ПОЧИТАНИЕ ОГНЯ В СЛАВЯНСКОЙ ТРАДИЦИИ
Издревле Огонь почитался нашими предками. Огонь, горевший на капищах и в домах, уносивший к Богам требы и души умерших, не был для них просто "реакцией горения"... Огонь для славянина - святыня. И даже более: Огонь для славянина - Бог - Сварожичъ... Так ведали наши Предки и мы.
Мудрые рекут, что Огонь, как одна из вселенских Стихий, имеет множество проявлений. Есть Огонь Небесный: Солнце ясное, звёзды частые, перуновы стрелы - молнии (иногда говорят, что молнии - Огонь, связующий Небо и Землю). Есть Огонь Земной - пламя священных костров и очагов, свечей и лесных пожаров. Есть Огонь Подземный - во Нижнем Мире да в недрах Земли-Матери бушующий. Есть, такоже, и Огонь Внутренний, Духовный, что в каждом живом существе горит... Но Речь пойдёт только о Земном Огне. Кроме того, оговорюсь: сведения, здесь представленные, не претендуют на полноту (ибо славянская Традиция необъятна) и "абсолютную истинность" (человеку, как известно, свойственно ошибаться). Тем не менее, в этой работе есть частица Веды Огня...
АЗЫ
Огне, стани, Огне яре
Светло буди Боже с нами!
Рости, светлы Огне яре
Тако буди Боже с нами!
(из «Вещего Словника»)
Имена Огня суть:
Огонь, Огнебог.
Семаргл. Так именует Огнебога "Велесова Книга": "А вот сам по себе Огнебог Семаргл - общий, ярый, быстророждённый, чистый".
Рарог - огнепёрый Сокол. Западнославянское имя (у чехов - Рарог, у словаков - Рарашек; существует мнение, что имя Рюрика, основателя русской великокняжеской династии, является одним из вариантов произношения слова "Рарог").
Сварожич. (это имя использовали балтийские славяне; однако, оно вполне может быть общеславянским. Как, впрочем, и ряд других).
Знич, Жиж (белорусские имена). По одной из версий, Жиж - Бог не Земного, а Подземного Огня.
Семиглав, Семик, Руевит. Эти имена приводит В.С. Казаков в своей книге "Мир Славянских Богов". Первые два имени, предположительно, - варианты имени Семаргл. Руевит - Божество западных славян.
Агуня, Огник. По сведениям Ю.П. Миролюбова, эти имена Огня употреблялось на юге России ещё в конце XIX - начале XX веков.
Знаки Огня суть:
Равносторонний крест (прямой либо косой):
Крада:
Оберег-подвеска в виде перевёрнутого петушиного гребня с семью зубцами.
Треба Огню: дрова, хлеб, жир, масло, благовония... Это, разумеется, далеко не все возможные виды требы. Главное - чтобы треба была от Сердца чистого.
Священные птицы Огнебога: сокол, петух (особенно - красный). До сих пор в русском языке словосочетание "красный петух" может обозначать огонь или пожар. Взять хотя бы выражение "пускать красного петуха" (поджигать дом). Существуют также старинные загадки: "Красный кочеток по нашестке бежит", "беленький кочет по шестику ходит", означающие огонь и лучину...
Священное животное Огнебога: ягнёнок (согласно Ю.П. Миролюбову). В своей книге «Ригведа и язычество», Миролюбов пишет: «Агни - божество огня, но ягнёнок по-древнеславянски «агнц», отсюда - ягнёнок как бы «дитя Агни», посвящённое ему, и принесение его в жертву - акт слияния агнца с Агни. «Баба-Яга» в сказках - служительница этого Бога Ягни-Агни, ибо корень «яг» или «аг» значит «огонь». Огнебог славян - всё тот же Агни-Бог, иным словом - Огонь».
Сказы об Огне:
Славянские сказы гласят, что Огнебог - один из трёх сыновей Сварога (Бога Неба).
(Одно из его имён, а точнее, отчество (Сварожич) - прямо указывает на это). Братья Огнебога - Перун-Громовержец и светлый Даждьбог.
Отец отковал Перуну Громовую Шестилепестковую Булаву (иные говорят - Громовую Секиру) и Стрелы-Молнии. Даждьбог получил Золотой Щит - Солнце Красное. Агуне же, младшему из братьев, не досталось подарка, ибо Сварог ждал, пока его младший сын немного подрастёт. Тогда Огнебог решил взять его сам: вынес из отцовской Кузни уголёк, хранивший в себе частицу Небесного Огня, и ушёл с ним на Землю. За это Бог Неба повелел Агуне вечно пребывать в мире людей и закрыл ему дорогу на Небо…. Пламя же, принесённое Агуней, горит и поныне на Земле нашей, вздымаясь к Небесам. И, поистине, это пламя и есть САМ ОГНЕБОГ, стремящийся назад - в Верхний Мир...
Иные рекут, что Огнебогу никто не запрещал возвращаться на Небо и никакого уголька из Кузни Сварожьей Он не похищал. Просто Огонь Сварожич по своей воле решил остаться с людьми, дабы хранить и оберегать их.
