Немая - не моя?
Автор: veda
1. Стас пришел в себя. Огляделся, «просканировал» комнату. Вернее это была не комната, а подвал. Сырой, холодный подвал. Земляной подвал, с замурованной кирпичом стеной. Два маленьких застекленных окна, в которые почти не проникал свет. Ему через них не пролезть. Никогда не пролезть.
Так. Как он здесь оказался? Что он здесь делает? Стас откинул голову, чувствительно ударился об столб, к которому оказался прикован. Вот почему левая рука так затекла. Но боль в голове не проходила. Правой рукой он провел по затылку и понял, почему удар был так неприятен. На затылке «красовалась» огромная гематома. «Значит, сделал вывод Стас, меня ударили по голове, потом привезли сюда».
Внезапно с потолка полился свет. Стас поднял голову, зажмурился от резкого света белого дня. Когда зрение нормализовалось, он увидел стоящего на свету, а поэтому неопознаваемого, мужчину, который и открыл квадратную крышку в полу, ведущую в подполье.
Мужик спустился вниз. «Бить будет», решил Стас. Но мужчина направился не к подполковнику, а в другую сторону. Невольно Стас перевел взгляд туда. И понял, что это сделал зря. Глаза опять прорезала боль, в абсолютно черной пелене пошли пятна… Когда зрачки адаптировались и расширились, Стас увидел, что в том углу в абсолютной тишине сидела девушка, так же прикованная к столбу, но прикована она была двумя руками. Смертник (а Стас уже так его окрестил, так как решил, что этому мужику недолго жить осталось) схватив девушку за шкирку, резким движением поставил ее на ноги, так, что даже наручники издали протяжный крик-скрип по металлическому столбу.
Мужик осмотрел ее с ног до головы и Стас вместе с ним: высокая, длинные темные волосы (рассмотреть лицо было невозможно, МосГорСвет явно не посылал сюда своего Антона Городецкого), черный топ, черные брюки, на ногах берцы, тоже черные.
Мужик встал напротив нее, закрыв Стасу обзор, и начал непрофессиональный допрос:
- Звать как?
В ответ тишина.
- Вопрос слышала? Звать тебя как?
Стас не видел ее лица, но по реакции мужика догадался, что она ухмыльнулась:
- Че лыбу тянешь? Сука!
Раздался чавкающий звук смачной пощечины. «Мда, мужик совсем оборзел, девку-то бить зачем?» - подумал Стас. От мыслей его отвлек нечеловеческий вой. Мужик согнулся пополам и зажал свое «достоинство». «Ха, не надо к девушкам в берцах близко подходить» - довольно улыбнулся Стас. Хотя, как мужчине, ему было искренне жаль своего коллегу по полу.
Этот удар самый болезненный и самый неоднозначный: когда в кинотеатре в фильме показывают этот пинок, то девушки начинают довольно хихикать, а парни боязливо и даже немного болезненно вздыхают.
- Убью!!! - Глаза охранника налились кровью. - Хотя потом меня хозяин… Хозяин приедет, пусть разбирается сам.
Мужик до сих пор в полусогнутом состоянии начал отходить (почти отползать) от нее. Стас не сомневался, что девушке не выжить, если бы не страх охранника перед хозяином. «Хозяин - это прозвище надо еще заслужить, обычно их зовут шефами, начальниками, но никак не хозяевами, куда же я попал? И почему я ничего не помню!»
«Портал в иной мир» закрылся. В погребе стало вновь темно… как в погребе:-)
2. Через пару часов безуспешных попыток вспомнить хоть что-нибудь, Стас услышал звук подъезжающей машины. Скрип гравия громкий, значит машина большая, скорее всего внедорожник. Этот звук прорезал неестественную тишину, так тихо в Москве не бывает, значит он за ее пределами.
Точно не в садовом товариществе, в разгар лета там бывает шумно: дети на велосипедах, машины, фонтаны (у тех, кто побогаче) и мат на огородах (у тех, кто победнее). Лесополоса? Возможно… Милая лесная избушка… Карпов прислушался: выскочили из машины трое, раздались шаги, затем открылась дверь машины (скорее всего задняя), вышел четвертый. Наверняка «хозяин».
«Понеслась…» подумал Стас. И на самом деле, примерно через двадцать минут погреб открылся, двое подошли к девушке, отцепили браслеты, заломили руки и повели наверх. Про Стасика опять забыли. Его это немного удивило, даже рассердило. Вот сидит он в «темнице сырой», ничего не помнит, так эти гады еще и возможности что-то вспомнить лишают. Ведь наверняка он понял бы кто перед ним, если бы «хозяина» увидел. Не верил Стас в случайности. Совсем не верил. «Шел, упал, очнулся - гипс» - это не про него.
«Так, стоп! Гипс! Гипс!» Стас почувствовал, что ухватил ниточку мысли, которая могла бы его помочь распутать клубок событий. Труп, он стоит над трупом. Ноги трупа «утоплены» в бетоне. «Хороший гипс» - подумал тогда Стас. Труп утоплен в бассейне. Бассейн! Значит, труп богатый. «Хозяева» не стали бы неугодных в своих бассейнах топить. Так, а девушка здесь причем? Почему меня так «зацепили» ее берцы? Я ведь точно знаю, что это «Калахари»* (Калахари - название армейских высоких ботинок с берцем высотой 25 см). А точно я это знаю, так как видел их, когда падал от удара по голове. Ха, значит, это ОНА меня ударила. Хотя нет, берцы «стояли» далеко... Ладно, приведут ее (если приведут) - допросим своими методами.
