ЧМК: история сталинского долгостроя
Разработка железных руд Бакальского месторождения началась еще в 50-х годах XVIII века. Тогда руда разрабатывалась симбирскими купцами-староверами Твердышевым и Мясниковым. Всего до 1900 года из земли было добыто около 2 млн. тонн руды - совсем немного, если учесть, что запасы сидеритовых руд Бакала оценивались в почти 1 млрд. тонн. В связи с индустриализацией России, следующие 2 млн. тонн были добыты уже к 1914 году. К началу 30-х годов ежегодная добыча руды составляла тут около 600-700 тыс. тонн. Поскольку возможности для увеличения объемов разработок выглядели весьма оптимистично, то встал вопрос о строительстве куста металлургических предприятий, которые могли бы работать на руде Бакала.
Еще до революции рассматривалось несколько проектов строительства в районе города Сатки крупного металлургического производства - условного "Бакальского завода" - и были проведены геологоразведочные работы. Идею на 10 лет отложили, но большевики, которым для создания новой индустриальной экономики и ее сердцевины - мощного военно-промышленного комплекса требовалось много металла, вернулись к теме создания завода в начале 30-х годов. 15 мая 1930 года ЦК ВКП(б) принимает постановление о необходимости развития горно-рудного района и строительства на Урале крупных металлургических производств:
"Индустриализация страны не может опираться только на одну южную угольно-металлургическую базу. Жизненно необходимым условием быстрой индустриализации страны является создание на Востоке второго основного угольно-металлургического центра СССР путем использования богатейших угольных и рудных месторождений Урала и Сибири...Строительство Бакальского завода, резко увеличивая мощности металлургии Союза по качественным сталям, является крупнейшим фактором в деле создания на Урале главной базы снабжения страны качественной сталью и чугуном».
Будущее предприятие было позиционировано как производитель специальных, жаропрочных сталей, в том числе и с легирующими добавками. Это было не случайно, поскольку в металлургии СССР в 30-х годах остро ощущалась нехватка именно такой продукции. Однако в отличие от других растиражированных строек сталинской индустриализации - ДнепроГЭСа, Магнитки, Кузнецкого меткомбината и т.п., строительство Бакальского завода продвигалось крайне медленно. Во-первых, потому, что в высшем руководстве долго не могли определиться с конкретной площадкой будущего завода. Из 18 предполагаемых площадок, делавшие проект завода специалисты Гипромеза (Ленинград) выбрали ту, которая не всех устроила (речь идет о т.н. "Першинской площадке") - в частности, ее противники педалировали вопрос с нехваткой воды для будущего производства. Строительство завода только-только было начато в 1934 году, как в следующем его уже заморозили. Во-вторых, не был решен вопрос с обеспечением нового завода оборудованием - советское металлургическое машиностроение потянуть такой проект было еще не в состоянии, а средств на закупку оборудования за границей то ли не было, то ли сами иностранцы не согласились его продать (США и Германия после 1934 года крайне неохотно стали поставлять СССР оборудование для производства спецсталей).
В замороженном виде Бакальский завод просуществовал до начала Второй мировой войны. В августе 1940 года было принято решение о возобновлении строительства в 1941 году. Еще в течение года решался вопрос с площадкой, пока 12 июня 1941 года специальным постановлением СНК И ЦК ВКП (б) не было решено начать в конце 1941 года строительство Бакальского (на Першинской площадке) и Новотагильского металлургических заводов. Мощность первой очереди Бакальского завода должна была составить 600 тыс. тонн чугуна и 150 тыс. тонн стали в электросталеплавильном цехе (5 печей). Незакрытый вопрос с оборудованием для будущего предприятия решился сам собой: с сентября и октября 1941 года на площадку стали прибывать эшелоны с эвакуированными мощностями Алчевского металлургического завода, Электростали, завода "Красный октябрь" (Сталинград), Новолипецкого металлургического завода, Запорожстали.
