Рассказ 14
14. Колыбельная для Воина
Сначала я решил, что в трубе воет ветер. Мелодия таяла в темнеющем воздухе, смешиваясь с привычными звуками свалки - металлическим скрежетом, шорохом осыпающейся ржавчины, крысиным писком.
Я заглянул в черное жерло трубы, вкопанной под углом в землю, но ничего не увидел. Тогда я снял перчатку и взглянул на ладонь - черную от грязи, с кровоточащими подушечками пальцев. Поморщившись, я протянул руку и потер край трубы.
Внутри загрохотало. С трудом протиснувшись в узкую горловину, наружу вылез человек. Он выпрямился, отряхнулся и, щурясь на лучи заходящего солнца, посмотрел на меня.
- Привет, - сказал он. - Чего надо?
И улыбнулся, обнажив гниющие зубы.
Это не Воин. Просто бродяга. Да еще и блаженный, судя по ухмылке.
- Ничего. - Я прикинул, смогу ли забраться на ближайшую груду металла. Когда-то это был военный истребитель.
- Как скажешь, - бродяга полез обратно. - Ты странный - сейчас всем что-нибудь нужно, не так ли?
Я услышал как он, напевая, пополз по трубе. Это пение меня разозлило. Некоторым на все наплевать. На эту свалку. На этот мир.
Я пнул трубу ногой и крикнул:
- Так поделись со мной едой, умник!
Он затих, а потом вылез обратно, протягивая мне потрепанный брикет армейского пайка:
- Бери.
- Мне не нужны подачки… - начал я, а потом осекся, вспоминая, как тер трубу. Вызвал бродягу. И он выполнил мое желание.
- Сколько у тебя осталось? - спросил я.
- Чего? Еды? - его улыбка погасла, и он сделал шаг назад к трубе.
- Желаний! - Я бросился к нему, схватил за ворот так, что треснула ткань.
- Отпусти! - бродяга попытался вырваться, но я держал его крепко:
- Сколько их у тебя еще? Только не говори, что я только что истратил последнее!
Бродяга захрипел, и я разжал пальцы. С минуту мы тяжело дышали и смотрели друг на друга.
- Я хочу, чтобы ты всё исправил, - твердо сказал я. - Чтобы всё стало, как раньше.
Если у него осталось хоть одно желание, я добился своего. А если нет…
- Ты думаешь, что я один из магических Воинов Света? - спросил он.
Я кивнул. Пальцы, истертые в кровь о ржавые трубы и покореженные стены - где я только не искал! - заныли и запульсировали.
Бродяга плюнул мне в лицо. Его лицо в жарких солнечных лучах полыхало гневом.
- Я знаю, что ты не веришь,- затараторил я, - …но Воины ведь сами не знают, кто они. Думают, что они как люди. Не помнят, что натворили!..
- Уходи, - сказал мне бродяга. - Просто уходи.
- Но ведь ты не виноват! - я перешел на шепот. - Это всё люди, готовые вести войну до полного… конца. Я… я тебя прощаю…
Я больше не мог говорить. Меня душили слезы. Я был так близок… И потратил последнее желание Воина на брикет армейской жратвы.
Бродяга оторвал от рубашки надорванный мною лоскут и стер с моего лица плевок. Отдал мне тряпку. Я машинально утер ею слезы.
- Ты прав, - сказал он. - Это всё люди. Не Воины. Не ты.
Я посмотрел на свою руку. Она полыхала холодным огнем. Как и все мое тело.
- Помнишь, каким было последнее желание, что ты исполнил? - спросил бродяга.
Теперь я вспомнил. Последние приказы были одинаковыми для Воинов с обеих сторон. Уничтожить. Я развел руками и посмотрел на руины вокруг:
- Я не мог ослушаться.
Бродяга кивнул. Потом отошел в сторону и жестом показал мне на трубу.
Так уж заведено. Мы - Воины Света, несущие тьму - ищем сами себя, пока нам не скажут, кто мы есть. И тогда остается последнее. То, что я искал на самом деле.
Кому-то подойдет лампа. Багажник ржавого авто. Пустой холодильник. А мне сгодится и вкопанная в землю труба.
Я кивнул бродяге, залез в трубу и пополз. Уткнувшись в тупик, я свернулся калачиком и закрыл глаза. Засыпая навсегда, мне показалось, что я напеваю себе под нос грустную песню ветра.