Читает Михаил Горевой (и не только)
... в том числе о нём, о бабочках, и кое-что об Иуде.
Пора, наконец, подвести итог тому, что я прочла/прослушала во второй половине 2020 года.
Сразу после « Конгрегации» я столкнулась с проблемой: что же теперь читать-то, сразу после такого сильного цикла? В последнее время кто только ни поминал Ведьмака, может, всё же попробовать?... Увы, не пошло. И не то чтобы мне не понравилось, а просто не увлекло, не зацепило, на вызвало желание узнать, «а что было дальше», и чем всё кончилось. До такой степени, что я остановилась где-то на середине «Последнего желания» и просто не стала слушать дальше.
Итак, очередной ступор - (аудио)книг полно, а носить слушать нечего. Тогда я решила сделать ход конём - зайти со стороны чтеца! Есть же у меня любимый чтец, Михаил Горевой, он запомнился мне великолепным чтением «Любовницы Смерти» Акунина и Пелевинского « Айфака». Ну-ка посмотрим, что ещё есть в его арсенале?
Первой под руку попалась «Хозяйка» Достоевского. Параллельлно в формате fb2, за неимением приличной начитки, решила ознакомиться с книгой Пирса Энтони с интригующим названием «Хтон» (ненаучная фантастика и полный бред)
Не знаю, как там у Фрэнка, а у меня обе книги попали бы в категорию «каторжные страсти». Оба автора их увлеченно живописуют. Только у одного получается (у Федора Михалыча, естественно), а у другого - нет. Достоевский в этом деле мастер, когда он описывает жестокие душевные терзания, ни одно слово не кажется пустым фантиком без конфетки. А вот мистер Энтони с его «Хтоном» произвел на меня именно что впечатление пустого фантика: куча громких слов и заявлений, в которые не веришь, потому что они ничем не подкреплены. Например, если у него там враг, то он «дьявольски хитер», только непонятно почему, просто на нём ярлык такой.
У героини Достоевского - шикарный былинный русский язык. Она - та самая «инфернальная женщина», об которую ломают жизни мужчины, и которая ещё не раз появится в более поздних произведениях. Но я дослушала «Хозяйку» до конца по той же самой причине, что и домучила «Хтон»: хотелось всё-таки понять, куда же автор в конечном итоге весь этот сумасшедший дом вывезет и чем всё закончит? Достоевский, как выяснилось, просто не закончил (вот же чорт, опять «открытый финал»!). Хтонический бред Пирса Энтони можно было вообще не читать.
Потом я прошерстила сборник Пелевина «Ананасная вода для прекрасной дамы», поскольку среди чтецов также присутствует Михаил Горевой. По-настоящему из этого сборника мне понравился только один рассказ - «Тхаги». Но это шедевр! Прослушала два раза подряд, благо рассказ недлинный. Вот именно такая судьба и должна постигать «адептов абсолютного зла»!
Бен Элтон «Второй Эдем» Начало веселое, остроумное, автор издевается над всеми реалиями современного потребительского мира, - впечатление такое что именно над всеми без исключения, кто бы ни попался ему на язык - достается всем и вся. Местами даже Пелевина напоминало с его абсурдистски-сатирическими приемчиками. Однако чем ближе к концу - тем серьезнее и трагичнее. Таки на самом деле это роман-предупреждение о надвигающейся экологической катастрофе.
Сорокин, «День Опричника». Наверное, ни при каких других обстоятельствах я бы не взялась за Сорокина, но раз уж читает Горевой - послушаем… Ну, во-первых, это оказалось не так страшно, как я ожидала. Во-вторых, местами напомнило… Пелевина! Я уже засомневалась было в здравости собственного рассудка: чего это мне везде Пелевин мерещится?? Но, заглянув в отзывы на Лайвлибе, успокоилась: там начитанный народ говорит, что произведение для Сорокина не очень характерное, и кое-кто тоже нечто пелевинское в «опричнике» углядел…
Тут я сделала отступление в сторону от генеральной линии "слушать то, что начитал Горевой."
Оз Амос «Иуда».
На эту книгу я поглядывала уже года два, поскольку сразу обнаружила ее в аудиоварианте, но всё никак не решалась приобрести. С одной стороны, интригующая аннотация, с другой стороны - ярлык «интеллектуального бестселлера». Последнее, что меня угораздило прочесть из области «интеллектуальных бестселлеров», были «Элементарные частицы» (Х)уэльбека… Долго не могла отплеваться и решить, как утилизовать «шедевр» без вреда для окружающей среды.
Амос хотя бы не апологет душевной грязи, в отличие от Уэльбека, но выбрать для самой унылой осенней поры такое отнюдь не духоподъёмное чтение было стратегически неверным решением. Теперь я никогда не узнаю наверняка, то ли действительно атмосфера книги навевает уныние, то ли её не стоило читать/слушать осенью… Это что касается атмосферы. А что до содержания…
О той части, которая касается проблем образования Израильского государства ничего не скажу, не моя тема, а вот другая часть, вернее, смысловой слой романа, приводит к очередной интерпретации Евангельской истории. Автор раскрывает ее от лица главного героя, студента Шамуэля, пишущего магистерскую работу на тему «Иисус глазами евреев»… В первой половине романа цитаты из этой работы представляют собой что-то вроде дайджеста: что когда-либо говорилось об Иисусе в иудейской религиозной литературе.
Сама же очередная интерпретация, если воспринимать ее в лоб, выглядит как попытка перебредить всех, кто писал на эту тему.
