"Воспоминания о пррраздниках". Часть вторррая
Перррвую часть вы можете прррочитать здесь.
masia84
Праздники моего детства...
Они были очень разными. Это был настоящий Новый год с оливье, дедом Морозом и подарками. Это было первое мая, когда по нашей улице шли колонны демонстрантов, двигаясь к центру. В руках у людей - ветки деревьев, к которым приделаны огромные цветы из гофрированной бумаги. Эти ветки мы с мамой тоже делали дома и ставили в вазу. А еще она пекла особые плюшки с корицей, вкус и запах которых я помню по сей день.
Но был в моей молодости и особый праздник, тоже ежегодный. Тогда мы не знали, что он отмечается во всем мире. Правда, называется по-разному: в мире - Вальпургиева ночь, а у нас - открытие дачного сезона.
Вальпургиева ночь, или открытие дачного сезона..
1 мая старшее поколение открывало дачный сезон. «Предки» приезжали на дачу, и начинались дела серьезные: копать, сеять - орать, в старом смысле этого слова. Мини-отпуск из дней «солидарности рабочего класса» и выходных, обычно объединявшихся, использовался именно для возвращения к истокам, то есть - к земле и работам пахотным.
Ночь накануне в фольклоре многих народов считается Вальпургиевой, то есть ночью ведьм. Полагается летать на помеле и шабаши устраивать. Мы в те времена об этом не знали, ибо интернета не ведали. Но каждый год, 30 апреля с утра выдвигались на дачные участки под благовидным предлогом «помочь родителям убраться после зимы». К их приезду дачный домик, напоминающий сараюшку, должен был сверкать чистотой.
Но предлог потому и предлог, что не он является целью, он - маскировка. Настоящей целью было «оторваться» на полную катушку вдали от родительских глаз. В те времена мало у кого была свободная «хата» для «сейшнов», и возможность покутить большой компанией под крышей, а не в чистом поле, весьма ценилась.
Надо сказать, что по нормам социалистического строительства на дачных участках, расположенных в природоохранной зоне (а именно в такой зоне были наши дачные участки), все дома строились по одному плану: комнатка и крылечко. Через пару лет после начала строительства разрешили пристроить еще комнатку, а потом и терраску. Проект - для всех один, утвержденный сверху. В результате все дома были совершенными близнецами и имели довольно причудливую форму. Вся разница - в цвете (который, впрочем, ночью не виден), и количестве внутренних перегородок, «сверху» не лимитированных.
Итак, 30 апреля наша дачная компания, состоявшая человек из двадцати (три девушки, остальное - молодые люди), с утра начинала «подтягиваться» к дачному поселку. Приключения начинались. Обычно в это время года еще лежат сугробы, и ночью ощутимо холодно. Поскольку печки проектом строительства не допускались, ночевка в таких условиях сама по себе приключение. Но что нам холод, когда кровь молода и горяча!
Добравшись до домика, я приступила к исполнению обязанностей, то есть наведению чистоты в домике. Рвандыши и «срандыши», оставленные мышами, благополучно перекочёвывали со всех доступных поверхностей в ведро, работы оставалось всего ничего, и тут в дверь постучали: явился Доктор. (Вместо имен употреблялись прозвища, или ники, если на современный лад, иначе в компании, где одних Андреев пятеро, общаться сложно). Как раз в этот момент я, согнувшись в три погибели, что с моим ростом непросто, засунула верхнюю часть туловища под стол и взялась за ручку корзинки…
Следующее, что помню: на узеньком, не более сантиметра (!), подоконнике, стою я, ухватившись рукой за карниз для занавесок толщиной в палец, и ору, как пароход, терпящий бедствие. Доктор в дверях укоризненно качает головой, что-то при этом говоря. Стол находился в полутора метрах от окна, и каким образом мне удалось туда попасть и там удержаться - до сих пор для меня загадка.
