1-Й КОННО-АРТИЛЛЕРИЙСКИЙ ДИВИЗИОН ИЗ ИНСТЕРБУРГА (Часть Третья)
Reitende Artillerie-Abteilung 1. Insterburg
Автор - Хайнц Мейер (Heinz Meyer)
Перевод, комментарии, иллюстрации - Евгений А. Стюарт (Eugene A. Stewart), 2020
Часть 1, Часть 2
Помимо службы в конюшне, все конные артиллеристы обучались верховой езде. И в этом не было никаких исключений. Наши артиллеристы не садились ни на орудие, ни на передок, а ездили прямо верхом на лошадях. Путь от ученика до лихого наездника был долог и тернист, и требовал большого пота. За два года службы превратить новобранца в спортсмена было невозможно, но его навыки оттачивались до такой степени, что он мог ездить верхом в любом месте и при любых обстоятельствах.
Как правило новобранцы с тревогой относились к своему первому уроку верховой езды. Они уже, конечно, приобрели некоторые теоретические знания. Им уже было известно, что такое трензель, для чего он служит, как положить его в рот лошади не навредив ей, и как правильно укладывать вальтрап на её спине. Они теперь даже могли без особых трудностей заседлать фланкирбаум (Flankierbäume - железная перегородка, отделяющая стойла в конюшне друг от друга - Е.С.), вывести свою лошадь в конюшенный проход и вместе со своими товарищами, составлявшими его отделение, сопроводить её на манеж. Перед этим инструктор конечно же проверял лошадь и седло, следил за тем, что её зубы были в порядке, а глаза и потаённое место под хвостом чисты. В последнем не должно было быть и соринки (подобный грех в частных конных школах традиционно искупался тем, что виновник покупал всем пиво). В манеже все выстраивались в кое-как единый строй, держа тихо фыркающих лошадей на коротком поводу. Как правильно садиться верхом объяснялось заранее, дабы не терялось драгоценное время в манеже.
Знамённая группа дивизиона.
Далее следовала команда «Садись!» Левая нога ученика отчаянно цеплялась за стремя, а конь, хорошо знающий эту игру, уворачивался при этом вправо, утаскивая туда же прыгающего на правой ноге и наполовину висящего в стремени новобранца. Те, кто за этим наблюдал являли собой картину злорадства или сочувствия. Наконец, всё отделение справилось с этой задачей и сидело в сёдлах. За этим обычно следовала следующая команда «Бросить стремя!» Смысл заключался в том, чтобы начинающий всадник понял, что он должен сидеть в седле, сохранять в нём равновесие и не хвататься за стремена. По команде «Направо, марш!» все смещались к правому краю манежа. Новичок при этом высоко сидел на наполненном сеном огромном животном, которое двигалось под ним как корабль во время качки. Кто-то в этот момент начинал валиться из седла вправо, а кто-то влево. Эх, ну почему же седалищная часть этих галифе сделана из столь чертовски гладкой кожи! Никаких остановок при этом не предусматривалось и хуже всего было в углах манежа, когда приходилось поворачивать.
После нескольких часов такой езды попытки удержаться в седле становились заметно лучше. Можно было уже приступать к другим упражнениям, не опасаясь при этом оказаться на земле в опилках. Страх перед подвижным животным всё больше и больше уступал место некоторой уверенности. Все приступали к выполнению различных манежных фигур, а там где это не получалось, они сначала выполнялись пешком. Сидение в седле становилось всё лучше. Ноги приобретали правильное положение, пятки опускались, внутренняя часть бедра прижата к седлу, а руки уже спокойно лежали на передней луке. У кого-то задор вспыхивал довольно быстро, а кому-то требовалось чуть больше времени. К Рождеству худшее уже оставалось позади.
На этом этапе начинающие наездники проходили через процедуру, которая несколько ущемляла их человеческое достоинство. Я имею ввиду сеанс ледяной ванны в поставленном на табуретку алюминиевом тазу, проводившийся вскоре после отбоя под наблюдением дежурного унтер-офицера. Ни один кавалерист не избежал этой холодной терапии (для далёких от этой темы поясню - первые конные выезды сильно натирают седалищную часть тела и она начинает прилично болеть). Хотя подобная процедура выглядела не очень эстетично, но зато помогала довольно радикально и неизменно доставляла кощунственную радость бывалым наездникам.
