, какие категории людей обладают той или иной предпочтительностью в использовании интуитивного поиска решений, нужно обратиться к основам психофизиологии.
Любому грамотному человеку хорошо известно деление людей на психотипы в соответствии с принципами, предложенными Карлом Юнгом, на интровертов, живущих в себя, и экстравертов, в основном ориентирующихся вне себя. Первые самодостаточны и сильны в вопросах стратегии, вторые, как правило, хорошие тактики, быстро схватывающие новые тенденции и на них активно реагирующие. Интроверты предпочитают спокойно, непрерывно копить знания и создавать многочисленные связи между отдельными компартментами этого знания. Экстраверты, как правило, обладают незаурядными способностями манипулировать накопленными знаниями, сопоставлять отдельные фрагменты, выстраивая по мере потребности логические структуры, которые представляют собой потребные на текущий момент, готовые к теоретической и практической реализации гипотезы и идеи.
Иными словами, у интровертов знания хранятся в бессознательно связанном виде, опутанном бесчисленными логическими связками и ассоциативными взаимодействиями. Созданием индивидуального фундамента структуры познания интроверты занимаются практически всю жизнь от рождения. Именно по этой причине "способность размышлять, игнорируя кажущееся незнание," для интровертов характерно. Они способны на бессознательном уровне извлекать накопленное и хранящееся до востребования готовое знание, которое игнорирует формальное незнание не требует калькулятора для извлечения на свет божий.
Экстраверты в своей познавательной деятельности предпочитают быстрое манипулирование и перебор фрагментов знания, хранящегося в виде, более удобном для быстрого извлечения и использования, свободном от многочисленных связей, осмысление и отбраковка которых при быстрых познавательных манипуляциях оказывает сильно мешающий эффект. По этой причине экстраверты больше интровертов нуждаются в получении и усвоении блестящего образования, с детских лет являются преимущественными призёрами различных конкурсов и, как правило, демонстрируют большие способности в освоении передовых технологий. А интроверты больше ориентируются на интуитивные решения, на обнаружение крупных блоков научного знания и относятся к категории "открывателей" в соответствии с упомянутой выше классификацией Ганса Селье. Эстраверты же - наоборот, тяготеют к тому, чтобы проявлять себя "решателями".
Всё вышесказанное может показаться совершенно тривиальным и изначально понятным, но это так может показаться лишь при поверхностном взгляде на проблему. Между интровертами и экстравертами в науке и обществе существуют очень сложные взаимоотношения и, главное, на что важно обратить внимание, это то, что цивилизационный прогресс сопряжён с определенными тенденциями, принудительно изменяющими вклад психотипов человека в различные компартменты социальной жизни общества. Я думаю, что стоит обратить внимание на некоторые аспекты политической жизни общества для того, чтобы вернуться к вопросам науки, обладая некоторыми приобретениями в социологии научного творчества.
Среди психологов нет единодушия в отношении взгляда на неизменность психотипов. Здесь стоит заметить, что деление на интровертов и экстравертов на первый взгляд довольно условное, на что указывал и сам К. Юнг. Интроверты и экстраверты бывают разными по силе, среди них бывают не очень умные, ничего в себе не понимающие, и умные, которые понимают специфику своего психического статуса, успешно используют его положительные стороны и избегают проявлений отрицательных. Не вступая в дискуссию на эту тему, хочу отметить своё личное мнение на деление по психотипам: это метка прихической структуры человека, которая остаётся с ним от рождения до смерти. Но интроверты, у которых всегда наличествуют затруднения с участием в полнокровной жизни общества, просто не могут не пересекать условную границу, отделяющую их от экстравертов. И при этом они часто становятся чрезвычайно активными и успешными на поле последних. В любом же случае интроверты будут чувствовать себя наиболее комфортно в общении с самими собой.
Никто не может точно сказать, каково соотношение интровертов и экстравертов в обществе. Есть мнение, что это соотношение равно 1:3. Но это не так важно, как понимание роли социального влияния различных психотипов. В подавляющем, если не абсолютном большинстве экстраверты являются социалистами и либералами. Интроверты же являются правыми в политике, консерваторами в жизни. Жизненные ценности вторых глубже, ярче выражены, отстаивают их они с большим ожесточением, поэтому социальный напор обоих типов долгие времена отличался не очень резко. Но с развитием цивилизации, средств массовой информации, скорости установления контактов между людьми, роль интровертов в формировании социального облика общества снижается, поскольку динамика социального общения и его ценность больше проявляются в плоскостях, а не в глубинах. Соответственно, подобное же явление наблюдается и в науке. Появление и совершенствование физических и физико-химических технологий научных исследований значительно повышает роль экстравертов и снижает роль интуиции в формировании фундаментального знания, делая это знание более похожим на двухмерный, а не многомерный паззл.