Стас пристроился у столба и решил подремать пока. Нервы на пределе, усталость замучила, если его будут «допрашивать» в таком взвинченном состоянии, то он за себя не ручается. Может сдать всех, хотя нет, не доросли они до того уровня, чтоб Стаса Карпова расколоть. Но переносить это будет сложнее. Следственно, надо воспользоваться передышкой и поспать.
3. Скрип крышки «подземельного склепа» заставил Стаса проснуться. Пока он «продирал» глаза, девку прикрепили одной рукой к столбу и ушли. Что? Стас им не нужен? Что он тогда здесь делает?
Один взгляд на девушку - и все мысли вылетели из его головы: девушка пропала, теперь перед ним сидело нечто! Лицо походило на один большой синяк, с красными кругами разорванных капилляров там, где по логике должны быть «очи - зеркала души». Нос, скорее всего, тоже сломали. По одной руке текла струйка крови, вытекшая из проткнутой иглой вены. Значит ей что-то кололи. Карпов сжал кулаки. Он не жалел ее, нет, он знал, что жалость унижает человека. Он просто испытывал ненависть. Ненависть и желание отомстить за незнакомую ему девушку, ставшую почти куском мяса.
Что такого она могла сделать, чтобы ее ТАК метелить? Хотя били непрофессионально, даже что-то кололи. Он отработал бы аккуратнее. А ее били как будто с единственной целью - изуродовать. А она либо все рассказала, либо не промолвила ни слова. Что же делать…
Стас сидел, смотрел на нее и думал. Но внезапно его взгляд поймал холодный, злой и голодный взгляд незнакомки. Страшный взгляд исподлобья. Впервые за много лет он не выдержал перестрелки глазами, и отвел взгляд первым.
Свободной рукой девушка потянулась к ботинкам, откуда-то из каблука она вытащила иглу (хитро придумано - подумал Стас). Два-три движения и вот вторая ее рука свободна, а игла уже вернулась на свое место. Недолго думая, она закрыла наручник на самый крайний зубец. С трудом, цепляясь и «обнимаясь» со столбом она выпрямилась во весь рост.
Прихрамывая, подошла к окошку позади Стаса. Стянула со своего тощего, изможденного и избитого тела черный топ, оставшись в бюстгальтере. Стас немного охренел… Она его совсем не стеснялась. Хотя… Она не в том состоянии, чтобы строить из себя целку и ломаться, как это любят делать некоторые особи женского пола.
Обернув руку топиком, она резким движением разбила окно. Подобрав все самые крупные осколки, до которых смогла дотянуться (благо, окно было на уровне земли), она сложила их в топ. Притащив «богатство» к «своему» столбу, она развернула майку. Стас осознал всю целесообразность черного цвета - стекла отблескивали на свету как зеркало. Она выбрала самый острый небольшой осколок, положив его рядом со столбом. Остальные осколки она «похоронила» в углу, выкопав небольшое углубление осколком же. Выровняла землю. На всякий случай еще раз отряхнула топ (вдруг мелкие осколки остались), одела его, и плавным, но быстрым движением вернулась к столбу. Как раз во время. Едва она успела сунуть руку в свободный теперь браслет, как погреб открылся.
4. Около девушки лежал осколок. Она просто не успела его спрятать, даже сесть на него. Стас заметил это, а двое ввалившихся в погреб опять направились к ней. Стас взглядом указал девушке на ее ошибку и, давая ей шанс исправить оплошность, воскликнул:
- Слушайте, вас вежливости не учили? Прежде чем вваливаться, постучаться надо!
Мужики оторопело переглянулись:
- А мы и постучим! Тебе по печени!
- Ха! Хозяина сего гостеприимного жилища позови!
- А хозяин уехал, - взвизгнул молодой паренек, за что тут же получил в ухо от старшего.
- А, ну коли уехал. Тогда ладно.
Он перевел взгляд на свою коллегу по несчастью, и увидел в ее припухло-красных глазах благодарность. Молодец, хорошо соображает.
- Хозяин приказал покормить вас! - ухмыльнулся урод, затем он харкнул в тарелку с варевом, которую они принесли. - На, жри - загоготал он.
Стас хотел что-то про интеллект добавить, но решил промолчать, понимая, что интеллекта им его остроумное высказывание не прибавит, а ему проблем со здоровьем может.
Затем толстяк направил свои стопы к девушке.
- Красавица! Мне нравится. Может оттрахать тебя? Что молчишь?
В этот момент к нему подошел молодой паренек. Увидев девушку, он ойкнул:
- Тёма! Это же… она же… Немая!
- Ну и хорошо, что немая. Орать меньше значит будет. Хотя я люблю под крики…
- Она меня чуть не убила!
- И че? Ты ее за это первый хочешь? Хрен тебе! - И толстяк двинулся к своей «жертве». Жертва, решив не сопротивляться, раскрыла объятия. Через секунду толстяк лежал с осколком в шее. А девушка, схватив молодого за руку, одним движением провернула наручник по оси, открыв его, и защелкнула браслет на его руке.
Молодой начал барахтаться, пытаясь тремя оставшимися на свободе конечностями дотянуться до обидчицы, но… Под его ногами лежал умерший уже коллега, а рукой до нее было не достать. Истратив последние силы на освобождение, девушка, сделав два шага по направлению к Стасу, ничком упала на холодную землю.
5.- Девочка, - подал голос Стас, ты только не умирай. Не умирай… Не стоит.
Его душу раздирали противоречивые чувства, он ничего не понимал: почему он здесь, кто она, за что их посадили в подполье… А в голову робко стучалась мысль, что если он не освободится от наручников, то его просто грохнут. Нет, он не собирался жить вечно, но тем более он не собирался героически погибать ни за что.
