Алексей Герман, "Трудно быть богом"
Наконец посмотрела. Что я могу сказать? Хороший фильм, хоть и не совсем то, чего я ожидала. И на мой вкус - лучше "Хрусталёва". Мне всё-таки не нравятся потуги на документальную стилистику, которыми грешит "Хрусталёв" (и в ещё большей степени "Иван Лапшин"). Радует, что Герман под конец от этого отказался и вместо этого выстроил живописные картины брейгелевской красоты.
Да, по-настоящему оценить фильм Германа может только знаток живописи Северного Возрождения. (Похоже на "Книги Просперо" Гринуэя, только там был задействовал итальянский Ренессанс). Откуда он только взял такие лица? Должно быть, на один кастинг три года ушло. А стол, под которым в начале фильма просыпается с бодуна Румата, похоже, накрывала Клара Петерс. Так и хотелось нашарить пульт, остановить и рассмотреть... Что касается смутивших почтеннейшую публику проломленных сортиров, так ведь они взяты прямо с картины Брейгеля "Нидерландские пословицы" (Гугл в помощь).
Сразу хочу сказать: фильм категорически не рекомендуется к просмотру тем, кто читал роман Стругацких двадцать лет назад в пионерлагере и запихал его у себя в голове на полочку где-то между Толкиеном и Ником Перумовым. И вообще не рекомендуется такому типу личности, как фаны (даже фаны Стругацких). Не тратьте своё время. А вот для тех, кто размышлял об этом романе бессонными ночами, кто скрипел зубами и стискивал кулаки так, что на ладонях оставались следы от ногтей - это для них.
Претензии критиков, что, мол, Герман испоганил роман Стругацких своей чернухой, смешны. Вот навскидку несколько цитат из текста:
Из темноты справа от дороги выдвинулась ломаная тень виселицы. Под перекладиной белело голое тело, подвешенное за ноги.
Здесь было не продохнуть. Огни светильников с трудом пробивались сквозь туман испарений, как в большой и очень грязной парной бане. На скамьях за длинными столами пили, ели, божились, смеялись, плакали, целовались, орали похабные песни потные солдаты в расстегнутых мундирах, морские бродяги в цветных кафтанах на голое тело, женщины с едва прикрытой грудью, серые штурмовики с топорами между колен, ремесленники в прожженных лохмотьях.
Румата <...> вышел к пирсам, покосился на выложенные в ряд для всеобщего обозрения на самом солнцепеке раздутые трупы в матросских куртках и, описав дугу по захламленному пустырю, проник в вонючие улочки портовой окраины. Здесь было тише. В дверях убогих притончиков дремали полуголые девки, на перекрестке валялся разбитой мордой вниз упившийся солдат с вывернутыми карманами, вдоль стен крались подозрительные фигуры с бледными ночными физиономиями.
Они спустились к свалке и, зажимая носы, пошли шагать через кучи отбросов, трупы собак и зловонные лужи, кишащие белыми червями. В утреннем воздухе стоял непрерывный гул мириад изумрудных мух.<...> С этими словами он, сильно забрызгавшись, въехал ногой в желто-зеленую лужу и, чтобы не свалиться, ухватился за Румату.
Мы забыли брезгливость, нас устраивает посуда, которую по обычаю дают вылизывать собакам и затем для красоты протирают грязным подолом.
А как пахли горящие трупы на столбах, вы знаете? А вы видели когда-нибудь голую женщину со вспоротым животом, лежащую в уличной пыли?
На самом деле кое-что по сравнению с романом Герман даже смягчил! Например, в фильме нет попытки изнасилования Киры, где пьяный Румата предстаёт в виде шатающегося, с отвисшей слюнявой губой, с ободранными кулаками, в одежде, заляпанной дрянью, наглого и подлого хама голубых кровей - в фильме Румата даже пьяный вполне благообразен, а Кира сама пристаёт к нему. Или, например, в романе барон был распят голый на стене вниз головой. Лицо его почернело от прилившей крови. - а в фильме барон просто сидит в клетке, и вполне одетый, разве что без камзола.
