Наша сказка
Предыдущие части: I, II, III, IV, 1, 4, 5, 6, 7, 9, 10, 12, 13, 14, 15
17.elenabyzova
Едва Вера договорила, щенок заскулил, завозился на руках у Василисы, рванулся и упал на землю уже мальчиком. Волшебство свершилось. Пуговица исполнила последнее человеческое желание.
Отреагировали на это по-разному. На лицах родителей гордость за принятое дочерью решение мешалась с печалью. Верона оставалась строгой и озабоченной. Матвей вздохнул с сожалением:
- Эх! Это бы ещё успелось…
Его раздумчивый голос заглушил раскатистый хохот. Смеялся Чёрный Фараон:
- Ха-ха-ха! Так я и знал! Глупые сантименты и ничего больше. А теперь…
Выполнившая последнее желание пуговица медленно опускалась на камни. МуХ повелительным жестом заставил её вновь взвиться в воздух и застыть перед ним.
- …моя очередь! - и обратившись к вскинувшейся было Вероне, добавил с издёвкой. - Единственный подпункт в том же пункте, той же главы. Сказочный персонаж имеет право…
- Но тогда и мы имеем право! - Чебо в отчаянном прыжке кинулся к пуговице.
- Стоять! Молчать! - рявкнул Фараон, обводя присутствующих горящим ненавистью взором, и осёкся.
Всё кто был на тот момент в пещере немедленно встали и в полном молчании, не мигая, уставились на него кто со страхом, кто просто с недоумением, а братец так с явной усмешкой. По всему выходило, что пуговица приняла его приказы за желания и выполнила - ясное дело, чего ж проще! «Вот это я лоханулся! - с досадой крякнул про себя МуХ. - Но ничего! У меня ещё одно желание есть!»
- Ключ! - заорал он так, что дрогнули своды.
Фараон требовательно вытянул перед собой руку с раскрытой ладонью и замер в ожидании.
Сквозь нестихающее эхо его крика послышался звон разлетевшейся вдребезги соляной сосульки. Заключённый в ней до поры до времени заветный ключ был выхвачен из осколков волшебной силой исполняемого желания. Какофонию звуков прорезал далеко не мелодичный вой - нота соль разливалась по извивам подземелья чистая, мощная и однообразная, как тревожная сирена.
Ключ от шкатулки с договором был сделан музыкальным не просто так, а исключительно для того, чтобы никто не мог взять его тайком. Когда нестандартное скобяное изделие наконец-то легло в протянутую ладонь Фараона, от его воя у всех уже буквально лопались перепонки.
Мух жестом заядлого фокусника достал из-под полы чёрного плаща резную шкатулку и вставил ключ в замочную скважину. Наступившая тишина оглушила почище любого грохота, даже МуХ вздохнул с облегчением и повернул ключ.
Легкий щелчок, и шкатулка открылась. МуХ достал оттуда договор - тонюсенькую книжицу в мягком переплёте, на страницах которой заключённый в главы, параграфы, пункты и подпункты компактно разместился весь ныне действующий миропорядок. Руками, дрожащими то ли от нетерпения, то ли от возбуждения, а может и от страха, злодей распахнул книжку аккурат посередине и легко разорвал повдоль на две половинки, потом торопливо, словно боясь передумать, сложил вместе обе части и, поднатужившись, порвал их ещё раз уже поперёк. Треск раздираемой бумаги заполнил лишённое звуков пространство. Его сменил лёгкий шелест отброшенных МуХом рваных листков, некогда бывших основополагающим документом Мироздания.
Даже, если бы на окружавших МуХа фигурах людей и животных не лежала печать молчания и неподвижности, сотворённая волшебной пуговицей, они бы в этот момент сами онемели от ужаса и замерли от осознания непоправимости момента. Но они и так уже стояли онемевшие и обездвиженные, поэтому единственными, кто отреагировал на уничтожение договора, оказались Вера и Мироздание.
На Веру магия пуговицы не подействовала. Очевидно МуХ в спешке забыл включить призрачную девочку в число тех, кто должен был «Стоять!» и «Молчать!». Пуговица же была рассчитана на беспрекословное выполнение желаний, проявление собственной инициативы её инструкцией не предусматривалось, а то бы… Ай, да что говорить!..