Я давно обратил внимание на одну выдающуюся особенность влияния психотипов на жизнь общества. Если социалистами - приверженцами свободы, равенства и братства, а также всеобщей справедливости, глупее которой придумать просто невозможно, являются в основном экстраверты, то диктаторами, которые держат в железном кулаке приверженцев социализма и манипулируют их сознанием, являются интровертами, сумевшими найти в себе силы для освоения жизненной теорритории экстравертов. Обычно на эти подвиги их толкает бедное и тяжелое детство в многодетных семьях, очень сильная зависть к более успешным соседями и товарищам. Немаловажную роль здесь играет специфическая роль родителей, которые видят избавление от своих бед в успешной карьере детей и всячески содействуют им в расшатывании их интровертности, сильно ограничивающей возможности успеха в обществе.
В истории науки известно немало диктаторов, железной рукой проводивших свою волю в жизнь. Но принцип диктаторства интровертов в обществе конститутивных и индуцированных экстравертов лучше всего можно видеть на истории последнего столетия. Интровертами с тяжелым детством, вынужденными преодолевать свою интровертность, были И. Сталин, И.Б. Тито, А. Гитлер, Б. Муссолини, Хо Ши Мин, Мао Цзе-дун, Ким Ир Сен и другие. В. Ленин был типичным интраветом с особым путём модификации своего психотипа. Для того, чтобы понять реальность такой фантастической закономерности, достаточно ознакомиться с подробностями биографий этих диктаторов. Все они отличались самодовольством, погруженностью в себя, но тяга к принятию интуитивных решений сохранилась у них на всю жизнь. Я отдаю себе отчёт в том, что совершаю отчаянные кульбиты, перескакивая от политике к науке, от социальной жизни к личной. И тем не менее в этих моих построениях есть определенный смысл.
Сегодня в науке век невероятно эффективных, автономных и необыкновенно гибких технологий. Так, в биологии техника секвенирования биополимеров достигла уровня, просто немыслимого 2-3 десятилетия тому назад при полном отсутствии понимания некоторых важнейших функциональных особенностей на уровне целых организмов. Например, непонимание роли т.н. "мусорной" ДНК и многого другого. Всё это содействует тому, что на первый план в науке выходят авторитеты экстравертного психотипа и роль интуиции неуклонно и последовательно падает. Принцип "померил - опубликауй!" из разряда научного юмора переходит в разряд научной реальности. Я не буду доказывать вышеприведённые положения. Будем считать, что я написал всё это для того, чтобы обратить внимание тех людей, которым данная тема может быть очень интересна, но которые, тем не менее, не обращали внимание на указанные мною обстоятельства.
Качество продукции научной лаборатории, которой руководит интроверт, при равной технологической оснащённости лаборатории будет иной, нежели качество научной лаборатории, руководимой учёным-экстравертом. В "интровертной" лаборатории будут игнорировать или считать второстепенным многое из раздела кажущегося недостаточным знания, сосредоточившись на объёмных целях, на преодолении "научной суеты". Сегодня же, наряду с замечательными специалистами-руководителями-экстравертами, решающими по-настоящему глубокие проблемы, экспоненциально растёт число лабораторий, населёных так называемыми в блогосфере "британскими учёными", которые в качестве самоцели интенсивно шлёпают своим интеллектом по мелководью науки в поисках поводов к предъявлению заявок на получение грантов.
Один из примеров проявления фантастической интуиции меня поразил, и об этом я хотел бы поведать. Семеро высококвалифицированных учёных из весьма престижных научных заведений опубликовали в журнале "Nature" статью о несимметричных заменах аминокислот в геномах широкого спектра организмов от бактерий до человека (Jordan I. K., Kondrashov F. A., Adzhubei I. A., Wolf Y. I., Koonin E. V., Kondrashov A. S., Sunyaev S. (2005). A universal trend of amino acid gain and loss in protein evolution// Nature 433, 633-638). Ими было обнаружено, что в процессе эволюции происходит всеобщее несимметричное накопление в белках цистеина, а также метионина, гистидина, серина и фенилаланина, но при этом одновременно - потеря пролина, аланина, глицина и глутаминовой кислоты. Исследователи приложили огромные усилия, находчивость, воспользовались самой современной техникой для того, чтобы сделать это открытие. Всё это очень подробно описал один из авторов статьи в журнале "Наука и жизнь" .