Бус Кресень, один из основателей современного родноверческого движения, в своей книге «Песни Птицы Гамаюн» приводит такой сказ об Огне. Семаргл-Огнебог бился на Земле с лютым Чёрным Змеем, но не хватило силы его, чтобы одолеть ворога. Тогда померкло Солнце, погрузившись в воды морские, затопила мгла Землю-Матушку, а Семаргл скрылся от Змея в Кузне своего отца - Сварога. Стал Сварог ковать булатный плуг, а Стрибог (Бог Ветров) и Семаргл помогали ему…. Змей же, тем временем, взлетел на Небо и объявил себя владыкой всей Вселенной. Но ответили ему Боги Светлые: «Лютый Чёрный Змей, повелитель тьмы - пролижи скорей три Небесных Свода - все три двери в Небесную Кузницу! Мы тотчас на язык тебе сядем, станешь ты тогда всей Вселенной царь!» Покуда лизал ворог двери в Кузню Сварожью, отковали Боги плуг булатный, а когда пролизал Змей дверь последнюю - схватили Его за язык клещами раскалёнными, запрягли в плуг и пахали им Землю-Мать: поделили Её на царство Сварога и Змеево царство….
ОГОНЬ НА КАПИЩЕ
Гори, Огне, ясно, чтобы не погасло!
Огне яснокрыле во Сварожьей Силе!
Сполохи горючи, разгоните тучи
Осветите Небо, вознесите требу
Со капища свята до Божеска Града
От Земли Родной до Сварги Златой!
(из «Вещего Словника»)
Священный Огонь на славянском капище возжигается почти на каждом обряде. Чаще всего именно Он является сакральным центром святилища: на большинстве современных родноверческих капищ в середине находится кострище, чуры же (Кумиры) Богов Родных обычно располагают у края. Впрочем, устройство святилищ может различаться: если капище посвящено только одному Богу, то в центре иногда ставят Его изображение, а Огонь разжигают рядом с чуром. В древности посреди капища часто ставили чур, а священный Огонь возжигали во рвах, окружавших святилище. Известный историк и археолог Б.А. Рыбаков в своей книге "Язычество Древней Руси" приводит описания многих славянских капищ, устроенных именно таким образом. Вот, к примеру, описание капища в Ржавинцах:
" Рассмотренное святилище представляло в языческую пору во время славления и празднеств величественную картину. Святилище на холме, над селением, расположенным у подножья. Во время обряда жертвоприношения холм был увенчан двумя огромными огненными коронами капища и требища (с внешней стороны большого вала). "Горят костры горючие,
кипят котлы кипучие...". В центре, на самой высокой точке капища, освещённый огнём круговой крады возвышался над всем четырёхгранный каменный Кумир. Всё это оживлялось сотнями людей в белых ритуальных одеждах с вышивкой..." Однако, это не единственно возможное традиционное устройство славянского святилища: в этой же книге Рыбакова есть сведения о капищах, в центре коих находился чур с огненным жертвенником или же только жертвенник.
Основное назначение Огня во время обряда - быть посредником между Богами и людьми, принимать требы и уносить их к Богам (или же Предкам) - ведь Огонь передаёт Силу, и это свойство Его известно с глубокой древности... Кроме того, Огонь защищает (прежде всего во Нави, или, как сказали бы современные любители тайнознатства, «на тонком плане») и очищает от вредных навных воздействий.
Существует две основных разновидности священных костров: крес (либо "клин") и крада (слово "крес" в древнерусском языке означало "огонь", а словом "крада" называли священный костёр: жертвенный либо погребальный). При складывании креса дрова составляются клином (в форме конуса), в середине же костра воткнут шест ("ост"). Крада - костёр в виде сруба (сложенный "колодцем"). Крада, как правило, возжигается на обрядах, связанных с поминовением Предков (ибо по виду напоминает погребальный костёр), крес же - на прочих обрядах. Так как Огонь в славянской Традиции является ещё и земным воплощением Солнца, Его знаком, в некоторых родноверческих общинах зимой складывают малый крес, а летом - большой...
Значение Огня в славянской обрядности настолько велико, что иногда всё капище заменяется одним лишь священным костром. Так, например, участники движения "Тропа Троянова" проводят обряд огненного жертвоприношения следующим образом. Складывается костёр (обычно - клином; ост креса «троповцы» называют «костромой»), все встают во единое коло вокруг него. Затем возжигается Огонь, и каждый участник обряда кладёт в Него кусочек хлеба со словами: «Прими и научи! Прими и защити! Прими и благослови!» После - иногда поют народные песни, оставаясь в кругу и положив руки друг другу на плечи…. Обряд огненного жертвоприношения на «Тропе» называют собуткой. Слово это происходит от понятия «событие»: совместное бытие, собрание. В Польше есть священная гора Собутка, на которой ещё в глубокой древности славяне устраивали моления Богам.
Огонь на капище может использоваться и для защиты. Именно этой цели служат обережные костры, возжигаемые по окружности капища; обычно таких костров четыре или восемь, и расположены они по сторонам света. В.С. Казаков в своей работе «Славянское обрядовое питание» приводит рисунок святилища Радимичей (одного из восточнославянских союзов племён), сделанный по данным археологических раскопок. В центре этого древнего капища стоял чур, а с четырёх сторон от него, за пределами ограды, возжигались священные костры. По-видимому, они были одновременно и жертвенными и обережными.
Нередко у входа на капище зажигают два Огня (по одному с каждой стороны) - для очищения входящих в святилище участников обряда. Около этих Огней иногда ставят небольшие чуры «стражей». По обычаю, каждый человек, идущий на капище, проходит внутрь, меж этих костров. Выходят с капища подобным же образом: перед выходом поворачиваются лицом к чурам и жертвенному костру выказывая почтение.