Оставшись единственной, не лишённой возможности двигаться, Вера начала подбираться поближе к Чёрному Фараону, осторожно лавируя среди застывших истуканами друзей и врагов. Она подошла почти вплотную к МуХу, но предотвратить уничтожение договора не смогла. Мысленно она готовилась к тому, что МуХ начнёт сейчас читать какие-нибудь заклинания, размахивать руками, чертя в воздухе кабалистические знаки, и лихорадочно соображала, что можно противопоставить этому. Но ей и в голову не могло прийти, что договор можно уничтожить, просто порвав и выбросив, как старые квитанции по давно оплаченным счетам. Поэтому всё, что она смогла сделать, это поймать невидимыми ручками обрывки, некогда бесценного документа, и крепко прижать к груди, такой же невидимой, как и руки.
А Мироздание, из основания которого выдернули краеугольный камень, резко качнулось и, сотрясаясь от усилий поймать утраченное равновесие, стало рушиться. Стены и пол подземелья заходили ходуном, сверху посыпались камни, воды подземной реки вскипели, готовые выйти из берегов, пыльные вихри заметались по тоннелям, пещерам и гротам. Но это было ещё полбеды!
Самым ужасным в разыгравшемся светопреставлении был хохот, перекрывавший грохот обвалов, рёв воды и вой ветра. И смеялся не Чёрный Фараон. Невозможно смеяться с таким бледным, перекошенным от страха лицом.
Громогласное и жуткое «ХА-ХА-ХА!» пронизывало всё вокруг, вызывая мурашки на коже, необъяснимый зуд в костях и ледяное онемение, сковывавшее не только тело, но и сознание. Казалось, оно шло из самых глубинных недр таинственных Тартараров, словно там проснулись от тяжкого и насильственного сна неведомые силы и теперь смеялись над жалкими существами, которые сначала усыпили их с помощью нерушимого договора, а затем сами же этот договор и разрушили.
Но какая бы глотка не издавала жуткий хохот, это не могло продолжаться бесконечно. Требовался хоть какой-то перерыв, чтобы элементарно вдохнуть. И Бездна вдохнула, втянув в себя воздух подземелья, наполненный пылью и разнокалиберными камнями, поперхнулась, а потом, то ли кашлянула, то ли чихнула - не понятно… Другими словами, резко выдохнула, одновременно освобождаясь от всего раздражающе чужеродного, и захлопнулась.
Всё произошло так быстро, Вера даже сознания не потеряла, как ей показалось. Просто голова закружилась, и немного затошнило, когда всё вокруг загрохотало, и земля под ногами заходила ходуном, вот она и зажмурилась. Земля и сейчас немного сотрясалась, но уже едва заметно, а грохот всё больше походил на отдалённые раскаты грома… Резкие порывы ветра несли собой запах мокрой зелени, свежесть и редкие дождевые капли уходящей грозы…
- Что это?! - Вера широко распахнула глаза. - Где я?!
Девочка с изумлением огляделась. Она стояла на лужайке среди травы, густой и мокрой от дождя. Такими же мокрыми были и деревья. Ветер нещадно трепал их, но порывы его с каждым разом слабели.
Вера с трудом узнавала любимый ею уголок старого городского сада. Но это был именно он. Вон и малинник возле изгороди, где она встретила соседских мальчишек и неожиданно провалилась вместе с ними в Тартарары…
- А где же мальчишки?! Бабушка… Мама?! Где они все?!
Место провала сомкнулось, оставив лишь узкую трещину в земле сплошь затянутую густой паутиной. Девочка содрогнулась, только сейчас заметив, что липкие нити тянутся от трещины повсюду, даже гроза их не смыла. Она зябко передёрнула плечами, листы порванного Чёрным Фараоном договора тихонько зашуршали у неё под руками. Оказывается, она до сих пор крепко прижимала их к груди. Вера с опаской опустила взгляд на свои руки и печально вздохнула. Она по-прежнему была невидимой. Но странное дело, обрывков договора под её призрачными руками тоже не было видно. Но ведь она же чувствует их. Или ей это только кажется? Вера отняла руки от груди и с облегчением выдохнула - изорванные листочки неровной стопкой лежали у неё на ладонях.
- Нет! Не показалось! Где же все?! Может быть, ещё не поздно всё исправить?!
Вера в отчаянии озиралась, пока не заметила в траве знакомую футболку Макара. Чего это он там разлёгся?!
- Макар! Макар, ты слышишь?! - позвала она друга.
Тот вроде услышал, пошевелился неловко и кое-как сел, тряся головой и ошарашено хлопая глазами:
- А? Что? Вера? Ты где?
- Я здесь! Смотри, мне удалось сохранить остатки договора, - она подняла руки повыше, желая показать другу свой трофей.
