Наши бабушки и дедушки. Часть перррвая
Частей - несколько, выкладывать буду постепенно, в общем, всё как всегда. И добрррого вам чтения, дамы и господа.
luvida
Житейская история
Спустя три года после того, как привёз их зять из деревни, дочь с мужем разбежались в разные стороны, оставив всех четверых с Бабушкой. Дочь только младшую, трёхлетнюю Танюшку с собой взяла.
Бабушка сначала растерялась - ни жилья, ни работы. Ни от горе-родителей никакой помощи…
Но мир не без добрых людей: подсказали что и как. Устроилась Бабушка на работу, а жить стали в маленькой саманной кибитке во дворе ветлечебницы, что за копейки снимали.
Повеселела Бабушка: проживём.
Только тут новая беда подоспела: кибитка в результате землетрясения сильно пострадала. В большой комнате дальний угол крыши обвалился, ночью звёзды сквозь дыру светили. Ютились в передней, маленькой комнатёнке. Уходя на работу, Бабушка всё время опасалась, как бы совсем крыша не рухнула, да ребят не придавило бы. Строго наказывала старшим самим в большую комнату не заходить и младших не пускать.
В ветеринарной лечебнице, во дворе которой стояла кибитка, работали всего три человека: заведующий, ветврач и уборщица. Уходя в первый раз на работу, Бабушка забежала в лечебницу и попросила уборщицу присмотреть за ребятишками.
Зашла тётя Шура к ребятам, да и ахнула: разве же можно так жить? Побежала назад и привела сначала ветврача Виктора Ивановича, а потом заведующего - дядю Федю. Посмотрели они, поохали и ушли.
С тех пор тётя Шура частенько к ребятишками наведывалась, когда Бабушка на работе была. Да не с пустыми руками, обязательно какой-нибудь гостинчик принесёт...
А как-то и дядя Федя зашёл, а с ним несколько важных таких дядей и тётей пожаловали. Дядя Федя им что-то рассказывал и показывал, а серьёзные люди слушали, головами покачивали, потом детишек по головкам погладили и ушли...
Не знаю, сколько времени прошло. Может быть, даже целый год. Но в один из весенних дней, когда Бабушка была дома, к ним в дверь постучали дядя Федя, Виктор Иванович и тётя Шура. Бабушка сначала растерялась, засуетилась: куда гостей посадить да чем угостить. Но услышав новость, заплакала и бросилась обнимать всех троих. Потому что дядя Федя, Виктор Иванович и тётя Шура торжественно сообщили ей, что надо срочно бежать в горисполком и получить ордер на новую квартиру.
Много лет прошло с той поры, но я всегда добрым словом вспоминаю татарина дядю Федю, русского Виктора Ивановича и украинку тётю Шуру…
И, конечно же, мою святую Бабушку.
mrs_mcwinkie
У меня одна из них в 30е годы подымалась в стратосферу с научными целями :), даже статья у меня есть отсканированная. Самое забавное в этом то, что она была беременна моей тетей, но врачи это не поняли, поняла убощица :), но бабушка упросила ее молчать. С тех пор мы считаем всю ту ветвь семьи немного с сумасшедшенкой (в хорошем смысле)... что с них взять, если тетя в животе еще летала на воздушном шаре :))
avkost1955
Как наша семья спаслась во время войны (рассказ о бабушке)
События, о которых я хочу рассказать, случились много лет тому назад, во время войны, и стали нашей семейной легендой.
Сначала небольшая предыстория. Моя родная бабушка, Любовь Матвеевна родилась ещё до революции и была самой младшей в многодетной семье, проживавшей в городе Богородицк Тульской губернии. Глава семьи был нотариусом, большим человеком, по тем временам. Жили в большом деревянном доме. Кстати, уже в моё детское время, гостивши в Борогородицке у бабушек, мне довелось увидеть проект этого дома, с прекрасно отрисованными акварелью фасадами о шести окнах, выходивших на улицу, и весь обклеенный множеством гербовых ещё царских марок. Семья была многодетная, но выжили только девочки: Мария, Агриппина, Анна, Дина и Любовь. Так сложилось, что внуков у них оказалось немного, собственно, только один у самой младшей,этим внуком, как раз оказался я сам. Вот так случилось, что бабушек у меня было много.
