В гостях у Шерлока Холмса. Дом 221-б. Часть вторая.
Продолжение...
Планировка
План второго этажа на Бейкер-стрит, 221-б. Основан на рисунке из журнала «Стрэнд». В оригинале также имелся план спален Холмса и Уотсона, но я опустил их.
Вид с лестницы. На заднем плане холл
Музей Шерлока Холмса в Лондоне
Сразу за входной дверью находилась прихожая или холл - пространство между входом и лестницей, где обычно стояла пара стульев для посетителей, несколько цветочных горшков, могли быть какие-нибудь статуэтки и дешевые картины. Пол в холле обычно делался или дощатым, выкрашенным в темно-коричневый цвет, или выложен плиткой. В террасных домах часто холл продолжался за лестницей, на всю глубину дома, и имел задний выход во двор - что, судя по рассказу «Пустой дом», было характерно для зданий по Бейкер-стрит. Иногда у передней двери для уменьшения сквозняков вешались портьеры.
Поскольку мы не знаем, какую квартиру снимал для себя доктор Уотсон, когда жил в Паддингтоне и Кенсингтоне, заглянем в обе комнаты на первом этаже, превращенные, видимо, в лавку и складское помещение при ней. Я расскажу об их назначении в то время, когда они были еще жилыми помещениями, и это позволит представить аналогичные помещения в доме доктора Уотсона, если таковые в нем были. До превращения в лавку передняя, самая большая, комната первого этажа использовалась, вероятнее всего, под столовую. Возможно, традиция размещать столовую в передней части дома (а она продержалась вплоть до эдвардианской эпохи) возникла потому, что столовая в английском доме использовалась не только для обеда. Она считалась основной «мужской комнатой» в отличие от гостиной и употреблялась для множества других целей, в том числе встречи гостей. Именно столовая, призванная производить впечатление на гостей, была наиболее украшаемым местом в доме, здесь по традиции вешались семейные портреты в больших массивных рамах, а мебель была наиболее дорогая и респектабельная.
Ключевой особенностью столовой был камин. Он был богато украшен, отделка его имела как правило глубокие темные цвета. В гостиной тоже обязательно был парадный камин, но отделка камина в столовой была значительно богаче. Кроме того, камин в столовой имел портьеру из ткани темных расцветок, так как ее приходилось часто стирать. Над камином находилась декоративная каминная доска, загроможденная различными украшениями, подсвечниками и расписными фарфоровыми тарелками. Около камина стояло угольное ведерко и кочерга, совок и щипцы для поднимания горячих углей. Поблизости стоял и декоративный угольный ящик с навесной крышкой - пурдониум. Когда в камине не горел огонь, перед ним ставился декоративный каминный экран.
Гостиная
Музей Шерлока Холмса в Лондоне
Во времена Холмса и Уотсона заднюю комнату первого этажа в полностью жилых зданиях занимала уже, как правило, гостиная (хотя встречалось и обратное размещение комнат). Гостиная была комнатой «дамской». Зимой здесь с раннего утра до поздней ночи горел в камине огонь, здесь проводили семейные воскресные молитвы, эта комната также служила местом, куда дамы удалялись из столовой по окончании трапезы. Большие раздвижные двери, которые занимали почти всю ширину стены, отделяли гостиную от столовой. Если эти двери открывались настежь, оба помещения образовывали обширную комнату, где устраивали приемы. Гостиная тоже была парадным местом и тоже обильно украшалась, хотя и не столь богато, как столовая. Полы в обоих комнатах в средней руки домах практически всегда делали из сосновых досок, покрывавшихся ковровыми дорожками, стены облицовывались деревянными панелями, первоначально возникшими для защиты стены от ударов. Древесина для панелей выбиралась теплого темного цвета, например, красного дерева. Часто они обтягивались практичной, коричневатой тканью типа дерматина. В средне- и поздневикторианский период, то есть во времена Холмса и Уотсона, стали использовать рельефную бумагу типа «линкруста» (с 1877 г.), «анаглипта» (с 1887 г.) или «тайнкаслского гобелена». Поначалу они окрашивались так, чтобы придать им вид кожи. Позже они красились в оттенки главного цвета комнаты, например, в темно-бордовый или серовато-зеленый (цвета шалфейного листа). Модны были рисунки в виде свитков, винограда и птиц.