И вообще на почтеннейшую публику фанов не угодишь. Вы хотели динамичный фильмец о приключениях белозубого супермена на отсталой планете? Так ведь его для вас снял несколько лет назад Бондарчук. И вы его сами же и охаяли. Розовые танки вам не нравятся, панимаишь. Герман снял фильм без розовых танков - и опять не нравится.
(продолжение следует)
Да, по-настоящему оценить фильм Германа может только знаток живописи Северного Возрождения. (Похоже на "Книги Просперо" Гринуэя, только там был задействовал итальянский Ренессанс). Откуда он только взял такие лица? Должно быть, на один кастинг три года ушло. А стол, под которым в начале фильма просыпается с бодуна Румата, похоже, накрывала Клара Петерс. Так и хотелось нашарить пульт, остановить и рассмотреть... Что касается смутивших почтеннейшую публику проломленных сортиров, так ведь они взяты прямо с картины Брейгеля "Нидерландские пословицы" (Гугл в помощь).
Сразу хочу сказать: фильм категорически не рекомендуется к просмотру тем, кто читал роман Стругацких двадцать лет назад в пионерлагере и запихал его у себя в голове на полочку где-то между Толкиеном и Ником Перумовым. И вообще не рекомендуется такому типу личности, как фаны (даже фаны Стругацких). Не тратьте своё время. А вот для тех, кто размышлял об этом романе бессонными ночами, кто скрипел зубами и стискивал кулаки так, что на ладонях оставались следы от ногтей - это для них.
Претензии критиков, что, мол, Герман испоганил роман Стругацких своей чернухой, смешны. Вот навскидку несколько цитат из текста:
Из темноты справа от дороги выдвинулась ломаная тень виселицы. Под перекладиной белело голое тело, подвешенное за ноги.
Здесь было не продохнуть. Огни светильников с трудом пробивались сквозь туман испарений, как в большой и очень грязной парной бане. На скамьях за длинными столами пили, ели, божились, смеялись, плакали, целовались, орали похабные песни потные солдаты в расстегнутых мундирах, морские бродяги в цветных кафтанах на голое тело, женщины с едва прикрытой грудью, серые штурмовики с топорами между колен, ремесленники в прожженных лохмотьях.
Румата <...> вышел к пирсам, покосился на выложенные в ряд для всеобщего обозрения на самом солнцепеке раздутые трупы в матросских куртках и, описав дугу по захламленному пустырю, проник в вонючие улочки портовой окраины. Здесь было тише. В дверях убогих притончиков дремали полуголые девки, на перекрестке валялся разбитой мордой вниз упившийся солдат с вывернутыми карманами, вдоль стен крались подозрительные фигуры с бледными ночными физиономиями.
Они спустились к свалке и, зажимая носы, пошли шагать через кучи отбросов, трупы собак и зловонные лужи, кишащие белыми червями. В утреннем воздухе стоял непрерывный гул мириад изумрудных мух.<...> С этими словами он, сильно забрызгавшись, въехал ногой в желто-зеленую лужу и, чтобы не свалиться, ухватился за Румату.
Мы забыли брезгливость, нас устраивает посуда, которую по обычаю дают вылизывать собакам и затем для красоты протирают грязным подолом.
А как пахли горящие трупы на столбах, вы знаете? А вы видели когда-нибудь голую женщину со вспоротым животом, лежащую в уличной пыли?
На самом деле кое-что по сравнению с романом Герман даже смягчил! Например, в фильме нет попытки изнасилования Киры, где пьяный Румата предстаёт в виде шатающегося, с отвисшей слюнявой губой, с ободранными кулаками, в одежде, заляпанной дрянью, наглого и подлого хама голубых кровей - в фильме Румата даже пьяный вполне благообразен, а Кира сама пристаёт к нему. Или, например, в романе барон был распят голый на стене вниз головой. Лицо его почернело от прилившей крови. - а в фильме барон просто сидит в клетке, и вполне одетый, разве что без камзола.
И вообще на почтеннейшую публику фанов не угодишь. Вы хотели динамичный фильмец о приключениях белозубого супермена на отсталой планете? Так ведь его для вас снял несколько лет назад Бондарчук. И вы его сами же и охаяли. Розовые танки вам не нравятся, панимаишь. Герман снял фильм без розовых танков - и опять не нравится.
(продолжение следует)