Родители умерли в довольно молодом возрасте и все заботы о семье оказались на плечах двух старших сестёр - Марии Матвеевны и Агриппины Матвеевны. Мария всю жизнь работала учительницей в школе, а Груня, наоборот, вела домашнее хозяйство. Ни та ни другая так и не вышли замуж, зато вывели в жизнь младшеньких. Дина вышла замуж за преподавателя Военно-инженерной академии и уехала в Москву. Моя родная бабушка Любовь, уехала к мужу в Тулу, там родилась моя мама Анжела. Семейная жизнь у бабушки не сложилась и через небольшое время, они тоже оказались в Москве. Бабушка устроилась машинисткой в академию и им дали маленькую комнатку в подвале дома по Малому Вузовскому переулку (сейчас ему вернули название Трёхсвятительского). Через много лет в этой комнатке появлюсь и я.
Но это всё собственно, длинное вступление, а сама история будет довольно краткой. Началась война. В первое время никто не предполагал, что немец зайдёт так далеко в глубь страны. Эвакуация в Москве еще не объявлялась, но тем кто может было рекомендовано самостоятельно покинуть столицу. Бабушка с десятилетней дочкой решили на время уехать в Богородицк. Там старшие сёстры, там большой дом, там маленький спокойный городок.
Но события развивались молниеносно. Скоро горок стал прифронтовым, в нашем доме был организован медпункт для раненных, а ещё через очень небольшое время в город вошли немцы. Особых ужасов оккупации, к счастью, ощутить им не пришлось. Вспоминали только, что иногда немецкие солдаты стучали в двери и требовали: « Мёду! Матка, мёду!», потому что на доме сохранилась вывеска «медпункт».
Всё это продолжалось очень недолго, в один совсем не прекрасный день, всю семью выгнали из дома и в составе большой колонны погнали грузиться в железнодорожный эшелон, ехать на работы в Германию. Город Богородицк расположен в стороне от железной дороги, ближайшая станция «Жданка», если мне не изменяет память. Видимо, туда их и повели пешком по проселочной дороге.
Думаю, решение в любом случае в Германию не ехать, созрело у Марии, задолго до собствеенно этих событий, а может было, наоборот, спонтанным. Во всяком случае, в какой-то момент она скомандовала всем своим выйти из колонны и не оборачиваясь идти по полю в сторону. Так они и пошли. Немцы что-то кричали им вслед, но стрелять не стали. А остальная колонна продолжала свой путь.
Всем им удалось пешком выбраться к своим, благополучно добраться до Москвы, а потом уже уехать в настоящую эвакуацию, в Кизил.
После войны Мария и Груня вернулись в Богородицк. Дома, правда, уже не быдо, немцы сожгли. Участок остался, там продолжали сажать картошку. Я помню как её собирали, когда приезжал к бабушкам на каникулы. Мария проработала в Богородицкой школе пятьдесят лет. Награждена орденом Ленина. Прожила долгую жизнь. Ещё ей досталось ухаживать лет десять за парализованной Груней. Но все годы сохраняла удивительную живость и ясность ума. Собственно, этот рассказ о ней.
in_es
Отрывки из воспоминаний о дедушке
Дедушка приехал в Петроград в 1921 году учиться в педагогическом институте. Он давал частные уроки и кое-как сводил концы с концами. Вскоре начался НЭП, еда подешевела. Бедный студент был вынужден питаться в ресторане гостиницы “Астория” как в наиболее дешёвом месте. Целыми днями после (или вместо) лекций дедушка просиживал в Публичной библиотеке. Кроме Карамзина и Ключевского, он запоем читал Шопенгауэра, Ницше, Фрейда, литературу по евгенике, физиогномике и другие вскоре запрещённые книги.