Голову сдавило болью, кровь гулко стучала в висках, отсчитывая секунды. Время как вода уходило в песок. В любой момент сюда могли ворваться другие охранники и взять их тепленькими. Что же делать?
Стас прикинул расстояние до лежащей девушки, понял, что, если очень постараться, то он сможет дотянуться до нее. Кровь в висках отсчитала еще пять минут. Стас наконец-то ухватился за ее тонкое запястье, но… Он понял, что одной рукой он ее не дотащит. Глухое отчаяние затопило его, он был готов материться, на чем свет стоит. Но, внезапно, он ощутил легкое пожатие холодных пальцев. Стас поднял глаза, и опять наткнулся на взгляд, взгляд полный понимания. С его помощью, опираясь на вытянутую руку помощи, она, извиваясь и шипя, как раненная кошка, попыталась подтянуться к нему. Почувствовав, что силы ее снова на исходе, она достала из обуви иглу и протянула Стасу. Глаза ее закрылись. Тело обмякло.
Отстегнув наручники, Стас вскочил на ноги. Бережно взяв незнакомку, он усадил ее, прислонив к столбу. Затем направился к притихшему молодому охраннику.
Вперив холодный, полный ненависти взгляд, Стас спросил:
- Сколько Вас?
- Много, мы вас, ментов, всех рвать будем! - Челюсть мальца воинственно выдвинулась вперед, за что и получила крепким оперским кулаком. Взвыв, парнишка стал отползать к туше, лежащей рядом, в надежде хоть как-то укрыться.
Идея провалилась.
Теперь и ноги были скованны наручниками, изъятыми с трупа.
- Повторяю для особо одаренных! Сколько вас?
Взвыв от понимания, что он попал, и что мент не шутит, парнишка ответил:
- Двое. Было. Но хозяин скоро приедет. Тогда вам точно не жить!
Ответом ему был удар в челюсть, вырубивший парнишу на несколько минут, а может и часов.
6. Стас почувствовал на своем плече холодную руку. Рука, сжав плечо, потянула за собой. Он оглянулся, она уже поставила одну ногу на лестницу, ведущую к свободе. К свободе и неизвестности. Кое-как вскарабкавшись по лестнице, она вползла в дом. Стас вошел за ней.
Обычный деревенский дом. Даже смешно. Посреди единственной комнаты старая русская печь. Фанера, выделяющая маленький закуток спальни. Стол, заваленный жратвой, шумящий телевизор в углу, два кресла. Шкаф, в который давно не заглядывали.
Небольшая веранда. А вот веранда гораздо интереснее. Посреди нее кресло с ремнями на поручнях. Ремни в крови. Подголовник тоже. Рядом стол: шприцы, ампулы, таблетки, щипцы, плоскогубцы...
Шатаясь, в комнату вошла девушка. Подошла к столу, начала перебирать ампулы и таблетки. Выбор был шикарен. Стас подошел к ней, посмотрел через плечо. Его теплое дыхание на мгновение коснулось шеи девушки, кожа предплечий покрылась мурашками. Она обернулась, посмотрела в его глаза с болью.
- Ты знаешь, что тебе вкололи?
Девушка кивнула, выбрала из ампул нужную, и протянула Стасу. Стас повертел ампулу в руке пока не нашел ее название.
- Пентотал натрия! Ха, так тебе «сыворотку правды» вкололи? То-то трясет тебя так.
Не слушая Стаса, девушка перешла к перебору таблеток. Внезапно, увидев нужный блистер, быстрым движением она вскрыла две ячейки, и бухнула их себе в рот. В следующее мгновение Стас перехватил ее руку, но было уже поздно, она сглотнула, и таблетки понесли свое действие в недра ее организма.
- Ты что? С ума сошла? Амфетаминами балуешься?
Девушка опустилась на кресло, закрыла глаза. Амфик должен был скоро подействовать, и плевать, что потом может быть страшный отходняк. Сейчас нужно бежать, спасаться. А она в таком состоянии неспособна даже нормально двигаться.
Стас, осознав, что погорячился, тихо подошел к ней. Она открыла красные глаза с огромными черными зрачками, оскалилась (большего своими разбитыми губами ей было не достичь) и схватила Стаса за ремень.
Лишив Карпова этого предмета мужского гардероба (Стас чуть не поперхнулся от такой наглости), она бодренько встала, подхромала к столу, взяла кусачки, и, убрав ампулы в кожаную коробку со знаком красного креста, опрокинула стол. Шум падающих предметов вспугнул не только птиц, но и кота, который непонятно откуда взялся в этой глуши. Ослабив кусачками крепления ножки стола, девушка вырвала нужную ей палку, и приложила к ноге.
С помощью ремня за тысячу долларов эта несносная девчонка сделала себе шину. «Вот, почему она еле ходила, у нее же наверняка трещина, - подумал Стас, - и как нам теперь уходить? Вляпался же». Мысль просто бросить ее здесь на произвол судьбы Станиславу Михайловичу даже не пришла в голову, что, конечно, делает ему честь.
7. В надежде найти что-то полезное, Стас решил основательнее обследовать дом. После десяти минут совместных поисков их «багаж» пополнился мотком крепкой веревки, небольшим топориком, бутылкой водки, спичками, ножом. Девушка, найдя свой рюкзак, запихала в него две банки тушенки, булку, и какую-то невскрытую крупу. Ну и в довершение всего ей удалось найти пистолет с глушителем и восемью патронами. «Намародерствовавшись» вволю, двое покинули сие жилище.
