День Василькового Чуда в Заповеднике Сказок (очень длинно:)
Поляна Василькового Чуда
…День начинался - хуже некуда.
Во-первых, контрольная по физике была жестоко провалена.
Во-вторых, поссорились с Юлькой. Впервые за семь лет. И ладно бы еще, из-за чего-нибудь серьезного, - так нет же! Из-за какой то чепухи. Но наверняка это уже на всю жизнь. Юлька, она такая.
В-третьих, папа уходит в плавание. На целый год. И как им объяснить, этим взрослым, что аргумент «ты и не заметишь, как время пролетит» совсем не является утешительным? Вот и плохо, что не заметишь. Дед вон всегда говорит - «незамеченное время - значит, потерянное даром». Значит, целый год жизни будет потерян. Может, если тебе тридцать лет, то это и не так страшно - плюс-минус год, а вот если тебе двенадцать - то очень даже. В общем, все плохо.
Саша отвернулась от окна. Очень хотелось найти хоть какое-нибудь светлое пятно в этой несправедливой жизни. Но вместо светлого пятна вспомнилось еще одно неприятное «в - четвертых». В четвертых - было то, что им задали сочинение по русскому языку. Как всегда, после лета - «Мое любимое место на Земле». Еще спасибо, что не "Как я провел лето". И в этом крылась одна из главных неприятностей дня. Писать такое сочинение можно было только вместе с Юлькой, по вполне понятным им обеим причинам. И как теперь с этим быть, когда они поссорились на всю жизнь?
Однако делать нечего, сочинение писать придется. Саша положила перед собой белый лист бумаги - она всегда писала сначала на лист бумаги, а не в тетрадку, ее так папа приучил.
- Лист белой бумаги призывает человека к ответственности, - сказал он как-то раз, а Саша запомнила. И всегда старалась об этой ответственности думать. Дело не в запятых, конечно, и не в помарках. Дело в том, что ты напишешь, и как. Можно чушь какую-нибудь или гадость на листе посеять, а можно - что-нибудь прекрасное. Саша и не заметила, как начала повторять папины слова сама себе вслух, а поймала себя на этом, только уловив тихий сдержанный басовитый смешок у двери.
- Папа! - завопила она, кидаясь к нему. И выложила все подряд - и про физику, и про Юльку, и про сочинение. Против обыкновения, папа не стал вникать в суть Сашиных проблем, кроме одной - единственной.
- А про что ты хочешь писать в сочинении? - спросил он.
- Ну как про что? - удивилась Саша. - Про Курортное, конечно. У нас с Юлькой другого любимого места нет.
- А может, о чем - нибудь другом? - поморщился папа. - Этим летом в Курортном куча народу из вашего класса побывала, не только вы с Юлькой. И будут у вас у всех сочинения, как братья-близнецы.
- Но… о чем же тогда? - растерялась Саша. - Тогда я даже и не знаю.
Папа подошел к окну и посмотрел вниз.
- Ага! Вот и они, приехали, - сказал он. - Одевайся, Санька. Никуда не уйдет твое сочинение. Сейчас такое покажу тебе, что никогда не забудешь.
- Но…ты же уезжаешь? - удивилась Саша. - Тебе не надо собираться разве?
- Надо, - спокойно ответил папа. - Можешь считать, что наша прогулка будет входить в мои сборы. И еще - сходи-ка ты позови Юльку.
- Но мы же поссорились! - горестно воскликнула Саша. - На всю жизнь!
- Ну, будем полагать, что та жизнь, которая вся, уже позади, а начинается иная, новая, - похоже, папа с трудом сдерживал смех. В другое время Саша подумала бы, не надуться ли, но сейчас не было времени. Идти было страшновато, вообще-то. А вдруг Юлька ее выгонит? Но папа терпеть не мог фразу « я боюсь». Можно было смело ожидать истории про спартанского мальчика с лисенком - а от нее становилось очень стыдно. Лучше уж было к Юльке сходить.
Конечно, Юлька не кинулась к ней с распростертыми объятиями. Но выслушав Сашу, молча исчезла в своей комнате и через минуту появилась уже не в форменной юбке, а в джинсах и в свитере. В машине они сели на заднее сиденье и принципиально стали смотреть в разные стороны: Саша - направо, Юлька - налево.
Ехали они долго. Сначала через весь город, а потом - через поля, по дороге, которая петляла так, что море было то видно, то нет. Горы казались то уходящими вверх, то спускающимися вниз, но главное - они стремительно приближались. В момент, когда море заблестело внизу дольше, чем на минуту, Юлька толкнула Сашу в бок, и шепотом спросила - «а помнишь, как летом Пашка прыгал вон с той скалы? А мы с тобой поспорили - прыгнет или нет?» «Да-да, - подхватила Саша, - а потом никто не выиграл, потому что его Лёнька столкнул, и так и неясно было, чья взяла…» Через пять минут девочки болтали уже, как всегда, позабыв даже о дороге, которая делалась все более и более извилистой - они выехали на настоящий горный серпантин. И очень удивились, когда машина неожиданно затормозила.
- Вылезайте, - сказал им Сашин папа, открывая им дверь. - И возьмите с собой куртки - здесь нежарко.