Из того, как он учился в институте, мне запомнился лишь эпизод со сдачей зачёта по марксизму. Он ехал на зачёт в одном трамвае с преподавателем, и кто-то из них предложил не откладывать дело в долгий ящик. Преподаватель задал дедушке несколько вопросов, дедушка ответил на них, и тут преподаватель посмотрел на пуговицы на дедушкином пальто-шинели. На пуговицах был изображён двуглавый орёл. Дедушка обмер. “Предавать нас будете?” - мрачно спросил преподаватель. Что дедушка нашёлся сказать в ответ, я не помню, но зачёт он получил. В те годы промышленность работала плохо, поэтому с пуговицами и пальто была напряжёнка, и все понимали, что одеваться приходится в то, что есть.
Дедушка учился на историко-экономическом факультете и хотел стать учителем истории. По окончании института дедушка получил направление на работу в одну из школ Ленинграда и пошёл на собеседование к директору. В то время была большая безработица, и найти работу было крайне трудно. Директор школы начал задавать дедушке вопросы по специальности и, в частности, спросил о Тильзитском мирном договоре. Вдруг дедушка с ужасом почувствовал, что у него из головы совершенно вылетели обстоятельства заключения Тильзитского мира. “Ну вот видите, - сказал директор. - Как же Вы будете преподавать? А вдруг ученики Вас спросят о Тильзитском мире? Что же Вы им скажете?” От места ему отказали.
Только через 10-12 лет дедушка понял, что в этот момент он был спасён от верной гибели. Ведь он не умел врать, а при Сталине работать учителем истории и говорить правду было невозможно.
Убийство Кирова произошло, когда дедушка работал в Горплане, располагавшемся тогда в Смольном. Он, конечно, не видел самого убийства, но рассказывал, что в то утро неоднократно ходил по тому самому коридору. Когда окончился рабочий день, дедушка с сослуживцами, как обычно, направились к служебному выходу. Однако там оказалось всё перекрыто. Тогда они пошли к главному входу в здание (!), там не было никакой (!) охраны, и они беспрепятственно вышли. Только на другой день они узнали о том, что произошло.
После убийства Кирова в Ленинграде, как известно, с удвоенной силой начался террор. В Смольном начались “чистки”, то есть публичные проверки лояльности каждого. Вот тогда-то дедушкина чёрная шевелюра и превратилась в голую лысину. Первый раз его вызвали на разбирательство персонального дела после поданного им отчёта о состоянии экономики, в котором дедушка предлагал для повышения производительности труда использовать психологический фактор “хочу быть лучшим”, “хочу работать быстрее, производительнее других” (сказалось педагогическое образование). Дедушке задали вопрос, уж не сторонник ли он капитализма, и почему ему так не нравится социалистическое, советское равенство. Конечно, он был готов к самому худшему. Но именно в этот день в передовой статье газеты “Правда” рассказывалось о нововведении: социалистическом соревновании, причём дедушка утром успел её прочитать. Он спросил, читали ли члены комиссии передовую “Правды”. Оказалось, что не читали, и дедушка был отпущен.
Второй раз дедушку вызвали на разборку, когда проходила кампания “все на помощь сельскому хозяйству”. Нужно было рассказать, как кто помогал труженикам села. Дедушка, родившись в семье ремесленника, к сельскому хозяйству никогда не имел никакого отношения. Единственный раз его участия в сельскохозяйственном производстве был ещё до революции, когда отец послал его следить за нанятыми из соседнего села крестьянами обрабатывать его землю. По прибытии на место дедушка лёг под воз и заснул, а в конце рабочего дня отвёз крестьян по домам.
Увидев, что в комиссии есть несколько хохлацких лиц, на вопрос, какое участие он принимал в сельском хозяйстве, дедушка ответил по-украински: “Под возом лежал” (по принципу “всегда надо говорить правду”). Раздался громкий смех, и дедушку отпустили. Ему объявили выговор за несерьёзное отношение, но он остался в живых.
pepe_paella
Про бабулечку
Люблю бывать в гостях у бабулечки, болтать до позднего вечера, слушать ее истории про военный Александров, рестораны Одессы, причалы Соломбалы и Лиинахамари; рассказы о людях, которые умерли задолго до моего рождения; и забавные, точные замечания о характере наших общих знакомых.