В это время из-за туч показалось солнце. В его лучах обрывки договора вспыхнули и загорелись холодным голубовато-розовым огнём. Вера и Макар словно зачарованные смотрели, как, не обжигая, сгорают в её руках листок за листком, потрескивая и разбрызгивая яркие, но такие же холодные, как и само пламя, искры. От них занялась паутина. Нити её вспыхивали, рвались, скручивались и исчезали. Волшебное пламя подползло к тому месту, где был провал, затрещало, заплясало над узкой щелью и погасло. Лишь едва заметная дымка над лужайкой напоминала теперь о том, что здесь произошло.
Вера, очнувшись от очарования, посмотрела на свои пустые ладони. От договора не осталось даже пепла.
- Жаль, я думала, мы ещё сможем всё исправить, - вздохнула она и спросила, обращаясь к Макару. - Как ты себя чувствуешь?
Парень промолчал. Взгляд его всё ещё оставался рассеянным, будто волшебный огонь всё ещё плясал у него перед глазами. Вера не на шутку встревожилась.
- Макар! Что с тобой?!
Тот потряс головой, потёр лицо ладонями и стал подниматься. Вере он так и не ответил. Она окликнула его ещё раз, но он будто решил не обращать на неё внимания. Вера надулась и обиженно замолчала. А Макар огляделся, радостно вскрикнул, заметив в траве своего деда Матвея, и кинулся поднимать его и приводить в чувство. Потом Вера увидела, как зашевелился и сел в траве её отец, рядом с ним показалась мама. Отец хотел помочь ей подняться, но она отказалась:
- Лучше маме помоги.
Бабушка охала тут же неподалёку. Но к ней уже спешил на помощь Матвей, подзывая кого-то:
- Костя. Константин! Иди, помоги мне Верону поднять.
У Веры даже рот открылся, когда на этот зов откликнулся не кто-нибудь, а сам МуХ и заспещил к Вероне с Матвеем. Девочка ещё раз окинула взглядом лужайку, но ни дракона, ни Уборщика, ни котов здесь не было.
«Получается, Тартарары выпустили только людей, а все сказочные существа остались там, - размышляла Вера, - но тогда, где же мальчишки? А! Вон они!»
Рядом с зарослями малины Сашка и Витька одновременно вскочили на ноги и ошалело уставились друг на друга, потом увидели взрослых, испугались, махом перелетели через забор и задали стрекоча.
«Вот глупые!» - Вера засмеялась, а затем прислушалась к разговорам старших.
- Ничего не понимаю! - сердилась Верона. - Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит?!
- Мама, но мы сами ничего не можем понять, - успокаивала её Василиса.
- Странно, как мы вообще здесь оказались… - недоумевал Павел.
- Я сейчас видел, как мальчишки отсюда убегали. Может быть, мы им на выручку пришли? - высказал предположение Матвей.
- И что?
- Что, что… Гроза, молния… - Константин показал на поваленное дерево, - наверное, нас тут всех и шандарахнуло.
Макар, словно вспомнив что-то, спохватился:
- Интересно, почему с нами нет Захара? - и машинально потрогал своё плечо, которое попугай обычно использовал в качестве насеста.
- Вот уж действительно странно, - усмехнулся Матвей, - как это он умудрился пропустить такое интересное приключение? То-то расстроится.
- Про Захара вспомнили, а про меня - нет? - Вера даже не успела удивиться, и прежде, чем сложилась эта мысль, девочка поняла - такого быть не может, потому что не может быть никогда.
У родных наверняка есть какой-то план! Но происходящее пока ведь совершенно непонятно. Будь девчушка на пару лет постарше, то в голове бы точно промелькнуло «Я подумаю об этом завтра», но сейчас и здесь всё как-то удручающе не стыковалось.
Она видела, как мужчины помогли перебраться через ограду маме и бабушке, а потом перелезли сами. Вера побежала за ними, звала, но уткнулась в забор, как в стену - её никто не слышал и не видел.
Солнечный луч, преломившийся в повисшей на ресницах, но так и не пролившейся слезинке, вспыхнул и на мгновение ослепил девочку. Это было так неожиданно и волшебно, что она, несмотря на всю горечь, засмеялась и, зажмурившись, закружилась по лужайке.
Будь на месте Веры кто-нибудь повзрослее и посерьёзнее - да хоть тот же Макар - он бы непременно задумался над тем фактом, что солнечный свет, пройдя через невидимую глазом слезинку, преломился. А задумавшись над этим, повнимательнее присмотрелся бы к себе и возможно заметил бы, что солнечные лучи, проходя через невидимое тело, не только преломляются, едва заметно очерчивая контур, но ещё и распадаются, заполняя этот контур радужным свечением.
