К Дню Туманного Лондона в Заповеднике Сказок
Мастер Тумана
Утро было на редкость противным - серым, слякотным, туманным, с мерзкой изморосью, оставлявшей слезливые следы на недавно вымытом стекле маленькой квартирки в Ист-Энде, где миссис Карпентер уже несколько лет жила со своим сыном Беном. Жилось им непросто, особенно после того, как Билл Карпентер ушел в море, да так и не вернулся. Что с ним приключилось - не знал никто. Корабль его благополучно вернулся в порт приписки, и вся команда была в полном составе, а вот куда пропал бедняга Билл - никто не знал. Исчез - и все.
Сказать по правде, с Биллом Карпентером странности случались и до того. Фантазер он был. То расскажет, что в гавани плавала стая белых цапель, то, дескать, на их крохотной, замызганной улочке во время дождевого ливня, когда на улице было воды по колено, шел корабль под всеми парусами по мостовой, то еще какую несуразицу придумает. Миссис Карпентер пуще всего боялась, что эта странная черта передастся Бену, и похоже, боялась не зря; и потому, когда Бен вдруг, бывало, замирал - над тарелкой ли, над книжкой ли - тут же его окликала и старалась отвлечь чем-то. Этот вот замерший взгляд, попавший будто бы в другое измерение, был ей хорошо знаком по жизни с Биллом, и оттого особенно тревожил. Ну, и не баловать его она тоже старалась: новые вещи покупала, конечно, мальчишка растет ведь как на дрожжах, но ограничивалась лишь самым необходимым. Не те у них средства, чтобы на шалости их тратить. Хотя иной раз, случалось, и не могла сдержаться. Вот пожалуйста, неделю назад - ходил старьевщик по улице, всякую чепуху предлагал за старые тряпки, ну или деньги небольшие. Хотела она за старые свои два жакета деньги выручить, ну хоть сколько-нибудь. И тут Бен взмолился: «Мама, купи мне книжку! Ну пожалуйста, купи, вот эту!» Аж слезы выступили. Посмотрела краем глаза - книжка-то и слова доброго не стоит: ни рассказов, ничего - одни какие-то рисунки черно-белые. Ну, не выдержала, купила. А до того та же история с цветными карандашами была. Надо больше у него на поводу не идти, а то так и по миру пойти недолго.
Но вот в это серое утро она бы, может, и не отказалась от какой-нибудь фантазии, лишь бы рассеять осеннюю серость и тоску, проникавшую в каждую щель их маленького домика с сырой улицы. Вон туманище какой, на расстоянии протянутой руки ничего не видать. Однако ж, деваться некуда - туман туманом, а работать надо идти. Еще позавчера она подрядилась взять белье в стирку у сэра и леди Фрезер, и упускать такой случай нельзя - они из тех немногих, что платят за работу как следует. Поэтому Молли Карпентер оделась потеплее, взяла старый, почти полностью поломанный зонтик, и вышла из дома. Но у порога ее ждала неприятная неожиданность. Дома, из окошка, казалось, что видно только соседнее здание. Но на улице оказалось, что… да-да, оказалось, что улицы больше не было. Не было видно ничего - одно только серо-белое молоко. Ни домов, ни тротуара - ничего не было, будто какой-то струей смыло весь мир. И стояла тишина - такая, какой она никогда в жизни не слышала.
- Может, вот так и выглядит конец света? - подумала Молли про себя, медленно стягивая с рук перчатки, складывая зонтик и открывая дверь в их квартирку.
- Мама, это ты? Ты не ушла? - крикнул откуда-то Бен.
- Нет, сынок, - отозвалась она. - Ты не поверишь, но на улице что-то очень странное. Ее как будто больше нет.
- А, ну это нестрашно, - жизнерадостно отозвался Бен. - Сейчас я все починю.
- Снова за глупости свои? - прикрикнула Молли, узнав в голосе сына интонации пропавшего мужа. - Давай-ка, лучше помоги мне. Раз я никуда не иду, надо хоть картошку почистить к обеду.
- Сейчас, мама, минутку, - послышался голос Бена. - Я почищу обязательно, только пять минут еще.
Молли ушла на кухню и поставила чайник. В этот момент в кухонное окно сквозь грязно-белое молоко проник золотой луч солнца - в точности соответствовавший по цвету тому карандашу, с которого Бен начал раскрашивать картинку Лондона в своей новой черно-белой раскраске.