Говорим с бабулечкой о папином хорошем друге Олеге, увы, покойном, убитом в девяностые.
- Такой славный был, - вспоминает бабулечка, - я его любила, молюсь сейчас за него, - и неожиданно добавляет, - и за Павла I я тоже молюсь.
- А за него-то почему? - офигеваю я.
- Говорят, когда за него молишься, все тебе долги возвращают, и деньги хорошо идут. Я же за папу твоего беспокоюсь, - объясняет бабулечка. - Не за Павла I же мне беспокоиться.
Вот это вот наивное смешение веры и суеверия может показаться смешным, в общем-то, но меня все время трогает бабулечкина постоянная забота и мысли о нас.
Бабулечка вообще участливый и сердечный человек. Например, как-то раз в магазине она увидела, как мужчина, расплатившись на кассе, пытается половчее собрать гору больших пакетов с едой. Ей захотелось помочь человеку (пакетов было очень много), она подошла, сказала: "Ой, мужчина, давайте я вам помогу", наткнулась на его недоумевающий взгляд, и только потом поняла, что это был В. И. Дикуль. Представляю себе удивление Дикуля, кстати: к бывшему силовому жонглеру-рекордсмену подходит маленькая старушка и предлагает забрать часть сумок, чтобы нести было не тяжело.
Смотрим сегодня с бабулечкой бокс, Ковалев-Агнью. Бабулечка, корректная и жалостливая к тем, кто ей кажется более слабым и ущемленным, говорит:
- Ну, что, ммм, мавр, врежь этому хорошенько!
- Бабуль, это же вообще-то наш боксер, - отвечает Наська.
Бабулечка начинает тут же переживать за Ковалева:
- Давай, Сереженька, тресни этого сразу, чтобы он уже ответить не мог, и все, а то сколько можно уже это смертоубийство видеть.
Агнью нокаутирован, бабулечка волнуется, вдруг у него сотрясение мозга. С надеждой говорит:
- Ну ничего, пускай сейчас его мама пожалеет, чтобы он не огорчался сильно.
(во время трансляции показывали родителей Агнью, наблюдавших за боем)
Пррродолжение следует.
luvida
Житейская история
Спустя три года после того, как привёз их зять из деревни, дочь с мужем разбежались в разные стороны, оставив всех четверых с Бабушкой. Дочь только младшую, трёхлетнюю Танюшку с собой взяла.
Бабушка сначала растерялась - ни жилья, ни работы. Ни от горе-родителей никакой помощи…
Но мир не без добрых людей: подсказали что и как. Устроилась Бабушка на работу, а жить стали в маленькой саманной кибитке во дворе ветлечебницы, что за копейки снимали.
Повеселела Бабушка: проживём.
Только тут новая беда подоспела: кибитка в результате землетрясения сильно пострадала. В большой комнате дальний угол крыши обвалился, ночью звёзды сквозь дыру светили. Ютились в передней, маленькой комнатёнке. Уходя на работу, Бабушка всё время опасалась, как бы совсем крыша не рухнула, да ребят не придавило бы. Строго наказывала старшим самим в большую комнату не заходить и младших не пускать.
В ветеринарной лечебнице, во дворе которой стояла кибитка, работали всего три человека: заведующий, ветврач и уборщица. Уходя в первый раз на работу, Бабушка забежала в лечебницу и попросила уборщицу присмотреть за ребятишками.
Зашла тётя Шура к ребятам, да и ахнула: разве же можно так жить? Побежала назад и привела сначала ветврача Виктора Ивановича, а потом заведующего - дядю Федю. Посмотрели они, поохали и ушли.
С тех пор тётя Шура частенько к ребятишками наведывалась, когда Бабушка на работе была. Да не с пустыми руками, обязательно какой-нибудь гостинчик принесёт...
А как-то и дядя Федя зашёл, а с ним несколько важных таких дядей и тётей пожаловали. Дядя Федя им что-то рассказывал и показывал, а серьёзные люди слушали, головами покачивали, потом детишек по головкам погладили и ушли...
