(no subject)
Поначалу и не заметит никто. Просто перестанут понимать анекдоты. Не все, конечно, но эти. Рассказывать не перестанут, а понимать... Вот как с филькиными грамотами. Кто теперь помнит кто этот Филька, что это за грамоты… Так и с анекдотами. Скажет кто-нибудь кому-нибудь в компании - ты большой мальчик и за тебя уже все должна решать твоя жена, а не мама, или Рабинович не дурак извините, или пошутят про отца Лившица в отделе снабжения РПЦ... и все, конечно, дежурно улыбнутся, но… не поймут. Расскажите сейчас анекдот про кукурузные поля на Марсе - никто и не засмеется. Потом в оркестрах останутся только вторые и третьи скрипки, потом зубные врачи, потом миллиардеры, потом некому будет сказать не нравится езжайте в свой Израиль, потом участятся случаи суицида у антисемитов…
И тут забеспокоится либеральная интеллигенция. Напишет открытое письмо властям и попросит развести евреев. Не как лохов, а вообще. К письму пришпилят длинный список из песни «Русское поле», обоих Левитанов, Мейерхольда*, Мандельштама, Ландау, Раневской, Бродского… Власти сначала решат обойтись малой кровью и найти оставшихся, чтобы они сами себя разводили, но с этим выйдет неувязка - найдут только Кобзона и Зельдина, которые к тому времени будут совершенно фарфоровыми и к разводу неспособными. Время, между тем, будет уходить и либеральная интеллигенция, видя такой саботаж со стороны властей, предпримет попытку собрать денег на евреев краудфандингом. Нетерпеливые даже отправятся в народ с кружками для сбора пожертвований. Их потом полиция у народа отобьет, но уже без денег и кружек. В скором времени активисты создадут независимую коммерческую организацию, которой Соединенные Штаты тотчас выдадут такой огромный грант, что российское правительство решит, наконец, перестать запрягать и создать свою собственную федеральную программу по возрождению русских евреев.
Еще до ее принятия в Думе в третьем чтении, в Израиль отправится депутатская делегация с просьбой к тамошним властях оказать содействие ссудить России, хотя бы на первое время какое-то количество, так сказать, посевного материала. Впрочем, при тщательном изучении этого материала выяснится, что из него получаются только ражие детины, которые с автоматом, в танке и в кабине истребителя, а не со скрипкой, интегралом, колонковой кистью и ювелирными изделиями.
И уж тут-то возьмутся за дело по-настоящему. Похватают всех, в ком осталась хоть четвертинка, хоть осьмушка, хоть капля еврейской крови, наобещают им материнских и отцовских капиталов, дадут элитное жилье в клубных поселках Кологрива, Урюпинска и Моршанска, снабдят годовым запасом мацы, книг, роялей, заранее освободят их будущих детей от уроков физкультуры, дадут квоты в музыкальных школах, консерваториях и университетах. При федеральной программе учредят фонд, который станет раздавать гранты. Ученые применят нанотехнологии и… ничего не получится. Отчитаются, конечно, десятком бухгалтеров, десятком ресторанных лабухов, одним сыном юриста и парой-тройкой песен вроде «С добрым утром тетя Хая вам посылка из Шанхая», но цель… но средства…
Следственный комитет возбудит дело, следователи найдут сотни неучтенных математиков, композиторов, поэтов и главных бухгалтеров, заблаговременно выведенных в оффшоры, купленную на деньги программы барабан Страдивари в коллекции министра обороны, который с товарно-транспортными накладными и чеками в руках докажет, что еще до всякой федеральной программы ему сделали обрезание…
*Мейерхольда поначалу не хотели включать в список. Де, мол, он и немец и лютеранин, но, после долгих споров, решили, что власти не поймут. С такой-то фамилией, таким носом и отчеством Эмильевич кем, спрашивается, он может быть ...
И тут забеспокоится либеральная интеллигенция. Напишет открытое письмо властям и попросит развести евреев. Не как лохов, а вообще. К письму пришпилят длинный список из песни «Русское поле», обоих Левитанов, Мейерхольда*, Мандельштама, Ландау, Раневской, Бродского… Власти сначала решат обойтись малой кровью и найти оставшихся, чтобы они сами себя разводили, но с этим выйдет неувязка - найдут только Кобзона и Зельдина, которые к тому времени будут совершенно фарфоровыми и к разводу неспособными. Время, между тем, будет уходить и либеральная интеллигенция, видя такой саботаж со стороны властей, предпримет попытку собрать денег на евреев краудфандингом. Нетерпеливые даже отправятся в народ с кружками для сбора пожертвований. Их потом полиция у народа отобьет, но уже без денег и кружек. В скором времени активисты создадут независимую коммерческую организацию, которой Соединенные Штаты тотчас выдадут такой огромный грант, что российское правительство решит, наконец, перестать запрягать и создать свою собственную федеральную программу по возрождению русских евреев.
Еще до ее принятия в Думе в третьем чтении, в Израиль отправится депутатская делегация с просьбой к тамошним властях оказать содействие ссудить России, хотя бы на первое время какое-то количество, так сказать, посевного материала. Впрочем, при тщательном изучении этого материала выяснится, что из него получаются только ражие детины, которые с автоматом, в танке и в кабине истребителя, а не со скрипкой, интегралом, колонковой кистью и ювелирными изделиями.
И уж тут-то возьмутся за дело по-настоящему. Похватают всех, в ком осталась хоть четвертинка, хоть осьмушка, хоть капля еврейской крови, наобещают им материнских и отцовских капиталов, дадут элитное жилье в клубных поселках Кологрива, Урюпинска и Моршанска, снабдят годовым запасом мацы, книг, роялей, заранее освободят их будущих детей от уроков физкультуры, дадут квоты в музыкальных школах, консерваториях и университетах. При федеральной программе учредят фонд, который станет раздавать гранты. Ученые применят нанотехнологии и… ничего не получится. Отчитаются, конечно, десятком бухгалтеров, десятком ресторанных лабухов, одним сыном юриста и парой-тройкой песен вроде «С добрым утром тетя Хая вам посылка из Шанхая», но цель… но средства…
Следственный комитет возбудит дело, следователи найдут сотни неучтенных математиков, композиторов, поэтов и главных бухгалтеров, заблаговременно выведенных в оффшоры, купленную на деньги программы барабан Страдивари в коллекции министра обороны, который с товарно-транспортными накладными и чеками в руках докажет, что еще до всякой федеральной программы ему сделали обрезание…
*Мейерхольда поначалу не хотели включать в список. Де, мол, он и немец и лютеранин, но, после долгих споров, решили, что власти не поймут. С такой-то фамилией, таким носом и отчеством Эмильевич кем, спрашивается, он может быть ...