В древности священный Огонь, зачастую, горел в святилищах постоянно. Особые служители поддерживали Его, и того, кто позволил Огню погаснуть могли даже предать смерти. Так, например, Адам Олеарий, в 1654 году побывавший в Новгороде, писал: «Новгородцы, когда были ещё язычниками, имели идола, называвшегося Перуном, т. е. богом огня, ибо русские огонь называют "перун". И на том месте, где стоял этот их идол, построен монастырь, удержавший имя идола и названный Перунским монастырём. Божество это имело вид человека с кремнем в руке, похожим на громовую стрелу (молнию) или луч. В знак поклонения этому божеству содержали неугасимый ни днём, ни ночью огонь, раскладываемый из дубового леса. И если служитель при этом огне по нерадению допускал огню потухнуть, то наказывался смертью».
Подобное же видим и у балтов, ближайших родственников славян - Густинская летопись говорит: «Во первых Перконосъ, си есть Перунъ, бяше у них старший бог, создан наподобие человече, ему же въ рукахъ бяше камень многоцветный аки огнь, ему же яко Богу жертвы приношаху и огнь неугасающiй зъ дубового древiя непрестанно паляху…»
В настоящее время у русских родноверов огонь на капищах постоянно не поддерживается; балты же стараются по мере сил своих следовать этой древней традиции. В путевых заметках волхва Велимира (община «Коляда Вятичей») о путешествии в Литву на слёт литовского фольклорного общества «Ромува» сказано, что священный Огонь, поддерживаемый жрицами, горел семь суток - в течение всего времени слёта…
Согласно обычаю, не следует заливать священный Огонь водой (потому ещё до недавних пор пожар, загоревшийся от молнии, гасили квасом). В «Книге Велесовых Сказов» приводится миф, объясняющий эту традицию: «Рекут, что некогда - в стародавние-незапамятные времена - были Огнь да Вода аки муж да жена: вместе хозяйство вели, одну Долю делили. Да вот незадача: не было промеж ними доброго Лада. Огнь-то, вишь, всё ввысь - ко Небушку рвался, светлым братьям своим Сварожичам навстречь, а Вода-то - всё по оврагам да буеракам стелилась, во низины Земные пути-дороги свои торила.
Так, долго ли коротко ли, но завязалась меж ними лютая вражда, как то часто с супругами и поныне случается, и разошлись Огонь да Вода в разные стороны. (Одни рекут - навсегда; другие - до тех пор, пока Явь с Навью вновь воедино не сойдутся, как то было на Заре Мира…)
Потому, когда какой неразумный человек льёт Воду на Огнь, напоминает он тем самым неуживчивым супругам о давней вражде их: Огнь холодит, Воду мутит - Богов Родных гневит. Тогда вспоминают Огнь да Вода все прежние обиды свои да ещё пуще злятся друг на друга: Огнь златы кудри свои чернит, а Вода на него лютой змеёю шипит… ».
ОГОНЬ ВО ДОМУ
Гой ты, Огнь честной!
Ты, Чур небесной!
Охраняеше, сберегаеше,
Коло посолонь возжигаеше!
(из «Вещего Словника»)
В доме у славянина - два святых места: Красный Кут (угол) да Печной Кут, и в каждом из них возжигается Огонь, что такоже священен для всякого родновера…. Красный угол - Место Богово, малое домашнее капище. О том, как следует обустраивать Красный кут, многое написано людьми Вещими, посему я ограничусь лишь кратким его описанием. На полочку или иное возвышение стелется рушник, на нём стоят - изображения Богов и Предков, неподалёку, рядом или перед ними ставится свеча или маслянный светильник. Иногда в Красный Кут кладут небольшой камень - малый Алатырь. Огонь в Красном углу возжигают во время домашних обрядов (личных или семейных), на коих славят Богов, поминают Предков и т.д. Треба, обычно не приносится (из-за малой величины Огня).
Семейные обряды проводит глава семьи. В некоторых местностях, глава семьи проводящий обряды, так и звался - Огнищанин, на личных обрядах - всякий сам себе жрец….
Огонь, возжигаемый во Печном куту (в печи), такоже весьма почитаем. На Огне печи (а в более ранние времена - на Огне домашнего очага) приготовляется пища, Он дарует тепло, хранит дом от всякого лиха... Оттого Предки наши чтили Огонь: даже сказать худое слово близ Него было немыслимо.
В знак почтения к Огню, садясь за стол, кладут в пламя кусочек пищи. Огонь в печи, по обычаю, следует непрерывно поддерживать (вечером загребают горячие угли в угол печи и засыпают их золой, а утром - раздувают пламя). Предки наши на ночь в печь нередко клали полено и ставили горшок с водой - чтобы Огню было что есть и пить. На Украине, в Польше и в Белоруссии был известен такой обычай: вынув испечённый хлеб или другую приготовленную пищу из печи, следует положить туда одно, два, или три полена. Согласно поверьям, по ним человек ушедший в навь... переходит через огненную реку. По-видимому, поленья - благодарственная жертва Огню (за приготовление пищи). Сохраняемые в печи угли, наши Предки старались не давать в другой дом (считалось, что от этого семью может покинуть достаток и благополучие). При переезде из одного дома в другой переносили с собой угли из старого жилища (горшок, в который клали угли при переносе, потом разбивали - так как обрядовая посуда не должна использоваться в быту).
К сожалению, мало у кого из современных жителей городов есть печь или очаг. Но, подобно тому, как Пращуры наши чтили Огонь очага, следует нам почитать всякий бытовой костёр, который мы разводим на родноверческих праздниках, в походе или просто на отдыхе. Ведь этот Огонь такоже греет нас и хранит…. Честь и слава Ему!
