Лошади - они такие...- 2. Машка
В продолжение однажды начатой лошадиной темы. Начало тут.
...Машка - гнедая кобылка-аборигенка: маленькая с крупной головой и сухими тонкими ногами она была настоящей степнячкой. Неприхотливая, способная на многокилометровые забеги, типичный представитель забайкальской породы лошадей. Шаг у нее быстрый и легкий, рысь мягкая, чуть покачивающая, а уж когда в галоп пойдет так просто несешься в потоках воздуха. Это уже потом, когда как-то довелось прокатится на крупных лошадях, стала очевидна разница хода - маленькие лошади - шаг мелкий, плавный, лошадь крупнее - шаг шире и грубее что-ли. Хотя тут есть исключение - исключение звали Малышкой. Про нее я расскажу как-нибудь потом.
Вот такой Машка примерно и была:
Ее привели к нам совсем еще подростком. Юная задорная кобылка всех дразнила и была зачинщицей гонок, в одной из которых очень пострадали мои ноги и, хм, попа. Я уже рассказывала как дело случилось). И еще она была очень подлючей - как-то, желая познакомиться с новой лошадкой, поперлась я к хатону с пуком сена. Протянула ей и она соизволила подойти и даже покушать, а напоследок вывернулась и цапнула меня в живот... Слезы брызнули из глаз, но плакать было нельзя - папа категорически запрещал к ней подходить, так что сама виновата, нарвалась. Согнувшись в три погибели слезла с забора и рухнула на землю, утирая слезы и стараясь не выть в голос. Место укуса саднило и ныло. Синяк, надо сказать, был впечатляющим.
С тех пор я была гораздо осторожней, но желание познакомиться с Машкой не пропало. Мне так хотелось как и старшие братья и сестры сесть в седло и помчаться на ней куда-нибудь. Ан, нет, не разрешали. Для маленькой девочки она была слишком резва.
Но вот я немного подросла и мне, наконец-то, позволили сесть на Машку. Это был праздник). Правда, пока мы с ней сдружились она мне столько крови попортила... Только зазеваешься, а она уже раз и цапнула. Вот, зараза! От ее укусов порою все руки и спина были в синяках. Однажды сестре эта зловредная мадам чуть не оторвала ухо. Но ведь и у меня был зловредный характер - я ж не я буду, чтобы не укротить эту дамочку. И способ был найден: подходишь, закидываешь поводья на луку седла и натягиваешь ее голову в другую сторону, а сама быстро прыгаешь в седло. Однако, этот способ срабатывал не всегда. Иногда Машка умудрялась и тебя сидящего цапать - поворачивала голову и хвать зубами за ногу! Был только один способ удерживать ее зубы подальше от своего тела - всегда контролировать лошадь. Этому научила Машка. Она четко бдила и едва ты ослаблял над ней контроль, как она делает вид, что чего-то испугалась, резко кидается в сторону, чуть-чуть подпрыгивая и все... ты уже в ауте. А Машка, радостно помахивая хвостом, бежит домой. Так она приучила никогда не выпускать из рук поводьев - шагать домой пешком из степи - что может быть еще позорнее?
Как-то, будучи сильно не в духе, увидев Машкин оскал, я упредила очередной укус и стукнула ее по морде, кулаком... Мадам явно не ожидала такого отпора и, лязгнув зубами, присмирела. Весь день она вела себя как шелковая. Было как-то даже подозрительно.
Но смирения Машкиного хватило не надолго, через некоторое время она опять попыталась показать кто здесь главный, но врасплох застать не смогла. Хлопка по губам оказалось достаточно. В следующие разы хватало показать кулак или прикрикнуть, а уж потом она привыкла воспринимать меня как главную, как и других. Кстати, папу и старших братьев эта хитрища не трогала. Различала кто главный, а кто так - малолетка). Так был достигнут компромисс, который продлился на долгие годы.
Машка была очень умной лошадью, с годами она посмирнела, подуспокоилась, но до конца жизни оставалась легкой на ногу и отзывчивой на малейшее движение всадника. На ней дистанции в десять километров не казались длинными - у нее, как и у любой лошади, было желание скакать до последнего вздоха, если потребуется. К счастью, этого не требовалось).
Машка за свою долгую жизнь принесла несколько жеребят, одной из них была Стрелка, про которую я уже рассказывала однажды. А еще она подарила замечательного сына - Холзаного. Причем родила его буквально под седлом. Как-то раз ехали с сестрой на лошадях и едва приблизились к стоянке, как я заметила нечто, что торчало из-под хвоста Машки. Удивилась и сказала об этом сестре. Та остановилась, спрыгнула и тут же сдернула седло. Машка рожала... Будучи совсем юной и неопытной, она даже не пыталась взбрыкнуться и остановиться, а продолжала идти под седлом хотя Холзаный уже шел копытцами вперед...