Когда ко мне вернулся слух и частично рассудок, я осознала, что говорил мне Доктор:
-Представь себе, что эти бедные маленькие мышата спали мирно в своей постельке, и вдруг их кровать закачалась, и они решили, что настал конец света. А когда в панике они кинулись прочь, тут их встретил оглушительный вой пароходного ревуна (для них это именно так!), и я не удивлюсь, если уже к вечеру они скончаются от обширного инфаркта! (Недаром кличка у него была - Доктор! Удивительно подкованный с точки зрения медицины человек. У него всегда можно было разжиться подходящей таблеточкой на все случаи жизни - от поноса до золотухи.)
Короче, Доктор меня откачал, успокоил и даже помог довести до конца уборку.
Ближе к вечеру вся компания собралась в домике Доктора. С собой были взяты согревающие напитки, кое-какая закуска и гитара - в нашей компании почти каждый был бардом, кто любителем, а кто и профессионалом. Было все, как всегда - разговаривали на миллион разных тем одновременно, пели, смеялись и плакали… Один из молодых людей пригласил с собой на «открытие сезона» девушку, весьма молчаливую и пейзаж не портящую. Она тихо пила в углу и никому не мешала. Никто не буянил, все вели себя прилично и наслаждались общением.
И вдруг в какой-то момент я поняла, что новой девушки в помещении нет.
Куда она подевалась? Идти некуда, никого не знает, а и знала бы - все, кто сейчас в поселке, сидят здесь. Допустим, вышла по естественной надобности - но почему не вернулась? Заснула в сугробе? Тогда - воспаление легких!
Обследование участка показало, что девушка с него ушла. Только вот куда?
Пришлось прекращать приятное времяпрепровождение и собираться в спасательную экспедицию, ибо, если этого не сделать, к утру у девушки гарантированно будет воспаление легких, или даже…. Подумать страшно! И все это - на нашей совести.
Искать малознакомого человека в кромешной темноте (улицы до 1 мая не освещались по ночам) казалось проблематичным. Решение нашлось: из забора достали пару штакетин, обмотали старыми тряпками, окунули в бочку со смесью солярки и гудрона (кажется, родители Доктора собрались латать крышу), и подожгли.
Горело ярко, при этом нещадно коптило. Взяв в руки самодельные факела, мы гурьбой вывалились на улицу.
Я - впереди, за мной во всю ширину улицы - факелоносцы, следом - те, кому факелов не досталось. Хорошо, что взрослых еще не было, зрелище, надо полагать, было жутковатое, а если учесть, что все дома деревянные, заборы тоже, а ближайшая «пожарка» в десяти километрах…
Шли мы бодро, намереваясь как можно быстрее покончить с поисками и вернуться к прерванному досугу.
Когда примерно половина территории была пройдена, я увидела домик того самого молодого человека, который и привел эту девушку. Его, кстати, с нами не было, и вообще он довольно быстро куда-то исчез, на что никто не обратил внимания. Дрыхнет, поди - а мы тут разыскивай его зазнобу!
Я решительно завернула к участку, распахнула калитку и двинулась по дорожке к домику. Мои ребята - за мной. Вместе с факелами. Сшибая с дорожек ведра и производя неимоверное количество шума (а все от старания идти аккуратно) мы забрались на крыльцо и начали стучать в дверь.
Без ответа.
Тогда я подергала дверь, и она отворилась, что само по себе еще ничего не значило. Вошла - а за мной и мои ребята. И пошла обследовать все комнаты в надежде найти-таки «виновника торжества», и по крайней мере все ему высказать, а еще лучше - заставить присоединиться к поискам.
В дальней комнатке на кровати мы обнаружили наваленную кучу тряпья. Пришлось слегка в ней порыться - больше спрятаться было негде.
Через пару минут на свет Божий показалась подушка, а на ней рядом - две головы. Одна точно принадлежала нашему приятелю, другая точно была женской, в свете факелов это было отлично видно. Похоже было, что именно эта голова и пила с нами вечером.
- Ну, что там? - нетерпеливо спрашивали задние, которым не было ничего видно.
- Все нормально, мы нашли ее, - ответила я. - И его тоже. Можем идти продолжать наши посиделки.
И мы вышли тем же порядком, которым и входили, опять уронив по дороге пару ведер и свалив пирамиду кастрюль на веранде.
Вечер продолжался своим чередом, утром все разбежались по своим домам - встречать родителей, а на следующий вечер «теплая компания» вновь встретилась, теперь уже в другом месте.