Во завершение рассказа об Огне во дому приведу быличку из «Книги Велесовых Сказов». Пусть всякий прочтёт её да задумается…
СКАЗ О ДВУХ ОГНЯХ:
«Как-то разговорились промеж собою два Огня:
- Ух, брате, и погуляю же, поярюсь я скоро! - речёт один из них.
- Отчего удумал тако?
- Да больно уж хозяева худые: печь растапливают - худые словеса рекут, лучины затепливают - худые словеса рекут, Священный Огнь в Красном Куту возгнетают - и там ругаются!
- Коли так, то и поярись. Токмо колеса тележного не тронь моих хозяев, кое на твоём дворе лежит. Бо мои-то хозяева - добрые: и печь растопляют - доброе слово возрекут, и лучины возжигают - добро говорят. А про Кутный Огнь и говорить нечего, - хозяин завсегда пред ним Вещее Слово скажет!..
Как было сказано, так и приключилось: дом да двор худых хозяев сгорел подчистую, и только лишь чужое колесо тележное осталось лежать, как есть - нетронутым… »
ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ОГОНЬ
Злату Сваргу освети, погребальный костёр!
Я в последний раз взгляну на родные поля
Вместе с дымом подымусь, порасправлю крыла
Над просторами Земли - Неба синий шатёр
(волхв Велеслав)
Издревле Предки наши сжигали мёртвых на погребальных кострах - крадах, отправляя умерших сородичей в Иной Мир через священное пламя… Арабский путешественник Ахмет ибн Фадлан (живший в X веке) в своих путевых заметках приводит слова одного из русов, так объяснявшего этот обычай: «Вы, арабы, глупый народ, ибо вы берёте милейшего и почтеннейшего для вас из людей и бросаете его в землю, где его съедают пресмыкающиеся и черви; мы же сжигаем его в огне, в одно мгновение, и он в тот же час входит в ирий». Насильственно введённое на Руси христианство, разумеется, уничтожило обряд огненного погребения - как и многое другое в народной культуре… Даже мы, современные родноверы, вынуждены хоронить умерших единоверцев в земле или же сжигать их тела в крематории. Крайне редко в наши дни можно увидеть древний обряд огненного погребения во всей его красоте и величии… Впрочем, справедливости ради, следует отметить, что обычай хоронить мёртвых в земле, не сжигая их, такоже был известен нашим предкам, а к началу XI века у восточных славян он стал преобладающим. Замещение трупосожжения трупоположением лишь частично обусловлено христианизацией: отказываться от огненного погребения наши предки начали ещё в IX веке, а нательные кресты, иконки и прочая христианская символика появляются в древнерусских деревенских курганах лишь на рубеже XII-XIII веков. В.С. Казаков, известный исследователь славянской Традиции, предположил, что этот переход связан с желанием призвать души Предков в мир Яви, дабы поддержать древние обычаи. По его мнению, если родственники хотели, чтобы душа умершего навсегда осталась в Ирии, они совершали огненное погребение; если же хотели, чтобы душа переселилась в одного из потомков, то хоронили тело в земле. Версия эта весьма спорна, поскольку в IX-X веках на восточнославянских землях подавляющее большинство населения чтило обычаи Пращуров, а сожжение тела отнюдь не означает невозможность нового воплощения. В индийской Традиции принято сжигать мёртвых, но этот обряд никоим образом не отменяет будущее переселение души в новое тело…
«Повесть Временных Лет» так описывает огненное погребение у славян: «И аще къто умьряше, творяху тризнy над нимь. И посемь сътворяху краду велику и възложаху на крадy мьртвьца и съжьжаху. Посемь, събравъше кости, въложаху в судину малу и поставляху на стълпе на путьх, еже творять Вятичи и ныне. Сиже творяху обычая и Кривичи и прочий погании, не ведуще закона божия, нъ творяще сами собе закон».
Погребальная крада, на коей сжигали умерших, представляла собой прямоугольный сруб из брёвен, высотой примерно по плечи человека. (Самое подходящее дерево для крады - дуб; не используется - осина дерево Марены). Пространство внутри сруба заполнялось ветками, соломой и тому подобными легковоспламеняющимися материалами. На верх крады возлагали домовину (домик, ладью или лодку), в коей лежал умерший (обычно - головой на запад). Вокруг погребального костра сооружали ограду (плетень из прутьев), к которой прикладывали солому (снопы). Во время сожжения умершего погребальный костёр окружало огненное кольцо… В домовину к покойному клали милодары (подарки), его личное оружие, и прочие вещи, которые могли (по представлениям наших Предков) понадобиться ему в Ином Мире. Нередко вместе с умершим на Тот Свет отправляли его собаку, коня, рабов, а иногда - и жену (но только, если она добровольно желала уйти в Иной Мир со своим мужем). Добровольность такого соумирания подтверждается множеством источников. Маврикий Стратег называет уход славянской женщины за своим мужем на Тот Свет добровольным, арабский путешественник Аль Масуди пишет, что женщины славян «желают своего сожжения», Ибн Фадлан сообщает, что жена умершего руса, сожжённая вместе с ним, сама вызвалась сопровождать своего мужа…
После сожжения останки покойного собирали и сложив в погребальную урну, ставили на столп - в особую «избушку мёртвого», которую такоже нередко называют домовиной. По другому варианту обряда, над погребальной крадой насыпался курган (высота которого зависела от статуса покойного), на кургане же обычно ставился памятник - деревянный столб. Ибн Фадлан пишет об этом так: «Потом построили они что-то подобное круглому холму, вставили в середину большое дерево халандж, написали на нём имя человека и имя русского царя и удалились». Во завершение погребального обряда устраивалась поминальная страва (пиршество) и тризна (воинские состязания в честь умершего).
