Веселое имя - Пушкин!
Из воспоминаний Ирины Одоевцевой "На берегах Невы":
"Блок стоял на эстраде. Его все ясно видели. И в то же время казалось, что его здесь нет. Но, несмотря на это смутное ощущение отсутствия - или, может быть, благодаря ему - все, что он говорил своим глухим, замогильным голосом, еще и сейчас звучит в моих ушах. С первой же фразы:
- Наша память хранит с малолетства веселое имя Пушкина. Это имя, этот звук наполняет собой многие дни нашей жизни… Это легкое имя Пушкина…
Никогда до Блока никому и в голову не приходило назвать имя Пушкина веселым и легким.....
Но вот усталый, глухой, потусторонний голос произнес эти слова и в ответ им, как ветер, пронесся радостный вздох слушателей. И все сразу почувствовали, как метко, как правильно это определение - «веселое, легкое имя Пушкина».
На мгновение отсвет веселого, легкого имени Пушкина лег и на темное лицо Блока. Казалось, он сейчас улыбнется. Но, нет, Блок не улыбнулся. Только электрический свет над его головой как будто засиял еще ярче.
И всем стало ясно, что никто из современников поэтов - никто, кроме Блока, - не мог бы так просто и правдиво говорить о Пушкине. Что Блок прямой наследник Пушкина. И что, говоря о Пушкине, Блок говорит и о себе.
- Пушкина убила вовсе не пуля Дантеса. Пушкина убило отсутствие воздуха…
И многим в этот вечер стало ясно, что и Блока убьет «отсутствие воздуха», ....
Блок кончил. С минуту он еще постоял молча, в задумчивости, безучастно глядя перед собой. Потом, - не обращая внимания на восторженный гром аплодисментов, - повернулся и медленно ушел.
Ушел с эстрады. Ушел домой.
А зал продолжал бесноваться. Такой овации в стенах Дома Литераторов еще никогда не было.
Даже Гумилев... вскочил с места и, яростно отбивая ладони, исступленно кричал:
-Блок!.. Блок!.. ...Незабываемая речь. Потрясающая речь. Ее можно только сравнить с речью Достоевского на открытии памятника Пушкину. Но, знаете, и она тоже, как речь Достоевского, когда ее напечатают, наверно многое потеряет. Только те, кто сами слышали… А так даже не поймут что тут особенного.
Так собрание в 84-ую годовщину смерти Пушкина превратилось в апофеоз Блока"
"Блок стоял на эстраде. Его все ясно видели. И в то же время казалось, что его здесь нет. Но, несмотря на это смутное ощущение отсутствия - или, может быть, благодаря ему - все, что он говорил своим глухим, замогильным голосом, еще и сейчас звучит в моих ушах. С первой же фразы:
- Наша память хранит с малолетства веселое имя Пушкина. Это имя, этот звук наполняет собой многие дни нашей жизни… Это легкое имя Пушкина…
Никогда до Блока никому и в голову не приходило назвать имя Пушкина веселым и легким.....
Но вот усталый, глухой, потусторонний голос произнес эти слова и в ответ им, как ветер, пронесся радостный вздох слушателей. И все сразу почувствовали, как метко, как правильно это определение - «веселое, легкое имя Пушкина».
На мгновение отсвет веселого, легкого имени Пушкина лег и на темное лицо Блока. Казалось, он сейчас улыбнется. Но, нет, Блок не улыбнулся. Только электрический свет над его головой как будто засиял еще ярче.
И всем стало ясно, что никто из современников поэтов - никто, кроме Блока, - не мог бы так просто и правдиво говорить о Пушкине. Что Блок прямой наследник Пушкина. И что, говоря о Пушкине, Блок говорит и о себе.
- Пушкина убила вовсе не пуля Дантеса. Пушкина убило отсутствие воздуха…
И многим в этот вечер стало ясно, что и Блока убьет «отсутствие воздуха», ....
Блок кончил. С минуту он еще постоял молча, в задумчивости, безучастно глядя перед собой. Потом, - не обращая внимания на восторженный гром аплодисментов, - повернулся и медленно ушел.
Ушел с эстрады. Ушел домой.
А зал продолжал бесноваться. Такой овации в стенах Дома Литераторов еще никогда не было.
Даже Гумилев... вскочил с места и, яростно отбивая ладони, исступленно кричал:
-Блок!.. Блок!.. ...Незабываемая речь. Потрясающая речь. Ее можно только сравнить с речью Достоевского на открытии памятника Пушкину. Но, знаете, и она тоже, как речь Достоевского, когда ее напечатают, наверно многое потеряет. Только те, кто сами слышали… А так даже не поймут что тут особенного.
Так собрание в 84-ую годовщину смерти Пушкина превратилось в апофеоз Блока"