Доктор Живаго и Борис Пастернак
Эпическим полотном «Доктор Живаго» Борис Пастернак выполнил свой обет перед Богом. Так он писал сам. Роман написан удивительным образным языком, художественный дар проявил себя в полную силу.
Нет смысла пересказывать содержание - лучше автора не напишешь, но на интересные моменты хотелось бы обратить внимание. Вот например, один из тех пассажей ,которые западают в душу откровенностью рассуждения - это переживание революции как обновления и перерождения каждого человека:
«Вчера я ночной митинг наблюдал. Поразительное зрелище.
Сдвинулась Русь матушка, не стоится ей на месте, ходит не находится, говорит не наговорится. И не то чтоб говорили одни только люди. Сошлись и собеседуют звезды и деревья, философствуют ночные цветы и митингуют каменные здания. Что-то евангельское, не правда ли? Как во времена апостолов. Помните, у Павла? «Говорите языками и пророчествуйте. Молитесь о даре истолкования».
- Про митингующие деревья и звезды мне понятно. Я знаю, что вы хотите сказать. У меня самой бывало.
- Половину сделала война, остальное довершила революция.
Война была искусственным перерывом жизни, точно существование можно на время отсрочить (какая бессмыслица!). Революция вырвалась против воли, как слишком долго задержанный вздох.
Каждый ожил, переродился, у всех превращения, перевороты.
Можно было бы сказать: с каждым случилось по две революции, одна своя, личная, а другая общая. Мне кажется, социализм - это море, в которое должны ручьями влиться все эти свои, отдельные революции, море жизни, море самобытности. Море жизни, сказал я, той жизни, которую можно видеть на картинах, жизни гениализированной, жизни, творчески обогащенной. Но теперь люди решили испытать её не в книгах, а на себе, не в отвлечении, а на практике».
Художественная патетика не знает границ: здесь митингуют деревья, дома, и звезда с звездою говорит... В перерождении участвует всё!
На мой взгляд, просто гениальная мысль о том, что революцию делают люди, которые уже сами пережили внутреннюю революцию, они видят новое впереди и воплощают свои стремления в жизнь.
И революция здесь не только личные драмы, но и само христианство участвует в ней обетованием жизни будущего века и царствия небесного: воскресение - это упование каждого христианина, его будущая жизнь и вот что о ней говорится:
"- Воскресение. В той грубейшей форме, как это утверждается для утешения слабейших, это мне чуждо. И слова Христа о живых и мертвых я понимал всегда по-другому. Где вы разместите эти полчища, набранные по всем тысячелетиям? Для них не хватит вселенной, и Богу, добру и смыслу придется убраться из мира.
Их задавят в этой жадной животной толчее.
Но все время одна и та же необъятно тождественная жизнь наполняет вселенную и ежечасно обновляется в неисчислимых сочетаниях и превращениях. Вот вы опасаетесь, воскреснете ли вы, а вы уже воскресли, когда родились, и этого не заметили.
Будет ли вам больно, ощущает ли ткань свой распад? То есть, другими словами, что будет с вашим сознанием? Но что такое сознание? Рассмотрим. Сознательно желать уснуть - верная бессонница, сознательная попытка вчувствоваться в работу собственного пищеварения - верное расстройство его иннервации. Сознание яд, средство самоотравления для субъекта, применяющего его на самом себе. Сознание - свет, бьющий наружу, сознание освещает перед нами дорогу, чтоб не споткнуться. Сознание это зажженные фары впереди идущего паровоза. Обратите их светом внутрь и случится катастрофа.
Итак, что будет с вашим сознанием? Вашим. Вашим. А что вы такое? В этом вся загвоздка. Разберемся. Чем вы себя помните, какую часть сознавали из своего состава? Свои почки, печень, сосуды? Нет, сколько ни припомните, вы всегда заставали себя в наружном, деятельном проявлении, в делах ваших рук, в семье, в других. А теперь повнимательнее. Человек в других людях и есть душа человека. Вот что вы есть, вот чем дышало, питалось, упивалось всю жизнь ваше сознание. Вашей душою, вашим бессмертием, вашей жизнью в других. И что же? В других вы были, в других и останетесь. И какая вам разница, что потом это будет называться памятью. Это будете вы, вошедшая в состав будущего.
Наконец, последнее. Не о чем беспокоиться. Смерти нет.