Окна имели три слоя занавесей: деревянные венецианские подъемные жалюзи, тюлевые занавески и гардины под ламбрекеном. Летом гардины изготавливались из белого муслина, а зимой из дорогих тканей вроде бархата и шелка. Они вешались на карнизах в виде тяжелых деревянных или медных шестов и привязывались веревками или металлическими фитингами, украшались кисточками, лентами и гирляндами.
Лестница
Музей Шерлока Холмса в Лондоне
Поскольку в доме 221-б, как мы уже говорили, нижние комнаты сдавались под лавку или какое-то другое коммерческое заведение, проследуем из холла по лестнице на второй этаж, где снимали квартиру Холмс и Уотсон.
В полностью жилых домах внизу у входа на лестницу обычно вешалась широкая портьера; она отделяла общественную часть холла от частного пространства позади занавеси. В доме 221-б такой портьеры, скорее всего, не было из-за коммерческого использования помещений первого этажа. Более того, не только первый этаж, но и лестница на второй этаж не рассматривались в нашем случае как частная область этого дома. Вспомним «Скандал в Богемии», когда Холмс с Уотсоном ожидают у себя наверху некоего графа фон Крамма, в действительности Его величество короля Богемии. - Он идет сюда. Садитесь в это кресло, доктор, и будьте очень внимательны.
Медленные, тяжелые шаги, которые мы слышали на лестнице и в проходе, затихли перед самой нашей дверью. Затем раздался громкий и властный стук.
- Входите! - сказал Холмс.
Этот отрывок, как и другие подобные случаи, ясно указывают на то, что путь с улицы в гостиную Холмса преграждает только дверь самой гостиной, поскольку парадную дверь, вероятно, большую часть дня оставляли открытой. Посетитель входил в дом, шел наверх по лестнице и стучал в дверь гостиной (либо врывался без стука, как это сделал доктор Ройлотт в рассказе «Пестрая лента»). Вероятнее всего, не запертая наружная дверь не в меньшей мере была вызвана потребностью в свободном доступе посетителей в лавку на первом этаже, вход в которую был из холла, а не с улицы.
Сама лестница на второй этаж (высотой, как мы знаем, в 17 ступенек) имела, скорее всего, только один пролет, в крайнем случае, у нее был небольшой отрезок под прямым углом к основной части лестницы, но это маловероятно - дом на Бейкер-стрит был не настолько большим. Стойки перил на концах лестничных маршей и сами перила были обычно деревянными.
Лестничная площадка второго этажа имела окно, вероятно, даже витражное, которое занавешивалось гардиной, как и окошки на остальных лестничных площадках дома. Отделка холла, лестницы и лестничной площадки была практически единообразной, плинтуса, стенные панели, картинные рейки, двери и архитравы тонировались в нейтральные темные или средние тона либо красились. Также на площадке мог находится стул или даже небольшой столик в углу, поскольку в квартире Холмса она выполняла роль прихожей.
План второго этажа на Бейкер-стрит, 221-б. Основан на реконструкции Дейвида Ричардсона. Здесь можно посмотреть еще одну реконструкцию, выполненную Расселом Статлером
Как указывает Уотсон в «Этюде в багровых тонах», в 1881 году снятая ими квартира на втором этаже состояла из «двух уютных спален и большой просторной гостиной, освещаемой двумя широкими окнами». Любопытно, что Уотсон ссылается на широкие окна, тогда как ширина окон во всех домах по Бейкер-стрит была одинаковой. Как предположил Майкл Харрисон, в данном контексте уотсоновское «широкий» означало «большой» - т. e. бóльший чем окна этажей выше. Действительно, «гостиный» этаж старого георгианского дома на Бейкер-стрит имел очень высокие окна, что хорошо видно на фотографиях.
При переделке помещений второго этажа под сдаваемую в наем квартиру большие двойные раздвижные двери между гостиной и задней комнатой были демонтированы и заменены обычной одностворчатой дверью, а проем заложен кирпичом или заштукатурен. Образовавшаяся передняя комната, тянувшаяся по всей ширине здания, была отведена под гостиную, а задняя, несколько меньшая и выходившая на двор, где рос одинокий платан, стала служить спальней Холмса. Кроме двери, соединявшей ее с гостиной, спальня имела еще одну дверь, которая выходила прямо в коридор, соединявший два лестничных пролета. Спальня Уотсона располагалась на третьем этаже (доктор спускался из нее в гостиную к завтраку) и тоже выходила во двор.