Озадаченный и какой-то взъерошенный «герой» вчерашнего, из-за девушки которого нам пришлось прерывать досуг, появился внезапно и тут же озадачил вопросом:
- Что это было?
Никто не понял, о чем это он. И тогда нам рассказали такую историю:
- Конечно, вечером принял лишнего… Приволок с собой девчонку, потому как не люблю спать один - холодно! Сплю себе, никого не трогаю. И вдруг… Страшный грохот, топот, вой, крики - как будто Мамай опять напал на Русь! Сон, думаю. Ан нет - врывается эта толпа в мой дом, и вижу я - это не Мамай, это викинги! Рожи страшные, в шлемах остроконечных, предводителем у них - баба, а в руках - мечи и факелы! Откидывают они с меня одеяла, ну, думаю - конец мой пришел! Как вдруг они развернулись и с гиканьем и улюлюканием и страшным грохотом унеслись прочь!
Утром я проснулся и решил, что до «белки» допился, раз мне приснилось такое, а потом глянул - а на потолке-то разводы чёрные! От факелов остались! И вот я думаю - что ж это было-то?
Пришлось сознаваться, а потом и ликвидировать следы нашествия - копоть на потолке отмывали всем коллективом.
luckyed
Джаз. Признание в любви
Дамы и господа.
Сегодня [2014-04-30] весь мир в третий раз отмечает особый праздник. В ноябре 2011-го года Генеральная конференция ЮНЕСКО объявила 30 апреля «Международным днем джаза». Праздник юн, как сама эта музыка, никого не оставляющая равнодушным. Здесь нет середины. Настоящий джаз сам отбирает своих адептов, пропуская нас через чистилище непонимания и отторжения. И только тот, кто выстоял, не поддался искушению приглушить звук, выключить к чёртовой матери всю эту раздражающую какофонию, сбежать в пространства более привычных и понятных музЫк, вдруг обнаруживает себя в прекрасном и яростном мире, где нет устоявшихся понятий, всё живёт, пульсирует, дышит, обновляется.
Нет места попсе, "фанере", скучной дидактике.
Где музыканты, каждый вечер выходя на сцену, играют всё, как в первый раз. Не просто играют? Проживают!
Где слушатели - равноправные участники этого великого и необъяснимого состояния души, называемого импровизацией.
Взгляд изменяет звук!
А седые мэтры, выходя на сцену в не поддающийся исчислению раз, радуются и наслаждаются как дети. И нет исключения. И нет прощения музыканту, осмелившемуся заскучать. Всё умирает, не родившись. Перестаёт быть джазом.
--
Джаз вездесущ. Прост и элитарен одновременно. Эротичен до изнурительного возбуждения.
Бывает напорист и хулиганист, но умеет неслышными шагами подкрасться жуликовато и легко, едва ощутимо толкнуть в грудь. И ещё, и опять, и снова. И внезапно осознаёшь, что это уже не твоё прерывистое дыхание, а Его Величество Джаз собственной персоной заставляет вибрировать и раскачиваться истосковавшийся по чуду организм.
Саксофоны и трубы рассказывают свои страстные и томительные истории, щёточки и тарелочки шепчут что-то под перебор ударных. Перкуссия перебрасывается с фортепиано серебряными нотками. А гитары и контрабасы переплетают всё это роскошество "незримой паутиной", создавая узор красоты и изящности беспредельной.
И всё пространство вокруг вдруг заполняется звуком такой кристальной чистоты и ясности, радости и печали, что убежать невозможно. Да и не хочется.
Ну как ещё можно объяснить, что такое Джаз? Только признанием в любви!
В дополнение - маленькая смешная и поучительная история.
Много лет назад, приходя рано утром на работу, я скармливал дисководу компа какой-нибудь джазовый диск. И начинал программировать вместе с Ларри Корьеллом, Ларсом Даниельсоном или Ришаром Бона, Эсперансой Сполдинг или Ди Ди Бриджуотер, Брэдом Мелдау или Эриком Трюффаз... Всех перечислить невозможно. Сотни добровольных помощников программиста ожидали своей очереди.
