К Дню Цветочных Фей в Заповеднике Сказок
Р.Ф.Часы на остановке показывали двенадцатый час ночи, когда Манька наконец покинула автобус, тащившийся битых два часа в пробке по Дмитровскому шоссе. У остановки была традиционно глубокая лужа, и Маньке потребовалось серьезное усилие, чтобы не уронить в нее тяжеленную сумку. В сумке лежала пара библиотечных книг, два чертежа с работы, засохшая корка обеденного бутерброда и непонятно зачем купленная банка варенья из розовых лепестков.
Ввалившись в квартиру, Манька оглядела ее усталым взглядом и в очередной раз расстроилась своему всегдашнему беспорядку: и грязным полам, и горке немытой посуды на кухне, и засохшему цветочному ящику на балконе. При бабушке все же такого не было. Случалось,что она что-то упускала из-за своего утратившего остроту зрения, но все - таки каждый раз, когда Манька возвращалась домой, у бабули был готов суп, и комнаты были убраны, и на кухне пахло чистотой и домом, а не безумной ночлежкой, как теперь. А она, Манька, еще воротила нос, и обзывала это все мещанским уютом. Эх, сейчас бы этого мещанства хоть капельку. Да куда уж - ни бабушки, ни уюта, а у нее самой нет никакого умения, как это называлось раньше, вести дом. Бабушка предвидела, говоря ей с самого детства - «и куда ж ты у меня такая растешь? Кому ж ты, такая, безрукая, нужна будешь?» Маньку это жутко возмущало, потому что она выигрывала одну за другой олимпиады по физике, и лучше всех бегала стометровку, и была самой красивой девицей в классе, а потом и на курсе, а потом подающим надежды молодым ученым, пока вдруг не умерла бабушка, и не выяснилось, что это все суета, и почему-то не так важно, а вот в дом без слез не зайдешь, и как-то не очень понятно, зачем это все и кому оно надо.
При этих привычно невеселых мыслях ее вдруг разобрало разреветься. Порыдав вволю, пришлось все же тащиться на кухню, раскапывать в горе посуды хотя бы одну относительно чистую чашку и ставить чайник. Неясно, правда, было, с чем этот чай пить, но ей все же удалось найти вчерашнюю булку. А потом она вспомнила о купленной банке варенья, и обрадовалась. Банка была куплена в шикарном новом супермаркете рядом с работой на Садовом кольце, и совершенно не подходила Манькиной кухне, потому что была из толстого граненого стекла, сверху повязана кружевной салфеткой и вообще призывала к столу, накрытом белой скатертью и к фарфоровым чашкам. «Ну, за неимением кружев и чашек и так сойдет», - подумала Манька мимоходом. Но все же какое-то непонятное чувство заставило ее немножко разобрать завалы на столе, поставить чашку на блюдце и достать какое-то подобие розетки для варенья из недр бабушкиного буфета. Пока она занималась всеми этими нехитрыми, в общем, действиями, ей послышался какой-то звук. Доставая розетку из буфета, она посмотрела на стол, от которого звук, казалось, доносился, и чуть не упала. Кружевная салфетка была лихо сдвинута набекрень, и на ней, болтая ногами, сидело абсолютно незнакомое существо. Больше всего оно было похоже.... да-да, на бабушку! Только ростом она была с чайную ложечку, и вместо привычного бабушкиного платка, который она имела привычку повязывать на голову, на ней была шляпка из розового лепестка.
- А... а .... ты... вы ... кто? - спросила Манька, заикаясь.
- Ты какое варенье купила? - прищурившись, спросила неожиданная гостья.
- Из розовых ле... лепестков, - все еще заикаясь, ответила Манька.
- Ну вот, могла бы и догадаться тогда, - фыркнула старушка. - Фея я. Розовая. В розах живу обычно. А тут не уследила. Не только лепестки собрали, пока я спала на них, но и меня умудрились прихватить.
- А как же вы не сварились? - растерянно спросила Манька.
- Ну вот еще, - возмущенно воскликнула Розовая Фея, поворачиваясь спиной, - а крылья у меня на что? Над чаном с вареньем пришлось летать два часа кряду. Но другого дома у меня нет - вот и пришлось следом за лепестками в банку лезть. Хоть и вареный, а все дом.
- Да, дом - это важно, - кивнула Манька, чтобы поддержать разговор.
- Да что-то по твоему дому не скажешь, - покачала головой старушка. - Сплошное запустение вместо дома.
- Не нравится - не смотрите! - обиделась Манька на гостью. - И вообще поздно, спать пора, у меня завтра работы много.
- А и ложись, - покладисто согласилась фея. - Ложись, а я пока тут, на кухне у тебя посижу.
Маньке очнеь хотелось спросить, что означает это «пока», и что предполагает ее неожиданная гостья делать дальше, но сон вдруг навалился на нее с такой силой, что едва умудрившись пробормотать «доброй ночи!», она уже лежала на диване, едва слышно посапывая.Утром, едва прозвенел будильник, Манька открыла глаза, и сразу почувствовала - что-то изменилось. Она села и осмотрелась вокруг. В комнате был идеальный порядок, с кухни доносился запах свежезаваренного чая и свежих пирожков с вареньем, а с приоткрытого балкона тянуло свежестью. Манька вскочила, подбежала к балконной двери, и увидела в своем некогда заброшенном цветочном ящике несколько свежераспустившихся роз. Одна из них казалась больше других, но присмотревшись, Манька увидела в ее лепестках знакомую шляпку и краешек крыла. У ящика лежала записка - «С добрым утром, Маруся! Не забудь взять с собой на работу пирожки! Хорошего дня, до вечера, обнимаю! Твоя Р.Ф.»
Маруся - а никакая не Манька - хитро улыбнулась, и поставила над обитаемой розой маленький зонтик от солнца - точно так, как делала бабушка, когда ухаживала за каким-нибудь особенно любимым цветком.