В декабре строительство Бакальского завода (как Нижнетагильского металлургического и Богословского алюминиевого) было передано Управлению особого строительства НКВД (выступившее подрядчиком Наркомата черной металлургии), которое позже (в 1942 году) переименовали в Главпромстрой НКВД. С 7 августа 1942 года во всех официальных документах появляется Челябинский металлургический завод и, соответственно, Челябметаллургстрой. Строительство с начала 1942 годом также велось Востокметаллургстроем и Востокметаллургмонтажем. Основной рабочей силой ударной стройки, которую планировали завершить в рекордно короткие сроки, были - помимо мобилизованных рабочих и эвакуированных специалистов - "трудармейцы" и заключенные Бакаллага (действовал с января 1942 года, в августе 1942 года был переименован в Челяблаг при Бакалстрое Челябметаллургстроя НКВД СССР). Всего на конец 1942 года в этом лагере числилось 4600 зэков. К 1 января 1944 года их число выросло до 11,5 тыс. человек. Лагерь входил в систему Главпромстроя НКВД СССР, в 40-е годы у него было 8 основных объектов на Урале. На конец 1942 года в Главпромстрое НКВД на Урале числилось до 80 тыс. зэков (более 52% от их общей численности по стране в этом управлении). На 1 мая на Урале зэков Главпромстроя числилось около 55 тыс. человек. "Трудармейцами" в большинстве своем были репрессированные большевиками советские немцы и их статус, а также существование ничем не отличались от того, что было у "подопечных" системы ГУЛАГа (тем более, что трудармейцы располагались в лагпунктах ГУЛАГа и также охранялись).
22 июля 1941 года был принят указ, позволяющий выселять советских немцев, 7 октября 1941 года вышло постановление СНК СССР № 2130-972 «О выделении рабочих колонн из военнообязанных», регламентировавшее использование необученных военнообязанных старших возрастов, включая «мобилизованных» немцев, в т.н. "рабочих колоннах". 26 ноября 1941 года приказом наркома НКВД СССР было предписано сформировать из мобилизованных немцев строительные батальоны, которые впоследствии также получили название "рабочих колонн". Юридический статус советских немцев, выселяемых из мест своего проживания и мобилизованных в "рабочие колонны", был закреплен секретным постановлением Государственного Комитета Обороны № 1123 от 10 января 1942 года. В документе говорилось, что в «целях рационального использования немцев-переселенцев предписывалось мобилизовать немецких мужчин от 17 до 50 лет, годных к физическому труду, в количестве до 120 тысяч в «рабочие колонны» на всё время войны, передав из этого числа:
НКВД СССР на лесозаготовки - 45000 человек;
НКВД СССР на строительство Бакальского и Богословского заводов - 35000;
НКПС СССР на строительство железных дорог Сталинск-Абакан, Сталинск-Барнаул, Акмолинск-Карталы, Акмолинск-Павлодар, Сосьва-Алапаевск, Орск-Кандагач, Магнитогорск-Сара - 40000;
Мобилизованные были обязаны явиться в местные военкоматы в исправной зимней одежде, с запасом белья, постельными принадлежностями, кружкой, ложкой и 10-дневным запасом продовольствия». По самым скромным оценкам, около 40-45 тыс. "мобилизованных" советских немцев из этого числа умерли в лагерях.
Еще одним источником рабсилы для сталинской стройки стала 5-я советская саперная армия, которая вплоть до января 1942 года рыла оборонительные рубежи в окрестностях...Сталинграда. 22 января 1942 года Государственный Комитет Обороны принял решение: "Поручить бригинженеру Комаровскому - ком. 5-й СА, людей, освободившихся на оборонительном рубеже Сталинградской области (строительных организаций Наркомстроя) в составе: инженеров и техников - 400 чел., мастеров и квалифицированных рабочих - 6 тысяч чел., вместе с автотранспортом и строймеханизмами направить на Бакалстрой".
- По сути, все придется начинать с нуля, - разъяснили Александру Комаровскому в ЦК ВКП(б). - И если по довоенному плану первую очередь завода намечалось пустить в 1944 году, то вы должны дать сталь не позже второй половины 1943 года. Для победы нужны металл, качественные стали, производство которых должно быть развернуто на будущем заводе. На особую помощь не рассчитывайте. Обкому даны указания всемерно помогать вам. Но вы не один будете у него. Челябинская область перегружена эвакуированными предприятиями. Словом, считайте себя на фронте, находите решение сложных вопросов сами. Но во всех случаях сталь должна быть в 1943 году.
Отряды 5-й армии прибыли на Першинскую площадку (ее площадь составляла до 50 кв. километров, а площадь первой очереди завода - 1200 гектаров!) лишь в феврале - апреле 1942 года. Между тем, строительство там уже разворачивалось. К марту на стройке работало уже более 30 тыс. человек, из которых три четверти были зэками или "трудармейцами" (т.е. тоже зэками). Из прибрежного ивняка реки Миасс плелись щиты, которые устанавливались на деревянных каркасах. Пространство между щитами забивалось талой глиной, ее добывали из-под двухметрового замерзшего грунта. Щиты составляли верхнюю половину жилищ, нижняя из одного слоя плетенок заземлялась. Леса было крайне мало. Поэтому он шел на каркас и пологие крыши. Сверху на крыши укладывался толь, затем шлак, на него слой мелко утрамбованной земли и дерн. Получались полуземлянки. В лагере ощущалась нехватка воды.
