Ой, как это было не просто... (часть 3, заключительная)
И так. В предыдущих частях я написала про то как мы возвращались с мелкой домой из Краснодара. А вот накукуя мы туда поехали - не написала. Это самая тяжелая для меня часть. Поэтому и начинала с конца. Которого все никак не видно. Но об этом в следующий раз.
Последняя встреча на автовокзале Новосибирска в 2023 году
Я недавно задумалась, а для чего я вообще завела этот ЖЖ? Для того, чтобы помнить. Наверное. Чтобы высказаться и поплакаться просторам интернета. Они все стерпят. Чтобы знать, что я живой человек, а не просто сучара бездушная, как меня теперь называет алкаш-бывший. И может лет через 50, я вернусь на странички этой соцсети, прочту свои опусы и вспомню как это было, или Катька зайдет, почитает и где-то в ее душе что-то перемелется.
В каком-то из своих предыдущих постов я «ласково» называю свою семейку одноДНКшниками. И в сущности так и есть. Мы частично делим одно ДНК, и больше у нас по сути общего мало. У каждого свой путь, свои цели, свои понятия о жизни и обо всем. У нас с семьей отношения, конечно, всегда были так себе, и мы часто ругались, злились друг на друга и часто по долгу не разговаривали. Но никто и никогда никому не желал смерти или зла. К тому же, в самые жопные моменты именно эти люди, точнее конкретный человек, служил для меня жилеткой и иногда серьезной помощью. А моментов таких было очень много.
Речь идет о моей матери. Много лет назад она бросила меня на несколько лет. Справедливости ради, не меня одну она бросила, тогда ее даже уже заочно похоронили всей семьей. Я была подростком и пришлось мне тогда ну ой-ёй-ёй как не просто. Спустя 4 года она нашлась, на мой вопрос «За что?», она ответила что так получилось. Я ни тогда этого не понимала, ни сейчас не понимаю. Что было с нами, и со мной в частности, до этих событий я напишу как-нибудь в следующий раз. Однако, Е. всегда была своеобразным буфером. К тому же, с какого-то момента я начала отправлять к ней дочь на каникулы в дыревню в сибирской глубинке. Что тоже не хило помогало в какие-то моменты.
Был даже один случай, когда я почти смогла ее простить за ее поступки по отношению ко мне и к младшему брату. Когда в 2019 году у нас с дочкой наступил настоящий кризис с потерей всего, от работы до жилья, она была среди тех немногих, кто помог его преодолеть. Более того, она в первый раз за 15 лет приехала к нам, что бы тут, на месте помогать с дочерью. Я это оценила. И хочется мне верить, она поняла хотя бы тогда что натворила с моей жизнью.
Нет, я не виню ее во всех моих проблемах и неудачах и кочках и ямах на пути, но ее вина в том, что я такая как есть сейчас, определенно есть. Точнее ее отсутствие в самые тяжелые моменты. Когда мне нужен был кто-то взрослый рядом. В свое время она выбрала не детей...
Ростовские ветряки по дороге в Краснодар
Дальше был довольно долгий путь обратно наверх к свободе и благополучию. Я ее не понимала и всегда думала что она преувеличивает масштаб драмы, что не все у нее так плохо как она рассказывает. Одна
ко, в последствии оказалось, что было даже хуже.
Я думаю, что недоверие мое к ее словам связано как раз с детскими обидами. Потому что, как бы я ни старалась, но свои гештальды я не закрываю никак. И теперь видимо уже не получится.
Ее не стало 25 августа этого года. Моя мать умерла в 62 года, в станице Белая Глина, Краснодарский край.
Это именно та причина по которой мы с дочерью сорвались с места и поехали за несколько дней до школы в Краснодар.
У меня и в мыслях не было, что с ней что-то такое случится, у нас в роду все долгожители, даже те, у кого серьезные проблемы со здоровьем. Тетя например прожила почти 20 лет с онкологией, и умерла в почтенном возрасте, в своем доме. Просто тихо уснула, ей было почти 80. Бабушка моя, имея тяжелые психические заболевания, такие как старческое слабоумие, эпилепсия больше 40 лет, и далее по списку, прожила до 84. Матери же было всего 62.
Родина-мать из окна поезда.
Накануне вечером я ехала проведать кошку подруги, случайно ей позвонила, а когда она перезвонила, сказала что перезвоню позже... И это был наш последний разговор. На следующее утро у нее порвался сосуд и на этом все. Еще один номер в телефонной книжке перестал отвечать.
Я не буду рассказывать в подробностях как мы ехали с Катькой туда. В последний момент мы купили билеты на ближайший поезд, 2.5 дня тряслись во вполне комфортном плацкарте, с хорошими соседями. Весело и громко, глядя фильмы на моем ноуте, питаясь дошираком и вкусняшками.
Капибара, купленная в Волгограде
Я не плакала, пока не увидела гроб возле морга. И я одна плакала на ее похоронах. Девочки молчали, брат думал только о том, что хочет напиться, а его жена честно предупредила, что никогда не плачет на кладбищах. Кроме семьи, было еще 5-6 человек, но только потому что она жила в Глине только год. Клиенты рассказывали про их планы, коллеги про то, как им нравилось вместе работать. К. и И. стояли молча, даже не подходили. А я плакала и чувствовала свою вину за все что я ей говорила когда-то, за все что когда то сделала. Глядя на ее спокойное лицо. Не могу назвать ее родным человеком, но отношения с ней для моего восприятия были наиболее близки к тому что можно назвать близкими. По крайне мере, иногда, когда Лерка бывала недоступна, а мне смерть как надо было выговориться, я звонила ей. И рассказывала почти все.
2007 год, та самая первая встреча....
Хотя и злилась, что она переехала так далеко. Я чувствовала себя дважды брошенным ребенком. Потому что, она поехала туда, хотя я лет 15 уговаривала ее переехать ко мне. А за полгода до этих событий, она сама позвонила мне и просила забрать оттуда. Я на полном серьезе восприняла ее слова, стала готовиться к приезду, даже не взирая на протесты уже-бывшего, искала ей квартиру недалеко от нас, и в тот день когда я собиралась заказать ей билет, она передумала... Не знаю что точно в тот момент я почувствовала, но точно не обиду. Хотя немного кольнуло.
Свои слезы по умершей матери я выплакала по другому человеку, потеря которого для меня была настолько трагичным событием, хотя и очень предсказуемым, что я не отошла до сих пор, хотя прошло почти 7 лет с тех дней.
Мне жаль ее, как бы мы с ней не ругались, она была моей матерью, хотя не всегда я ее так называла, обращаясь иногда просто по имени. С некоторого времени у меня язык не поворачивался сказать это слово «мама». К. говорит, что ей было больно. И что так или иначе она меня любила. Может и любила какой-то странной, непонятной мне любовью. И может она чувствовала свою вину за те, пропущенные ей годы. Годы, когда мне было хуже всего, потому что я была практически одна.
Все. У меня теперь остались только дочь и Лерка. Ну и два брата, с которыми настолько редко общаемся, что назвать это общением нельзя.