Но девочка ни о чём таком не думала, она просто радовалась миру, залитому солнцем и омытому прохладным летним дождём, счастливому окончанию опасного приключения, и ещё чему-то такому, что она вряд ли смогла бы выразить словами. Радовалась, жмурилась и кружилась, раскинув руки. И уж конечно, в этот момент никак не могла увидеть едва приметное шевеление земли в трещине, что осталась от сомкнувшегося провала в Тартарары.
А шевеление становилось всё заметнее. Небольшая кучка земли то вспучивалась, то опять опадала, пока прямо посередине трещины не появилась маленькая дырка. В неё немедленно просунулась чёрная мохнатая лапа с острыми когтями и принялась, царапая края, расширять отверстие. Потом лапа спряталась и появились зелёные глаза с узкими полосками чёрных зрачков.
Видимо, эти глаза принадлежали достаточно взрослому и серьёзному существу, потому что окинув лужайку одним единственным, но очень цепким и внимательным взглядом, сразу всё заметили и отметили.
- Хм, прямо какая-то Радужная Девочка получилась, - промурлыкал обладатель зелёных глаз и чёрных когтистых лап.
- Что-что? - переспросили его снизу.
- Ничего. Я говорю, давайте его сюда.
После этого глаза исчезли, а через отверстие послышалась какая-то возня и ворчливая перебранка:
-Эй, Уборщик, нельзя ли поаккуратнее топтаться у меня на голове?!
- Потерпи! Я, по крайней мере, не впиваюсь в тебя когтями. А эти хвостато-мохнатые все плечи мне исцарапали!
- Я это к тому, что шея у драконов, конечно, мощная, но не железная, может и сломаться от такой эвкили… эквири…
- Эквилибррристики!
- Слушай, умник, ты бы крылья не растопыривал!
- Осторррожнее!
Тут из дыры в земле показался сначала большой изогнутый клюв, а вслед за ним и голова, которой этот клюв, несомненно, принадлежал. Голова была покрыта белыми перьями, часть которых немедленно вздёрнулась хохолком.
- Застрррял! - доложила голова, выпучив и без того круглые глаза.
- Код, Клодт, помогайте мняуу! Толкайте его, толкайте!
- Пррропихивайте меня, пррропихивайте! - командовала голова. - Всё вместе, дррружно! И-и-и, ррраз!
И сразу вслед за этим из дырки в земле, словно пробка из бутылки, вылетел большой белый попугай. Под землёй с облегчением вздохнули, в отверстии снова показались зелёные глаза с узкими чёрными зрачками и внимательно стали наблюдать за происходящим на поверхности.
_____
А там, всё так же смеясь и жмурясь на солнце, продолжала кружиться Радужная Девочка. Услышав громкое и беспорядочное хлопанье крыльев, Вера на секунду замерла, открыла глаза и с удивлением обнаружила, что прямо на неё несётся огромный белый попугай.
- Захар! - она радостно всплеснула руками.
Попугай же, едва не врезавшись в девочку, сделал невероятный кульбит, после чего, отчаянно махая крыльями, набрал таки нужную высоту и улетел.
- Не заметил! Даже он не заметил меня, - горько вздохнула Вера.
Она наклонилась, чтобы поднять оброненное птицей пушистое белое пёрышко, и не смогла, её призрачные пальчики не справились даже с такой лёгкой задачей.
И тут Вера не выдержала и заплакала. У неё больше не было никакой надежды на спасение. Допустим, взрослые как-то догадаются, где нужно искать её и вернуться - что толку?! Чем они смогут помочь? Для них ведь сказка закончилась! Как закончилась она и для обитателей Тартараров, с той лишь разницей, что взрослые теперь будут жить в обычной реальности, а сказочные персонажи в волшебной реальности новой сказки. И только она одна осталась между двумя этими мирами, забытая и покинутая всеми...
Всхлипывая и шмыгая носом, Вера пошарила по платью в поисках кармана с носовым платочком, вспомнила, что платье у неё без карманов, и снова вздохнула. Пёрышко дрогнуло.
- Ой! Что это? Неужели?!
Вера набрала побольше воздуха и дунула. Перо приподнялось и отлетело в сторону, а под ним... Не веря своим глазам, девочка быстро отёрла слёзы и... Сомнений не было! Перед ней лежала пуговица, и не какая-нибудь, а та самая, волшебная! Правда сейчас она выглядела не так, как в сказочной пещере, и больше походила на пуговицу от старого бабушкиного пальто, но Веру это не обмануло:
- Пуговица, дорогая! - девочка молитвенно сжала руки, - Я знаю, что уже не могу больше загадывать тебе желания. Но мне так хочется домой! Да и тебе нужно вернуться в сказку. Милая, хорошая! Ну, придумай что-нибудь! Ведь ты же можешь! Я знаю! ...