В те времена на нашем проекте работала юная религиозная девушка французского происхождения. Рахелька (так мы звали её в своей русской команде) любила классическую музыку и ничего не понимала в джазе. Но каждое утро приходила в мою комнату, садилась напротив и, подперев голову, молча и внимательно слушала, пытаясь что-то уразуметь. Минут на пятнадцать её хватало, а затем, так ничего и не ощутив, вставала и уходила к себе.
Этот ритуал был нарушен однажды. В первый и последний раз. В то утро звучал диск "Plays Bach" французского пианиста Жака Лусье, прославившегося своими джазовыми обработками барокко. И в первую очередь Баха. Получивший классическое консерваторское образование музыкант не ломал ничего в теме, а, отыграв её, бережно и филигранно переходил к импровизации. Один из гениальнейших исполнителей Баха пианист Глен Гульд говорил об этом диске: "Play Bach is a good way to play Bach".
Рахелька вошла в самом начале Toccata & Fugue In D Minor.
- (Зэ Бах) Это Бах! - константировала она удивлённо. И зачарованно уселась на своё утреннее место. Но пришло время неизбежной импровизации. Я исподтишка наблюдал за переменами. Очарование сменилось удивлением, удивление напряжением, а напряжение внезапным просветлением и пониманием.
Рахелька поднялась, победительно взглянула на меня и с лёгким марсельским прононсом произнесла незабываемую фразу.
- (ЦлилИм мезуяфИм. Зэ Джэз!) Фальшивые звуки. Это Джаз! - отчеканила она свой приговор, развернулась и гордо вышла из комнаты, навсегда прекратив совместные утренние прослушивания. В её системе музыкального мироздания наконец-то всё встало на свои места.
Дамы и господа.
В этот праздничный день предлагаю поднять рюмки, кружки, стаканы, бокалы за то, чтобы джаз звучал в наших сердцах иными ассоциациями, молодил, тормошил, будоражил, уводил к неведомым вершинам катарсиса и опускал в бездны блюзовых нот, оставляя музыкальный мир широко распахнутым для любых настоящих "фальшивых" звуков.
Выпьем, кому что любо. И тут свобода!
Лично я предпочитаю коньяк.
Пррродолжение следует.
masia84
Праздники моего детства...
Они были очень разными. Это был настоящий Новый год с оливье, дедом Морозом и подарками. Это было первое мая, когда по нашей улице шли колонны демонстрантов, двигаясь к центру. В руках у людей - ветки деревьев, к которым приделаны огромные цветы из гофрированной бумаги. Эти ветки мы с мамой тоже делали дома и ставили в вазу. А еще она пекла особые плюшки с корицей, вкус и запах которых я помню по сей день.
Но был в моей молодости и особый праздник, тоже ежегодный. Тогда мы не знали, что он отмечается во всем мире. Правда, называется по-разному: в мире - Вальпургиева ночь, а у нас - открытие дачного сезона.
Вальпургиева ночь, или открытие дачного сезона..
1 мая старшее поколение открывало дачный сезон. «Предки» приезжали на дачу, и начинались дела серьезные: копать, сеять - орать, в старом смысле этого слова. Мини-отпуск из дней «солидарности рабочего класса» и выходных, обычно объединявшихся, использовался именно для возвращения к истокам, то есть - к земле и работам пахотным.
Ночь накануне в фольклоре многих народов считается Вальпургиевой, то есть ночью ведьм. Полагается летать на помеле и шабаши устраивать. Мы в те времена об этом не знали, ибо интернета не ведали. Но каждый год, 30 апреля с утра выдвигались на дачные участки под благовидным предлогом «помочь родителям убраться после зимы». К их приезду дачный домик, напоминающий сараюшку, должен был сверкать чистотой.
Но предлог потому и предлог, что не он является целью, он - маскировка. Настоящей целью было «оторваться» на полную катушку вдали от родительских глаз. В те времена мало у кого была свободная «хата» для «сейшнов», и возможность покутить большой компанией под крышей, а не в чистом поле, весьма ценилась.