Всего в четырехэтажном террасном доме могло быть до пяти спален различного размера. Некоторые из них, особенно на четвертом мансардном этаже, были совсем небольшие, чуть больше чем 2 х 3 метра, с пространством только для кровати, стула и комода. В спальнях того периода не принимали посетителей, поэтому они были украшены по тогдашним меркам довольно скромно: минимум архитектурных украшений, скромный карниз, если позволяло место - камин с простым деревянным или металлическим ограждением, часто выкрашенный в белый цвет. Камины в спальнях использовались редко, только если ее обитатель был болен, а в холодное зимнее время на ночь кровати нагревали заполненными горячей водой грелками - это могли быть медные грелки для ног, которые были дорогими, сильно нагревались и могли обжечь, или в виде каменных бутылей.
Понятно, что кроме спальни Уотсона на третьем этаже также была комната (может быть, разделенная перегородкой на две), равная примерно площади гостиной внизу. Кому принадлежало это помещение, мы не знаем. Я склонен предполагать, что оно было изолированно от всех других помещений на третьем этаже и служило квартирой домохозяйке миссис Хадсон. Именно такое предназначение этого помещения осуществлено в музее Шерлока Холмса в Лондоне.
На протяжении саги о Холмсе мы встречаем упоминание и других комнат, которые занимали Холмс с Уотсоном. Вероятно, по мере повышения социального статуса Холмс расширял и свою жилую площадь (в пределах дома 221-б). Например, в «Шести Наполеонах» говорится: «Холмс провел этот вечер, роясь в подшивках старых ежедневных газет, которыми был завален один из наших чуланов. Когда он наконец спустился…». Так что в 1903 году в распоряжении Холмса было по крайней мере два чулана, и они находились вверху по лестнице по отношению ко второму этажу. Если № 221-б был четырехэтажным, логичнее всего было бы предположить, что чуланы располагались на четвертом этаже. Однако некоторые упоминания очень трудно или даже невозможно уложить в единую схему.
Так, в рассказе «Камень Мазарини», одном из нескольких, написанных не от лица Уотсона, упоминается эркер в гостиной. Майкл Харрисон вспоминал, что в семидесятых года прошлого века существовал один или два эркера на Бейкер-стрит, но все они относились к более позднему времени, чем дело о камне Мазарини (а именно к году приблизительно 1903) и не один из них не находится выше уровня улицы. Конечно, возможно, существовал эркер, устроенный по своему почину каким-нибудь арендатором, но, ввиду строгих обязательств, наложенных владельцем земли (я уже упомнимал, что Бейкер-стрит была проложена по владениям Портмана) на домохозяев, такое неправильное распределение оконных проёмов по фасаду маловероятно. Верхние этажи оставались нетронутыми.
Мы встречаем ссылки на «скромную комнату» и на «нашу маленькую гостиную»,
Спальня Шеролка Холмса
Музей Шерлока Холмса в Лондоне которые могли быть просто данью Уотсона какой-нибудь моде на уменьшительные формы - «все в человечке должно быть прекрасненько: и одежонка, и душонка», - или были сравнением Уотсона их общей гостиной с той, что находилась в квартире, которую он снимал, когда был женат, либо могли относится к какой-то меньшей гостиной, которая была со временем дополнительно арендована. Неясно также, где находилась приемная, упомянутая в «Союзе рыжих». И что имел в виду Уотсон, когда, навещая Холмса, нашел детектива занятым беседой с краснолицым мистером Джабезом Уилсоном и предложил: «Тогда я подожду в соседней комнате». Ведь не в спальне же Холмса собирался он дожидаться окончания разговора! Опять же, где квартировал мальчик-слуга, которого они приобрели в более поздние годы?
Ответа на эти вопросы в Каноне нет. Возможно, первоначальная квартира Холмса с Уотсоном занимала не все помещения второго этажа, или позднее «большая просторная гостиная» была еще раз перепланирована и разделена на «маленькую гостиную» и «приемную». Для размещения прислуги какая-то свободная площадь оставалась на четвертом этаже. Кроме того, имелся цокольный этаж, упомянутый в начале очерка.
