Кулинарная книга
Увидел тут, что кто-то встретил у Одоевского слово «впросырь», и это слово, мол, теперь можно употреблять вместо итальянизма al dente. Наблюдение, может, и остроумное, но в корне неверное. Сейчас объясню, почему.
Князь Владимир Федорович Одоевский воспринимается большинством (из тех, кто вообще хоть что-то слышал о нем) как третьестепенная фигура русской литературы и автор сказки «Городок в табакерке». Между тем, это личность весьма примечательная. Он был последним потомком одной из старших ветвей Рюриковичей и придворным высокого ранга, известным филантропом и просветителем, директором Румянцевского музея (о самом музее как-нибудь отдельно расскажу), соучредителем Русского географического общества, одним из основоположников отечественного музыковедения, философом (за интерес к оккультизму и алхимии получившим прозвище «русский Фауст») и весьма своеобразным писателем.
Например, в его послужном списке есть до жути поразивший меня в детстве готический рассказик «Игоша» - так на Руси называли неупокоенные души некрещеных или мертворожденных младенцев, которые стали нечистой силой, мелкими проказливыми демонами. Или неоконченный фантастический роман «4338-й год: Петербургские письма», в котором, помимо прочего, предсказывается общение по интернету (посредством «магнетических телеграфов»), ведение блогов («домашние газеты») и ксерокопирование.
Одоевский с супругой частенько устраивали званые вечера, на которых подавались оригинальные блюда. Так, мемуарист Василий Инсарский вспоминает «целую батарею всевозможных соусов, собранных со всего земного шара, которые мы иначе не называли, как ядами, до такой степени они были сильны», а писатель Владимир Соллогуб (не путать с писателем Федором Сологубом, который на самом деле Тетерников) добавляет, что «на этих обедах подавались к кушаньям какие-то придуманные самим хозяином химические соусы, до того отвратительные, что даже теперь, почти сорок лет спустя, у меня скребет на сердце при одном воспоминании о них».
О разного рода кулинарных экзерсисах Одоевский написал в «Лекциях господина Пуфа, доктора энциклопедии и других наук о кухонном искусстве» (имя персонажа происходит от английского to puff - надуваться, важничать, чрезмерно или незаслуженно расхваливать). Так вот, макароны там упоминаются в основном как ингредиент супов, а об их варке сказано только, что это нужно делать в кипящей «до белого вскипа» воде 8-10 минут в зависимости от их толщины. Да и сами макароны не могут быть в полном смысле сырыми, поскольку являются высушенным тестом, то есть полуфабрикатом, а al dente - не полусырые, а просто немного недоваренные.
А вот прекрасное слово «впросырь» он употребляет только применительно к мясу. Например: «Жарьте впросырь, чтоб внутренность бекаса была вишневого цвета, отнюдь не темнее, - иначе бекас теряет вкус». Или: «…иные любят мясо впросырь, красноватое, другие любят пережаренное». Так что когда будете в следующий раз заказывать ваш любимый стейк с прожаркой medium rare, можете смело говорить: «Мне, пожалуйста, впросырь».
via telegram
Князь Владимир Федорович Одоевский воспринимается большинством (из тех, кто вообще хоть что-то слышал о нем) как третьестепенная фигура русской литературы и автор сказки «Городок в табакерке». Между тем, это личность весьма примечательная. Он был последним потомком одной из старших ветвей Рюриковичей и придворным высокого ранга, известным филантропом и просветителем, директором Румянцевского музея (о самом музее как-нибудь отдельно расскажу), соучредителем Русского географического общества, одним из основоположников отечественного музыковедения, философом (за интерес к оккультизму и алхимии получившим прозвище «русский Фауст») и весьма своеобразным писателем.
Например, в его послужном списке есть до жути поразивший меня в детстве готический рассказик «Игоша» - так на Руси называли неупокоенные души некрещеных или мертворожденных младенцев, которые стали нечистой силой, мелкими проказливыми демонами. Или неоконченный фантастический роман «4338-й год: Петербургские письма», в котором, помимо прочего, предсказывается общение по интернету (посредством «магнетических телеграфов»), ведение блогов («домашние газеты») и ксерокопирование.
Одоевский с супругой частенько устраивали званые вечера, на которых подавались оригинальные блюда. Так, мемуарист Василий Инсарский вспоминает «целую батарею всевозможных соусов, собранных со всего земного шара, которые мы иначе не называли, как ядами, до такой степени они были сильны», а писатель Владимир Соллогуб (не путать с писателем Федором Сологубом, который на самом деле Тетерников) добавляет, что «на этих обедах подавались к кушаньям какие-то придуманные самим хозяином химические соусы, до того отвратительные, что даже теперь, почти сорок лет спустя, у меня скребет на сердце при одном воспоминании о них».
О разного рода кулинарных экзерсисах Одоевский написал в «Лекциях господина Пуфа, доктора энциклопедии и других наук о кухонном искусстве» (имя персонажа происходит от английского to puff - надуваться, важничать, чрезмерно или незаслуженно расхваливать). Так вот, макароны там упоминаются в основном как ингредиент супов, а об их варке сказано только, что это нужно делать в кипящей «до белого вскипа» воде 8-10 минут в зависимости от их толщины. Да и сами макароны не могут быть в полном смысле сырыми, поскольку являются высушенным тестом, то есть полуфабрикатом, а al dente - не полусырые, а просто немного недоваренные.
А вот прекрасное слово «впросырь» он употребляет только применительно к мясу. Например: «Жарьте впросырь, чтоб внутренность бекаса была вишневого цвета, отнюдь не темнее, - иначе бекас теряет вкус». Или: «…иные любят мясо впросырь, красноватое, другие любят пережаренное». Так что когда будете в следующий раз заказывать ваш любимый стейк с прожаркой medium rare, можете смело говорить: «Мне, пожалуйста, впросырь».
via telegram