Но через некоторое время после опубликования статьи в "Nature" один из авторов получает письмо, которое в виде послесловия приведено А. Кондращовым - автором статьи в журнале "Наука и жизнь": "Дорогой коллега! С удовольствием прочёл Вашу работу. Полагаю, что и Вам было бы интересно прочесть мою статью, опубликованную в 1971 году. Эмиль Цукеркандль".
Далее автор пишет: "Прочли мы эту статью и увидели: один из основателей молекулярной эволюции Цукеркандль (совместно с двумя соавторами) выдвинул „нашу“ основную идею аж 34 года назад. Данных у него не было, по нынешним меркам, почти никаких - два белка вместо четырёх геномов! - но разве это помеха для настоящего учёного? Он заметил, что некоторые редкие аминокислоты накапливаются, а частые - теряются, и предположил, что это связано с историей возникновения генетического кода.
Идея эта оказалась настолько „преждевременной“, что её начисто забыли - ни мы, ни рецензенты, ни десятки коллег, которые слушали наши доклады, о ней не знали или не помнили, хотя „Journal of Molecular Biology“ - один из самых уважаемых биологических журналов, а имя Цукеркандля знает всякий уважающий себя эволюционист... Хорошо всё-таки, что мы не знали о работе Цукеркандля - иначе вряд ли стали бы раскручивать наш проект. А сколько удовольствия мы получили, когда ползли на брюхе к результату, который гению вроде бы был очевиден! Ну так я и не говорил никогда, что мы гении. Сейчас мы пишем краткое письмо в „Nature“, которое восстановит историческую справедливость".
Следует отметить, что в 1962 году Эмиль Цукеркандль совместно Лайнусом Полингом выдвинул концепцию "молекулярных" часов в предположении о том, что по количеству отличий в составе биополимеров можно судить о времени, когда организм данного вида отпочковался от общего предка, рассматривать возможную роль "генов-контролеров" в эволюции. Предположение, которое сделал Э. Цукеркандль о преимущественном накоплении цистеина в белках, ничем иным, кроме как проявлением гениальной интуиции назвать нельзя. Я не знаю деталей биографии Э. Цукеркандля. Но я твёрдо знаю, что снижение роли подобного масштаба интуиций в современной науке, а это определенно можно назвать тенденцией, чревато большими потерями в качестве фундаментальных исследований. Если в истории науки можно привести множество "преждевременных" идей, выдвинутых учёными, обладавшими огромными возможностями путём своей интуиции намного опередить время, то сегодня роль интуиции меняется на глазах: становится важна не особая возможность размышлять, игнорируя незнание, а преимущественное коллекционирования деталей, для чего масштабная интуиция вообще теряет смысл.
И в заключение несколько слов о моей интуиции. Конечно же нельзя сравнивать интуитивное предположение Э. Цукеркандля с результатами добросовестного тщательного исследования цитированных авторов статьи в "Nature", которые не только предположили, но и строго доказали эффект эволюционной тенденции в аминокислотных заменах. Но масштабные предвидения на основе интуиции оказывают многостороннее положительное влияние на науку. Они снижают интерес к исследованиям мелких деталей в качестве самоцели, способствуют развитию холистической методологии, что всегда имеет положительное значение в особенности в биологии. Поскольку в науке практически не бывает "конечных остановок", интуитивные предвидения высокого уровня позволяют перенести научные дискуссии за текущий горизонт научного видения. Так, например, я - простой учёный, слегка ободрённый тем, что идею свою Э. Цукеркандль интуитивно высказал, а не выискал в поте лица, допускаю возможность добавить некоторые свои соображения.
Вполне вероятно, что преимущественное накопление и снижение уровня некоторых аминокислот связано с историей возникновения и формирования генетического кода. Но вполне возможны и/или иные альтернативы. При взгляде на список накапливающихся и теряющихся аминокислот могут возникнуть различные идеи. Так, например, источником глицина является серин. Если уровень первого теряется, то накопление второго в соответствии с примитивной логикой кажется вполне понятным, хотя ничего понятного здесь нет. Но среди прочих идей как-то упорно пробивается идея о роли эпигенетических факторов эволюции.
Эпигенетические модификации приводят к изменениям экспрессии генов или фенотипов клеток, не связанным с изменениями в последовательности ДНК. Примерами эпигенетических изменений, которые могут сохраняться в ряде клеточных митотических делений и передаваться следующим поколениям при мейозе, являются метилирование ДНК и деацетилирование гистонов. Наиболее хорошо изученным эпигенетическим механизмом является метилирование цитозиновых оснований ДНК, заключающееся в присоединении метильной группы к цитозину в составе CpG-динуклеотида в позиции С5 цитозинового кольца. Источником метильных групп в эпигенетических модификациях ДНК на всех уровнях живого является метионин (одна из увеличивающихся аминокислот), который передаёт метильную группу цитозину в составе S-аденозилметионина, образующегося взаимодействием метионина с АТФ. В процессе метилирования важную роль переносчика С1-группы играет фолиевая кислота (витамин В9), активность которой зависиот от наличия серина и гистидина. Таким образом, три из аминокислот, накапливающихся при аминокислотных заменах, связаны непосредственно с эпигенетической модификацией ДНК путём метилирования. Это: серин, гистидин и метионин. Сюда же следует отнести цистеин и вот почему.
