Невидимое оружие
Сегодня, благодаря беседе с одной замечательной девушкой, пришло новое понимание того, как происходит процесс изменений.
Мы с ней говорили о бессилии против представителей власти.Любых представителях такой власти, которая не уважает человеческое достоинство, подавляет личность, нивелирует созидательные проявления и поддерживает разрушительные общественные феномены. Это бессилие наступает и при встрече с медсестрой из "окошка" регистратуры поликлиники, и при чтении интервью какого-нибудь министра внутренних дел.
Приведу наш разговор, вернее, его часть, с некоторыми купюрами.
- Не понятно только, почему такая власть так много ресурсов тратит на защиту от собственного народа.
- Наверное, потому что боится.
- Чего? Какого урона можно ждать от людей беззащитных и безоружных?
- Видимо, власть это оружие видит, раз так серьезно защищается.
- Почему тогда это оружие не видят те, у кого оно есть?
- Не привыкли считать оружием. Я, кстати, не знаю, что это. Давай пофантазируем. Наверняка власть боится чего-то такого, чего у нее нет. Даже не знаю, что это может быть...
- Совесть.
- Хороший вариант. Ну, правильно, совесть - это ведь беззащитность перед стыдом, а собственная беззащитность - это то, чего такая власть изо всех сил стремится избежать.
- А у людей, которые приходят безоружными протестовать против бессовестной власти, совесть есть. Но все равно не понятно, чего тут власть может бояться. Я не понимаю, как этим можно победить? Что приводит к победе? Бывает же такое, что противник превосходит и числом, и оружием. Но что-то такое просиходит, "щелкает" и беззащитные побеждают.
- Мне кажется, есть такая энергия, которая может быть связана только с беззащитностью. Это отчаянье.
Мы продолжили разговор. И он был о том, что мы часто встречаемся в истории битв и сражений, когда в момент отчаянья приходят силы или вдруг появляется какой-то дополнительный ресурс. Не всегда, увы. Но в каждой победе можно найти тот самый момент отчаянья, когда больше нечего терять и больше нечем воевать. Полное бессилие, стопроцентная вероятность поражения. И вдруг откуда-то из глубин вырывается рев и энергия. Или внезапно из неведомых до этого момента мест появляется помощь.
Отчаянье - это удивительное слово. Оно не синоним "безнадежности", это слово связано с желаниями - чаяньями. От-чаяние, таким образом, означает отречение от желаний. Когда все желания меркнут на фоне одного единственного - желания изменений. Победа - это всегда изменения. Когда люди отрекаются от всех остальных желаний, чаяний, вплоть до базовых - желания физического комфорта, безопасности, желания, чтобы тебя любили и уважали - ради чего-то одного, самого важного, кристально ясного - это не просто желание изменений, это невозможность самого продолжения жизни, продолжения желаний без свершения этих самых изменений.
В психотерапии встрече с отчаяньем посвящается много работы. Бывают изменения, которые происходят без особых забот, как будто сами по себе. Обычно они связаны с каким-то внешним ресурсом. Было холодно, наступило лето, пришла весна, стало тепло. Однако человеку, для того, чтобы научиться выживать холодной зимой, пришлось испытать отчаянье. Когда проклятые холода, однажды наступив, не заканчивались ни от того, что вождь бил палкой по пустотелому дереву, ни от заунывного воя женщин, ни от жертвоприношений духам, человек был вынужден отказаться от своего животного, инстинктивного, смертельного страха перед огнем. Это было грандиозное изменение маленького беззащитного племени или рода. И именно оно дало возможность победить человечеству в целом, пройти очередное "бутылочное горло", когда человек, как вид, снова оказался на грани вымирания.
Нет, в психотерапии никто никого не заставляет мерзнуть или вымирать. Но в определенный момент работы могут возникнуть условия, где осознание бессилия и беззащитности навалится в полный рост. Иногда уже в этом состоянии человек приходит в терапию. И сама терапия становится первым шагом к изменению, чем-то таким, что человек делает не так, как обычно. По-новому. Может быть даже против собственных правил, которые когда-то были ценными, а сейчас перестали выручать. И после встречи с этой беззащитностью и отчаяньем что-то действительно становится другим.