Надо сказать, что по нормам социалистического строительства на дачных участках, расположенных в природоохранной зоне (а именно в такой зоне были наши дачные участки), все дома строились по одному плану: комнатка и крылечко. Через пару лет после начала строительства разрешили пристроить еще комнатку, а потом и терраску. Проект - для всех один, утвержденный сверху. В результате все дома были совершенными близнецами и имели довольно причудливую форму. Вся разница - в цвете (который, впрочем, ночью не виден), и количестве внутренних перегородок, «сверху» не лимитированных.
Итак, 30 апреля наша дачная компания, состоявшая человек из двадцати (три девушки, остальное - молодые люди), с утра начинала «подтягиваться» к дачному поселку. Приключения начинались. Обычно в это время года еще лежат сугробы, и ночью ощутимо холодно. Поскольку печки проектом строительства не допускались, ночевка в таких условиях сама по себе приключение. Но что нам холод, когда кровь молода и горяча!
Добравшись до домика, я приступила к исполнению обязанностей, то есть наведению чистоты в домике. Рвандыши и «срандыши», оставленные мышами, благополучно перекочёвывали со всех доступных поверхностей в ведро, работы оставалось всего ничего, и тут в дверь постучали: явился Доктор. (Вместо имен употреблялись прозвища, или ники, если на современный лад, иначе в компании, где одних Андреев пятеро, общаться сложно). Как раз в этот момент я, согнувшись в три погибели, что с моим ростом непросто, засунула верхнюю часть туловища под стол и взялась за ручку корзинки…
Следующее, что помню: на узеньком, не более сантиметра (!), подоконнике, стою я, ухватившись рукой за карниз для занавесок толщиной в палец, и ору, как пароход, терпящий бедствие. Доктор в дверях укоризненно качает головой, что-то при этом говоря. Стол находился в полутора метрах от окна, и каким образом мне удалось туда попасть и там удержаться - до сих пор для меня загадка.
Когда ко мне вернулся слух и частично рассудок, я осознала, что говорил мне Доктор:
-Представь себе, что эти бедные маленькие мышата спали мирно в своей постельке, и вдруг их кровать закачалась, и они решили, что настал конец света. А когда в панике они кинулись прочь, тут их встретил оглушительный вой пароходного ревуна (для них это именно так!), и я не удивлюсь, если уже к вечеру они скончаются от обширного инфаркта! (Недаром кличка у него была - Доктор! Удивительно подкованный с точки зрения медицины человек. У него всегда можно было разжиться подходящей таблеточкой на все случаи жизни - от поноса до золотухи.)
Короче, Доктор меня откачал, успокоил и даже помог довести до конца уборку.
Ближе к вечеру вся компания собралась в домике Доктора. С собой были взяты согревающие напитки, кое-какая закуска и гитара - в нашей компании почти каждый был бардом, кто любителем, а кто и профессионалом. Было все, как всегда - разговаривали на миллион разных тем одновременно, пели, смеялись и плакали… Один из молодых людей пригласил с собой на «открытие сезона» девушку, весьма молчаливую и пейзаж не портящую. Она тихо пила в углу и никому не мешала. Никто не буянил, все вели себя прилично и наслаждались общением.
И вдруг в какой-то момент я поняла, что новой девушки в помещении нет.
Куда она подевалась? Идти некуда, никого не знает, а и знала бы - все, кто сейчас в поселке, сидят здесь. Допустим, вышла по естественной надобности - но почему не вернулась? Заснула в сугробе? Тогда - воспаление легких!
Обследование участка показало, что девушка с него ушла. Только вот куда?
Пришлось прекращать приятное времяпрепровождение и собираться в спасательную экспедицию, ибо, если этого не сделать, к утру у девушки гарантированно будет воспаление легких, или даже…. Подумать страшно! И все это - на нашей совести.
Искать малознакомого человека в кромешной темноте (улицы до 1 мая не освещались по ночам) казалось проблематичным. Решение нашлось: из забора достали пару штакетин, обмотали старыми тряпками, окунули в бочку со смесью солярки и гудрона (кажется, родители Доктора собрались латать крышу), и подожгли.
Горело ярко, при этом нещадно коптило. Взяв в руки самодельные факела, мы гурьбой вывалились на улицу.