Лес!
Их окружал глухой, абсолютно несвойственный ухоженной Московской области лес. Темная, непросматриваемая стена смешанных пород, с труднопроходимым подлеском и высокими раскидистыми деревьями, перекрывавшими доступ света. К дому вела единственная колея, протоптанная явно не легковыми машинами, а техникой потяжелей: трактором или грузовиком. Идти по этой тропе явно не было смысла, так как, скорее всего, она не имела ответвлений вплоть до шоссе. А, судя по отсутствию шума проезжающих машин, до шоссе было как минимум 6 километров.
Стас пробежал бы эти шесть километров минут за двадцать пять, но ему придется приноравливаться к черепашьему шагу раненной спутницы. Да и с колеи с ней мгновенно не сойдешь, в лесу не спрячешься при опасности. И именно колею будут первой проверять. Что же делать?
Внезапно что-то насторожило Стаса. Вернее отсутствие чего-то! Отсутствие прерывистого дыхания рядом, к которому он уже успел привыкнуть. В панике Стас обернулся. Ее не было! Как сквозь землю провалилась. Пока он стоял и выбирал направление, погрузившись в свои мысли, она, не раздумывая, двинулась в сторону, противоположную грунтовой дороге.
Причем делала это абсолютно профессионально. Бесшумно и бесследно! Только раненная нога немного волочилась по земле, именно по этому еле заметному следу Стас умудрился вычислить ее и нагнать.
Когда метрах в десяти от себя Стас увидел прихрамывающую девушку, злость охватила его! Почему она все делает по-своему! Всегда и все по-своему. Будто он мальчишка, неспособный на принятие решений. И что удивительно, эта девушка разительно отличалась от всех тех, с кем он был знаком.
При малейшей опасности любая женщина, да и не только женщина, «поджимая хвост» бежала к жестокому и ужасному Стасу Карпову, от его помощи не отказывались, ему не перечили! Его слушали и ему подчинялись. Это был единственный стереотип поведения, допускаемый им!
Стаса Карпова должны бояться и уважать. Принцип «боится - значит уважает» никто не отменял. Ей же не нужна была его помощь, она высокомерно отвергала ее. Отвергала его помощь!!! Мгновенно догнав ее, одним движением, cхватив за плечо, он развернул ее и прижал к дереву.
Прижал к дереву и… наткнулся на свое отражение. На отражение своего взгляда. Никто никогда не умел читать по глазам Стаса ни его мысли, ни его эмоции.
После смерти отца он учился закрывать «зеркало души» от посторонних. Каждый раз, когда к нему подходили с соболезнованиями, он испытывал жуткую боль и ненависть. Боль из-за смерти отца, и ненависть к соболезновавшему за пустые слова, причиняющие такую боль.
Со временем взгляд получался все лучше и лучше. Все закрытее и закрытее. И этот взгляд, взгляд затравленного волчонка, а затем и матерого волка, сейчас уставился на него. А свой взгляд Стас понимал хорошо, очень хорошо.
В ее глазах он прочел невысказанный вопрос на свою невысказанную претензию: - А кто ты такой, чтобы Я перед тобой отчитывалась? Иду куда хочу, когда хочу. И не смей мне мешать!
В этот момент Стас понял, что противостояние, противодействие ни к чему не приведет. Ситуация не та. Им лучше объединить усилия и вместе преодолеть этот сложный этап. Волна ненависти, накатившаяся на него, обиженным котенком отползала обратно, в безбрежный океан чувств.
- Нам лучше объединить усилия!
В ответ девушка кивнула. Затем потянулась к топору, «привязанному» мотком веревки к Стасу.
- Э, нет, помогать тебе у меня топор отбирать я точно не буду - улыбнулся он. Очередной оскал разбитых губ и топор в ее руках.
8. Выбрав два подсохших, но крепких деревца, она подрубила их и затем сломала по срезу. Один шест протянула Стасу, второй приспособила под себя. Стас мало понял, зачем ему нужна палка, но спрашивать не стал.
Девушка же, тем временем, двинулась в путь, опираясь на шест, как на костыль. Амфетамины оказали хорошее стимулирующее действие, но она понимала, что это ненадолго, поэтому, превозмогая боль, постаралась ускорить шаг. Сначала она шла впереди, аккуратно и по возможности незаметно раздвигая ветки и освобождая себе путь. Когда через час она выдохлась, ведущим стал Стас.
Конечно его методы передвижения по лесу мало чем отличались от манеры передвижения в городе: широкий шаг, опора не на шест, поверхность которого достаточно мала, а на ступню, с переносом всего веса тела на ногу. Следов стало больше. Недолго думая, девушка оторвала лапник и стала «заметать» особенно явные следы.
Пройдя километров пять, Стас обратил внимание на все увеличивающийся непонятный шум. Успокаивающий, убаюкивающий шум текущей воды. Значит, скоро они выйдут к реке. Через несколько метров река открылась во всем блеске: разноцветные солнечные блики, отражаясь от воды, рисовали на темном полотне леса удивительно-завораживающие картины. Быстрая река, несущая свои пресные воды к морю, а затем и к океану, казалась благословением господним для изможденного долгими мучениями тела: длительное сидение в сыром и пыльном подвале, проход через зловещий лес, который всеми своими ветками как будто стремился остановить путников и оставить их в своем плену; и, наконец, прохладная, чистая вода, которая нежной рукой могла смыть все боли и печали.