Окончание следует - эпилог можно найти здесь.
17.elenabyzova
Едва Вера договорила, щенок заскулил, завозился на руках у Василисы, рванулся и упал на землю уже мальчиком. Волшебство свершилось. Пуговица исполнила последнее человеческое желание.
Отреагировали на это по-разному. На лицах родителей гордость за принятое дочерью решение мешалась с печалью. Верона оставалась строгой и озабоченной. Матвей вздохнул с сожалением:
- Эх! Это бы ещё успелось…
Его раздумчивый голос заглушил раскатистый хохот. Смеялся Чёрный Фараон:
- Ха-ха-ха! Так я и знал! Глупые сантименты и ничего больше. А теперь…
Выполнившая последнее желание пуговица медленно опускалась на камни. МуХ повелительным жестом заставил её вновь взвиться в воздух и застыть перед ним.
- …моя очередь! - и обратившись к вскинувшейся было Вероне, добавил с издёвкой. - Единственный подпункт в том же пункте, той же главы. Сказочный персонаж имеет право…
- Но тогда и мы имеем право! - Чебо в отчаянном прыжке кинулся к пуговице.
- Стоять! Молчать! - рявкнул Фараон, обводя присутствующих горящим ненавистью взором, и осёкся.
Всё кто был на тот момент в пещере немедленно встали и в полном молчании, не мигая, уставились на него кто со страхом, кто просто с недоумением, а братец так с явной усмешкой. По всему выходило, что пуговица приняла его приказы за желания и выполнила - ясное дело, чего ж проще! «Вот это я лоханулся! - с досадой крякнул про себя МуХ. - Но ничего! У меня ещё одно желание есть!»
- Ключ! - заорал он так, что дрогнули своды.
Фараон требовательно вытянул перед собой руку с раскрытой ладонью и замер в ожидании.
Сквозь нестихающее эхо его крика послышался звон разлетевшейся вдребезги соляной сосульки. Заключённый в ней до поры до времени заветный ключ был выхвачен из осколков волшебной силой исполняемого желания. Какофонию звуков прорезал далеко не мелодичный вой - нота соль разливалась по извивам подземелья чистая, мощная и однообразная, как тревожная сирена.
Ключ от шкатулки с договором был сделан музыкальным не просто так, а исключительно для того, чтобы никто не мог взять его тайком. Когда нестандартное скобяное изделие наконец-то легло в протянутую ладонь Фараона, от его воя у всех уже буквально лопались перепонки.
Мух жестом заядлого фокусника достал из-под полы чёрного плаща резную шкатулку и вставил ключ в замочную скважину. Наступившая тишина оглушила почище любого грохота, даже МуХ вздохнул с облегчением и повернул ключ.
Легкий щелчок, и шкатулка открылась. МуХ достал оттуда договор - тонюсенькую книжицу в мягком переплёте, на страницах которой заключённый в главы, параграфы, пункты и подпункты компактно разместился весь ныне действующий миропорядок. Руками, дрожащими то ли от нетерпения, то ли от возбуждения, а может и от страха, злодей распахнул книжку аккурат посередине и легко разорвал повдоль на две половинки, потом торопливо, словно боясь передумать, сложил вместе обе части и, поднатужившись, порвал их ещё раз уже поперёк. Треск раздираемой бумаги заполнил лишённое звуков пространство. Его сменил лёгкий шелест отброшенных МуХом рваных листков, некогда бывших основополагающим документом Мироздания.
Даже, если бы на окружавших МуХа фигурах людей и животных не лежала печать молчания и неподвижности, сотворённая волшебной пуговицей, они бы в этот момент сами онемели от ужаса и замерли от осознания непоправимости момента. Но они и так уже стояли онемевшие и обездвиженные, поэтому единственными, кто отреагировал на уничтожение договора, оказались Вера и Мироздание.
На Веру магия пуговицы не подействовала. Очевидно МуХ в спешке забыл включить призрачную девочку в число тех, кто должен был «Стоять!» и «Молчать!». Пуговица же была рассчитана на беспрекословное выполнение желаний, проявление собственной инициативы её инструкцией не предусматривалось, а то бы… Ай, да что говорить!..
Оставшись единственной, не лишённой возможности двигаться, Вера начала подбираться поближе к Чёрному Фараону, осторожно лавируя среди застывших истуканами друзей и врагов. Она подошла почти вплотную к МуХу, но предотвратить уничтожение договора не смогла. Мысленно она готовилась к тому, что МуХ начнёт сейчас читать какие-нибудь заклинания, размахивать руками, чертя в воздухе кабалистические знаки, и лихорадочно соображала, что можно противопоставить этому. Но ей и в голову не могло прийти, что договор можно уничтожить, просто порвав и выбросив, как старые квитанции по давно оплаченным счетам. Поэтому всё, что она смогла сделать, это поймать невидимыми ручками обрывки, некогда бесценного документа, и крепко прижать к груди, такой же невидимой, как и руки.