Не знаю, сколько времени прошло. Может быть, даже целый год. Но в один из весенних дней, когда Бабушка была дома, к ним в дверь постучали дядя Федя, Виктор Иванович и тётя Шура. Бабушка сначала растерялась, засуетилась: куда гостей посадить да чем угостить. Но услышав новость, заплакала и бросилась обнимать всех троих. Потому что дядя Федя, Виктор Иванович и тётя Шура торжественно сообщили ей, что надо срочно бежать в горисполком и получить ордер на новую квартиру.
Много лет прошло с той поры, но я всегда добрым словом вспоминаю татарина дядю Федю, русского Виктора Ивановича и украинку тётю Шуру…
И, конечно же, мою святую Бабушку.
mrs_mcwinkie
У меня одна из них в 30е годы подымалась в стратосферу с научными целями :), даже статья у меня есть отсканированная. Самое забавное в этом то, что она была беременна моей тетей, но врачи это не поняли, поняла убощица :), но бабушка упросила ее молчать. С тех пор мы считаем всю ту ветвь семьи немного с сумасшедшенкой (в хорошем смысле)... что с них взять, если тетя в животе еще летала на воздушном шаре :))
avkost1955
Как наша семья спаслась во время войны (рассказ о бабушке)
События, о которых я хочу рассказать, случились много лет тому назад, во время войны, и стали нашей семейной легендой.
Сначала небольшая предыстория. Моя родная бабушка, Любовь Матвеевна родилась ещё до революции и была самой младшей в многодетной семье, проживавшей в городе Богородицк Тульской губернии. Глава семьи был нотариусом, большим человеком, по тем временам. Жили в большом деревянном доме. Кстати, уже в моё детское время, гостивши в Борогородицке у бабушек, мне довелось увидеть проект этого дома, с прекрасно отрисованными акварелью фасадами о шести окнах, выходивших на улицу, и весь обклеенный множеством гербовых ещё царских марок. Семья была многодетная, но выжили только девочки: Мария, Агриппина, Анна, Дина и Любовь. Так сложилось, что внуков у них оказалось немного, собственно, только один у самой младшей,этим внуком, как раз оказался я сам. Вот так случилось, что бабушек у меня было много.
Родители умерли в довольно молодом возрасте и все заботы о семье оказались на плечах двух старших сестёр - Марии Матвеевны и Агриппины Матвеевны. Мария всю жизнь работала учительницей в школе, а Груня, наоборот, вела домашнее хозяйство. Ни та ни другая так и не вышли замуж, зато вывели в жизнь младшеньких. Дина вышла замуж за преподавателя Военно-инженерной академии и уехала в Москву. Моя родная бабушка Любовь, уехала к мужу в Тулу, там родилась моя мама Анжела. Семейная жизнь у бабушки не сложилась и через небольшое время, они тоже оказались в Москве. Бабушка устроилась машинисткой в академию и им дали маленькую комнатку в подвале дома по Малому Вузовскому переулку (сейчас ему вернули название Трёхсвятительского). Через много лет в этой комнатке появлюсь и я.
Но это всё собственно, длинное вступление, а сама история будет довольно краткой. Началась война. В первое время никто не предполагал, что немец зайдёт так далеко в глубь страны. Эвакуация в Москве еще не объявлялась, но тем кто может было рекомендовано самостоятельно покинуть столицу. Бабушка с десятилетней дочкой решили на время уехать в Богородицк. Там старшие сёстры, там большой дом, там маленький спокойный городок.
Но события развивались молниеносно. Скоро горок стал прифронтовым, в нашем доме был организован медпункт для раненных, а ещё через очень небольшое время в город вошли немцы. Особых ужасов оккупации, к счастью, ощутить им не пришлось. Вспоминали только, что иногда немецкие солдаты стучали в двери и требовали: « Мёду! Матка, мёду!», потому что на доме сохранилась вывеска «медпункт».
Всё это продолжалось очень недолго, в один совсем не прекрасный день, всю семью выгнали из дома и в составе большой колонны погнали грузиться в железнодорожный эшелон, ехать на работы в Германию. Город Богородицк расположен в стороне от железной дороги, ближайшая станция «Жданка», если мне не изменяет память. Видимо, туда их и повели пешком по проселочной дороге.