Чуть не издав победный крик, забыв почти обо всем, Стас рванулся было к реке, но был остановлен властным, холодным жестом своей спутницы. Сильно дернув Стаса на себя, она с укоризной на него посмотрела, затем своим шестом «ткнула» в приятную черную землю, туда, куда Стас только что был готов ступить. Половина шеста была поглощена с противным чавкающим звуком. Река, казавшаяся спасеньем, оказалась смертельной ловушкой для потерявших бдительность. Болото. С двух сторон труднопроходимое болото. Одно неверное движение - и все, жертва в черных, холодных тенетах реки-обманщицы.
- Я так понял, ты не хочешь принять ванну со мной? С легкими нотками обиды и сарказма в голосе спросил Стас.
Девушка приложила палец к его губам. Стас же попытался добавить еще что-нибудь пошлое. По его хитрому взгляду она это поняла. И милый детский жест «тс-с-с» указательным пальцем в одно мгновение превратился в полновесный кулак, при этом глаза девушки полыхнули таким озорным огоньком, что Стас не выдержал и засмеялся.
С укоризной покачав головой, девушка уже собралась, съежилась как рысь перед прыжком, и всю веселость Стаса сняло как рукой. Он тоже прислушался. Вдалеке раздавался собачий лай.
- Дьявол! Неужели этот «хозяин» еще и шавку с собой прихватил! Да что же за день такой!!!
Рукой девушка указала в противоположную сторону: там, за рекой и лесом висело странное марево. Мгновенная догадка ослепила Стаса:
- Город?
Кивнув, девушка пошатнулась. Не дойти, не доплыть. Действие обезболивающего кончилось. Дилемма: быть или не быть? Прям как в «Гамлете». Там он, кажись, с черепом бедного Йорика разговаривал… Еще две таблетки и она сама станет Йориком. Не две таблетки - она все равно станет пресловутым Йориком. Эх, была не была: и вот еще две таблетки отправились разгребать завалы ее мозга. Через пять минут она снова была готова к труду и обороне.
Пока она экстренно восстанавливала силы, Стас упорно вспоминал лекции ОБЖ в вузе. Так, спички нужно засунуть в непромокаемую тару… Он открыл рюкзак, достал спички и уставился на них. Она подняла мутный взгляд на него, неслушающимися руками достала булку, завернутую в целлофан, освободила от упаковки, две трети отдала Стасу, одну треть съела сама. В освободившуюся упаковку были завернуты спички.
Кое-как подкрепившись и упаковавшись, они двинулись в путь. С кочки на кочку, с кочки на кочку. Медленно, прощупывая каждый шаг шестом. Десятиминутное напряжение до потемнения в глазах помогло-таки им дойти до воды без происшествий. Сильное течение холодной реки подхватило их, словно щепки, и понесло прочь от того места, куда они вышли. Даже если собака и выведет преследователей к реке, то болото им не пройти, да и непонятно где беглецы выплывут. Можно вздохнуть спокойно и двигать к противоположному берегу.
9. Вечер настиг их в лесу, до города еще топать и топать, поэтому они приняли совместное решение устраивать стоянку прямо здесь. Идти в вымокшей одежде было неприятно и… мокро! Она облепила тело и всячески мешала движению. Однако, через пару часов на солнце она просохла, оставаясь чуть влажной на швах.
Сейчас-же разжигать костер смысла не было: их могли вычислить по дыму в лесу, да и усталость не способствовала пристальному вниманию за костром, а на улице жара и лес вокруг.
Нарубив лапника и кое-как смастерив настил, чтобы к утру остывшая земля не начала «вытягивать» тепло из заплутавших путников, они решили заняться ужином. Банка тушенки была вскрыта ножичком. Крупа, оказавшаяся овсянкой, имела только один плюс - легко и быстро «заваривалась», поэтому вполне подходила под определение гарнира. Хотя, учитывая, что у них не было кипятка…
Стас сел на настил у дерева, пока Немая прибирала место их вынужденной ночевки. Затем, видимо не рискнув сесть рядом со Стасом, села на поваленное дерево, обхватила руками колено (согнуть вторую ногу мешала шина), закрыла глаза и расслабилась.
Через пару часов Стас открыл глаза и увидел, что девушка окончательно замерзла, что ее трясет и при этом она не может проснуться. Решив хоть как-то ее согреть, он подошел, нежно взял ее на руки, усадил на настил и попытался отогреть «зяблика», обняв руками. Сделав это неосторожно, он все-таки разбудил ее. Она непонимающим взглядом уставилась на Стаса. Потом, осознав, что ее трясет, она поняла «расклад», улыбнулась.
Дотянувшись до рюкзака, она достала бутылку водки, поморщившись, отпила «зелья», затем протянула Стасу, который тоже сделал два-три глотка «для сугреву». Через несколько мгновений благотворное тепло передалось ей, сведенные судорогой мышцы расслабились. Она забралась под руку Стасу, положила голову на плечо, холодным носом уткнулась в шею и задремала.
Утром его разбудило ощущение ее отсутствия. Рядом не было маленького, уютного и теплого котенка. В легкой панике, что она опять ушла, Стас открыл глаза. Рядом с ним лежала упаковка амфетаминов, в которой не хватало еще двух таблеток. Оглянувшись, он успокоился. Она была в пределах видимости и подтягивалась… Подтягивалась???? Стас непроизвольно начал считать… Сбившись со счету где-то на пятнадцатом разе, он понял, что это бесполезно. А Немая уже «упала» на землю и принялась качать пресс. Считать тоже не было смысла. Стаса охватил легкий стыд. О спорте он думал, только находясь в престижном тренажерном зале, куда он ходил дважды в неделю. Больше для самолюбия…
Закончив, она подошла к нему. Достала из рюкзака тушенку. Когда с тушенкой было покончено, они двинулись дальше. До города оставалось около 10 километров.