Девочки вылезли из машины. Перед ними действительно была картина, от которой захватывало дух. Слева дорога кончалась крутым песчаным обрывом, поросшим обычными крымскими горными колючками, а сразу за обрывом - до самого горизонта уходило море. Васильково-синее в уже наступающих сумерках и все еще блестящее от последних лучей заходящего солнца. Но зрелище справа ничуть не уступало левой части по силе. До самых горных вершин тянулся альпийский луг, заросший травой и цветами - будто бы и не осенними еще даже. Основным цветом был темно-синий - луг был покрыт тысячами васильков.
- Так не бывает, - прошептала Юлька.
- Не бывает, - тихим эхом откликнулась Саша.
- Не бывает, но есть, - сказал папа. - Чего только не видит человек, который не ленится бродить по свету. Природа на многое способна - она только не имеет языка, доступного нам. Что ж, на то нам и дано слово. Придумайте этому месту название, девочки.
Саша и Юлька переглянулись.
- Пусть… пусть это будет…. Васильковое, - почему то охрипшим голом сказала Саша.
- Васильковое Чудо! - подтвердила Юля.
- Ладно, - сказал папа. - Так и запишем. Поляна Василькового Чуда.
- Давай о нем в сочинении напишем? - хором спросили девочки друг у друга.
- Ну, вот так-то лучше, - улыбнулся папа. - А то все - Курортное, Курортное….
Шел третий час очень напряженного школьного педсовета. Александра Васильевна, завуч, и Юлия Сергеевна, директор школы, никак не могли объяснить новому географу необходимости вести детей в поход.
Старый географ старался оказать поддержку своим молодым начальницам, которых он помнил еще Санькой и Юлькой из 7-го «Б». Но, прислушавшись к тому, что они предлагали, и он начал сомневаться.
- Милые дамы, - сказал он, - а уверены ли вы, что предлагаете правильный маршрут? Я много раз ходил по этой дороге, и точно знаю, что на 43-ем километре она заканчивается обрывом с одной стороны и отвесной стеной с другой. А вы толкуете о каких-то альпийских лугах. Как бы нам не влипнуть в неприятности, детишки-то не очень тренированные. Не лучше ли нам их в Курортное сводить? Там дорога попроще будет.
- Мы ручаемся, Иван Иваныч, - сказала Саша. - Но чтобы Вам не волноваться лишнего, мы с Юлией Сергеевной тоже пойдем.
Словом, седьмому классу «Б» было объявлено, что завтра, в пятницу, они идут в поход, и уроков не будет.
После двух дней пути и одной ночевки вся партия подходила к тому самому месту, которое географ характеризовал как «бермудский треугольник». Он никак не мог смириться с тем, что «две девчонки», как он неизбежно называл Александру Васильевну и Юлию Сергеевну про себя, могут что-то знать об окрестных горах лучше него, старого волка.
Саша бежала впереди всех всю дорогу. Ей не терпелось увидеть еще раз то, что показывал ей папа. Даже если бы он был до сих пор жив, эта васильковая поляна была бы одним из главных богатств. Если только ее удастся найти, конечно….
Они шли, шли и вдруг остановились. Дорога кончалась обрывом. Справа была крутая стена. Иван Иваныч посмотрел на них с немым укором, но промолчал. Саша стояла, опустив руки, и даже не могла вымолвить ни слова. Положение спасла Юлька, как всегда.
- Садимся и отдыхаем, - громко объявила она. -Привал.
- Юлия Сергеевна, а если машина? - спросила дисциплинированная Аня Крылова.
- Машин здесь нет, видишь? - объяснила Юлия Сергеевна. - Дорога заброшена давным-давно, мимо нас ни одна не проехала за весь день.
- Урааааа! - вдруг не своим голосом завопила Саша, забыв о том, что она уже давно Александра Васильевна. Завопила, расцеловала Юльку, и полезла по почти отвесной стене, приведя в восторг весь 7й «Б», который потом еще долго будет передавать эту историю младшим поколениям. Подняться надо было всего на несколько метров вверх. И можно было не лезть по крутой стенке - справа была тропинка.
Дети поднялись. Перед ними была картина, от которой захватывало дух. Конец автомобильной дороги. Крутой песчаный обрыв, поросший обычными крымскими горными колючками. Море до горизонта. Васильково-синее в уже наступающих сумерках и все еще блестящее от последних лучей заходящего солнца. И до самых горных вершин - альпийский луг, заросший травой и тысячами васильков.
- Мы привели вас сюда за этим, ребята, - сказали Юля и Саша хором. Было видно, что они очень волнуются - вдруг промахнулись... Но нет, глаза ребят перед ними были такими же восхищенными, как и их собственные - пятнадцать лет назад.
- Так не бывает, - прошептал кто-то из девчонок.
- Вчера на уроке, - сказала Саша, - мы с вами говорили о том, как важно правильно назвать то, что видишь. Придумайте название этому месту, пожалуйста. Не обязательно сейчас, можете подумать.
Нет, нет, - взволнованно сказал Леша Смирнов, - надо сейчас, пока видим. Я бы назвал это - Васильковое Чудо.
- Поляна Василькового Чуда, - поправила Аня Крылова, которая всегда любила давать полный ответ.
Все замолчали. Сильно пахло цветами, травой и морем, откуда однажды не вернулся Сашин папа. Но отчего-то им с Юлькой казалось, что он стоит где-то рядом.