В процессе метилирования S-аденозилметионин превращается в не встречающуюся в составе белков аминокислоту гомоцистеин. Последняя является сильнейшим ядом для живых существ и одним из механизмов детоксикации гомоцистеина является превращение его в цистеин - в ту самую аминокислоту, которая лидирует в эволюционных заменах. Это превращение осуществляется путем процесса, состоящего из двух реакций и называемого транссульфированием. Сначала при участии фермента синтетазы сера присоединяется к аминокислоте серину с образованием тиоэфира цистатионина. В этом соединении атом серы служит мостиком между остатками гомоцистеина и серина. Затем этот мостик гидролитически разрывается, катализируя расщепление связи по другую сторону от атома серы, что обеспечивает перенос серы на остаток серина с образованием цистеина и освобождением гомолога серина - гомосерина. Поскольку оба указанных фермента действуют, по существу, необратимо, токсичный гомоцистеин в норме не накапливается. В животных организмах гомоцистеин превращается в цистеин в основном в печени.
Описанный процесс детоксикации гомоцистеина, образующегося в процессе эпигенетической модификации ДНК, приводит к постоянному образованию метаболитически "лишнего" цистеина и этот процесс по принципу "ешь - не хочу" мог в принципе стать причиной эволюционной замены других аминокислот цистеином. Ведь структуры белков допускают определённый набор аминокислотных замен, не сильно влияющих или совершенно не влияющих на их структурную роль и каталитическую активность. Такие замены для живых организмов намного более нейтральны, чем утилизация лишних, ненужных организму количеств аминокислоты в процессе метаболизма. Если моя точка зрения имеет смысл, тогда точка зрения Э. Цукеркандля о том, что накопление редких аминокислот и потери часто встречающихся аминокислот связаны с историей возникновения генетического кода, является идеей по меньшей мере спорной.
Дело в том, что возникновение генетического кода никак не могло происходить ранее формирования основных белков жизнедеятельности протобионтных организмов, обмен веществ которых они осуществляли. Если же замены хотя бы частично связаны с эпигенетическими модификациями ДНК, то это обстоятельство наводит на мысль о решающей роли эпигенеза в эволюции живых существ, в накоплении изменений, которые вдруг становятся на определенном этапе критически важными. Ведь накопление этих изменений и их наследование по определению не могут осуществляться у всех представителей данного вида одинаково.
Ну и конечно совсем нетрудно понять, на что я намекаю, говоря в этом разделе об интуиции и "преждевременных" идеях в науке. Гипотезу о происхождении жизни на Земле, которой в основном данная книга посвящена, я разработал также 34 года тому назад.
Противопоставление "искателей" консерваторам, а "открывателей" "решателям" будет неполным, если не упомянуть одну очень важную деталь: различие в манере и способности использовать такое мощное средство познания, каким является интуиция. Существует множество определений понятия "интуиция". Практически каждый из великих мыслителей пытался добавить своё уточнение к общепринятому толкованию этого термина, внося индивидуальную специфику в формулировании полимодального понятия "интуиция". Р. Декарту, к примеру, принадлежит такое пространное и казалось бы исчерпывающее определение: "Под интуицией я разумею не веру в шаткое свидетельство чувств и не обманчивое суждение беспорядочного воображения, но понятие ясного и внимательного ума, настолько простое и отчётливое, что оно не оставляет никакого сомнения в том, что мы мыслим, или, что одно и то же, прочное понятие ясного и внимательного ума, порождаемое лишь естественным светом разума и благодаря своей простоте более достоверное, чем сама дедукция..." (Избр. произв., М., 1950, с. 86).
В самом начале моей научной деятельности, когда мне ещё и в голову не приходило задуматься на тему о том, являюсь я или не являюсь мыслителем, у меня сформировалось ясное представление о том, что такое интуиция. Я помню, как на третьем курсе университета у нас вышел долгий разговор с одним студентом филфака, который считался очень умным и всеми силами старался поддерживать общественность в этом мнении. Я очень удивился, когда мой собеседник слово в слово буквально оттараторил вышеприведённое определение Р. Декарта, которое я в тот момент услышал впервые. Лишь после того, как я дал свою формулировку интуиции, он посмотрел на меня с большим уважением и скромно признался, что это было сказано не им, а великим Р. Декартом. А данное мною определение звучало так: "Способность размышлять, игнорируя кажущее незнание". Сегодня я придерживаюсь такого же мнения, но в отличие от тех далёких времён понимаю, что это лишь формальная, видимая сторона подобной "технологии" мыслительной деятельности, фундамент которой сегодня практически недоступен пониманию и изучению.