Едва с Машки сдернули седло, как та легла на землю и разродилась чудесным жеребенком - светло-песочной масти с темным рисунком на плечах, белесыми гривками и хвостиком и белой полосой на лбу. Новоиспеченная мать не дала нам приблизиться к жеребенку - прижав уши и помахивая головой она нас просто прогнала. К жеребенку Машка подпустила только нашего папу. Именно ему она доверяла больше всего.
...А Холзаный вырос в лучшую в мире лошадь - только был избавлен от гадкой привычки матери кусаться. Он был до такой степени смирным и доверчивым, что его совсем не стоило труда поставить под седло, надо было просто это самое седло на него надеть. Он был быстр, не шуглив, спокоен и хладнокровен.
Как-то раз мы так разогнались и вдруг... Холзашка просто исчез из-под меня и вот я уже лечу вперед, группируюсь в воздухе, смягчая падение, кувыркаюсь и вдруг вижу как лошадь пролетает надо мной... седлом вниз, только копыта сверкнули. Глухой стук от упавшего тела показал, что это не сон... Голова кружится, но надо вставать. Поднимаюсь на ноги и вижу - впереди по курсу на растопыренных ногах стоит Холзашка с очумевшими глазами. У него был такой озадаченный вид, что я аж разулыбалась. Взяла его за поводья и села на землю, а конь все фыркал и стоял нарастопыр - у него даже колени дрожали. И тут я испугалась. Вскочила и начала его ощупывать - господи, если с ним что-нибудь случилось, то папа мне этого не простит - он же всегда предупреждал, чтобы я так не носилась... Но вроде все нормуль. Холзаный вздохнул, махнул хвостом и встал в нормальную стойку, только в глазах все еще плескалась растерянность. И тут я заметила, что на руке у нет браслета и часов. Черт! Пошла их искать. И по следам на траве увидела как разворачивалось действие: вот следы копыт, подлая ямка, вот вмятины от колен передних ног коня, э-э, дальше непримятая трава, видимо, тут лечу я в воздухе, ага, вот тут шмякнулась, и, о! чудо! рядом лежат и часы, и браслет, дальше опять непримято, а вот и след от тела Холзашки. Представляю как это со стороны выглядело - расскажи кому - не поверят.
Это падение оказалось самым экстремальным, ну разве что еще когда чуть в сосну со всего маху не влетела, но это уже другая история).
...Машка - гнедая кобылка-аборигенка: маленькая с крупной головой и сухими тонкими ногами она была настоящей степнячкой. Неприхотливая, способная на многокилометровые забеги, типичный представитель забайкальской породы лошадей. Шаг у нее быстрый и легкий, рысь мягкая, чуть покачивающая, а уж когда в галоп пойдет так просто несешься в потоках воздуха. Это уже потом, когда как-то довелось прокатится на крупных лошадях, стала очевидна разница хода - маленькие лошади - шаг мелкий, плавный, лошадь крупнее - шаг шире и грубее что-ли. Хотя тут есть исключение - исключение звали Малышкой. Про нее я расскажу как-нибудь потом.
Вот такой Машка примерно и была:
Ее привели к нам совсем еще подростком. Юная задорная кобылка всех дразнила и была зачинщицей гонок, в одной из которых очень пострадали мои ноги и, хм, попа. Я уже рассказывала как дело случилось). И еще она была очень подлючей - как-то, желая познакомиться с новой лошадкой, поперлась я к хатону с пуком сена. Протянула ей и она соизволила подойти и даже покушать, а напоследок вывернулась и цапнула меня в живот... Слезы брызнули из глаз, но плакать было нельзя - папа категорически запрещал к ней подходить, так что сама виновата, нарвалась. Согнувшись в три погибели слезла с забора и рухнула на землю, утирая слезы и стараясь не выть в голос. Место укуса саднило и ныло. Синяк, надо сказать, был впечатляющим.
С тех пор я была гораздо осторожней, но желание познакомиться с Машкой не пропало. Мне так хотелось как и старшие братья и сестры сесть в седло и помчаться на ней куда-нибудь. Ан, нет, не разрешали. Для маленькой девочки она была слишком резва.