А Мироздание, из основания которого выдернули краеугольный камень, резко качнулось и, сотрясаясь от усилий поймать утраченное равновесие, стало рушиться. Стены и пол подземелья заходили ходуном, сверху посыпались камни, воды подземной реки вскипели, готовые выйти из берегов, пыльные вихри заметались по тоннелям, пещерам и гротам. Но это было ещё полбеды!
Самым ужасным в разыгравшемся светопреставлении был хохот, перекрывавший грохот обвалов, рёв воды и вой ветра. И смеялся не Чёрный Фараон. Невозможно смеяться с таким бледным, перекошенным от страха лицом.
Громогласное и жуткое «ХА-ХА-ХА!» пронизывало всё вокруг, вызывая мурашки на коже, необъяснимый зуд в костях и ледяное онемение, сковывавшее не только тело, но и сознание. Казалось, оно шло из самых глубинных недр таинственных Тартараров, словно там проснулись от тяжкого и насильственного сна неведомые силы и теперь смеялись над жалкими существами, которые сначала усыпили их с помощью нерушимого договора, а затем сами же этот договор и разрушили.
Но какая бы глотка не издавала жуткий хохот, это не могло продолжаться бесконечно. Требовался хоть какой-то перерыв, чтобы элементарно вдохнуть. И Бездна вдохнула, втянув в себя воздух подземелья, наполненный пылью и разнокалиберными камнями, поперхнулась, а потом, то ли кашлянула, то ли чихнула - не понятно… Другими словами, резко выдохнула, одновременно освобождаясь от всего раздражающе чужеродного, и захлопнулась.
Всё произошло так быстро, Вера даже сознания не потеряла, как ей показалось. Просто голова закружилась, и немного затошнило, когда всё вокруг загрохотало, и земля под ногами заходила ходуном, вот она и зажмурилась. Земля и сейчас немного сотрясалась, но уже едва заметно, а грохот всё больше походил на отдалённые раскаты грома… Резкие порывы ветра несли собой запах мокрой зелени, свежесть и редкие дождевые капли уходящей грозы…
- Что это?! - Вера широко распахнула глаза. - Где я?!
Девочка с изумлением огляделась. Она стояла на лужайке среди травы, густой и мокрой от дождя. Такими же мокрыми были и деревья. Ветер нещадно трепал их, но порывы его с каждым разом слабели.
Вера с трудом узнавала любимый ею уголок старого городского сада. Но это был именно он. Вон и малинник возле изгороди, где она встретила соседских мальчишек и неожиданно провалилась вместе с ними в Тартарары…
- А где же мальчишки?! Бабушка… Мама?! Где они все?!
Место провала сомкнулось, оставив лишь узкую трещину в земле сплошь затянутую густой паутиной. Девочка содрогнулась, только сейчас заметив, что липкие нити тянутся от трещины повсюду, даже гроза их не смыла. Она зябко передёрнула плечами, листы порванного Чёрным Фараоном договора тихонько зашуршали у неё под руками. Оказывается, она до сих пор крепко прижимала их к груди. Вера с опаской опустила взгляд на свои руки и печально вздохнула. Она по-прежнему была невидимой. Но странное дело, обрывков договора под её призрачными руками тоже не было видно. Но ведь она же чувствует их. Или ей это только кажется? Вера отняла руки от груди и с облегчением выдохнула - изорванные листочки неровной стопкой лежали у неё на ладонях.
- Нет! Не показалось! Где же все?! Может быть, ещё не поздно всё исправить?!
Вера в отчаянии озиралась, пока не заметила в траве знакомую футболку Макара. Чего это он там разлёгся?!
- Макар! Макар, ты слышишь?! - позвала она друга.
Тот вроде услышал, пошевелился неловко и кое-как сел, тряся головой и ошарашено хлопая глазами:
- А? Что? Вера? Ты где?
- Я здесь! Смотри, мне удалось сохранить остатки договора, - она подняла руки повыше, желая показать другу свой трофей.
В это время из-за туч показалось солнце. В его лучах обрывки договора вспыхнули и загорелись холодным голубовато-розовым огнём. Вера и Макар словно зачарованные смотрели, как, не обжигая, сгорают в её руках листок за листком, потрескивая и разбрызгивая яркие, но такие же холодные, как и само пламя, искры. От них занялась паутина. Нити её вспыхивали, рвались, скручивались и исчезали. Волшебное пламя подползло к тому месту, где был провал, затрещало, заплясало над узкой щелью и погасло. Лишь едва заметная дымка над лужайкой напоминала теперь о том, что здесь произошло.