Довольно усердно работали и другие подразделения, называвшиеся «Junge Remonte», «Alte Remonte» и «A-Abteilung». Первые два использовались для обучения лошадей и комплектовались только опытными кавалеристами. Последнее же подразделение занималось дальнейшим повышением квалификации унтер-офицеров и сверхсрочников.
«Alte Remonte» - одно из подразделений объездчиков лошадей из 1-й (конной) батареи. Крайний слева (или на правом фланге) вахмистр Хайнц Мейер.
Для унтер-офицеров 1-го конно-артиллерийского дивизиона стать объездчиком лошадей было делом чести. Тому же, кто всё же удостоился такой чести, разрешалось самому выбрать себе скакуна из молодых ремонтных лошадей, которые поставлялись нам в качестве ежегодного пополнения.
Не нюхавший ни седла ни уздечки молодняк прибывал к нам в четырёхлетнем возрасте. Первые уроки были самыми весёлыми. Для молодых и беззаботных лошадей всё было в диковинку: седло, вес всадника, теснота манежа, стайки залетавших в него воробьёв. Словом, абсолютно всё. Часто случалось так, что кто-то из них пугался и совершал кульбит, после которого его наездник оказывался на земле. Когда он лежал в опилках, то вокруг него тут же начинали падать и его товарищи, чьих подопечных охватила та же паника. Лошадиный молодняк начинал носиться по манежу, так что только пыль столбом стояла. Вернуть порядок в образовавшейся свалке, которая на жаргоне была известна как «дикая свинья», было ой как непросто. Те, кто таким образом оказывался на земле без приказа, заглаживали свою вину за образовавшийся кавардак пивом, которое покупали своим более удачливым товарищам.
Наших лошадей мы получали из ремонтного хозяйства в Бракупёнене (ныне Кубановка в Гусевском округе - Е.С.), что около Гумбиннена. Всё это, казалось, были милые создания со спокойным и уравновешенным характером. Однако нередко за этой внешней благостью скрывалась живость, которая доставляла опытным всадникам огромное удовольствие. Такие лошади быстро понимали, что от них требуется, и охотно поддавались обучению.
Вкратце хотелось бы вспомнить небольшой эпизод, который в мою бытность унтер-офицером, чуть не стал для меня роковым. Только что мы говорили о подчас довольно темпераментных молодых лошадях, которых мы получали из Бракупёнена. Там мы их собирали вместе, после чего распределяли по конным и транспортным подразделениям. В Бракупёнен лошади зачастую прибывали образно говоря «на буксире», то есть их вручную доставляли от продавца (у которого их покупало ремонтное хозяйство) в этот посёлок. Однажды данная задача была возложена на меня. С несколькими бригадами, но без представителя комиссии ремонтного хозяйства, я отправился в поместье Перкаллен, что в 10 километрах к югу от Гумбиннена. Помещик Рейш уже приготовил нам покои и позаботился о нашем питании, так как именно он продал нашему хозяйству большую часть своих лошадей.
Комиссии было представлено 72 четырёхлетки, из которых 70 оказалось приобретено. Я, в свою очередь, должен был перегнать их в Бракупёнен. В поместье нам предоставили несколько штатских помощников. Получилось так, что каждому из нас досталось по четыре лошади. До места назначения нужно было преодолеть 25 километров пешком. Никому не разрешалось садиться верхом, так как с молодыми лошадьми это было очень опасно. До Гумбиннена всё прошло без происшествий. Наша многоногая колонна медленно двигалась через сельскую пастораль. Однако на северной окраине Гумбиннена, недалеко от казарм, мои люди начали жаловаться на натёртые мозоли и стали проситься дальше ехать верхом. Хитростью и отговорками я кое-как заставил их преодолеть ещё несколько километров, но затем сдался. Добровольно я бы никогда на это не согласился!