Продолжение следует...
1. Стас пришел в себя. Огляделся, «просканировал» комнату. Вернее это была не комната, а подвал. Сырой, холодный подвал. Земляной подвал, с замурованной кирпичом стеной. Два маленьких застекленных окна, в которые почти не проникал свет. Ему через них не пролезть. Никогда не пролезть.
Так. Как он здесь оказался? Что он здесь делает? Стас откинул голову, чувствительно ударился об столб, к которому оказался прикован. Вот почему левая рука так затекла. Но боль в голове не проходила. Правой рукой он провел по затылку и понял, почему удар был так неприятен. На затылке «красовалась» огромная гематома. «Значит, сделал вывод Стас, меня ударили по голове, потом привезли сюда».
Внезапно с потолка полился свет. Стас поднял голову, зажмурился от резкого света белого дня. Когда зрение нормализовалось, он увидел стоящего на свету, а поэтому неопознаваемого, мужчину, который и открыл квадратную крышку в полу, ведущую в подполье.
Мужик спустился вниз. «Бить будет», решил Стас. Но мужчина направился не к подполковнику, а в другую сторону. Невольно Стас перевел взгляд туда. И понял, что это сделал зря. Глаза опять прорезала боль, в абсолютно черной пелене пошли пятна… Когда зрачки адаптировались и расширились, Стас увидел, что в том углу в абсолютной тишине сидела девушка, так же прикованная к столбу, но прикована она была двумя руками. Смертник (а Стас уже так его окрестил, так как решил, что этому мужику недолго жить осталось) схватив девушку за шкирку, резким движением поставил ее на ноги, так, что даже наручники издали протяжный крик-скрип по металлическому столбу.
Мужик осмотрел ее с ног до головы и Стас вместе с ним: высокая, длинные темные волосы (рассмотреть лицо было невозможно, МосГорСвет явно не посылал сюда своего Антона Городецкого), черный топ, черные брюки, на ногах берцы, тоже черные.
Мужик встал напротив нее, закрыв Стасу обзор, и начал непрофессиональный допрос:
- Звать как?
В ответ тишина.
- Вопрос слышала? Звать тебя как?
Стас не видел ее лица, но по реакции мужика догадался, что она ухмыльнулась:
- Че лыбу тянешь? Сука!
Раздался чавкающий звук смачной пощечины. «Мда, мужик совсем оборзел, девку-то бить зачем?» - подумал Стас. От мыслей его отвлек нечеловеческий вой. Мужик согнулся пополам и зажал свое «достоинство». «Ха, не надо к девушкам в берцах близко подходить» - довольно улыбнулся Стас. Хотя, как мужчине, ему было искренне жаль своего коллегу по полу.
Этот удар самый болезненный и самый неоднозначный: когда в кинотеатре в фильме показывают этот пинок, то девушки начинают довольно хихикать, а парни боязливо и даже немного болезненно вздыхают.
- Убью!!! - Глаза охранника налились кровью. - Хотя потом меня хозяин… Хозяин приедет, пусть разбирается сам.
Мужик до сих пор в полусогнутом состоянии начал отходить (почти отползать) от нее. Стас не сомневался, что девушке не выжить, если бы не страх охранника перед хозяином. «Хозяин - это прозвище надо еще заслужить, обычно их зовут шефами, начальниками, но никак не хозяевами, куда же я попал? И почему я ничего не помню!»
«Портал в иной мир» закрылся. В погребе стало вновь темно… как в погребе:-)
2. Через пару часов безуспешных попыток вспомнить хоть что-нибудь, Стас услышал звук подъезжающей машины. Скрип гравия громкий, значит машина большая, скорее всего внедорожник. Этот звук прорезал неестественную тишину, так тихо в Москве не бывает, значит он за ее пределами.
Точно не в садовом товариществе, в разгар лета там бывает шумно: дети на велосипедах, машины, фонтаны (у тех, кто побогаче) и мат на огородах (у тех, кто победнее). Лесополоса? Возможно… Милая лесная избушка… Карпов прислушался: выскочили из машины трое, раздались шаги, затем открылась дверь машины (скорее всего задняя), вышел четвертый. Наверняка «хозяин».
«Понеслась…» подумал Стас. И на самом деле, примерно через двадцать минут погреб открылся, двое подошли к девушке, отцепили браслеты, заломили руки и повели наверх. Про Стасика опять забыли. Его это немного удивило, даже рассердило. Вот сидит он в «темнице сырой», ничего не помнит, так эти гады еще и возможности что-то вспомнить лишают. Ведь наверняка он понял бы кто перед ним, если бы «хозяина» увидел. Не верил Стас в случайности. Совсем не верил. «Шел, упал, очнулся - гипс» - это не про него.
«Так, стоп! Гипс! Гипс!» Стас почувствовал, что ухватил ниточку мысли, которая могла бы его помочь распутать клубок событий. Труп, он стоит над трупом. Ноги трупа «утоплены» в бетоне. «Хороший гипс» - подумал тогда Стас. Труп утоплен в бассейне. Бассейн! Значит, труп богатый. «Хозяева» не стали бы неугодных в своих бассейнах топить. Так, а девушка здесь причем? Почему меня так «зацепили» ее берцы? Я ведь точно знаю, что это «Калахари»* (Калахари - название армейских высоких ботинок с берцем высотой 25 см). А точно я это знаю, так как видел их, когда падал от удара по голове. Ха, значит, это ОНА меня ударила. Хотя нет, берцы «стояли» далеко... Ладно, приведут ее (если приведут) - допросим своими методами.
