Сентябрём на Чукотке.(11)
Налегке идти получается не так быстро как хотелось бы. Сказывается усталость и жара. Денек выдался на славу. На припёке, в затишье, наверное, можно и позагорать. Возможно, укрывшись в изгибах берега, медведь сейчас где- то дремлет пригревшись. Там, где это возможно, заглядываю сверху, и просматриваю открывшуюся часть береговой линии в бинокль.
Есть гаги, загорает на солнышке сонная нерпа, а медведя не видно.
Пересекая очередной ручей, вздрагиваю, когда из под ног выскакивает уже почти перелинявший заяц. Проводив его машинально вскинутым стволом, выдыхаю и продолжаю путь. Наконец, удается добраться до длинной косы, тянущейся до места, где раньше было село Шелагское и перевала через который можно выйти к метеостанции Валькарай. Той самой, где, и в окрестностях которой снимался фильм «Как я провёл этим летом». Для многих жителей Певека обстоятельство, что у них снимался завоевавший столько призов фильм, - предмет гордости. Фильм и впрямь неплохой. Особенно хороши в нём видовые съёмки.
Расположившись поудобнее, просматриваю косу и береговую линию до мыса Шелагского. Движущегося белого, или жёлтого пятна не наблюдается. Не спускаясь вниз, просматриваю берег и поблизости. Следов зверя нигде не видно. Конечно, он мог уйти берегом не только там, где следы отпечатываются явно. Мог уйти в сопки, привлеченный каким ни будь запахом. А мог и не уйти, находясь сейчас где ни будь подо мной, в какой ни будь нише изрезанного, вдающегося в воду прижимами берега.
Даже если я спущусь вниз и попробую пройти этот участок, в обратном направлении берегом, не уверен, что это получится не замочив морской водой штанишек, или того хуже, камеру. Да и встречаться с сонным мишкой нос к носу мне совсем не хочется.
В надежде перевидеть зверя, тщательно исследую в бинокль и окружающие сопки. Но и там светлое пятно, оказалось белесого цвета глыбой, соизмеримой по размером с медведем.
А вообще, случается, что белые медведи заходят в берег на семьдесят, и даже сто километров. Наверняка встречаются там с бурыми. Интересно, кто из них, завидев необычной расцветки подобного себе зверя, крутит у виска пальцем. Впрочем, у бурых тоже встречаются весьма блондинистые особи. А белые запросто могут так перемазаться, что белыми их назвать можно только опознав по видовым признакам.
Отдыхая на припёке, размышляю, как поступить дальше.
Сейчас отсюда и до вечера, мне вполне хватило бы времени добраться и до бывшего посёлка Шелагского, где должен быть балок и, если там не сложится, до метеостанции Валькарай, или до брошенной станции в скалах на мысу. Но, в азарте, надеясь догнать зверя, я оставил рюкзак позади. К нему, хочешь не хочешь, надо возвращаться. Хотя бы потому что, пока я здесь, зверь вполне мог вернуться к балкам и его обнаружить.
Пока вернусь к рюкзаку, солнце опустится к горизонту и начнёт смеркаться. Вскрывать запертый чужой балок, что бы переночевать в нём, не хочется, потому как это не правильно. Ночевать в палатке, когда шляющийся по берегу зверь неизвестно где и, возможно, сейчас тоже размышляет обо мне, нежелательно. Уже осень, ночи тёмные и длинные. Кабы была с собой какая маленькая собачонка, вместо звонка. Что бы никто не вперся в гости без предупреждения.
То есть, принимая всё это во внимание, равно как и то, что я никуда не спешу и никому ничего не хочу доказать, лучше будет вернуться на ночлег в балок, где ночевал накануне. А утром, если будет желание, рвануть напрямик дальше. На том и порешил.
Теперь можно неспешно возвращаться обратно, наслаждаясь погодой, подъедая бруснику, снимая тех в кого дух этих мест преобразился, чтобы рассмотреть меня получше.
А преобразился он в самого настоящего чукотского кузнечика.
Вот уж кого никак не ожидал встретить на чукотском побережье ледовитого океана. А потом в бабочку. Хоть и не медведь, но тоже белая, красивая.
Потом в тюленя зрелого,
тюленя помоложе,
и пожилую бабушку тюленя, совершенно растерявшуюся неожиданно для себя увидев меня в метре от себя. Не знаю, как у неё со зрением, но мне показалось, что она уже попрощалась с жизнью, смирившись с неизбежным концом.
И не сразу поверила, что это не так, когда я сказал ей: " Можешь уйти...". Подумав, она неуклюже развернулась, медленно уползла под воду и уплыла. Затем наслаждаюсь закатом. Одним из самых красивых у меня в этом году.
А потом, поленившись взбираться вверх, решаюсь обогнуть последний перед балком мыс, по берегу. Это была ошибка. Кое где, по скользким камням, пробираться приходится почти по пояс в воде. Обходим уголок, выбираемся на берег, отжимаем штанишки и шерстяные портянки и к следующему. Когда, обогнув последний, выхожу на косу, переодеваюсь в сухое.
Пока набирал в пакет снега для приготовления ужина и чая, стемнело. К балку подошел уже в полной темноте. Здесь меня ждал ещё один сюрприз. В моё отсутствие появлялся хозяин, который починил петли и повесил на дверь новый замок.
Топорик с собой был, и мне не стоило большого труда поддеть петли, вынуть гвозди, переночевать и, утром вернуть всё на место как было. Но делать этого я не стал. Это совсем не тоже самое, как воспользоваться открытым балком.
Обследовав окно, обнаруживаю, что стекла из него можно аккуратно вынуть и потом вставить на место. Подсвечивая себе фонариком, через окно палкой, аккуратно снимаю с вешалки плащ, достаю не обнаруженные хозяином балка оставленные здесь свои вещи, и вешаю плащ на место. Стекла возвращаю в раму.
Теперь самое время позаботиться о ночлеге. Уйдя с берега и дойдя до ближайшего ручья у подножия сопок, ставлю палатку, ужинаю и устраиваюсь спать.