Вера, очнувшись от очарования, посмотрела на свои пустые ладони. От договора не осталось даже пепла.
- Жаль, я думала, мы ещё сможем всё исправить, - вздохнула она и спросила, обращаясь к Макару. - Как ты себя чувствуешь?
Парень промолчал. Взгляд его всё ещё оставался рассеянным, будто волшебный огонь всё ещё плясал у него перед глазами. Вера не на шутку встревожилась.
- Макар! Что с тобой?!
Тот потряс головой, потёр лицо ладонями и стал подниматься. Вере он так и не ответил. Она окликнула его ещё раз, но он будто решил не обращать на неё внимания. Вера надулась и обиженно замолчала. А Макар огляделся, радостно вскрикнул, заметив в траве своего деда Матвея, и кинулся поднимать его и приводить в чувство. Потом Вера увидела, как зашевелился и сел в траве её отец, рядом с ним показалась мама. Отец хотел помочь ей подняться, но она отказалась:
- Лучше маме помоги.
Бабушка охала тут же неподалёку. Но к ней уже спешил на помощь Матвей, подзывая кого-то:
- Костя. Константин! Иди, помоги мне Верону поднять.
У Веры даже рот открылся, когда на этот зов откликнулся не кто-нибудь, а сам МуХ и заспещил к Вероне с Матвеем. Девочка ещё раз окинула взглядом лужайку, но ни дракона, ни Уборщика, ни котов здесь не было.
«Получается, Тартарары выпустили только людей, а все сказочные существа остались там, - размышляла Вера, - но тогда, где же мальчишки? А! Вон они!»
Рядом с зарослями малины Сашка и Витька одновременно вскочили на ноги и ошалело уставились друг на друга, потом увидели взрослых, испугались, махом перелетели через забор и задали стрекоча.
«Вот глупые!» - Вера засмеялась, а затем прислушалась к разговорам старших.
- Ничего не понимаю! - сердилась Верона. - Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит?!
- Мама, но мы сами ничего не можем понять, - успокаивала её Василиса.
- Странно, как мы вообще здесь оказались… - недоумевал Павел.
- Я сейчас видел, как мальчишки отсюда убегали. Может быть, мы им на выручку пришли? - высказал предположение Матвей.
- И что?
- Что, что… Гроза, молния… - Константин показал на поваленное дерево, - наверное, нас тут всех и шандарахнуло.
Макар, словно вспомнив что-то, спохватился:
- Интересно, почему с нами нет Захара? - и машинально потрогал своё плечо, которое попугай обычно использовал в качестве насеста.
- Вот уж действительно странно, - усмехнулся Матвей, - как это он умудрился пропустить такое интересное приключение? То-то расстроится.
- Про Захара вспомнили, а про меня - нет? - Вера даже не успела удивиться, и прежде, чем сложилась эта мысль, девочка поняла - такого быть не может, потому что не может быть никогда.
У родных наверняка есть какой-то план! Но происходящее пока ведь совершенно непонятно. Будь девчушка на пару лет постарше, то в голове бы точно промелькнуло «Я подумаю об этом завтра», но сейчас и здесь всё как-то удручающе не стыковалось.
Она видела, как мужчины помогли перебраться через ограду маме и бабушке, а потом перелезли сами. Вера побежала за ними, звала, но уткнулась в забор, как в стену - её никто не слышал и не видел.
Солнечный луч, преломившийся в повисшей на ресницах, но так и не пролившейся слезинке, вспыхнул и на мгновение ослепил девочку. Это было так неожиданно и волшебно, что она, несмотря на всю горечь, засмеялась и, зажмурившись, закружилась по лужайке.
Будь на месте Веры кто-нибудь повзрослее и посерьёзнее - да хоть тот же Макар - он бы непременно задумался над тем фактом, что солнечный свет, пройдя через невидимую глазом слезинку, преломился. А задумавшись над этим, повнимательнее присмотрелся бы к себе и возможно заметил бы, что солнечные лучи, проходя через невидимое тело, не только преломляются, едва заметно очерчивая контур, но ещё и распадаются, заполняя этот контур радужным свечением.
Но девочка ни о чём таком не думала, она просто радовалась миру, залитому солнцем и омытому прохладным летним дождём, счастливому окончанию опасного приключения, и ещё чему-то такому, что она вряд ли смогла бы выразить словами. Радовалась, жмурилась и кружилась, раскинув руки. И уж конечно, в этот момент никак не могла увидеть едва приметное шевеление земли в трещине, что осталась от сомкнувшегося провала в Тартарары.
