Говно последнее
В серию "Шмаковский патерик".
Не рассказав про великого подвижника монастыря - послушника Сергия, можно смело сказать, что про Шмаковку мы не знаем ничего. Это была (на сегодня, по слухам, его уже нет в монастыре) величайшая в своем роде личность. Он жаждал подвига, он стремился к самоходной молитве, он алкал высочайших богословских вершин, он желал ангельским служением певчего угождать Богу. И не важно, что он едва-едва смог закончить восемь классов, был слаб здоровьем, слух отсутствовал напрочь, голос был очень гнусавый шепелявый. Бог ведь только за намерение награждает. А он еще и петь старался громче всех, да так, что смирялись абсолютно все.
Регент, Ваш покорный, певчие, священноначалие, прихожане. Убрать с клироса его было нельзя - если игумен благословил, то это все. Батька своих решений не менял. А мне на мой ропот говорил однозначно - смиряйся! Сергий был очень потрясен после просмотра фильма "Остров". В первое утро во время своей недельной череды сторожем-истопником он явился на завтрак перемазанный углем с ног до головы, чёрный весь в буквальном смысле, но ДОВОЛЬНЫЙ, аж сиял и слегка над землей парил. Правда вагончик сторожа, который был всего две недели назад как куплен и сиял новизной, тоже был весь в саже. Игумен такие вещи переносил очень с трудом. И если бы не Сережа был Сережей, кому другому не поздоровилось бы.
В общем, если сяду писать книгу, этому благочестивому брату придется не менее пяти глав отводить, а пока лишь опишу один случай, затрагивающий серьезные богословские темы.
---
Сидим мы с Сергием каждый под своей коровой в соседних стойлах. Доим, и общаемся. Не помню тему точно разговора. Помню как, между прочим, я его спросил, кем он себя видит в монастыре. И вот на Сергия напала волна самоуничижения. И он говорит с глубочайшим смирением: "да я говно последнее!". Ну тут уж я не смог смирить свой цинизм, и мне была интересна реакция. Я говорю: "вот тут ты Сергий как никогда прав, я с тобой согласен - ты говно последнее". Что-то зашебуршало, Сергий поставил подойник на пол, не додоив корову Мусю встал, резко подошел ко мне и прямо в лицо, брызгая слюной почти орет: "НО ДЛЯ ТЕБЯ Я ОБРАЗ БОЖИЙ!!!!"
Муся корова тихонько так жалобно на это промукала "му-у-у-у-у!".
Нырок - еще один рассказ про послушника Сергия.
Не рассказав про великого подвижника монастыря - послушника Сергия, можно смело сказать, что про Шмаковку мы не знаем ничего. Это была (на сегодня, по слухам, его уже нет в монастыре) величайшая в своем роде личность. Он жаждал подвига, он стремился к самоходной молитве, он алкал высочайших богословских вершин, он желал ангельским служением певчего угождать Богу. И не важно, что он едва-едва смог закончить восемь классов, был слаб здоровьем, слух отсутствовал напрочь, голос был очень гнусавый шепелявый. Бог ведь только за намерение награждает. А он еще и петь старался громче всех, да так, что смирялись абсолютно все.
Регент, Ваш покорный, певчие, священноначалие, прихожане. Убрать с клироса его было нельзя - если игумен благословил, то это все. Батька своих решений не менял. А мне на мой ропот говорил однозначно - смиряйся! Сергий был очень потрясен после просмотра фильма "Остров". В первое утро во время своей недельной череды сторожем-истопником он явился на завтрак перемазанный углем с ног до головы, чёрный весь в буквальном смысле, но ДОВОЛЬНЫЙ, аж сиял и слегка над землей парил. Правда вагончик сторожа, который был всего две недели назад как куплен и сиял новизной, тоже был весь в саже. Игумен такие вещи переносил очень с трудом. И если бы не Сережа был Сережей, кому другому не поздоровилось бы.
В общем, если сяду писать книгу, этому благочестивому брату придется не менее пяти глав отводить, а пока лишь опишу один случай, затрагивающий серьезные богословские темы.
---
Сидим мы с Сергием каждый под своей коровой в соседних стойлах. Доим, и общаемся. Не помню тему точно разговора. Помню как, между прочим, я его спросил, кем он себя видит в монастыре. И вот на Сергия напала волна самоуничижения. И он говорит с глубочайшим смирением: "да я говно последнее!". Ну тут уж я не смог смирить свой цинизм, и мне была интересна реакция. Я говорю: "вот тут ты Сергий как никогда прав, я с тобой согласен - ты говно последнее". Что-то зашебуршало, Сергий поставил подойник на пол, не додоив корову Мусю встал, резко подошел ко мне и прямо в лицо, брызгая слюной почти орет: "НО ДЛЯ ТЕБЯ Я ОБРАЗ БОЖИЙ!!!!"
Муся корова тихонько так жалобно на это промукала "му-у-у-у-у!".
Нырок - еще один рассказ про послушника Сергия.