Стас пристроился у столба и решил подремать пока. Нервы на пределе, усталость замучила, если его будут «допрашивать» в таком взвинченном состоянии, то он за себя не ручается. Может сдать всех, хотя нет, не доросли они до того уровня, чтоб Стаса Карпова расколоть. Но переносить это будет сложнее. Следственно, надо воспользоваться передышкой и поспать.
3. Скрип крышки «подземельного склепа» заставил Стаса проснуться. Пока он «продирал» глаза, девку прикрепили одной рукой к столбу и ушли. Что? Стас им не нужен? Что он тогда здесь делает?
Один взгляд на девушку - и все мысли вылетели из его головы: девушка пропала, теперь перед ним сидело нечто! Лицо походило на один большой синяк, с красными кругами разорванных капилляров там, где по логике должны быть «очи - зеркала души». Нос, скорее всего, тоже сломали. По одной руке текла струйка крови, вытекшая из проткнутой иглой вены. Значит ей что-то кололи. Карпов сжал кулаки. Он не жалел ее, нет, он знал, что жалость унижает человека. Он просто испытывал ненависть. Ненависть и желание отомстить за незнакомую ему девушку, ставшую почти куском мяса.
Что такого она могла сделать, чтобы ее ТАК метелить? Хотя били непрофессионально, даже что-то кололи. Он отработал бы аккуратнее. А ее били как будто с единственной целью - изуродовать. А она либо все рассказала, либо не промолвила ни слова. Что же делать…
Стас сидел, смотрел на нее и думал. Но внезапно его взгляд поймал холодный, злой и голодный взгляд незнакомки. Страшный взгляд исподлобья. Впервые за много лет он не выдержал перестрелки глазами, и отвел взгляд первым.
Свободной рукой девушка потянулась к ботинкам, откуда-то из каблука она вытащила иглу (хитро придумано - подумал Стас). Два-три движения и вот вторая ее рука свободна, а игла уже вернулась на свое место. Недолго думая, она закрыла наручник на самый крайний зубец. С трудом, цепляясь и «обнимаясь» со столбом она выпрямилась во весь рост.
Прихрамывая, подошла к окошку позади Стаса. Стянула со своего тощего, изможденного и избитого тела черный топ, оставшись в бюстгальтере. Стас немного охренел… Она его совсем не стеснялась. Хотя… Она не в том состоянии, чтобы строить из себя целку и ломаться, как это любят делать некоторые особи женского пола.
Обернув руку топиком, она резким движением разбила окно. Подобрав все самые крупные осколки, до которых смогла дотянуться (благо, окно было на уровне земли), она сложила их в топ. Притащив «богатство» к «своему» столбу, она развернула майку. Стас осознал всю целесообразность черного цвета - стекла отблескивали на свету как зеркало. Она выбрала самый острый небольшой осколок, положив его рядом со столбом. Остальные осколки она «похоронила» в углу, выкопав небольшое углубление осколком же. Выровняла землю. На всякий случай еще раз отряхнула топ (вдруг мелкие осколки остались), одела его, и плавным, но быстрым движением вернулась к столбу. Как раз во время. Едва она успела сунуть руку в свободный теперь браслет, как погреб открылся.
4. Около девушки лежал осколок. Она просто не успела его спрятать, даже сесть на него. Стас заметил это, а двое ввалившихся в погреб опять направились к ней. Стас взглядом указал девушке на ее ошибку и, давая ей шанс исправить оплошность, воскликнул:
- Слушайте, вас вежливости не учили? Прежде чем вваливаться, постучаться надо!
Мужики оторопело переглянулись:
- А мы и постучим! Тебе по печени!
- Ха! Хозяина сего гостеприимного жилища позови!
- А хозяин уехал, - взвизгнул молодой паренек, за что тут же получил в ухо от старшего.
- А, ну коли уехал. Тогда ладно.
Он перевел взгляд на свою коллегу по несчастью, и увидел в ее припухло-красных глазах благодарность. Молодец, хорошо соображает.
- Хозяин приказал покормить вас! - ухмыльнулся урод, затем он харкнул в тарелку с варевом, которую они принесли. - На, жри - загоготал он.
Стас хотел что-то про интеллект добавить, но решил промолчать, понимая, что интеллекта им его остроумное высказывание не прибавит, а ему проблем со здоровьем может.
Затем толстяк направил свои стопы к девушке.
- Красавица! Мне нравится. Может оттрахать тебя? Что молчишь?
В этот момент к нему подошел молодой паренек. Увидев девушку, он ойкнул:
- Тёма! Это же… она же… Немая!
- Ну и хорошо, что немая. Орать меньше значит будет. Хотя я люблю под крики…
- Она меня чуть не убила!
- И че? Ты ее за это первый хочешь? Хрен тебе! - И толстяк двинулся к своей «жертве». Жертва, решив не сопротивляться, раскрыла объятия. Через секунду толстяк лежал с осколком в шее. А девушка, схватив молодого за руку, одним движением провернула наручник по оси, открыв его, и защелкнула браслет на его руке.
Молодой начал барахтаться, пытаясь тремя оставшимися на свободе конечностями дотянуться до обидчицы, но… Под его ногами лежал умерший уже коллега, а рукой до нее было не достать. Истратив последние силы на освобождение, девушка, сделав два шага по направлению к Стасу, ничком упала на холодную землю.
5.- Девочка, - подал голос Стас, ты только не умирай. Не умирай… Не стоит.