Как устроены процессы вспоминания, в каком виде хранятся в мозгу различные виды информации, как возникают ассоциации, как сочетается ассоциативное мышление с логическим, для чего нужны два полушария мозга, соединённые парой сотен миллионов нервных волокон, какой смысл имеет функциональная асимметрия полушарий, для чего животные должны спать, чтобы не умереть, и многое, многое другое из области мыслительных процессов сегодня так же малопонятно, как и позапозавчера. В распоряжении профессионалов имеется огромный набор деталей, тесная связь которых с мыслительными процессами была давно достоверно установлена: нейроны, аксоны, нейромедиаторы, синапсы, дентриты и т.п. Эти профессионалы очень умело перебирают эти детали, искусно имитируя целостное знание, которого сегодня нет и в помине.
Все нормальные люди изначально имеют, казалось бы, в равной степени доступ к различным технологиям мышления, но по мере роста и развития человек демонстрируют всё более специфическую предпочтительность и уникальность в манере мыслить, в том числе в манере пользоваться интуицией. Каким бы определением интуиции мы не пользовались, всем нам прекрасно понятно, что это такое, но чтобы сформулировать, какие категории людей обладают той или иной предпочтительностью в использовании интуитивного поиска решений, нужно обратиться к основам психофизиологии.
Любому грамотному человеку хорошо известно деление людей на психотипы в соответствии с принципами, предложенными Карлом Юнгом, на интровертов, живущих в себя, и экстравертов, в основном ориентирующихся вне себя. Первые самодостаточны и сильны в вопросах стратегии, вторые, как правило, хорошие тактики, быстро схватывающие новые тенденции и на них активно реагирующие. Интроверты предпочитают спокойно, непрерывно копить знания и создавать многочисленные связи между отдельными компартментами этого знания. Экстраверты, как правило, обладают незаурядными способностями манипулировать накопленными знаниями, сопоставлять отдельные фрагменты, выстраивая по мере потребности логические структуры, которые представляют собой потребные на текущий момент, готовые к теоретической и практической реализации гипотезы и идеи.
Иными словами, у интровертов знания хранятся в бессознательно связанном виде, опутанном бесчисленными логическими связками и ассоциативными взаимодействиями. Созданием индивидуального фундамента структуры познания интроверты занимаются практически всю жизнь от рождения. Именно по этой причине "способность размышлять, игнорируя кажущееся незнание," для интровертов характерно. Они способны на бессознательном уровне извлекать накопленное и хранящееся до востребования готовое знание, которое игнорирует формальное незнание не требует калькулятора для извлечения на свет божий.
Экстраверты в своей познавательной деятельности предпочитают быстрое манипулирование и перебор фрагментов знания, хранящегося в виде, более удобном для быстрого извлечения и использования, свободном от многочисленных связей, осмысление и отбраковка которых при быстрых познавательных манипуляциях оказывает сильно мешающий эффект. По этой причине экстраверты больше интровертов нуждаются в получении и усвоении блестящего образования, с детских лет являются преимущественными призёрами различных конкурсов и, как правило, демонстрируют большие способности в освоении передовых технологий. А интроверты больше ориентируются на интуитивные решения, на обнаружение крупных блоков научного знания и относятся к категории "открывателей" в соответствии с упомянутой выше классификацией Ганса Селье. Эстраверты же - наоборот, тяготеют к тому, чтобы проявлять себя "решателями".
Всё вышесказанное может показаться совершенно тривиальным и изначально понятным, но это так может показаться лишь при поверхностном взгляде на проблему. Между интровертами и экстравертами в науке и обществе существуют очень сложные взаимоотношения и, главное, на что важно обратить внимание, это то, что цивилизационный прогресс сопряжён с определенными тенденциями, принудительно изменяющими вклад психотипов человека в различные компартменты социальной жизни общества. Я думаю, что стоит обратить внимание на некоторые аспекты политической жизни общества для того, чтобы вернуться к вопросам науки, обладая некоторыми приобретениями в социологии научного творчества.