По версии Шамуэля, единственным истинным христианином и виновником возникновения христианства был и не Иисус, и вовсе даже и не Павел, как утверждают некоторые альтернативно мыслящие авторы (павлианство и всё такое), а… Иуда Искариот. Единственный, кто верил в Христа как в Мессию. Для начала, к Иисусу его подослали иерусалимские священники, чтобы Иуда втёрся в доверие и разузнал, не представляет ли галилейское движение какой-нибудь опасности. Подослали шпиона в общем. Что ж, Иуда пошел, втёрся, и… попал под обаяние личности Иисуса. Стал самым преданным его последователем, и даже более того: единственным, кто уверовал в Божественность Иисуса Т.е. в то, во что Сам Иисус - не верил. Иисус сомневался, а Иуда Его убеждал идти в Иерусалим и совершить там чудо… т.е. пойти на Распятие и сойти с Креста на глазах у всего народа. Именно для этого Иуде пришлось организовать арест Иисуса, так-то никто особо и не хотел Его ловить, судить и казнить…
Очевидно, что роман написан не ради этого сенсационного "откровения", и не вокруг него. Иуда в романе - это не только евангельский Искариот, превращенный росчерком пера Шамуэля в основателя христианства, это ещё и вымышленный персонаж Шалтиэль Абрабанель, некогда соратник Бен-Гуриона, выступавший против создания Израильского государства, и предлагавший вместо этого утопический проект мира и дружбы с арабами, вследствие чего и закончивший свои дни одиноким и непонятым, и со славой предателя - то бишь Иуды. Это второй слой романа. Честно говоря, мне не особо интересный. Очень многое вертится по сюжету вокруг этого Абарабанеля, как будто он такая же таинственная фигура, как Искариот, и что-то надо о нем разыскать и понять. Хотя всё могла бы рассказать его дочь - одна из главных действующих лиц произведения - но не хочет. Отец по ходу дела из Абрабанеля оказался не очень, как это обычно и бывает у идеалистов-утопистов. Им подавай спасти мир, а если кому-то рядом плохо - это слишком мелкая и незначительная проблема, чтобы ее вообще замечать.
Так для чего Оз Амос выдумал эту сенсационную историю об Иуде? Я не думаю, что выразитель его точки зрения в романе - наивный студент Шамуэль, пишущий работу "Иисус глазами евреев" - это уж, скорее, старик Гершом Валд. А Гершом Валд, во-первых, не раз демонстрирует свое неприятие талмудических попыток заклеймить и унизить Иисуса:
"...нет здесь никакой эрудиции, кроме набора отвратительных клише из лексикона базарной толпы. Язык евреев, оскверняющих Иисуса и тех, кто верует в Него, похож как две капли воды на грязные языки всевозможных антисемитов, испытывающих отвращение к евреям и иудаизму... Ведь для того, чтобы спорить с Иисусом Назореем, человек обязан хоть немного возвыситься, а не опускаться до клоаки. Верно и то, что вполне возможно и даже достойно не соглашаться с Иисусом - например, в вопросе универсальной любви."
...а во вторых, уже ближе к концу романа, прямым текстом говорит, что мир будет ненавидеть евреев, "пока каждый младенец с молоком матери впитывает учение о том, что ходят в этом мире существа - убийцы Бога или потомки этих убийц", и по сравнению с этим драка с арабами-мусульманами - незначительный эпизод, который очень скоро все забудут.
...Ещё там есть романтическая влюбленность Шамуэля в Аталию, дочь Абрабанеля. Об этом тоже довольно много, а мне такие сюжеты неинтересны. Так что, в целом я не могу сказать, что роман мне понравился. Местами пробуждал интерес, но в целом - нет.
Но вернемся к Михаилу Горевому и тем книгам, которые начитал он. И теперь впереди меня ожидало нечто гораздо более ужасное, нежели Сорокин с его опричниками.
Липскеров «О нем и о бабочках». Вот тут-то меня и угораздило вступить в гов... "интеллектуальный бестселлер". Местами попадаются интересные мысли, но в целом это какой-то кошмар: описать «совок» как можно более мрачными и грязными красками + побольше неправдоподобно душераздирающих (или душераздирающе неправдоподобных?) любовных историй в настолько некрасивых и нездоровых жизненных ситуациях, и с такой плотностью этих историй на квадратный сантиметр бумаги, что диву даешься (например, имеет место быть соблазнение несовершеннолетней школьницы ушедшим от главного героя членом, в чем и состоит завязка всей драмы: от мужика, понимаете ли, ушел член!) Можно поапплодировать автору только за то, как виртуозно он раскрывает страница за страницей всю глубинную мерзость натуры главного героя - в самом начале довольно нейтрального персонажа. Но кто знает, может, для автора он вовсе не такая уж сволочь…
И после всего этого я еще попыталась вступить в гов... наступить на те же грабли во второй раз! Потому что у меня на планшете уже несколько лет болтается «Леонид обязательно умрет» того же Липскерова, книга, о которой я слышала очень положительные отзывы, и первые страницы там довольно любопытные… Я решила дать Липскерову ещё один шанс, но началась та же фигня, что и в предыдущей книге… Когда, как и в похождениях блудного члена, на страницах в очередной раз появилась нянечка из сиротского приюта, и началось походу подробное разъяснение ее взаимоотношений с двумя любовниками, я сказала - ФСЁ! С меня хватит, и я даже не хочу знать, чем всё кончится.
Содзи Симада "Токийский Зодиак" - мое знакомство с японским детективом. Динамики никакой, сплошные рассуждения и обсуждения возможных версий. Действие просиходит только в формате «поехали туда-то, побеседовали с таким-то свидетелем», и - снова виток обдумывания полученной информации.
Итак, подведем итоги первого раунда: два условных тсудоку ("Ведьмак" и "Леонид обязательно умрет"), один писатель занесен в черный список (Липскеров), один рассказ и правда "зашёл" - пелевинские "Тхаги".
Продолжение следует.