Помимо сооружения домн, электросталеплавильного цеха и огромного прокатного цеха, в первую очередь строительства завода входило также сооружение чугунолитейного, кузнечного, ремонтно-механического и деревообделочного цехов, завода огнеупоров. Необходимо было также построить плотину на реке Миасс с береговой насосной станцией, центральную компрессорную, ТЭЦ и все магистральные коммуникации. На стройке катастрофически не хватало механизмов. По официальной информации, на огромном объекте работало всего 480 износившихся грузовых автомашин, 32 паровоза и 300 вагонов, 15 экскаваторов общей емкостью около 14 кубических метров, 27 бетономешалок и 13 камнедробилок. По воспоминаниям зэков и трудармейцев, все работы делались вручную.
"Брали в руки лопаты, чтобы кротами врыться в землю, соорудить котлованы под фундаменты для первой доменной печи, первого прокатного стана, электросталеплавильного завода, коксовых батарей и многочисленных подземных коммуникаций.
8-тысячная армия узников 7-го стройотряда все эти годы была закреплена за тремя вытянутыми в одну линию объектами: доменными печами, прокатными цехами, а потом и теплоэлектроцентралью. Всё здесь, как и в других местах гигантской стройки, делалось вручную. Не было никакой землеройной техники, за исключением одного экскаватора. Не имелось и подъёмных механизмов. «Стакан» под фундамент первой доменной печи, глубиной 40 метров, выкапывали так: каждая лопата земли - мягкой, твёрдой, сухой или слякотной - перекидывалась с одной полки на следующую, пока не достигала, наконец, поверхности. Сотни тачек отвозили её по узким дощатым дорожкам как можно дальше, чтобы оставить место для той земли, которая ещё выйдет на-гора. 11-метровые и помельче выемки под прокатные станы и другие объекты выбирали методом пандусов - достаточно наклонённых стен котлована, по которым - опять-таки тачками, но с буксиром - вывозились десятки тысяч кубометров земли, часть которой после бетонирования фундамента нужно было возвратить на место. Но Бакалстрой в 1942 году - это не только стройплощадка, не одни земляные, бетонные и монтажные работы. На главные объекты трудились и многочисленные подсобники: бетонные заводы, деревообрабатывающий..., вспоминает трудармеец Вольтер. Всего в Бакаллаге на тот момент (лето и осень 1942 года) трудилось до 16 отрядов зэков, численность каждого отряда составляла от 4 до 8 тыс. человек. Естественно, что не все они были заняты на главной стройке, часть строила вспомогательные объекты. Лагупнкты трудармейцев находились вблизи строящимихся объектов (Доменстроя, Стальпрокатстроя, Коксохимстроя, Жилстроя), а вокруг всей стройки был сооружен гигантский периметр охраны, с колючей проволокой и вышками.
Хотя в официальной истории ЧМК упор стандартно делается на чудесном "героическом порыве трудящихся масс", самопроизвольно работавших без выходных по 12 часов в сутки, реалии "социалистического чуда" были намного проще и упирались в биологическое выживание. Тем, кто выполнял норму, давали "второй котел" - 600 грамм т.н. "хлеба" и две порции т.н. "супа". Ударникам сталинского труда выдавался "третий котел" - три порции баланды и 750 грамм "хлеба". Штрафники, не выполняющие нормы получали первый котел - 400 грамм условного хлеба и один черпак баланды. Получался замкнутый круг - хочешь выжить, надо работать. Чтобы работать и зарабатывать сверх нормы нужны были силы, которые давала еда. Однако лагерная еда даже в лучшем случае, если питаться по третьему котлу, не позволяла их восполнять. Поскольку возможности человеческого организма не беспредельны (что есть медицинский факт), то рано или поздно попавшего в такое беличье колесо человека ждала смерть. Поэтому одним из наиболее распространенных способов выживания в Бакаллаге были приписки численного состава. Дело доходило до того, что зэки скрывали умерших от начальства - с целью получить за них пайку. Сказывалось также и то, что руководитель стройки - Александр Комаровский, отлично понимал эти трудности и не зверствовал больше нужного (нужного в тогдашнем понимании). По воспоминаниям уцелевших очевидцев, его адьютанты, например, даже раздавали иногда зэкам сигареты, что было для последних верхом счастья. Или, к слову, Комаровский считал рацион в 300 грамм хлеба для больных в лазарете "недостаточным".