Среди психологов нет единодушия в отношении взгляда на неизменность психотипов. Здесь стоит заметить, что деление на интровертов и экстравертов на первый взгляд довольно условное, на что указывал и сам К. Юнг. Интроверты и экстраверты бывают разными по силе, среди них бывают не очень умные, ничего в себе не понимающие, и умные, которые понимают специфику своего психического статуса, успешно используют его положительные стороны и избегают проявлений отрицательных. Не вступая в дискуссию на эту тему, хочу отметить своё личное мнение на деление по психотипам: это метка прихической структуры человека, которая остаётся с ним от рождения до смерти. Но интроверты, у которых всегда наличествуют затруднения с участием в полнокровной жизни общества, просто не могут не пересекать условную границу, отделяющую их от экстравертов. И при этом они часто становятся чрезвычайно активными и успешными на поле последних. В любом же случае интроверты будут чувствовать себя наиболее комфортно в общении с самими собой.
Никто не может точно сказать, каково соотношение интровертов и экстравертов в обществе. Есть мнение, что это соотношение равно 1:3. Но это не так важно, как понимание роли социального влияния различных психотипов. В подавляющем, если не абсолютном большинстве экстраверты являются социалистами и либералами. Интроверты же являются правыми в политике, консерваторами в жизни. Жизненные ценности вторых глубже, ярче выражены, отстаивают их они с большим ожесточением, поэтому социальный напор обоих типов долгие времена отличался не очень резко. Но с развитием цивилизации, средств массовой информации, скорости установления контактов между людьми, роль интровертов в формировании социального облика общества снижается, поскольку динамика социального общения и его ценность больше проявляются в плоскостях, а не в глубинах. Соответственно, подобное же явление наблюдается и в науке. Появление и совершенствование физических и физико-химических технологий научных исследований значительно повышает роль экстравертов и снижает роль интуиции в формировании фундаментального знания, делая это знание более похожим на двухмерный, а не многомерный паззл.
Я давно обратил внимание на одну выдающуюся особенность влияния психотипов на жизнь общества. Если социалистами - приверженцами свободы, равенства и братства, а также всеобщей справедливости, глупее которой придумать просто невозможно, являются в основном экстраверты, то диктаторами, которые держат в железном кулаке приверженцев социализма и манипулируют их сознанием, являются интровертами, сумевшими найти в себе силы для освоения жизненной теорритории экстравертов. Обычно на эти подвиги их толкает бедное и тяжелое детство в многодетных семьях, очень сильная зависть к более успешным соседями и товарищам. Немаловажную роль здесь играет специфическая роль родителей, которые видят избавление от своих бед в успешной карьере детей и всячески содействуют им в расшатывании их интровертности, сильно ограничивающей возможности успеха в обществе.
В истории науки известно немало диктаторов, железной рукой проводивших свою волю в жизнь. Но принцип диктаторства интровертов в обществе конститутивных и индуцированных экстравертов лучше всего можно видеть на истории последнего столетия. Интровертами с тяжелым детством, вынужденными преодолевать свою интровертность, были И. Сталин, И.Б. Тито, А. Гитлер, Б. Муссолини, Хо Ши Мин, Мао Цзе-дун, Ким Ир Сен и другие. В. Ленин был типичным интраветом с особым путём модификации своего психотипа. Для того, чтобы понять реальность такой фантастической закономерности, достаточно ознакомиться с подробностями биографий этих диктаторов. Все они отличались самодовольством, погруженностью в себя, но тяга к принятию интуитивных решений сохранилась у них на всю жизнь. Я отдаю себе отчёт в том, что совершаю отчаянные кульбиты, перескакивая от политике к науке, от социальной жизни к личной. И тем не менее в этих моих построениях есть определенный смысл.
Сегодня в науке век невероятно эффективных, автономных и необыкновенно гибких технологий. Так, в биологии техника секвенирования биополимеров достигла уровня, просто немыслимого 2-3 десятилетия тому назад при полном отсутствии понимания некоторых важнейших функциональных особенностей на уровне целых организмов. Например, непонимание роли т.н. "мусорной" ДНК и многого другого. Всё это содействует тому, что на первый план в науке выходят авторитеты экстравертного психотипа и роль интуиции неуклонно и последовательно падает. Принцип "померил - опубликауй!" из разряда научного юмора переходит в разряд научной реальности. Я не буду доказывать вышеприведённые положения. Будем считать, что я написал всё это для того, чтобы обратить внимание тех людей, которым данная тема может быть очень интересна, но которые, тем не менее, не обращали внимание на указанные мною обстоятельства.