А шевеление становилось всё заметнее. Небольшая кучка земли то вспучивалась, то опять опадала, пока прямо посередине трещины не появилась маленькая дырка. В неё немедленно просунулась чёрная мохнатая лапа с острыми когтями и принялась, царапая края, расширять отверстие. Потом лапа спряталась и появились зелёные глаза с узкими полосками чёрных зрачков.
Видимо, эти глаза принадлежали достаточно взрослому и серьёзному существу, потому что окинув лужайку одним единственным, но очень цепким и внимательным взглядом, сразу всё заметили и отметили.
- Хм, прямо какая-то Радужная Девочка получилась, - промурлыкал обладатель зелёных глаз и чёрных когтистых лап.
- Что-что? - переспросили его снизу.
- Ничего. Я говорю, давайте его сюда.
После этого глаза исчезли, а через отверстие послышалась какая-то возня и ворчливая перебранка:
-Эй, Уборщик, нельзя ли поаккуратнее топтаться у меня на голове?!
- Потерпи! Я, по крайней мере, не впиваюсь в тебя когтями. А эти хвостато-мохнатые все плечи мне исцарапали!
- Я это к тому, что шея у драконов, конечно, мощная, но не железная, может и сломаться от такой эвкили… эквири…
- Эквилибррристики!
- Слушай, умник, ты бы крылья не растопыривал!
- Осторррожнее!
Тут из дыры в земле показался сначала большой изогнутый клюв, а вслед за ним и голова, которой этот клюв, несомненно, принадлежал. Голова была покрыта белыми перьями, часть которых немедленно вздёрнулась хохолком.
- Застрррял! - доложила голова, выпучив и без того круглые глаза.
- Код, Клодт, помогайте мняуу! Толкайте его, толкайте!
- Пррропихивайте меня, пррропихивайте! - командовала голова. - Всё вместе, дррружно! И-и-и, ррраз!
И сразу вслед за этим из дырки в земле, словно пробка из бутылки, вылетел большой белый попугай. Под землёй с облегчением вздохнули, в отверстии снова показались зелёные глаза с узкими чёрными зрачками и внимательно стали наблюдать за происходящим на поверхности.
_____
А там, всё так же смеясь и жмурясь на солнце, продолжала кружиться Радужная Девочка. Услышав громкое и беспорядочное хлопанье крыльев, Вера на секунду замерла, открыла глаза и с удивлением обнаружила, что прямо на неё несётся огромный белый попугай.
- Захар! - она радостно всплеснула руками.
Попугай же, едва не врезавшись в девочку, сделал невероятный кульбит, после чего, отчаянно махая крыльями, набрал таки нужную высоту и улетел.
- Не заметил! Даже он не заметил меня, - горько вздохнула Вера.
Она наклонилась, чтобы поднять оброненное птицей пушистое белое пёрышко, и не смогла, её призрачные пальчики не справились даже с такой лёгкой задачей.
И тут Вера не выдержала и заплакала. У неё больше не было никакой надежды на спасение. Допустим, взрослые как-то догадаются, где нужно искать её и вернуться - что толку?! Чем они смогут помочь? Для них ведь сказка закончилась! Как закончилась она и для обитателей Тартараров, с той лишь разницей, что взрослые теперь будут жить в обычной реальности, а сказочные персонажи в волшебной реальности новой сказки. И только она одна осталась между двумя этими мирами, забытая и покинутая всеми...
Всхлипывая и шмыгая носом, Вера пошарила по платью в поисках кармана с носовым платочком, вспомнила, что платье у неё без карманов, и снова вздохнула. Пёрышко дрогнуло.
- Ой! Что это? Неужели?!
Вера набрала побольше воздуха и дунула. Перо приподнялось и отлетело в сторону, а под ним... Не веря своим глазам, девочка быстро отёрла слёзы и... Сомнений не было! Перед ней лежала пуговица, и не какая-нибудь, а та самая, волшебная! Правда сейчас она выглядела не так, как в сказочной пещере, и больше походила на пуговицу от старого бабушкиного пальто, но Веру это не обмануло:
- Пуговица, дорогая! - девочка молитвенно сжала руки, - Я знаю, что уже не могу больше загадывать тебе желания. Но мне так хочется домой! Да и тебе нужно вернуться в сказку. Милая, хорошая! Ну, придумай что-нибудь! Ведь ты же можешь! Я знаю! ...
Окончание следует - эпилог можно найти здесь.