В отличие от электрометаллургического и прокатного цеха, строительство домн шло медленно. Дело было в том, что несмотря на массовый "героизм", ручное строительство этих огромных объектов шло закономерно трудно. Мало того - не хватало доменного оборудования. В 1941 году на Бакал прибыло оборудование с Новолипецкого метзавода, которое, правда, весной 1942 года отправили обратно, поскольку руководство СССР посчитало, что угроза самому Липецку отсутствует. Жизнь скорректировала эти планы, и в августе 1942 года доменное оборудование с НЛМЗ поехало в очередной раз в обратном направлении, поскольку в виду германского наступления на Юге возникла угроза захвата Липецка. Поэтому домны были окончательно сооружены лишь весной 1944 года. 30 апреля первая доменная печь (930 кубометров объемом) выдала первый чугун, а 2 августа на коксовой батареи № 1 получен первый кокс. 30 декабря 1944 года вступила в строй вторая коксовая батарея, 31 декабря выдала чугун вторая доменная печь (930 кубометров объемом).
Разумеется, что касается главной стройки, то ее руководство постаралось докладывать о "свершениях" как можно скорее. 7 февраля коллектив Челябметаллургстроя рапортовал Государственному Комитету Обороны о завершении строительства и сдаче в эксплуатацию первой очереди металлургического гиганта. Как пишется в официальной истории, "даже в мирное время "на всем готовом" столь грандиозные работы в такой короткий срок не производились". В реальности же первая эксплуатационная плавка в электрометаллургическом цехе на одной единственной печи (про домны указано выше) произошла лишь 19 апреля 1943 года. Затем еще несколько месяцев понадобилось на отладку процесса. Остальные 4 печи (в цехе их было пять) были запущены с большим трудом лишь к декабрю 1943 года.
Прокатный стан "800" выдал первый прокат 19 июня 1943 года, реально же он был запущен только в конце 1943 года, а прокатный стан "350" начал нормально работать лишь в первой половине 1944 года. Впрочем, официально завод считался запущенным, и посему его ударные строители с осени 1943 года приступили к сооружению второй очереди предприятия. В начале 1944 года в строй вошла ТЭЦ. На начало 1945 года, когда завод нормально заработал в рамках плановых мощностей, в составе ЧМК находились:
- пять электрометаллургических печей (по 30 тонн каждая);
- две доменных печи общей мощностью до 600 тыс. тонн чугуна;
- два прокатных стана ("350" и "800");
- ТЭЦ (электротурбина на 25 тыс. кВтч);
- 2 коксовые батареи.
Предприятие выпускало шарикоподшипниковую сталь, углеродистую, легированную инструментальную, жаропрочную марки стали. Прокатные станы выпускали круглые и квадратные профили от 30 до 180 мм. Крупнейшим потребителем этой стали и проката был Челябинский тракторный завод. Несмотря на то, что необходимость строительства ЧМК диктовалась нуждами армии, производственные успехи комбината - в силу того, что запущен он был под самый конец войны - сыграли не очень большую роль для советской военной промышленности. И, как следствие, реальный «вклад» комбината в победу был очень скромен. С весны 1943 года по май 1945 года (т.е. за два года) комбинат выплавил лишь 145 тыс. тонн стали, с апреля 1944 года по май 1945 года выдал лишь 300 тыс. тонн чугуна и прокатал с июня 1943 года по май 1945 года 105 тыс. тонн проката.
Хотя предприятие строилось почти целиком на базе эвакуированных производственных мощностей, есть сведения, что некоторое важное оборудование поставлялось странами Антанты. В частности, в ТЭЦ были установлены электрогенераторы из США. Общая стоимость строительства ЧМК, несмотря на рабский труд зэков и трудармейцев составила на начало 1945 года 497 млн. рублей, что было весьма большой суммой.
Полезные ссылки:
http://csc.ac.ru/news/1998_1/1-11-2.pdf;
http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/auth_pages.xtmpl?Key=4643&page=5;
http://militera.lib.ru/bio/commanders2/04.html
http://www.rg-rb.de/2004/37/memorial.shtml