Этот этаж был посвящен кухне и всему, что было связано с ней. Здесь всегда горел огонь в очаге, если хозяйка дома имела постоянную кухарку - считается, что миссис Турнер, действующая в рассказе «Скандал в Богемии» вместо миссис Хадсон, могла быть кухаркой. Помещение, отведенное под кухню, украшали развешанные по стенам яркие кухонные полотенца гигантских размеров, металлические блюда, разнообразные медные кастрюли, горшки и фарфор, окна были аккуратно занавешены, на подоконнике пара цветочных горшков. Сами стены были покрыты яркой лакированной бумагой, упрощавшей их мытье. В 1890-х годах распространилась облицовка глазированной плиткой, так что после возвращения Холмса из небытия в 1894 году кухня миссис Хадсон скорее всего имела достаточно современный вид. Кухонный стол был обычным буфетом с широкой столешницей, ящиками и шкафчиками под ней и полками наверху, одна из которых делалась мраморной для содержания продуктов в прохладе. Вертел в очаге имел механический привод, поэтому на нем жарили обычно весьма крупные куски баранины или говядины, размеры которых были необычны для континента или России. Из кухни несколько дверей вело в различные подсобные помещения: комнату для мытья тарелок и блюд, чистки ножей и вилок, одежды и обуви; в кладовые для провизии, угольный подвал, винный и пивной погреба. Судя по советам ищущим жилье в многочисленных справочниках и руководствах, часто помещения цокольного этажа имели плохую гидроизоляцию и потому были сырые и заплесневелые. Впрочем, мы не знаем, как обстояли дела в доме 221-б на Бейкер-стрит - похоже, что Холмс и Уотсон никогда не спускались сюда.
Идеальная ванная комната как она представлялась в 1899 году. Все в лепке и чеканке, даже сливной бачок (туалет уже перебрался со двора во внутренние помещения). Едва ли такая могла поместиться в доме на Бейкер-стрит.
Еще одно помещение, о котором следует упомянуть, это ванная. Специальные комнаты под ванные стали строить с 1870-х годов (после 1900 года уже все дома строились с такой комнатой) - как правило, они были небольшими, так как умывались все еще в спальнях и не было необходимости отводить место под умывальник. Примерно в это же время в старых домах для этой цели стали переделывать одну из спален, как правило над кухней или посудомойной как источником горячей воды и местом, где наличествовала канализация; в таком случае ванные были значительно больше по размерам. Пол в ванной комнате покрывался либо линолеумом, имитирующим плитку, либо ковриком из пробки. Как правило, в ванных ставились стенные шкафчики, покрашенные в темно-коричневый цвет. В 1880-х появились чугунные эмалированные ванны, однако в то время эмаль была весьма несовершенна и требовала частого подновления. Снаружи ванну красили (что делалось чаще всего) либо забирали в короб. Нижнюю половину стекло в окнах и двери ванной как правило гравировали, чтобы уберечь моющего от нескромных взоров.
Я не ставил перед собой задачу реконструировать дом 221-б; может быть, я предложу свой вариант несколько позже, когда у меня будет достаточно времени для подготовки графических материалов. Такие реконструкции квартиры Холмса и без меня предпринимались неоднократно (две из них я привожу в иллюстрациях), в том числе и в натуральный размер. Один из таких примеров - современный музей Шерлока Холмса, основанный в 1990 году и располагающийся в георгианском доме, построенном около 1815 года на Аппер-Бейкер-стрит. Согласно «Википедии», он был приобретен в 1989 году Джоном Эйкинианцем, одним из отцов-основателей «Международного общества Шерлока Холмса». Первоначально музей содержал небольшой ресторанчик на первом этаже, который в конце 1990-х был закрыт (теперь вместо него находится музейная лавка, переехавшая сюда с чердака). В музее была создана имитация гостиной и спальни Холмса на втором этаже, спальни Уотсона на третьем этаже, выходящей окном во двор, и комнаты миссис Хадсон окнами на улицу на том же этаже. Что поражает в музее большего всего, так это теснота помещений, прежде всего гостиной. Это действительно скорее «скромная комната», чем «просторная гостиная». Не возьмусь оценивать достоверность этой реконструкции. Знаю, что многие «холмсианцы» высказывали большие претензии к ней, упрекая более всего в несоответствии мебели реконструируемому периоду. Но о мебели в следующей части.