Сейчас открою страшную тайну про психотерапию и себя в ней. Когда с отчаяньем встречается клиент, я, как терапевт, тоже встречаюсь с отчаяньем. Своим собственным отчаяньем, где я не могу помочь, подстелить соломки, уберечь от этого отчаянья. Где я не могу ничего с этим сделать. Я встречаюсь с собственной беззащитностью, тем местом, где кресло терапевта и весь предыдущий опыт работы не убережет меня от отчаянья данного конкретного клиента. Где все мои удачные схемы и правила не работают и бесполезны. Где я человек без доспехов. И в этом отчаяньи - возможность моего личного изменения. Все, что у меня остается - это вера в возможность пережить отчаянье. И, пожалуй, в каждый момент отчаянья эта вера подвергается жесточайшему испытанию.
И есть способ не ощущать себя беззащитной. Можно надеть белый халат, а кто первый надел халат, тот и доктор. Можно придумать теорию о том, что "кто в отчаяньи, тот сам дурак" или "если тебе плохо, то в этом виноват только ты", или "давай, я посмотрю, как ты будешь решать свои проблемы, у меня-то проблем нет, я могу тебя поддержать танцем маленьких лебедей" или "делай, как я, ну и что, что ты не такой, как я, что мешает тебе стать мной?!". Можно не встречаться с отчаяньем клиента, "защищая его" - подстилая соломки в местах возможной встречи, делая косметичский ремонт, замазывая трещинки, продолжая терапию годами. Все это можно. И тогда я не встречусь с настоящим отчаяньем. И не вырасту. И клиент не встретится - и не вырастет. Мы останемся маленькими и продолжим привычный танец в своих балетных пачках. Потому что рост - это изменения против правил. Это стремление жить вверх, вопреки силе тяжести, которая закономерно тянет "вниз". Рост - это постоянное, непрерывное, иногда незаметное преодоление большого и маленького отчаянья.
Поэтому мне кажется, я знаю, чего боится любая власть, презирающая людей, не наделенных властью. Она боится утонуть в отчаяньи. Отчаянье безоружных куда мощнее отчаянья вооруженных. Отчаянье беззащитных куда сильнее отчаянья защищенных. Тем, кто готов потерять все, ничего не может противопоставить тот, кто не готов поступиться даже малым. Отчаянье - это "я больше так не могу", это безальтернативный выбор и принятое решение "хочу по-другому или никак". И это парадоксальным образом концентрирует энергию для изменений. И это страшное оружие для того, что не хочет меняться.
Мы с ней говорили о бессилии против представителей власти.Любых представителях такой власти, которая не уважает человеческое достоинство, подавляет личность, нивелирует созидательные проявления и поддерживает разрушительные общественные феномены. Это бессилие наступает и при встрече с медсестрой из "окошка" регистратуры поликлиники, и при чтении интервью какого-нибудь министра внутренних дел.
Приведу наш разговор, вернее, его часть, с некоторыми купюрами.
- Не понятно только, почему такая власть так много ресурсов тратит на защиту от собственного народа.
- Наверное, потому что боится.
- Чего? Какого урона можно ждать от людей беззащитных и безоружных?
- Видимо, власть это оружие видит, раз так серьезно защищается.
- Почему тогда это оружие не видят те, у кого оно есть?
- Не привыкли считать оружием. Я, кстати, не знаю, что это. Давай пофантазируем. Наверняка власть боится чего-то такого, чего у нее нет. Даже не знаю, что это может быть...
- Совесть.
- Хороший вариант. Ну, правильно, совесть - это ведь беззащитность перед стыдом, а собственная беззащитность - это то, чего такая власть изо всех сил стремится избежать.
- А у людей, которые приходят безоружными протестовать против бессовестной власти, совесть есть. Но все равно не понятно, чего тут власть может бояться. Я не понимаю, как этим можно победить? Что приводит к победе? Бывает же такое, что противник превосходит и числом, и оружием. Но что-то такое просиходит, "щелкает" и беззащитные побеждают.
- Мне кажется, есть такая энергия, которая может быть связана только с беззащитностью. Это отчаянье.
Мы продолжили разговор. И он был о том, что мы часто встречаемся в истории битв и сражений, когда в момент отчаянья приходят силы или вдруг появляется какой-то дополнительный ресурс. Не всегда, увы. Но в каждой победе можно найти тот самый момент отчаянья, когда больше нечего терять и больше нечем воевать. Полное бессилие, стопроцентная вероятность поражения. И вдруг откуда-то из глубин вырывается рев и энергия. Или внезапно из неведомых до этого момента мест появляется помощь.