Мудрые рекут, что Огонь, как одна из вселенских Стихий, имеет множество проявлений. Есть Огонь Небесный: Солнце ясное, звёзды частые, перуновы стрелы - молнии (иногда говорят, что молнии - Огонь, связующий Небо и Землю). Есть Огонь Земной - пламя священных костров и очагов, свечей и лесных пожаров. Есть Огонь Подземный - во Нижнем Мире да в недрах Земли-Матери бушующий. Есть, такоже, и Огонь Внутренний, Духовный, что в каждом живом существе горит... Но Речь пойдёт только о Земном Огне. Кроме того, оговорюсь: сведения, здесь представленные, не претендуют на полноту (ибо славянская Традиция необъятна) и "абсолютную истинность" (человеку, как известно, свойственно ошибаться). Тем не менее, в этой работе есть частица Веды Огня...
АЗЫ
Огне, стани, Огне яре
Светло буди Боже с нами!
Рости, светлы Огне яре
Тако буди Боже с нами!
(из «Вещего Словника»)
Имена Огня суть:
Огонь, Огнебог.
Семаргл. Так именует Огнебога "Велесова Книга": "А вот сам по себе Огнебог Семаргл - общий, ярый, быстророждённый, чистый".
Рарог - огнепёрый Сокол. Западнославянское имя (у чехов - Рарог, у словаков - Рарашек; существует мнение, что имя Рюрика, основателя русской великокняжеской династии, является одним из вариантов произношения слова "Рарог").
Сварожич. (это имя использовали балтийские славяне; однако, оно вполне может быть общеславянским. Как, впрочем, и ряд других).
Знич, Жиж (белорусские имена). По одной из версий, Жиж - Бог не Земного, а Подземного Огня.
Семиглав, Семик, Руевит. Эти имена приводит В.С. Казаков в своей книге "Мир Славянских Богов". Первые два имени, предположительно, - варианты имени Семаргл. Руевит - Божество западных славян.
Агуня, Огник. По сведениям Ю.П. Миролюбова, эти имена Огня употреблялось на юге России ещё в конце XIX - начале XX веков.
Знаки Огня суть:
Равносторонний крест (прямой либо косой):
Крада:
Оберег-подвеска в виде перевёрнутого петушиного гребня с семью зубцами.
Треба Огню: дрова, хлеб, жир, масло, благовония... Это, разумеется, далеко не все возможные виды требы. Главное - чтобы треба была от Сердца чистого.
Священные птицы Огнебога: сокол, петух (особенно - красный). До сих пор в русском языке словосочетание "красный петух" может обозначать огонь или пожар. Взять хотя бы выражение "пускать красного петуха" (поджигать дом). Существуют также старинные загадки: "Красный кочеток по нашестке бежит", "беленький кочет по шестику ходит", означающие огонь и лучину...
Священное животное Огнебога: ягнёнок (согласно Ю.П. Миролюбову). В своей книге «Ригведа и язычество», Миролюбов пишет: «Агни - божество огня, но ягнёнок по-древнеславянски «агнц», отсюда - ягнёнок как бы «дитя Агни», посвящённое ему, и принесение его в жертву - акт слияния агнца с Агни. «Баба-Яга» в сказках - служительница этого Бога Ягни-Агни, ибо корень «яг» или «аг» значит «огонь». Огнебог славян - всё тот же Агни-Бог, иным словом - Огонь».
Сказы об Огне:
Славянские сказы гласят, что Огнебог - один из трёх сыновей Сварога (Бога Неба).
(Одно из его имён, а точнее, отчество (Сварожич) - прямо указывает на это). Братья Огнебога - Перун-Громовержец и светлый Даждьбог.
Отец отковал Перуну Громовую Шестилепестковую Булаву (иные говорят - Громовую Секиру) и Стрелы-Молнии. Даждьбог получил Золотой Щит - Солнце Красное. Агуне же, младшему из братьев, не досталось подарка, ибо Сварог ждал, пока его младший сын немного подрастёт. Тогда Огнебог решил взять его сам: вынес из отцовской Кузни уголёк, хранивший в себе частицу Небесного Огня, и ушёл с ним на Землю. За это Бог Неба повелел Агуне вечно пребывать в мире людей и закрыл ему дорогу на Небо…. Пламя же, принесённое Агуней, горит и поныне на Земле нашей, вздымаясь к Небесам. И, поистине, это пламя и есть САМ ОГНЕБОГ, стремящийся назад - в Верхний Мир...
Иные рекут, что Огнебогу никто не запрещал возвращаться на Небо и никакого уголька из Кузни Сварожьей Он не похищал. Просто Огонь Сварожич по своей воле решил остаться с людьми, дабы хранить и оберегать их.
Бус Кресень, один из основателей современного родноверческого движения, в своей книге «Песни Птицы Гамаюн» приводит такой сказ об Огне. Семаргл-Огнебог бился на Земле с лютым Чёрным Змеем, но не хватило силы его, чтобы одолеть ворога. Тогда померкло Солнце, погрузившись в воды морские, затопила мгла Землю-Матушку, а Семаргл скрылся от Змея в Кузне своего отца - Сварога. Стал Сварог ковать булатный плуг, а Стрибог (Бог Ветров) и Семаргл помогали ему…. Змей же, тем временем, взлетел на Небо и объявил себя владыкой всей Вселенной. Но ответили ему Боги Светлые: «Лютый Чёрный Змей, повелитель тьмы - пролижи скорей три Небесных Свода - все три двери в Небесную Кузницу! Мы тотчас на язык тебе сядем, станешь ты тогда всей Вселенной царь!» Покуда лизал ворог двери в Кузню Сварожью, отковали Боги плуг булатный, а когда пролизал Змей дверь последнюю - схватили Его за язык клещами раскалёнными, запрягли в плуг и пахали им Землю-Мать: поделили Её на царство Сварога и Змеево царство….