Планировка
План второго этажа на Бейкер-стрит, 221-б. Основан на рисунке из журнала «Стрэнд». В оригинале также имелся план спален Холмса и Уотсона, но я опустил их.
Вид с лестницы. На заднем плане холл
Музей Шерлока Холмса в Лондоне
Сразу за входной дверью находилась прихожая или холл - пространство между входом и лестницей, где обычно стояла пара стульев для посетителей, несколько цветочных горшков, могли быть какие-нибудь статуэтки и дешевые картины. Пол в холле обычно делался или дощатым, выкрашенным в темно-коричневый цвет, или выложен плиткой. В террасных домах часто холл продолжался за лестницей, на всю глубину дома, и имел задний выход во двор - что, судя по рассказу «Пустой дом», было характерно для зданий по Бейкер-стрит. Иногда у передней двери для уменьшения сквозняков вешались портьеры.
Поскольку мы не знаем, какую квартиру снимал для себя доктор Уотсон, когда жил в Паддингтоне и Кенсингтоне, заглянем в обе комнаты на первом этаже, превращенные, видимо, в лавку и складское помещение при ней. Я расскажу об их назначении в то время, когда они были еще жилыми помещениями, и это позволит представить аналогичные помещения в доме доктора Уотсона, если таковые в нем были. До превращения в лавку передняя, самая большая, комната первого этажа использовалась, вероятнее всего, под столовую. Возможно, традиция размещать столовую в передней части дома (а она продержалась вплоть до эдвардианской эпохи) возникла потому, что столовая в английском доме использовалась не только для обеда. Она считалась основной «мужской комнатой» в отличие от гостиной и употреблялась для множества других целей, в том числе встречи гостей. Именно столовая, призванная производить впечатление на гостей, была наиболее украшаемым местом в доме, здесь по традиции вешались семейные портреты в больших массивных рамах, а мебель была наиболее дорогая и респектабельная.
Ключевой особенностью столовой был камин. Он был богато украшен, отделка его имела как правило глубокие темные цвета. В гостиной тоже обязательно был парадный камин, но отделка камина в столовой была значительно богаче. Кроме того, камин в столовой имел портьеру из ткани темных расцветок, так как ее приходилось часто стирать. Над камином находилась декоративная каминная доска, загроможденная различными украшениями, подсвечниками и расписными фарфоровыми тарелками. Около камина стояло угольное ведерко и кочерга, совок и щипцы для поднимания горячих углей. Поблизости стоял и декоративный угольный ящик с навесной крышкой - пурдониум. Когда в камине не горел огонь, перед ним ставился декоративный каминный экран.
Гостиная
Музей Шерлока Холмса в Лондоне
Во времена Холмса и Уотсона заднюю комнату первого этажа в полностью жилых зданиях занимала уже, как правило, гостиная (хотя встречалось и обратное размещение комнат). Гостиная была комнатой «дамской». Зимой здесь с раннего утра до поздней ночи горел в камине огонь, здесь проводили семейные воскресные молитвы, эта комната также служила местом, куда дамы удалялись из столовой по окончании трапезы. Большие раздвижные двери, которые занимали почти всю ширину стены, отделяли гостиную от столовой. Если эти двери открывались настежь, оба помещения образовывали обширную комнату, где устраивали приемы. Гостиная тоже была парадным местом и тоже обильно украшалась, хотя и не столь богато, как столовая. Полы в обоих комнатах в средней руки домах практически всегда делали из сосновых досок, покрывавшихся ковровыми дорожками, стены облицовывались деревянными панелями, первоначально возникшими для защиты стены от ударов. Древесина для панелей выбиралась теплого темного цвета, например, красного дерева. Часто они обтягивались практичной, коричневатой тканью типа дерматина. В средне- и поздневикторианский период, то есть во времена Холмса и Уотсона, стали использовать рельефную бумагу типа «линкруста» (с 1877 г.), «анаглипта» (с 1887 г.) или «тайнкаслского гобелена». Поначалу они окрашивались так, чтобы придать им вид кожи. Позже они красились в оттенки главного цвета комнаты, например, в темно-бордовый или серовато-зеленый (цвета шалфейного листа). Модны были рисунки в виде свитков, винограда и птиц.