Утро было на редкость противным - серым, слякотным, туманным, с мерзкой изморосью, оставлявшей слезливые следы на недавно вымытом стекле маленькой квартирки в Ист-Энде, где миссис Карпентер уже несколько лет жила со своим сыном Беном. Жилось им непросто, особенно после того, как Билл Карпентер ушел в море, да так и не вернулся. Что с ним приключилось - не знал никто. Корабль его благополучно вернулся в порт приписки, и вся команда была в полном составе, а вот куда пропал бедняга Билл - никто не знал. Исчез - и все.
Сказать по правде, с Биллом Карпентером странности случались и до того. Фантазер он был. То расскажет, что в гавани плавала стая белых цапель, то, дескать, на их крохотной, замызганной улочке во время дождевого ливня, когда на улице было воды по колено, шел корабль под всеми парусами по мостовой, то еще какую несуразицу придумает. Миссис Карпентер пуще всего боялась, что эта странная черта передастся Бену, и похоже, боялась не зря; и потому, когда Бен вдруг, бывало, замирал - над тарелкой ли, над книжкой ли - тут же его окликала и старалась отвлечь чем-то. Этот вот замерший взгляд, попавший будто бы в другое измерение, был ей хорошо знаком по жизни с Биллом, и оттого особенно тревожил. Ну, и не баловать его она тоже старалась: новые вещи покупала, конечно, мальчишка растет ведь как на дрожжах, но ограничивалась лишь самым необходимым. Не те у них средства, чтобы на шалости их тратить. Хотя иной раз, случалось, и не могла сдержаться. Вот пожалуйста, неделю назад - ходил старьевщик по улице, всякую чепуху предлагал за старые тряпки, ну или деньги небольшие. Хотела она за старые свои два жакета деньги выручить, ну хоть сколько-нибудь. И тут Бен взмолился: «Мама, купи мне книжку! Ну пожалуйста, купи, вот эту!» Аж слезы выступили. Посмотрела краем глаза - книжка-то и слова доброго не стоит: ни рассказов, ничего - одни какие-то рисунки черно-белые. Ну, не выдержала, купила. А до того та же история с цветными карандашами была. Надо больше у него на поводу не идти, а то так и по миру пойти недолго.
Но вот в это серое утро она бы, может, и не отказалась от какой-нибудь фантазии, лишь бы рассеять осеннюю серость и тоску, проникавшую в каждую щель их маленького домика с сырой улицы. Вон туманище какой, на расстоянии протянутой руки ничего не видать. Однако ж, деваться некуда - туман туманом, а работать надо идти. Еще позавчера она подрядилась взять белье в стирку у сэра и леди Фрезер, и упускать такой случай нельзя - они из тех немногих, что платят за работу как следует. Поэтому Молли Карпентер оделась потеплее, взяла старый, почти полностью поломанный зонтик, и вышла из дома. Но у порога ее ждала неприятная неожиданность. Дома, из окошка, казалось, что видно только соседнее здание. Но на улице оказалось, что… да-да, оказалось, что улицы больше не было. Не было видно ничего - одно только серо-белое молоко. Ни домов, ни тротуара - ничего не было, будто какой-то струей смыло весь мир. И стояла тишина - такая, какой она никогда в жизни не слышала.
- Может, вот так и выглядит конец света? - подумала Молли про себя, медленно стягивая с рук перчатки, складывая зонтик и открывая дверь в их квартирку.
- Мама, это ты? Ты не ушла? - крикнул откуда-то Бен.
- Нет, сынок, - отозвалась она. - Ты не поверишь, но на улице что-то очень странное. Ее как будто больше нет.
- А, ну это нестрашно, - жизнерадостно отозвался Бен. - Сейчас я все починю.
- Снова за глупости свои? - прикрикнула Молли, узнав в голосе сына интонации пропавшего мужа. - Давай-ка, лучше помоги мне. Раз я никуда не иду, надо хоть картошку почистить к обеду.
- Сейчас, мама, минутку, - послышался голос Бена. - Я почищу обязательно, только пять минут еще.
Молли ушла на кухню и поставила чайник. В этот момент в кухонное окно сквозь грязно-белое молоко проник золотой луч солнца - в точности соответствовавший по цвету тому карандашу, с которого Бен начал раскрашивать картинку Лондона в своей новой черно-белой раскраске.