ОГОНЬ НА КАПИЩЕ
Гори, Огне, ясно, чтобы не погасло!
Огне яснокрыле во Сварожьей Силе!
Сполохи горючи, разгоните тучи
Осветите Небо, вознесите требу
Со капища свята до Божеска Града
От Земли Родной до Сварги Златой!
(из «Вещего Словника»)
Священный Огонь на славянском капище возжигается почти на каждом обряде. Чаще всего именно Он является сакральным центром святилища: на большинстве современных родноверческих капищ в середине находится кострище, чуры же (Кумиры) Богов Родных обычно располагают у края. Впрочем, устройство святилищ может различаться: если капище посвящено только одному Богу, то в центре иногда ставят Его изображение, а Огонь разжигают рядом с чуром. В древности посреди капища часто ставили чур, а священный Огонь возжигали во рвах, окружавших святилище. Известный историк и археолог Б.А. Рыбаков в своей книге "Язычество Древней Руси" приводит описания многих славянских капищ, устроенных именно таким образом. Вот, к примеру, описание капища в Ржавинцах:
" Рассмотренное святилище представляло в языческую пору во время славления и празднеств величественную картину. Святилище на холме, над селением, расположенным у подножья. Во время обряда жертвоприношения холм был увенчан двумя огромными огненными коронами капища и требища (с внешней стороны большого вала). "Горят костры горючие,
кипят котлы кипучие...". В центре, на самой высокой точке капища, освещённый огнём круговой крады возвышался над всем четырёхгранный каменный Кумир. Всё это оживлялось сотнями людей в белых ритуальных одеждах с вышивкой..." Однако, это не единственно возможное традиционное устройство славянского святилища: в этой же книге Рыбакова есть сведения о капищах, в центре коих находился чур с огненным жертвенником или же только жертвенник.
Основное назначение Огня во время обряда - быть посредником между Богами и людьми, принимать требы и уносить их к Богам (или же Предкам) - ведь Огонь передаёт Силу, и это свойство Его известно с глубокой древности... Кроме того, Огонь защищает (прежде всего во Нави, или, как сказали бы современные любители тайнознатства, «на тонком плане») и очищает от вредных навных воздействий.
Существует две основных разновидности священных костров: крес (либо "клин") и крада (слово "крес" в древнерусском языке означало "огонь", а словом "крада" называли священный костёр: жертвенный либо погребальный). При складывании креса дрова составляются клином (в форме конуса), в середине же костра воткнут шест ("ост"). Крада - костёр в виде сруба (сложенный "колодцем"). Крада, как правило, возжигается на обрядах, связанных с поминовением Предков (ибо по виду напоминает погребальный костёр), крес же - на прочих обрядах. Так как Огонь в славянской Традиции является ещё и земным воплощением Солнца, Его знаком, в некоторых родноверческих общинах зимой складывают малый крес, а летом - большой...
Значение Огня в славянской обрядности настолько велико, что иногда всё капище заменяется одним лишь священным костром. Так, например, участники движения "Тропа Троянова" проводят обряд огненного жертвоприношения следующим образом. Складывается костёр (обычно - клином; ост креса «троповцы» называют «костромой»), все встают во единое коло вокруг него. Затем возжигается Огонь, и каждый участник обряда кладёт в Него кусочек хлеба со словами: «Прими и научи! Прими и защити! Прими и благослови!» После - иногда поют народные песни, оставаясь в кругу и положив руки друг другу на плечи…. Обряд огненного жертвоприношения на «Тропе» называют собуткой. Слово это происходит от понятия «событие»: совместное бытие, собрание. В Польше есть священная гора Собутка, на которой ещё в глубокой древности славяне устраивали моления Богам.
Огонь на капище может использоваться и для защиты. Именно этой цели служат обережные костры, возжигаемые по окружности капища; обычно таких костров четыре или восемь, и расположены они по сторонам света. В.С. Казаков в своей работе «Славянское обрядовое питание» приводит рисунок святилища Радимичей (одного из восточнославянских союзов племён), сделанный по данным археологических раскопок. В центре этого древнего капища стоял чур, а с четырёх сторон от него, за пределами ограды, возжигались священные костры. По-видимому, они были одновременно и жертвенными и обережными.
Нередко у входа на капище зажигают два Огня (по одному с каждой стороны) - для очищения входящих в святилище участников обряда. Около этих Огней иногда ставят небольшие чуры «стражей». По обычаю, каждый человек, идущий на капище, проходит внутрь, меж этих костров. Выходят с капища подобным же образом: перед выходом поворачиваются лицом к чурам и жертвенному костру выказывая почтение.