Думаю, решение в любом случае в Германию не ехать, созрело у Марии, задолго до собствеенно этих событий, а может было, наоборот, спонтанным. Во всяком случае, в какой-то момент она скомандовала всем своим выйти из колонны и не оборачиваясь идти по полю в сторону. Так они и пошли. Немцы что-то кричали им вслед, но стрелять не стали. А остальная колонна продолжала свой путь.
Всем им удалось пешком выбраться к своим, благополучно добраться до Москвы, а потом уже уехать в настоящую эвакуацию, в Кизил.
После войны Мария и Груня вернулись в Богородицк. Дома, правда, уже не быдо, немцы сожгли. Участок остался, там продолжали сажать картошку. Я помню как её собирали, когда приезжал к бабушкам на каникулы. Мария проработала в Богородицкой школе пятьдесят лет. Награждена орденом Ленина. Прожила долгую жизнь. Ещё ей досталось ухаживать лет десять за парализованной Груней. Но все годы сохраняла удивительную живость и ясность ума. Собственно, этот рассказ о ней.
in_es
Отрывки из воспоминаний о дедушке
Дедушка приехал в Петроград в 1921 году учиться в педагогическом институте. Он давал частные уроки и кое-как сводил концы с концами. Вскоре начался НЭП, еда подешевела. Бедный студент был вынужден питаться в ресторане гостиницы “Астория” как в наиболее дешёвом месте. Целыми днями после (или вместо) лекций дедушка просиживал в Публичной библиотеке. Кроме Карамзина и Ключевского, он запоем читал Шопенгауэра, Ницше, Фрейда, литературу по евгенике, физиогномике и другие вскоре запрещённые книги.
Из того, как он учился в институте, мне запомнился лишь эпизод со сдачей зачёта по марксизму. Он ехал на зачёт в одном трамвае с преподавателем, и кто-то из них предложил не откладывать дело в долгий ящик. Преподаватель задал дедушке несколько вопросов, дедушка ответил на них, и тут преподаватель посмотрел на пуговицы на дедушкином пальто-шинели. На пуговицах был изображён двуглавый орёл. Дедушка обмер. “Предавать нас будете?” - мрачно спросил преподаватель. Что дедушка нашёлся сказать в ответ, я не помню, но зачёт он получил. В те годы промышленность работала плохо, поэтому с пуговицами и пальто была напряжёнка, и все понимали, что одеваться приходится в то, что есть.
Дедушка учился на историко-экономическом факультете и хотел стать учителем истории. По окончании института дедушка получил направление на работу в одну из школ Ленинграда и пошёл на собеседование к директору. В то время была большая безработица, и найти работу было крайне трудно. Директор школы начал задавать дедушке вопросы по специальности и, в частности, спросил о Тильзитском мирном договоре. Вдруг дедушка с ужасом почувствовал, что у него из головы совершенно вылетели обстоятельства заключения Тильзитского мира. “Ну вот видите, - сказал директор. - Как же Вы будете преподавать? А вдруг ученики Вас спросят о Тильзитском мире? Что же Вы им скажете?” От места ему отказали.
Только через 10-12 лет дедушка понял, что в этот момент он был спасён от верной гибели. Ведь он не умел врать, а при Сталине работать учителем истории и говорить правду было невозможно.
Убийство Кирова произошло, когда дедушка работал в Горплане, располагавшемся тогда в Смольном. Он, конечно, не видел самого убийства, но рассказывал, что в то утро неоднократно ходил по тому самому коридору. Когда окончился рабочий день, дедушка с сослуживцами, как обычно, направились к служебному выходу. Однако там оказалось всё перекрыто. Тогда они пошли к главному входу в здание (!), там не было никакой (!) охраны, и они беспрепятственно вышли. Только на другой день они узнали о том, что произошло.