Я - впереди, за мной во всю ширину улицы - факелоносцы, следом - те, кому факелов не досталось. Хорошо, что взрослых еще не было, зрелище, надо полагать, было жутковатое, а если учесть, что все дома деревянные, заборы тоже, а ближайшая «пожарка» в десяти километрах…
Шли мы бодро, намереваясь как можно быстрее покончить с поисками и вернуться к прерванному досугу.
Когда примерно половина территории была пройдена, я увидела домик того самого молодого человека, который и привел эту девушку. Его, кстати, с нами не было, и вообще он довольно быстро куда-то исчез, на что никто не обратил внимания. Дрыхнет, поди - а мы тут разыскивай его зазнобу!
Я решительно завернула к участку, распахнула калитку и двинулась по дорожке к домику. Мои ребята - за мной. Вместе с факелами. Сшибая с дорожек ведра и производя неимоверное количество шума (а все от старания идти аккуратно) мы забрались на крыльцо и начали стучать в дверь.
Без ответа.
Тогда я подергала дверь, и она отворилась, что само по себе еще ничего не значило. Вошла - а за мной и мои ребята. И пошла обследовать все комнаты в надежде найти-таки «виновника торжества», и по крайней мере все ему высказать, а еще лучше - заставить присоединиться к поискам.
В дальней комнатке на кровати мы обнаружили наваленную кучу тряпья. Пришлось слегка в ней порыться - больше спрятаться было негде.
Через пару минут на свет Божий показалась подушка, а на ней рядом - две головы. Одна точно принадлежала нашему приятелю, другая точно была женской, в свете факелов это было отлично видно. Похоже было, что именно эта голова и пила с нами вечером.
- Ну, что там? - нетерпеливо спрашивали задние, которым не было ничего видно.
- Все нормально, мы нашли ее, - ответила я. - И его тоже. Можем идти продолжать наши посиделки.
И мы вышли тем же порядком, которым и входили, опять уронив по дороге пару ведер и свалив пирамиду кастрюль на веранде.
Вечер продолжался своим чередом, утром все разбежались по своим домам - встречать родителей, а на следующий вечер «теплая компания» вновь встретилась, теперь уже в другом месте.
Озадаченный и какой-то взъерошенный «герой» вчерашнего, из-за девушки которого нам пришлось прерывать досуг, появился внезапно и тут же озадачил вопросом:
- Что это было?
Никто не понял, о чем это он. И тогда нам рассказали такую историю:
- Конечно, вечером принял лишнего… Приволок с собой девчонку, потому как не люблю спать один - холодно! Сплю себе, никого не трогаю. И вдруг… Страшный грохот, топот, вой, крики - как будто Мамай опять напал на Русь! Сон, думаю. Ан нет - врывается эта толпа в мой дом, и вижу я - это не Мамай, это викинги! Рожи страшные, в шлемах остроконечных, предводителем у них - баба, а в руках - мечи и факелы! Откидывают они с меня одеяла, ну, думаю - конец мой пришел! Как вдруг они развернулись и с гиканьем и улюлюканием и страшным грохотом унеслись прочь!
Утром я проснулся и решил, что до «белки» допился, раз мне приснилось такое, а потом глянул - а на потолке-то разводы чёрные! От факелов остались! И вот я думаю - что ж это было-то?
Пришлось сознаваться, а потом и ликвидировать следы нашествия - копоть на потолке отмывали всем коллективом.
luckyed
Джаз. Признание в любви
Дамы и господа.
Сегодня [2014-04-30] весь мир в третий раз отмечает особый праздник. В ноябре 2011-го года Генеральная конференция ЮНЕСКО объявила 30 апреля «Международным днем джаза». Праздник юн, как сама эта музыка, никого не оставляющая равнодушным. Здесь нет середины. Настоящий джаз сам отбирает своих адептов, пропуская нас через чистилище непонимания и отторжения. И только тот, кто выстоял, не поддался искушению приглушить звук, выключить к чёртовой матери всю эту раздражающую какофонию, сбежать в пространства более привычных и понятных музЫк, вдруг обнаруживает себя в прекрасном и яростном мире, где нет устоявшихся понятий, всё живёт, пульсирует, дышит, обновляется.
Нет места попсе, "фанере", скучной дидактике.