В древности священный Огонь, зачастую, горел в святилищах постоянно. Особые служители поддерживали Его, и того, кто позволил Огню погаснуть могли даже предать смерти. Так, например, Адам Олеарий, в 1654 году побывавший в Новгороде, писал: «Новгородцы, когда были ещё язычниками, имели идола, называвшегося Перуном, т. е. богом огня, ибо русские огонь называют "перун". И на том месте, где стоял этот их идол, построен монастырь, удержавший имя идола и названный Перунским монастырём. Божество это имело вид человека с кремнем в руке, похожим на громовую стрелу (молнию) или луч. В знак поклонения этому божеству содержали неугасимый ни днём, ни ночью огонь, раскладываемый из дубового леса. И если служитель при этом огне по нерадению допускал огню потухнуть, то наказывался смертью».
Подобное же видим и у балтов, ближайших родственников славян - Густинская летопись говорит: «Во первых Перконосъ, си есть Перунъ, бяше у них старший бог, создан наподобие человече, ему же въ рукахъ бяше камень многоцветный аки огнь, ему же яко Богу жертвы приношаху и огнь неугасающiй зъ дубового древiя непрестанно паляху…»
В настоящее время у русских родноверов огонь на капищах постоянно не поддерживается; балты же стараются по мере сил своих следовать этой древней традиции. В путевых заметках волхва Велимира (община «Коляда Вятичей») о путешествии в Литву на слёт литовского фольклорного общества «Ромува» сказано, что священный Огонь, поддерживаемый жрицами, горел семь суток - в течение всего времени слёта…
Согласно обычаю, не следует заливать священный Огонь водой (потому ещё до недавних пор пожар, загоревшийся от молнии, гасили квасом). В «Книге Велесовых Сказов» приводится миф, объясняющий эту традицию: «Рекут, что некогда - в стародавние-незапамятные времена - были Огнь да Вода аки муж да жена: вместе хозяйство вели, одну Долю делили. Да вот незадача: не было промеж ними доброго Лада. Огнь-то, вишь, всё ввысь - ко Небушку рвался, светлым братьям своим Сварожичам навстречь, а Вода-то - всё по оврагам да буеракам стелилась, во низины Земные пути-дороги свои торила.
Так, долго ли коротко ли, но завязалась меж ними лютая вражда, как то часто с супругами и поныне случается, и разошлись Огонь да Вода в разные стороны. (Одни рекут - навсегда; другие - до тех пор, пока Явь с Навью вновь воедино не сойдутся, как то было на Заре Мира…)
Потому, когда какой неразумный человек льёт Воду на Огнь, напоминает он тем самым неуживчивым супругам о давней вражде их: Огнь холодит, Воду мутит - Богов Родных гневит. Тогда вспоминают Огнь да Вода все прежние обиды свои да ещё пуще злятся друг на друга: Огнь златы кудри свои чернит, а Вода на него лютой змеёю шипит… ».
ОГОНЬ ВО ДОМУ
Гой ты, Огнь честной!
Ты, Чур небесной!
Охраняеше, сберегаеше,
Коло посолонь возжигаеше!
(из «Вещего Словника»)
В доме у славянина - два святых места: Красный Кут (угол) да Печной Кут, и в каждом из них возжигается Огонь, что такоже священен для всякого родновера…. Красный угол - Место Богово, малое домашнее капище. О том, как следует обустраивать Красный кут, многое написано людьми Вещими, посему я ограничусь лишь кратким его описанием. На полочку или иное возвышение стелется рушник, на нём стоят - изображения Богов и Предков, неподалёку, рядом или перед ними ставится свеча или маслянный светильник. Иногда в Красный Кут кладут небольшой камень - малый Алатырь. Огонь в Красном углу возжигают во время домашних обрядов (личных или семейных), на коих славят Богов, поминают Предков и т.д. Треба, обычно не приносится (из-за малой величины Огня).
Семейные обряды проводит глава семьи. В некоторых местностях, глава семьи проводящий обряды, так и звался - Огнищанин, на личных обрядах - всякий сам себе жрец….
Огонь, возжигаемый во Печном куту (в печи), такоже весьма почитаем. На Огне печи (а в более ранние времена - на Огне домашнего очага) приготовляется пища, Он дарует тепло, хранит дом от всякого лиха... Оттого Предки наши чтили Огонь: даже сказать худое слово близ Него было немыслимо.
В знак почтения к Огню, садясь за стол, кладут в пламя кусочек пищи. Огонь в печи, по обычаю, следует непрерывно поддерживать (вечером загребают горячие угли в угол печи и засыпают их золой, а утром - раздувают пламя). Предки наши на ночь в печь нередко клали полено и ставили горшок с водой - чтобы Огню было что есть и пить. На Украине, в Польше и в Белоруссии был известен такой обычай: вынув испечённый хлеб или другую приготовленную пищу из печи, следует положить туда одно, два, или три полена. Согласно поверьям, по ним человек ушедший в навь... переходит через огненную реку. По-видимому, поленья - благодарственная жертва Огню (за приготовление пищи). Сохраняемые в печи угли, наши Предки старались не давать в другой дом (считалось, что от этого семью может покинуть достаток и благополучие). При переезде из одного дома в другой переносили с собой угли из старого жилища (горшок, в который клали угли при переносе, потом разбивали - так как обрядовая посуда не должна использоваться в быту).
К сожалению, мало у кого из современных жителей городов есть печь или очаг. Но, подобно тому, как Пращуры наши чтили Огонь очага, следует нам почитать всякий бытовой костёр, который мы разводим на родноверческих праздниках, в походе или просто на отдыхе. Ведь этот Огонь такоже греет нас и хранит…. Честь и слава Ему!
Во завершение рассказа об Огне во дому приведу быличку из «Книги Велесовых Сказов». Пусть всякий прочтёт её да задумается…
СКАЗ О ДВУХ ОГНЯХ:
«Как-то разговорились промеж собою два Огня:
- Ух, брате, и погуляю же, поярюсь я скоро! - речёт один из них.
