Серебряный век, Николай Гумилёв и Валерий Агафонов
Как хочется снова полёта, пррросторрра, и крррыльев ррразмаха, и прррочей ррромантики… Крррасивых, пусть даже из прррошлого, фантиков, где милыми стали укоррры и споррры, а восхищение выррросло точно и даже навязло в своём постоянстве (хотя тут спасут нас, надеюсь, нюансы) - ведь зыбкое стало классикой прррочно.
Как хочется снова летать по столетьям, пусть ррразным, пусть стррранным, пусть лихолетьям, и, окунаясь в воспоминания, взлетать до какого-то вдррруг понимания, что это всё нужно ещё для чего-то - для планки, веррршины, для точки отсчёта…
Спасибо вам всем, кто меня поддеррржал, когда я княгине песню слагал, и снова то вррремя вокррруг попугая - в Серебряный век я опять, улетая, вас пррриглашаю со мною в полёт - то небо, тот воздух вновь птицу зовёт.
Орёл
Орел летел все выше и вперед
К Престолу Сил сквозь звездные преддверья,
И был прекрасен царственный полет,
И лоснились коричневые перья.
Где жил он прежде? Может быть в плену,
В оковах королевского зверинца,
Кричал, встречая девушку-весну,
Влюбленную в задумчивого принца.
Иль, может быть, в берлоге колдуна,
Когда глядел он в узкое оконце,
Его зачаровала вышина
И властно превратила сердце в солнце.
Не все ль равно?! Играя и маня,
Лазурное вскрывалось совершенство,
И он летел три ночи и три дня
И умер, задохнувшись от блаженства.
Он умер, да! Но он не мог упасть,
Войдя в круги планетного движенья.
Бездонная внизу зияла пасть,
Но были слабы силы притяженья.
Лучами был пронизан небосвод,
Божественно-холодными лучами,
Не зная тленья, он летел вперед,
Смотрел на звезды мертвыми очами.
Не раз в бездонность рушились миры,
Не раз труба архангела трубила,
Но не была добычей для игры
Его великолепная могила.
Николай Гумилёв
Пррродолжение следует.
Как хочется снова летать по столетьям, пусть ррразным, пусть стррранным, пусть лихолетьям, и, окунаясь в воспоминания, взлетать до какого-то вдррруг понимания, что это всё нужно ещё для чего-то - для планки, веррршины, для точки отсчёта…
Спасибо вам всем, кто меня поддеррржал, когда я княгине песню слагал, и снова то вррремя вокррруг попугая - в Серебряный век я опять, улетая, вас пррриглашаю со мною в полёт - то небо, тот воздух вновь птицу зовёт.
Click to viewОрёл
Орел летел все выше и вперед
К Престолу Сил сквозь звездные преддверья,
И был прекрасен царственный полет,
И лоснились коричневые перья.
Где жил он прежде? Может быть в плену,
В оковах королевского зверинца,
Кричал, встречая девушку-весну,
Влюбленную в задумчивого принца.
Иль, может быть, в берлоге колдуна,
Когда глядел он в узкое оконце,
Его зачаровала вышина
И властно превратила сердце в солнце.
Не все ль равно?! Играя и маня,
Лазурное вскрывалось совершенство,
И он летел три ночи и три дня
И умер, задохнувшись от блаженства.
Он умер, да! Но он не мог упасть,
Войдя в круги планетного движенья.
Бездонная внизу зияла пасть,
Но были слабы силы притяженья.
Лучами был пронизан небосвод,
Божественно-холодными лучами,
Не зная тленья, он летел вперед,
Смотрел на звезды мертвыми очами.
Не раз в бездонность рушились миры,
Не раз труба архангела трубила,
Но не была добычей для игры
Его великолепная могила.
Николай Гумилёв
Пррродолжение следует.