После убийства Кирова в Ленинграде, как известно, с удвоенной силой начался террор. В Смольном начались “чистки”, то есть публичные проверки лояльности каждого. Вот тогда-то дедушкина чёрная шевелюра и превратилась в голую лысину. Первый раз его вызвали на разбирательство персонального дела после поданного им отчёта о состоянии экономики, в котором дедушка предлагал для повышения производительности труда использовать психологический фактор “хочу быть лучшим”, “хочу работать быстрее, производительнее других” (сказалось педагогическое образование). Дедушке задали вопрос, уж не сторонник ли он капитализма, и почему ему так не нравится социалистическое, советское равенство. Конечно, он был готов к самому худшему. Но именно в этот день в передовой статье газеты “Правда” рассказывалось о нововведении: социалистическом соревновании, причём дедушка утром успел её прочитать. Он спросил, читали ли члены комиссии передовую “Правды”. Оказалось, что не читали, и дедушка был отпущен.
Второй раз дедушку вызвали на разборку, когда проходила кампания “все на помощь сельскому хозяйству”. Нужно было рассказать, как кто помогал труженикам села. Дедушка, родившись в семье ремесленника, к сельскому хозяйству никогда не имел никакого отношения. Единственный раз его участия в сельскохозяйственном производстве был ещё до революции, когда отец послал его следить за нанятыми из соседнего села крестьянами обрабатывать его землю. По прибытии на место дедушка лёг под воз и заснул, а в конце рабочего дня отвёз крестьян по домам.
Увидев, что в комиссии есть несколько хохлацких лиц, на вопрос, какое участие он принимал в сельском хозяйстве, дедушка ответил по-украински: “Под возом лежал” (по принципу “всегда надо говорить правду”). Раздался громкий смех, и дедушку отпустили. Ему объявили выговор за несерьёзное отношение, но он остался в живых.
pepe_paella
Про бабулечку
Люблю бывать в гостях у бабулечки, болтать до позднего вечера, слушать ее истории про военный Александров, рестораны Одессы, причалы Соломбалы и Лиинахамари; рассказы о людях, которые умерли задолго до моего рождения; и забавные, точные замечания о характере наших общих знакомых.
Говорим с бабулечкой о папином хорошем друге Олеге, увы, покойном, убитом в девяностые.
- Такой славный был, - вспоминает бабулечка, - я его любила, молюсь сейчас за него, - и неожиданно добавляет, - и за Павла I я тоже молюсь.
- А за него-то почему? - офигеваю я.
- Говорят, когда за него молишься, все тебе долги возвращают, и деньги хорошо идут. Я же за папу твоего беспокоюсь, - объясняет бабулечка. - Не за Павла I же мне беспокоиться.
Вот это вот наивное смешение веры и суеверия может показаться смешным, в общем-то, но меня все время трогает бабулечкина постоянная забота и мысли о нас.
Бабулечка вообще участливый и сердечный человек. Например, как-то раз в магазине она увидела, как мужчина, расплатившись на кассе, пытается половчее собрать гору больших пакетов с едой. Ей захотелось помочь человеку (пакетов было очень много), она подошла, сказала: "Ой, мужчина, давайте я вам помогу", наткнулась на его недоумевающий взгляд, и только потом поняла, что это был В. И. Дикуль. Представляю себе удивление Дикуля, кстати: к бывшему силовому жонглеру-рекордсмену подходит маленькая старушка и предлагает забрать часть сумок, чтобы нести было не тяжело.
Смотрим сегодня с бабулечкой бокс, Ковалев-Агнью. Бабулечка, корректная и жалостливая к тем, кто ей кажется более слабым и ущемленным, говорит:
- Ну, что, ммм, мавр, врежь этому хорошенько!
- Бабуль, это же вообще-то наш боксер, - отвечает Наська.
Бабулечка начинает тут же переживать за Ковалева:
- Давай, Сереженька, тресни этого сразу, чтобы он уже ответить не мог, и все, а то сколько можно уже это смертоубийство видеть.
Агнью нокаутирован, бабулечка волнуется, вдруг у него сотрясение мозга. С надеждой говорит:
- Ну ничего, пускай сейчас его мама пожалеет, чтобы он не огорчался сильно.
(во время трансляции показывали родителей Агнью, наблюдавших за боем)
Пррродолжение следует.