- Отчего удумал тако?
- Да больно уж хозяева худые: печь растапливают - худые словеса рекут, лучины затепливают - худые словеса рекут, Священный Огнь в Красном Куту возгнетают - и там ругаются!
- Коли так, то и поярись. Токмо колеса тележного не тронь моих хозяев, кое на твоём дворе лежит. Бо мои-то хозяева - добрые: и печь растопляют - доброе слово возрекут, и лучины возжигают - добро говорят. А про Кутный Огнь и говорить нечего, - хозяин завсегда пред ним Вещее Слово скажет!..
Как было сказано, так и приключилось: дом да двор худых хозяев сгорел подчистую, и только лишь чужое колесо тележное осталось лежать, как есть - нетронутым… »
ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ОГОНЬ
Злату Сваргу освети, погребальный костёр!
Я в последний раз взгляну на родные поля
Вместе с дымом подымусь, порасправлю крыла
Над просторами Земли - Неба синий шатёр
(волхв Велеслав)
Издревле Предки наши сжигали мёртвых на погребальных кострах - крадах, отправляя умерших сородичей в Иной Мир через священное пламя… Арабский путешественник Ахмет ибн Фадлан (живший в X веке) в своих путевых заметках приводит слова одного из русов, так объяснявшего этот обычай: «Вы, арабы, глупый народ, ибо вы берёте милейшего и почтеннейшего для вас из людей и бросаете его в землю, где его съедают пресмыкающиеся и черви; мы же сжигаем его в огне, в одно мгновение, и он в тот же час входит в ирий». Насильственно введённое на Руси христианство, разумеется, уничтожило обряд огненного погребения - как и многое другое в народной культуре… Даже мы, современные родноверы, вынуждены хоронить умерших единоверцев в земле или же сжигать их тела в крематории. Крайне редко в наши дни можно увидеть древний обряд огненного погребения во всей его красоте и величии… Впрочем, справедливости ради, следует отметить, что обычай хоронить мёртвых в земле, не сжигая их, такоже был известен нашим предкам, а к началу XI века у восточных славян он стал преобладающим. Замещение трупосожжения трупоположением лишь частично обусловлено христианизацией: отказываться от огненного погребения наши предки начали ещё в IX веке, а нательные кресты, иконки и прочая христианская символика появляются в древнерусских деревенских курганах лишь на рубеже XII-XIII веков. В.С. Казаков, известный исследователь славянской Традиции, предположил, что этот переход связан с желанием призвать души Предков в мир Яви, дабы поддержать древние обычаи. По его мнению, если родственники хотели, чтобы душа умершего навсегда осталась в Ирии, они совершали огненное погребение; если же хотели, чтобы душа переселилась в одного из потомков, то хоронили тело в земле. Версия эта весьма спорна, поскольку в IX-X веках на восточнославянских землях подавляющее большинство населения чтило обычаи Пращуров, а сожжение тела отнюдь не означает невозможность нового воплощения. В индийской Традиции принято сжигать мёртвых, но этот обряд никоим образом не отменяет будущее переселение души в новое тело…
«Повесть Временных Лет» так описывает огненное погребение у славян: «И аще къто умьряше, творяху тризнy над нимь. И посемь сътворяху краду велику и възложаху на крадy мьртвьца и съжьжаху. Посемь, събравъше кости, въложаху в судину малу и поставляху на стълпе на путьх, еже творять Вятичи и ныне. Сиже творяху обычая и Кривичи и прочий погании, не ведуще закона божия, нъ творяще сами собе закон».
Погребальная крада, на коей сжигали умерших, представляла собой прямоугольный сруб из брёвен, высотой примерно по плечи человека. (Самое подходящее дерево для крады - дуб; не используется - осина дерево Марены). Пространство внутри сруба заполнялось ветками, соломой и тому подобными легковоспламеняющимися материалами. На верх крады возлагали домовину (домик, ладью или лодку), в коей лежал умерший (обычно - головой на запад). Вокруг погребального костра сооружали ограду (плетень из прутьев), к которой прикладывали солому (снопы). Во время сожжения умершего погребальный костёр окружало огненное кольцо… В домовину к покойному клали милодары (подарки), его личное оружие, и прочие вещи, которые могли (по представлениям наших Предков) понадобиться ему в Ином Мире. Нередко вместе с умершим на Тот Свет отправляли его собаку, коня, рабов, а иногда - и жену (но только, если она добровольно желала уйти в Иной Мир со своим мужем). Добровольность такого соумирания подтверждается множеством источников. Маврикий Стратег называет уход славянской женщины за своим мужем на Тот Свет добровольным, арабский путешественник Аль Масуди пишет, что женщины славян «желают своего сожжения», Ибн Фадлан сообщает, что жена умершего руса, сожжённая вместе с ним, сама вызвалась сопровождать своего мужа…
После сожжения останки покойного собирали и сложив в погребальную урну, ставили на столп - в особую «избушку мёртвого», которую такоже нередко называют домовиной. По другому варианту обряда, над погребальной крадой насыпался курган (высота которого зависела от статуса покойного), на кургане же обычно ставился памятник - деревянный столб. Ибн Фадлан пишет об этом так: «Потом построили они что-то подобное круглому холму, вставили в середину большое дерево халандж, написали на нём имя человека и имя русского царя и удалились». Во завершение погребального обряда устраивалась поминальная страва (пиршество) и тризна (воинские состязания в честь умершего).