Окна имели три слоя занавесей: деревянные венецианские подъемные жалюзи, тюлевые занавески и гардины под ламбрекеном. Летом гардины изготавливались из белого муслина, а зимой из дорогих тканей вроде бархата и шелка. Они вешались на карнизах в виде тяжелых деревянных или медных шестов и привязывались веревками или металлическими фитингами, украшались кисточками, лентами и гирляндами.
Лестница
Музей Шерлока Холмса в Лондоне
Поскольку в доме 221-б, как мы уже говорили, нижние комнаты сдавались под лавку или какое-то другое коммерческое заведение, проследуем из холла по лестнице на второй этаж, где снимали квартиру Холмс и Уотсон.
В полностью жилых домах внизу у входа на лестницу обычно вешалась широкая портьера; она отделяла общественную часть холла от частного пространства позади занавеси. В доме 221-б такой портьеры, скорее всего, не было из-за коммерческого использования помещений первого этажа. Более того, не только первый этаж, но и лестница на второй этаж не рассматривались в нашем случае как частная область этого дома. Вспомним «Скандал в Богемии», когда Холмс с Уотсоном ожидают у себя наверху некоего графа фон Крамма, в действительности Его величество короля Богемии. - Он идет сюда. Садитесь в это кресло, доктор, и будьте очень внимательны.
Медленные, тяжелые шаги, которые мы слышали на лестнице и в проходе, затихли перед самой нашей дверью. Затем раздался громкий и властный стук.
- Входите! - сказал Холмс.
Этот отрывок, как и другие подобные случаи, ясно указывают на то, что путь с улицы в гостиную Холмса преграждает только дверь самой гостиной, поскольку парадную дверь, вероятно, большую часть дня оставляли открытой. Посетитель входил в дом, шел наверх по лестнице и стучал в дверь гостиной (либо врывался без стука, как это сделал доктор Ройлотт в рассказе «Пестрая лента»). Вероятнее всего, не запертая наружная дверь не в меньшей мере была вызвана потребностью в свободном доступе посетителей в лавку на первом этаже, вход в которую был из холла, а не с улицы.
Сама лестница на второй этаж (высотой, как мы знаем, в 17 ступенек) имела, скорее всего, только один пролет, в крайнем случае, у нее был небольшой отрезок под прямым углом к основной части лестницы, но это маловероятно - дом на Бейкер-стрит был не настолько большим. Стойки перил на концах лестничных маршей и сами перила были обычно деревянными.
Лестничная площадка второго этажа имела окно, вероятно, даже витражное, которое занавешивалось гардиной, как и окошки на остальных лестничных площадках дома. Отделка холла, лестницы и лестничной площадки была практически единообразной, плинтуса, стенные панели, картинные рейки, двери и архитравы тонировались в нейтральные темные или средние тона либо красились. Также на площадке мог находится стул или даже небольшой столик в углу, поскольку в квартире Холмса она выполняла роль прихожей.
План второго этажа на Бейкер-стрит, 221-б. Основан на реконструкции Дейвида Ричардсона. Здесь можно посмотреть еще одну реконструкцию, выполненную Расселом Статлером
Как указывает Уотсон в «Этюде в багровых тонах», в 1881 году снятая ими квартира на втором этаже состояла из «двух уютных спален и большой просторной гостиной, освещаемой двумя широкими окнами». Любопытно, что Уотсон ссылается на широкие окна, тогда как ширина окон во всех домах по Бейкер-стрит была одинаковой. Как предположил Майкл Харрисон, в данном контексте уотсоновское «широкий» означало «большой» - т. e. бóльший чем окна этажей выше. Действительно, «гостиный» этаж старого георгианского дома на Бейкер-стрит имел очень высокие окна, что хорошо видно на фотографиях.
При переделке помещений второго этажа под сдаваемую в наем квартиру большие двойные раздвижные двери между гостиной и задней комнатой были демонтированы и заменены обычной одностворчатой дверью, а проем заложен кирпичом или заштукатурен. Образовавшаяся передняя комната, тянувшаяся по всей ширине здания, была отведена под гостиную, а задняя, несколько меньшая и выходившая на двор, где рос одинокий платан, стала служить спальней Холмса. Кроме двери, соединявшей ее с гостиной, спальня имела еще одну дверь, которая выходила прямо в коридор, соединявший два лестничных пролета. Спальня Уотсона располагалась на третьем этаже (доктор спускался из нее в гостиную к завтраку) и тоже выходила во двор.