Отчаянье - это удивительное слово. Оно не синоним "безнадежности", это слово связано с желаниями - чаяньями. От-чаяние, таким образом, означает отречение от желаний. Когда все желания меркнут на фоне одного единственного - желания изменений. Победа - это всегда изменения. Когда люди отрекаются от всех остальных желаний, чаяний, вплоть до базовых - желания физического комфорта, безопасности, желания, чтобы тебя любили и уважали - ради чего-то одного, самого важного, кристально ясного - это не просто желание изменений, это невозможность самого продолжения жизни, продолжения желаний без свершения этих самых изменений.
В психотерапии встрече с отчаяньем посвящается много работы. Бывают изменения, которые происходят без особых забот, как будто сами по себе. Обычно они связаны с каким-то внешним ресурсом. Было холодно, наступило лето, пришла весна, стало тепло. Однако человеку, для того, чтобы научиться выживать холодной зимой, пришлось испытать отчаянье. Когда проклятые холода, однажды наступив, не заканчивались ни от того, что вождь бил палкой по пустотелому дереву, ни от заунывного воя женщин, ни от жертвоприношений духам, человек был вынужден отказаться от своего животного, инстинктивного, смертельного страха перед огнем. Это было грандиозное изменение маленького беззащитного племени или рода. И именно оно дало возможность победить человечеству в целом, пройти очередное "бутылочное горло", когда человек, как вид, снова оказался на грани вымирания.
Нет, в психотерапии никто никого не заставляет мерзнуть или вымирать. Но в определенный момент работы могут возникнуть условия, где осознание бессилия и беззащитности навалится в полный рост. Иногда уже в этом состоянии человек приходит в терапию. И сама терапия становится первым шагом к изменению, чем-то таким, что человек делает не так, как обычно. По-новому. Может быть даже против собственных правил, которые когда-то были ценными, а сейчас перестали выручать. И после встречи с этой беззащитностью и отчаяньем что-то действительно становится другим.
Сейчас открою страшную тайну про психотерапию и себя в ней. Когда с отчаяньем встречается клиент, я, как терапевт, тоже встречаюсь с отчаяньем. Своим собственным отчаяньем, где я не могу помочь, подстелить соломки, уберечь от этого отчаянья. Где я не могу ничего с этим сделать. Я встречаюсь с собственной беззащитностью, тем местом, где кресло терапевта и весь предыдущий опыт работы не убережет меня от отчаянья данного конкретного клиента. Где все мои удачные схемы и правила не работают и бесполезны. Где я человек без доспехов. И в этом отчаяньи - возможность моего личного изменения. Все, что у меня остается - это вера в возможность пережить отчаянье. И, пожалуй, в каждый момент отчаянья эта вера подвергается жесточайшему испытанию.
И есть способ не ощущать себя беззащитной. Можно надеть белый халат, а кто первый надел халат, тот и доктор. Можно придумать теорию о том, что "кто в отчаяньи, тот сам дурак" или "если тебе плохо, то в этом виноват только ты", или "давай, я посмотрю, как ты будешь решать свои проблемы, у меня-то проблем нет, я могу тебя поддержать танцем маленьких лебедей" или "делай, как я, ну и что, что ты не такой, как я, что мешает тебе стать мной?!". Можно не встречаться с отчаяньем клиента, "защищая его" - подстилая соломки в местах возможной встречи, делая косметичский ремонт, замазывая трещинки, продолжая терапию годами. Все это можно. И тогда я не встречусь с настоящим отчаяньем. И не вырасту. И клиент не встретится - и не вырастет. Мы останемся маленькими и продолжим привычный танец в своих балетных пачках. Потому что рост - это изменения против правил. Это стремление жить вверх, вопреки силе тяжести, которая закономерно тянет "вниз". Рост - это постоянное, непрерывное, иногда незаметное преодоление большого и маленького отчаянья.
Поэтому мне кажется, я знаю, чего боится любая власть, презирающая людей, не наделенных властью. Она боится утонуть в отчаяньи. Отчаянье безоружных куда мощнее отчаянья вооруженных. Отчаянье беззащитных куда сильнее отчаянья защищенных. Тем, кто готов потерять все, ничего не может противопоставить тот, кто не готов поступиться даже малым. Отчаянье - это "я больше так не могу", это безальтернативный выбор и принятое решение "хочу по-другому или никак". И это парадоксальным образом концентрирует энергию для изменений. И это страшное оружие для того, что не хочет меняться.