Качество продукции научной лаборатории, которой руководит интроверт, при равной технологической оснащённости лаборатории будет иной, нежели качество научной лаборатории, руководимой учёным-экстравертом. В "интровертной" лаборатории будут игнорировать или считать второстепенным многое из раздела кажущегося недостаточным знания, сосредоточившись на объёмных целях, на преодолении "научной суеты". Сегодня же, наряду с замечательными специалистами-руководителями-экстравертами, решающими по-настоящему глубокие проблемы, экспоненциально растёт число лабораторий, населёных так называемыми в блогосфере "британскими учёными", которые в качестве самоцели интенсивно шлёпают своим интеллектом по мелководью науки в поисках поводов к предъявлению заявок на получение грантов.
Один из примеров проявления фантастической интуиции меня поразил, и об этом я хотел бы поведать. Семеро высококвалифицированных учёных из весьма престижных научных заведений опубликовали в журнале "Nature" статью о несимметричных заменах аминокислот в геномах широкого спектра организмов от бактерий до человека (Jordan I. K., Kondrashov F. A., Adzhubei I. A., Wolf Y. I., Koonin E. V., Kondrashov A. S., Sunyaev S. (2005). A universal trend of amino acid gain and loss in protein evolution// Nature 433, 633-638). Ими было обнаружено, что в процессе эволюции происходит всеобщее несимметричное накопление в белках цистеина, а также метионина, гистидина, серина и фенилаланина, но при этом одновременно - потеря пролина, аланина, глицина и глутаминовой кислоты. Исследователи приложили огромные усилия, находчивость, воспользовались самой современной техникой для того, чтобы сделать это открытие. Всё это очень подробно описал один из авторов статьи в журнале "Наука и жизнь" .
Но через некоторое время после опубликования статьи в "Nature" один из авторов получает письмо, которое в виде послесловия приведено А. Кондращовым - автором статьи в журнале "Наука и жизнь": "Дорогой коллега! С удовольствием прочёл Вашу работу. Полагаю, что и Вам было бы интересно прочесть мою статью, опубликованную в 1971 году. Эмиль Цукеркандль".
Далее автор пишет: "Прочли мы эту статью и увидели: один из основателей молекулярной эволюции Цукеркандль (совместно с двумя соавторами) выдвинул „нашу“ основную идею аж 34 года назад. Данных у него не было, по нынешним меркам, почти никаких - два белка вместо четырёх геномов! - но разве это помеха для настоящего учёного? Он заметил, что некоторые редкие аминокислоты накапливаются, а частые - теряются, и предположил, что это связано с историей возникновения генетического кода.
Идея эта оказалась настолько „преждевременной“, что её начисто забыли - ни мы, ни рецензенты, ни десятки коллег, которые слушали наши доклады, о ней не знали или не помнили, хотя „Journal of Molecular Biology“ - один из самых уважаемых биологических журналов, а имя Цукеркандля знает всякий уважающий себя эволюционист... Хорошо всё-таки, что мы не знали о работе Цукеркандля - иначе вряд ли стали бы раскручивать наш проект. А сколько удовольствия мы получили, когда ползли на брюхе к результату, который гению вроде бы был очевиден! Ну так я и не говорил никогда, что мы гении. Сейчас мы пишем краткое письмо в „Nature“, которое восстановит историческую справедливость".
Следует отметить, что в 1962 году Эмиль Цукеркандль совместно Лайнусом Полингом выдвинул концепцию "молекулярных" часов в предположении о том, что по количеству отличий в составе биополимеров можно судить о времени, когда организм данного вида отпочковался от общего предка, рассматривать возможную роль "генов-контролеров" в эволюции. Предположение, которое сделал Э. Цукеркандль о преимущественном накоплении цистеина в белках, ничем иным, кроме как проявлением гениальной интуиции назвать нельзя. Я не знаю деталей биографии Э. Цукеркандля. Но я твёрдо знаю, что снижение роли подобного масштаба интуиций в современной науке, а это определенно можно назвать тенденцией, чревато большими потерями в качестве фундаментальных исследований. Если в истории науки можно привести множество "преждевременных" идей, выдвинутых учёными, обладавшими огромными возможностями путём своей интуиции намного опередить время, то сегодня роль интуиции меняется на глазах: становится важна не особая возможность размышлять, игнорируя незнание, а преимущественное коллекционирования деталей, для чего масштабная интуиция вообще теряет смысл.
И в заключение несколько слов о моей интуиции. Конечно же нельзя сравнивать интуитивное предположение Э. Цукеркандля с результатами добросовестного тщательного исследования цитированных авторов статьи в "Nature", которые не только предположили, но и строго доказали эффект эволюционной тенденции в аминокислотных заменах. Но масштабные предвидения на основе интуиции оказывают многостороннее положительное влияние на науку. Они снижают интерес к исследованиям мелких деталей в качестве самоцели, способствуют развитию холистической методологии, что всегда имеет положительное значение в особенности в биологии. Поскольку в науке практически не бывает "конечных остановок", интуитивные предвидения высокого уровня позволяют перенести научные дискуссии за текущий горизонт научного видения. Так, например, я - простой учёный, слегка ободрённый тем, что идею свою Э. Цукеркандль интуитивно высказал, а не выискал в поте лица, допускаю возможность добавить некоторые свои соображения.