Не успел я ещё закрыть рот после команды «Садись!», как «дикая свинья» уже была в самом разгаре. Как только молодые лошади заметили, что кто-то пытается на них взобраться, они тут же беспорядочно заметались, порвали тонкие путы, и понеслись по открытому полю. О святая Барбара! Более половины моего драгоценного каравана мчалась куда глаза глядят, словно преследуемая шершнями, и уже почти исчезла за горизонтом. Перед своим мысленным взором я видел лишь толстые железные прутья тюремной решётки, и не был способен представить себе сколько лет «каторги» меня ждёт, если я не досчитаюсь хотя бы одного хвоста. Я впал в полное отчаяние. Такого поворота событий я никак не ожидал. И тут всё изменилось. И это произошло без какого-либо моего участия. Лошади по-природе стадные животные. Только человек одушевляет их, хоть и до определённой степени. Слава Господу, мои подопечные таковыми не являлись и стадное чувство заставило их вернуться обратно к основному табуну более или менее сплочённой командой. Будучи на седьмом небе от счастья мы снова собрали их всех вместе. Примерно через полчаса - примерно столько времени продолжался хаос - с моей души свалился огромный камень. Спокойно, как будто ничего и не случилось, мы продолжили свой путь. Но, конечно же, уже пешком.
По завершении заездки молодых лошадей в конце марта месяца устраивалось их ежегодное освидетельствование. Теперь они были готовы к службе. Дальнейшее их обучение проводилось уже в полевых условиях. Часы тренировок с молодой лошадью на природе являлись одним из самых прекрасных вещей, что могли случиться с наездником. Доехав до моста через Ангерапп наш командир, посмотрев предварительно на часы, отпускал нас, предупредив, чтобы мы не мочили лошадей в реке. После этого мы приступали к работе с молодняком. Мы ездили по холмам, прыгали через препятствия, взбирались вместе с ними по склонам, преодолевали канавы и скакали по полям. Свободолюбивым животным нравилось такое времяпрепровождение, которое они сопровождали радостным ржанием. По завершении установленного командиром срока мы собирались у брода в Камсвикене. Лошади любили воду и мы не упускали случая пересекать этот брод даже целой батареей.
Наряду с оттачиванием кавалерийских навыков, мы конечно же проходили и пехотное обучение, а также артиллерийскую и разведывательную подготовку. Под пехотным обучением подразумевалась строевая подготовка. Это было одинаково обязательно для всех подразделений вермахта, просто в пехоте она достигала своего апогея. Поскольку такие занятия, а особенно муштра, были довольно однообразными, то они не пользовались популярностью у наездников.
Пехотная подготовка в дивизионе (на заднем плане штабная конюшня).
Хотя мы были конниками, но в первую очередь всё же артиллеристами, а потому нашим основным занятием была огневая подготовка. Начиналась она с обучения в составе орудийного расчёта. В такой расчёт входило пять человек. Каждый из них должен был освоить функции другого. Каждое действие оттачивалось до автоматизма даже в кромешной тьме. Поэтому поблажек здесь ни для кого не предусматривалось. Всё работало по секундомеру. Артиллеристы знали о своём оружии абсолютно всё до последнего винтика. Что для новобранца было тяжело в начале службы, позднее он выполнял с уверенностью лунатика.
Постепенно на теоретических занятиях он осваивал баллистику и артиллерийское дело. Именно воображаемая траектория снаряда в воздухе вызывала поначалу головную боль у всех подопечных святой Барбары (святая Варвара Илиопольская, считается покровительницей артиллерии - Е.С.). Не всем доставало воображения, чтобы представить эту траекторию без наглядного материала. Однако при первом же выстреле, когда наводчик стоял прямо за орудийным лафетом, такой человек понимал, что именно унтер-офицер раз за разом рисовал ему на доске. Теперь он собственными глазами видел, как снаряд вылетает из ствола и описывает в воздухе дугу.
Лёгкое полевое орудие 7,5 cm Fk16 na (7.5 cm Feld Kanone 16 neuer Art) дивизиона во дворе артиллерийских казарм Инстербурга. На заднем плане, на другой стороне Казерненштрассе, виднеются казармы 43-го пехотного полка (ныне ул. Гагарина 11А).
Автор - Хайнц Мейер (Heinz Meyer)
Перевод, комментарии, иллюстрации - Евгений А. Стюарт (Eugene A. Stewart), 2020
Продолжение следует…
При перепечатке или копировании материала ссылка на данную страницу обязательна. С уважением, Е. А. Стюарт
