Почти в ночь перед Рождеством
Случилась эта история в те давние времена, когда в центральной полосе России январь еще считался зимним месяцем, а падающий снег не вызывал ни у кого удивления и бурного ликования. Любящие отцы семейств из года в год еще в декабре заливали посреди двора огромную горку, которая стояла как раз до 8-го марта. Дворники рыли в снеге тоннели для пешеходов, а снегоочистители освобождали от сугробов проезжую часть.
Так вот, жила у нас в те времена собака самого настоящего дворянского происхождения по имени Белка. Нет, я не ошиблась. Это бобиков всяких кличками награждают, а у Белки были имя и величественная осанка. Белка была невероятно красива и умна, а также отличалась природной интеллигентностью и необыкновенной преданностью всем членам семьи. Ее никто никогда не дрессировал профессионально, но она откуда-то знала все и так.
Я понимаю, что все хозяева уверены в исключительности своих питомцев, но в исключительности Белки был уверен весь двор. То ли потому, что по малолетству она сожрала в попытках домашнего обучения половину наших книг 19-го века, то ли потому, что помесь сразу нескольких пород оставила на ней неизгладимый отпечаток собственного достоинства, но было в ней что-то королевское, непокорное. Она нам не служила, она просто была с нами рядом. Она обижалась на приказы, но с охотой выполняла просьбы, при этом весь ее вид говорил о том, что она нам делает неимоверное одолжение.
Со временем Белка настолько завоевала всеобщее доверие, что мамашки не просто были не против появления собаки во дворе, они просили ее оставить одну, чтобы за детьми хоть кто-то смотрел, сбивал их время от времени в стадо, а так же гонял со двора незнакомцев и пресекал межусобные войны. Ребята постарше не могли дождаться, когда подойдет их очередь выгуливать собаку, если вдруг мы все задерживались по своим делам, но Белка могла еще и не согласиться на подобный моветон, сопровoждавшего она выбирала сама и в конце концов круг избранных сузился до двоих. Местные алкоголики-интеллигенты приглашали ее быть третьей, от водочки она благородно отказывалась, но вежливо слушала стихи и рассуждения о жизни, смерти и политике. Правда, панибратства и запаха алкоголя не выносила. Как только граждане тунeядцы, алкоголики, пьяницы, начинали лезть к ней с обьятиями, Белка очень по-женски обижалась, щелкала зубками и уходила прочь.
Надо сказать, что алкоголики у нас во дворе тоже были особенными. Они были интеллигентными, добрыми, порядочными, но очень несчастными людьми. Основной костяк включал в себя бывшего артиста цирка, доктора исторических наук, профессора непомнючего и примкнувших к ним представителей пролетарского класса, которые тянулись к прекрасному, начальника какого-то депо и грузчика, знавшего наизусть всего Есенина и Заболоцкого. Пили они даже и не каждый день, но всегда в одном и том же уголке двора, тихо, ничем не нарушая спокойствия местных жителей.
В один из январских вечеров приключилась в нашем городе метель. Снег мело не переставая, сугробы росли как на дрожжах, ветер буквально сбивал с ног, но природная нужда настойчиво звала Белку на улицу. Папа тяжело вздохнул, оделся потеплее и пошел искать укромные уголки для нашей девочки. Навернув кружочек вокруг квартала, эти двое походили больше на снеговиков, нежели на прогуливающуюся парочку, замерзли они окончательно и бесповоротно и решили поспешить домой. На подходе к подьезду они уже передвигались мелкой трусцой, как вдруг Белка резко остановилась и ткнулась мордой в снег. Папа все сильнее тянул поводок, Белка все ожесточеннее зарывалась носом в сугроб. Папа не сдавался, собака ощетинилась и зарычала.
Такое поведение было для нас в новинку и хозяин скорее от шока, чем от озарения, ослабил хватку. Тогда наша королева начала рыть яму лапами, периодически звонко лая на папу и снова бросаясь вперед, словно в битву. Папа догадался присоединиться к собаке только тогда, когда из сугроба показался мужской ботинок, а через некоторое время уже совместных усилий был откопан подвыпивший и совершенно окоченевший начальник какого-то депо и по совместительству наш сосед с первого этажа. Дотащив соседа до пункта назначения и сдав его в заботливые руки жены, наши герои отправились греться домой, а Белка заслужила себе пожизненный паек от соседки, работавшей то ли на мясокомбинате, то ли в мясном отделе заведующей. Те куски вырезки, которые она еженедельно приносила для "благодетельницы" и до прилавков магазинов-то в те времена не доходили даже в предпраздничные дни.
А когда Белка состарилась, она часто просилась полежать на воздухе во дворе. Ходить ей было уже тяжело, подросшие дети ухаживали за ней и охраняли от нового поколения малышни, а спасенный сосед на руках относил ее домой, когда возвращался со службы. В день Белкиной смерти многие соседи пришли, чтобы лично выразить свое соболезнование, говорили: "Белка человеком была", и ведь это совершенная правда.