Всего в четырехэтажном террасном доме могло быть до пяти спален различного размера. Некоторые из них, особенно на четвертом мансардном этаже, были совсем небольшие, чуть больше чем 2 х 3 метра, с пространством только для кровати, стула и комода. В спальнях того периода не принимали посетителей, поэтому они были украшены по тогдашним меркам довольно скромно: минимум архитектурных украшений, скромный карниз, если позволяло место - камин с простым деревянным или металлическим ограждением, часто выкрашенный в белый цвет. Камины в спальнях использовались редко, только если ее обитатель был болен, а в холодное зимнее время на ночь кровати нагревали заполненными горячей водой грелками - это могли быть медные грелки для ног, которые были дорогими, сильно нагревались и могли обжечь, или в виде каменных бутылей.
Понятно, что кроме спальни Уотсона на третьем этаже также была комната (может быть, разделенная перегородкой на две), равная примерно площади гостиной внизу. Кому принадлежало это помещение, мы не знаем. Я склонен предполагать, что оно было изолированно от всех других помещений на третьем этаже и служило квартирой домохозяйке миссис Хадсон. Именно такое предназначение этого помещения осуществлено в музее Шерлока Холмса в Лондоне.
На протяжении саги о Холмсе мы встречаем упоминание и других комнат, которые занимали Холмс с Уотсоном. Вероятно, по мере повышения социального статуса Холмс расширял и свою жилую площадь (в пределах дома 221-б). Например, в «Шести Наполеонах» говорится: «Холмс провел этот вечер, роясь в подшивках старых ежедневных газет, которыми был завален один из наших чуланов. Когда он наконец спустился…». Так что в 1903 году в распоряжении Холмса было по крайней мере два чулана, и они находились вверху по лестнице по отношению ко второму этажу. Если № 221-б был четырехэтажным, логичнее всего было бы предположить, что чуланы располагались на четвертом этаже. Однако некоторые упоминания очень трудно или даже невозможно уложить в единую схему.
Так, в рассказе «Камень Мазарини», одном из нескольких, написанных не от лица Уотсона, упоминается эркер в гостиной. Майкл Харрисон вспоминал, что в семидесятых года прошлого века существовал один или два эркера на Бейкер-стрит, но все они относились к более позднему времени, чем дело о камне Мазарини (а именно к году приблизительно 1903) и не один из них не находится выше уровня улицы. Конечно, возможно, существовал эркер, устроенный по своему почину каким-нибудь арендатором, но, ввиду строгих обязательств, наложенных владельцем земли (я уже упомнимал, что Бейкер-стрит была проложена по владениям Портмана) на домохозяев, такое неправильное распределение оконных проёмов по фасаду маловероятно. Верхние этажи оставались нетронутыми.
Мы встречаем ссылки на «скромную комнату» и на «нашу маленькую гостиную»,
Спальня Шеролка Холмса
Музей Шерлока Холмса в Лондоне которые могли быть просто данью Уотсона какой-нибудь моде на уменьшительные формы - «все в человечке должно быть прекрасненько: и одежонка, и душонка», - или были сравнением Уотсона их общей гостиной с той, что находилась в квартире, которую он снимал, когда был женат, либо могли относится к какой-то меньшей гостиной, которая была со временем дополнительно арендована. Неясно также, где находилась приемная, упомянутая в «Союзе рыжих». И что имел в виду Уотсон, когда, навещая Холмса, нашел детектива занятым беседой с краснолицым мистером Джабезом Уилсоном и предложил: «Тогда я подожду в соседней комнате». Ведь не в спальне же Холмса собирался он дожидаться окончания разговора! Опять же, где квартировал мальчик-слуга, которого они приобрели в более поздние годы?
Ответа на эти вопросы в Каноне нет. Возможно, первоначальная квартира Холмса с Уотсоном занимала не все помещения второго этажа, или позднее «большая просторная гостиная» была еще раз перепланирована и разделена на «маленькую гостиную» и «приемную». Для размещения прислуги какая-то свободная площадь оставалась на четвертом этаже. Кроме того, имелся цокольный этаж, упомянутый в начале очерка.