Смерть не по нашей части. А вот вы сказали талант, это другое дело, это наше, это открыто нам. А талант - в высшем широчайшем понятии есть дар жизни.
Смерти не будет, говорит Иоанн Богослов, и вы послушайте простоту его аргументации. Смерти не будет, потому что прежнее прошло. Это почти как: смерти не будет, потому что это уже видали, это старо и надоело, а теперь требуется новое, а новое есть жизнь вечная."
Лейтмотив этого отрывка звучит и в стихах доктора Живаго, помещенные как приложение к роману.
СВАДЬБА
Пересекши край двора,
Гости на гулянку
В дом невесты до утра
Перешли с тальянкой.
За хозяйскими дверьми
В войлочной обивке
Стихли с часу до семи
Болтовни обрывки.
А зарею, в самый сон,
Только спать и спать бы,
Вновь запел аккордеон,
Уходя со свадьбы.
И рассыпал гармонист
Снова на баяне
Плеск ладоней, блеск монист,
Шум и гам гулянья.
И опять, опять, опять
Говорок частушки
Прямо к спящим на кровать
Ворвался с пирушки.
А одна, как снег, бела,
В шуме, свисте, гаме
Снова павой поплыла,
Поводя боками.
Помавая головой
И рукою правой,
В плясовой по мостовой,
Павой, павой, павой.
Вдруг задор и шум игры,
Топот хоровода,
Провалясь в тартарары,
Канули, как в воду.
Просыпался шумный двор.
Деловое эхо
Вмешивалось в разговор
И раскаты смеха.
В необъятность неба, ввысь
Вихрем сизых пятен
Стаей голуби неслись,
Снявшись с голубятен.
Точно их за свадьбой вслед,
Спохватясь спросонья,
С пожеланьем многих лет
Выслали в погоню.
Жизнь ведь тоже только миг,
Только растворенье
Нас самих во всех других
Как бы им в даренье.
Только свадьба, в глубь окон
Рвущаяся снизу,
Только песня, только сон,
Только голубь сизый.
Понимание христианства здесь у Пастернака перекликается с фильмом "Всё останется людям". Однако, в фильме это представлено как противоречие, которого для Пастернака на самом деле не существует.
Click to viewНо самое интересное - это то, что творилось вокруг романа "Доктор Живаго". Многим памятна травля писателя и фраза "Пастернака не читал, но осуждаю". Почему вдруг произошёл такой казус, если писатель всегда демонстративно сторонился политики?
Советские издательства отказали в публикации романа, назвав его антисоветским. Я бы затруднился назвать его антисоветским, в том смысле, что написана прямая ложь и клевета. Кроме того, с позиции сторонников белого движения были написаны и "белая гвардия" и "дни Турбиных"... Характер политического скандала придало то обстоятельство, что вежливый отказ от публикации в советских издательствах перерос в грубый запрет, когда рукопись романа попала заграницу.
Тут следует обратить внимание, что издателем романа стал итальянский коммунист Фельтринелли, то есть человек, играющий не последнюю роль в итальянском коммунистическом движении. Однако, Пастернак послал ему телеграмму и приостановил публикацию романа. Но тут на горизонте появляется ещё один персонаж по имени Витторио Страда, тоже член итальянской компартии. Ему удается встретиться с Пастернаком и тот на словах якобы даёт согласие на публикацию романа и дезавуирует свою телеграмму. Можно сомневаться в словах и делах участников, однако, факт налицо: скандал с публикацией разразился исключительно в рамках компартий советского союза и Италии. Кроме того, если издатель Фельтринелли лишился членства в партии, то Витторио Страда после скандала смог поступить на престижный факультет МГУ. Согласитесь, что всё это говорит о большой странности происходящего.
На следующем этапе в игру уже включилось ЦРУ, в свою очередь популяризируя и раздувая скандал. Имели место и выставки и публикации и письма к членам нобелевского комитета. Кампания по дискредитации советского государства и прежде всего генсека Никиты Хрущева набирали обороты. Единственное, что смог сделать Хрущёв - это организованная травля писателя, который ни сном ни духом в заплетенной интриге. В результате интрига достигла успеха и закончилась снятием Никиты Хрущева со всех постов, а так же немаловажным итогом стали контакты со спецслужбами западных стран, которые сыграли свою роль в последствии в истории с извлечением Бахтина и организации Римского клуба. Но это уже совсем другая история...