Вполне вероятно, что преимущественное накопление и снижение уровня некоторых аминокислот связано с историей возникновения и формирования генетического кода. Но вполне возможны и/или иные альтернативы. При взгляде на список накапливающихся и теряющихся аминокислот могут возникнуть различные идеи. Так, например, источником глицина является серин. Если уровень первого теряется, то накопление второго в соответствии с примитивной логикой кажется вполне понятным, хотя ничего понятного здесь нет. Но среди прочих идей как-то упорно пробивается идея о роли эпигенетических факторов эволюции.
Эпигенетические модификации приводят к изменениям экспрессии генов или фенотипов клеток, не связанным с изменениями в последовательности ДНК. Примерами эпигенетических изменений, которые могут сохраняться в ряде клеточных митотических делений и передаваться следующим поколениям при мейозе, являются метилирование ДНК и деацетилирование гистонов. Наиболее хорошо изученным эпигенетическим механизмом является метилирование цитозиновых оснований ДНК, заключающееся в присоединении метильной группы к цитозину в составе CpG-динуклеотида в позиции С5 цитозинового кольца. Источником метильных групп в эпигенетических модификациях ДНК на всех уровнях живого является метионин (одна из увеличивающихся аминокислот), который передаёт метильную группу цитозину в составе S-аденозилметионина, образующегося взаимодействием метионина с АТФ. В процессе метилирования важную роль переносчика С1-группы играет фолиевая кислота (витамин В9), активность которой зависиот от наличия серина и гистидина. Таким образом, три из аминокислот, накапливающихся при аминокислотных заменах, связаны непосредственно с эпигенетической модификацией ДНК путём метилирования. Это: серин, гистидин и метионин. Сюда же следует отнести цистеин и вот почему.
В процессе метилирования S-аденозилметионин превращается в не встречающуюся в составе белков аминокислоту гомоцистеин. Последняя является сильнейшим ядом для живых существ и одним из механизмов детоксикации гомоцистеина является превращение его в цистеин - в ту самую аминокислоту, которая лидирует в эволюционных заменах. Это превращение осуществляется путем процесса, состоящего из двух реакций и называемого транссульфированием. Сначала при участии фермента синтетазы сера присоединяется к аминокислоте серину с образованием тиоэфира цистатионина. В этом соединении атом серы служит мостиком между остатками гомоцистеина и серина. Затем этот мостик гидролитически разрывается, катализируя расщепление связи по другую сторону от атома серы, что обеспечивает перенос серы на остаток серина с образованием цистеина и освобождением гомолога серина - гомосерина. Поскольку оба указанных фермента действуют, по существу, необратимо, токсичный гомоцистеин в норме не накапливается. В животных организмах гомоцистеин превращается в цистеин в основном в печени.
Описанный процесс детоксикации гомоцистеина, образующегося в процессе эпигенетической модификации ДНК, приводит к постоянному образованию метаболитически "лишнего" цистеина и этот процесс по принципу "ешь - не хочу" мог в принципе стать причиной эволюционной замены других аминокислот цистеином. Ведь структуры белков допускают определённый набор аминокислотных замен, не сильно влияющих или совершенно не влияющих на их структурную роль и каталитическую активность. Такие замены для живых организмов намного более нейтральны, чем утилизация лишних, ненужных организму количеств аминокислоты в процессе метаболизма. Если моя точка зрения имеет смысл, тогда точка зрения Э. Цукеркандля о том, что накопление редких аминокислот и потери часто встречающихся аминокислот связаны с историей возникновения генетического кода, является идеей по меньшей мере спорной.
Дело в том, что возникновение генетического кода никак не могло происходить ранее формирования основных белков жизнедеятельности протобионтных организмов, обмен веществ которых они осуществляли. Если же замены хотя бы частично связаны с эпигенетическими модификациями ДНК, то это обстоятельство наводит на мысль о решающей роли эпигенеза в эволюции живых существ, в накоплении изменений, которые вдруг становятся на определенном этапе критически важными. Ведь накопление этих изменений и их наследование по определению не могут осуществляться у всех представителей данного вида одинаково.
Ну и конечно совсем нетрудно понять, на что я намекаю, говоря в этом разделе об интуиции и "преждевременных" идеях в науке. Гипотезу о происхождении жизни на Земле, которой в основном данная книга посвящена, я разработал также 34 года тому назад.