Этот этаж был посвящен кухне и всему, что было связано с ней. Здесь всегда горел огонь в очаге, если хозяйка дома имела постоянную кухарку - считается, что миссис Турнер, действующая в рассказе «Скандал в Богемии» вместо миссис Хадсон, могла быть кухаркой. Помещение, отведенное под кухню, украшали развешанные по стенам яркие кухонные полотенца гигантских размеров, металлические блюда, разнообразные медные кастрюли, горшки и фарфор, окна были аккуратно занавешены, на подоконнике пара цветочных горшков. Сами стены были покрыты яркой лакированной бумагой, упрощавшей их мытье. В 1890-х годах распространилась облицовка глазированной плиткой, так что после возвращения Холмса из небытия в 1894 году кухня миссис Хадсон скорее всего имела достаточно современный вид. Кухонный стол был обычным буфетом с широкой столешницей, ящиками и шкафчиками под ней и полками наверху, одна из которых делалась мраморной для содержания продуктов в прохладе. Вертел в очаге имел механический привод, поэтому на нем жарили обычно весьма крупные куски баранины или говядины, размеры которых были необычны для континента или России. Из кухни несколько дверей вело в различные подсобные помещения: комнату для мытья тарелок и блюд, чистки ножей и вилок, одежды и обуви; в кладовые для провизии, угольный подвал, винный и пивной погреба. Судя по советам ищущим жилье в многочисленных справочниках и руководствах, часто помещения цокольного этажа имели плохую гидроизоляцию и потому были сырые и заплесневелые. Впрочем, мы не знаем, как обстояли дела в доме 221-б на Бейкер-стрит - похоже, что Холмс и Уотсон никогда не спускались сюда.
Идеальная ванная комната как она представлялась в 1899 году. Все в лепке и чеканке, даже сливной бачок (туалет уже перебрался со двора во внутренние помещения). Едва ли такая могла поместиться в доме на Бейкер-стрит.
Еще одно помещение, о котором следует упомянуть, это ванная. Специальные комнаты под ванные стали строить с 1870-х годов (после 1900 года уже все дома строились с такой комнатой) - как правило, они были небольшими, так как умывались все еще в спальнях и не было необходимости отводить место под умывальник. Примерно в это же время в старых домах для этой цели стали переделывать одну из спален, как правило над кухней или посудомойной как источником горячей воды и местом, где наличествовала канализация; в таком случае ванные были значительно больше по размерам. Пол в ванной комнате покрывался либо линолеумом, имитирующим плитку, либо ковриком из пробки. Как правило, в ванных ставились стенные шкафчики, покрашенные в темно-коричневый цвет. В 1880-х появились чугунные эмалированные ванны, однако в то время эмаль была весьма несовершенна и требовала частого подновления. Снаружи ванну красили (что делалось чаще всего) либо забирали в короб. Нижнюю половину стекло в окнах и двери ванной как правило гравировали, чтобы уберечь моющего от нескромных взоров.
Я не ставил перед собой задачу реконструировать дом 221-б; может быть, я предложу свой вариант несколько позже, когда у меня будет достаточно времени для подготовки графических материалов. Такие реконструкции квартиры Холмса и без меня предпринимались неоднократно (две из них я привожу в иллюстрациях), в том числе и в натуральный размер. Один из таких примеров - современный музей Шерлока Холмса, основанный в 1990 году и располагающийся в георгианском доме, построенном около 1815 года на Аппер-Бейкер-стрит. Согласно «Википедии», он был приобретен в 1989 году Джоном Эйкинианцем, одним из отцов-основателей «Международного общества Шерлока Холмса». Первоначально музей содержал небольшой ресторанчик на первом этаже, который в конце 1990-х был закрыт (теперь вместо него находится музейная лавка, переехавшая сюда с чердака). В музее была создана имитация гостиной и спальни Холмса на втором этаже, спальни Уотсона на третьем этаже, выходящей окном во двор, и комнаты миссис Хадсон окнами на улицу на том же этаже. Что поражает в музее большего всего, так это теснота помещений, прежде всего гостиной. Это действительно скорее «скромная комната», чем «просторная гостиная». Не возьмусь оценивать достоверность этой реконструкции. Знаю, что многие «холмсианцы» высказывали большие претензии к ней, упрекая более всего в несоответствии мебели реконструируемому периоду. Но о мебели в следующей части.