Где музыканты, каждый вечер выходя на сцену, играют всё, как в первый раз. Не просто играют? Проживают!
Где слушатели - равноправные участники этого великого и необъяснимого состояния души, называемого импровизацией.
Взгляд изменяет звук!
А седые мэтры, выходя на сцену в не поддающийся исчислению раз, радуются и наслаждаются как дети. И нет исключения. И нет прощения музыканту, осмелившемуся заскучать. Всё умирает, не родившись. Перестаёт быть джазом.
--
Джаз вездесущ. Прост и элитарен одновременно. Эротичен до изнурительного возбуждения.
Бывает напорист и хулиганист, но умеет неслышными шагами подкрасться жуликовато и легко, едва ощутимо толкнуть в грудь. И ещё, и опять, и снова. И внезапно осознаёшь, что это уже не твоё прерывистое дыхание, а Его Величество Джаз собственной персоной заставляет вибрировать и раскачиваться истосковавшийся по чуду организм.
Саксофоны и трубы рассказывают свои страстные и томительные истории, щёточки и тарелочки шепчут что-то под перебор ударных. Перкуссия перебрасывается с фортепиано серебряными нотками. А гитары и контрабасы переплетают всё это роскошество "незримой паутиной", создавая узор красоты и изящности беспредельной.
И всё пространство вокруг вдруг заполняется звуком такой кристальной чистоты и ясности, радости и печали, что убежать невозможно. Да и не хочется.
Ну как ещё можно объяснить, что такое Джаз? Только признанием в любви!
В дополнение - маленькая смешная и поучительная история.
Много лет назад, приходя рано утром на работу, я скармливал дисководу компа какой-нибудь джазовый диск. И начинал программировать вместе с Ларри Корьеллом, Ларсом Даниельсоном или Ришаром Бона, Эсперансой Сполдинг или Ди Ди Бриджуотер, Брэдом Мелдау или Эриком Трюффаз... Всех перечислить невозможно. Сотни добровольных помощников программиста ожидали своей очереди.
В те времена на нашем проекте работала юная религиозная девушка французского происхождения. Рахелька (так мы звали её в своей русской команде) любила классическую музыку и ничего не понимала в джазе. Но каждое утро приходила в мою комнату, садилась напротив и, подперев голову, молча и внимательно слушала, пытаясь что-то уразуметь. Минут на пятнадцать её хватало, а затем, так ничего и не ощутив, вставала и уходила к себе.
Этот ритуал был нарушен однажды. В первый и последний раз. В то утро звучал диск "Plays Bach" французского пианиста Жака Лусье, прославившегося своими джазовыми обработками барокко. И в первую очередь Баха. Получивший классическое консерваторское образование музыкант не ломал ничего в теме, а, отыграв её, бережно и филигранно переходил к импровизации. Один из гениальнейших исполнителей Баха пианист Глен Гульд говорил об этом диске: "Play Bach is a good way to play Bach".
Click to viewРахелька вошла в самом начале Toccata & Fugue In D Minor.
- (Зэ Бах) Это Бах! - константировала она удивлённо. И зачарованно уселась на своё утреннее место. Но пришло время неизбежной импровизации. Я исподтишка наблюдал за переменами. Очарование сменилось удивлением, удивление напряжением, а напряжение внезапным просветлением и пониманием.
Рахелька поднялась, победительно взглянула на меня и с лёгким марсельским прононсом произнесла незабываемую фразу.
- (ЦлилИм мезуяфИм. Зэ Джэз!) Фальшивые звуки. Это Джаз! - отчеканила она свой приговор, развернулась и гордо вышла из комнаты, навсегда прекратив совместные утренние прослушивания. В её системе музыкального мироздания наконец-то всё встало на свои места.
Дамы и господа.
В этот праздничный день предлагаю поднять рюмки, кружки, стаканы, бокалы за то, чтобы джаз звучал в наших сердцах иными ассоциациями, молодил, тормошил, будоражил, уводил к неведомым вершинам катарсиса и опускал в бездны блюзовых нот, оставляя музыкальный мир широко распахнутым для любых настоящих "фальшивых" звуков.
Выпьем, кому что любо. И тут свобода!
Лично я предпочитаю коньяк.
Пррродолжение следует.