Но вот я немного подросла и мне, наконец-то, позволили сесть на Машку. Это был праздник). Правда, пока мы с ней сдружились она мне столько крови попортила... Только зазеваешься, а она уже раз и цапнула. Вот, зараза! От ее укусов порою все руки и спина были в синяках. Однажды сестре эта зловредная мадам чуть не оторвала ухо. Но ведь и у меня был зловредный характер - я ж не я буду, чтобы не укротить эту дамочку. И способ был найден: подходишь, закидываешь поводья на луку седла и натягиваешь ее голову в другую сторону, а сама быстро прыгаешь в седло. Однако, этот способ срабатывал не всегда. Иногда Машка умудрялась и тебя сидящего цапать - поворачивала голову и хвать зубами за ногу! Был только один способ удерживать ее зубы подальше от своего тела - всегда контролировать лошадь. Этому научила Машка. Она четко бдила и едва ты ослаблял над ней контроль, как она делает вид, что чего-то испугалась, резко кидается в сторону, чуть-чуть подпрыгивая и все... ты уже в ауте. А Машка, радостно помахивая хвостом, бежит домой. Так она приучила никогда не выпускать из рук поводьев - шагать домой пешком из степи - что может быть еще позорнее?
Как-то, будучи сильно не в духе, увидев Машкин оскал, я упредила очередной укус и стукнула ее по морде, кулаком... Мадам явно не ожидала такого отпора и, лязгнув зубами, присмирела. Весь день она вела себя как шелковая. Было как-то даже подозрительно.
Но смирения Машкиного хватило не надолго, через некоторое время она опять попыталась показать кто здесь главный, но врасплох застать не смогла. Хлопка по губам оказалось достаточно. В следующие разы хватало показать кулак или прикрикнуть, а уж потом она привыкла воспринимать меня как главную, как и других. Кстати, папу и старших братьев эта хитрища не трогала. Различала кто главный, а кто так - малолетка). Так был достигнут компромисс, который продлился на долгие годы.
Машка была очень умной лошадью, с годами она посмирнела, подуспокоилась, но до конца жизни оставалась легкой на ногу и отзывчивой на малейшее движение всадника. На ней дистанции в десять километров не казались длинными - у нее, как и у любой лошади, было желание скакать до последнего вздоха, если потребуется. К счастью, этого не требовалось).
Машка за свою долгую жизнь принесла несколько жеребят, одной из них была Стрелка, про которую я уже рассказывала однажды. А еще она подарила замечательного сына - Холзаного. Причем родила его буквально под седлом. Как-то раз ехали с сестрой на лошадях и едва приблизились к стоянке, как я заметила нечто, что торчало из-под хвоста Машки. Удивилась и сказала об этом сестре. Та остановилась, спрыгнула и тут же сдернула седло. Машка рожала... Будучи совсем юной и неопытной, она даже не пыталась взбрыкнуться и остановиться, а продолжала идти под седлом хотя Холзаный уже шел копытцами вперед...
Едва с Машки сдернули седло, как та легла на землю и разродилась чудесным жеребенком - светло-песочной масти с темным рисунком на плечах, белесыми гривками и хвостиком и белой полосой на лбу. Новоиспеченная мать не дала нам приблизиться к жеребенку - прижав уши и помахивая головой она нас просто прогнала. К жеребенку Машка подпустила только нашего папу. Именно ему она доверяла больше всего.
...А Холзаный вырос в лучшую в мире лошадь - только был избавлен от гадкой привычки матери кусаться. Он был до такой степени смирным и доверчивым, что его совсем не стоило труда поставить под седло, надо было просто это самое седло на него надеть. Он был быстр, не шуглив, спокоен и хладнокровен.
Как-то раз мы так разогнались и вдруг... Холзашка просто исчез из-под меня и вот я уже лечу вперед, группируюсь в воздухе, смягчая падение, кувыркаюсь и вдруг вижу как лошадь пролетает надо мной... седлом вниз, только копыта сверкнули. Глухой стук от упавшего тела показал, что это не сон... Голова кружится, но надо вставать. Поднимаюсь на ноги и вижу - впереди по курсу на растопыренных ногах стоит Холзашка с очумевшими глазами. У него был такой озадаченный вид, что я аж разулыбалась. Взяла его за поводья и села на землю, а конь все фыркал и стоял нарастопыр - у него даже колени дрожали. И тут я испугалась. Вскочила и начала его ощупывать - господи, если с ним что-нибудь случилось, то папа мне этого не простит - он же всегда предупреждал, чтобы я так не носилась... Но вроде все нормуль. Холзаный вздохнул, махнул хвостом и встал в нормальную стойку, только в глазах все еще плескалась растерянность. И тут я заметила, что на руке у нет браслета и часов. Черт! Пошла их искать. И по следам на траве увидела как разворачивалось действие: вот следы копыт, подлая ямка, вот вмятины от колен передних ног коня, э-э, дальше непримятая трава, видимо, тут лечу я в воздухе, ага, вот тут шмякнулась, и, о! чудо! рядом лежат и часы, и браслет, дальше опять непримято, а вот и след от тела Холзашки. Представляю как это со стороны выглядело - расскажи кому - не поверят.
Это падение оказалось самым экстремальным, ну разве что еще когда чуть в сосну со всего маху не влетела, но это уже другая история).