Его душу раздирали противоречивые чувства, он ничего не понимал: почему он здесь, кто она, за что их посадили в подполье… А в голову робко стучалась мысль, что если он не освободится от наручников, то его просто грохнут. Нет, он не собирался жить вечно, но тем более он не собирался героически погибать ни за что.
Голову сдавило болью, кровь гулко стучала в висках, отсчитывая секунды. Время как вода уходило в песок. В любой момент сюда могли ворваться другие охранники и взять их тепленькими. Что же делать?
Стас прикинул расстояние до лежащей девушки, понял, что, если очень постараться, то он сможет дотянуться до нее. Кровь в висках отсчитала еще пять минут. Стас наконец-то ухватился за ее тонкое запястье, но… Он понял, что одной рукой он ее не дотащит. Глухое отчаяние затопило его, он был готов материться, на чем свет стоит. Но, внезапно, он ощутил легкое пожатие холодных пальцев. Стас поднял глаза, и опять наткнулся на взгляд, взгляд полный понимания. С его помощью, опираясь на вытянутую руку помощи, она, извиваясь и шипя, как раненная кошка, попыталась подтянуться к нему. Почувствовав, что силы ее снова на исходе, она достала из обуви иглу и протянула Стасу. Глаза ее закрылись. Тело обмякло.
Отстегнув наручники, Стас вскочил на ноги. Бережно взяв незнакомку, он усадил ее, прислонив к столбу. Затем направился к притихшему молодому охраннику.
Вперив холодный, полный ненависти взгляд, Стас спросил:
- Сколько Вас?
- Много, мы вас, ментов, всех рвать будем! - Челюсть мальца воинственно выдвинулась вперед, за что и получила крепким оперским кулаком. Взвыв, парнишка стал отползать к туше, лежащей рядом, в надежде хоть как-то укрыться.
Идея провалилась.
Теперь и ноги были скованны наручниками, изъятыми с трупа.
- Повторяю для особо одаренных! Сколько вас?
Взвыв от понимания, что он попал, и что мент не шутит, парнишка ответил:
- Двое. Было. Но хозяин скоро приедет. Тогда вам точно не жить!
Ответом ему был удар в челюсть, вырубивший парнишу на несколько минут, а может и часов.
6. Стас почувствовал на своем плече холодную руку. Рука, сжав плечо, потянула за собой. Он оглянулся, она уже поставила одну ногу на лестницу, ведущую к свободе. К свободе и неизвестности. Кое-как вскарабкавшись по лестнице, она вползла в дом. Стас вошел за ней.
Обычный деревенский дом. Даже смешно. Посреди единственной комнаты старая русская печь. Фанера, выделяющая маленький закуток спальни. Стол, заваленный жратвой, шумящий телевизор в углу, два кресла. Шкаф, в который давно не заглядывали.
Небольшая веранда. А вот веранда гораздо интереснее. Посреди нее кресло с ремнями на поручнях. Ремни в крови. Подголовник тоже. Рядом стол: шприцы, ампулы, таблетки, щипцы, плоскогубцы...
Шатаясь, в комнату вошла девушка. Подошла к столу, начала перебирать ампулы и таблетки. Выбор был шикарен. Стас подошел к ней, посмотрел через плечо. Его теплое дыхание на мгновение коснулось шеи девушки, кожа предплечий покрылась мурашками. Она обернулась, посмотрела в его глаза с болью.
- Ты знаешь, что тебе вкололи?
Девушка кивнула, выбрала из ампул нужную, и протянула Стасу. Стас повертел ампулу в руке пока не нашел ее название.
- Пентотал натрия! Ха, так тебе «сыворотку правды» вкололи? То-то трясет тебя так.
Не слушая Стаса, девушка перешла к перебору таблеток. Внезапно, увидев нужный блистер, быстрым движением она вскрыла две ячейки, и бухнула их себе в рот. В следующее мгновение Стас перехватил ее руку, но было уже поздно, она сглотнула, и таблетки понесли свое действие в недра ее организма.
- Ты что? С ума сошла? Амфетаминами балуешься?
Девушка опустилась на кресло, закрыла глаза. Амфик должен был скоро подействовать, и плевать, что потом может быть страшный отходняк. Сейчас нужно бежать, спасаться. А она в таком состоянии неспособна даже нормально двигаться.
Стас, осознав, что погорячился, тихо подошел к ней. Она открыла красные глаза с огромными черными зрачками, оскалилась (большего своими разбитыми губами ей было не достичь) и схватила Стаса за ремень.
Лишив Карпова этого предмета мужского гардероба (Стас чуть не поперхнулся от такой наглости), она бодренько встала, подхромала к столу, взяла кусачки, и, убрав ампулы в кожаную коробку со знаком красного креста, опрокинула стол. Шум падающих предметов вспугнул не только птиц, но и кота, который непонятно откуда взялся в этой глуши. Ослабив кусачками крепления ножки стола, девушка вырвала нужную ей палку, и приложила к ноге.
С помощью ремня за тысячу долларов эта несносная девчонка сделала себе шину. «Вот, почему она еле ходила, у нее же наверняка трещина, - подумал Стас, - и как нам теперь уходить? Вляпался же». Мысль просто бросить ее здесь на произвол судьбы Станиславу Михайловичу даже не пришла в голову, что, конечно, делает ему честь.
7. В надежде найти что-то полезное, Стас решил основательнее обследовать дом. После десяти минут совместных поисков их «багаж» пополнился мотком крепкой веревки, небольшим топориком, бутылкой водки, спичками, ножом. Девушка, найдя свой рюкзак, запихала в него две банки тушенки, булку, и какую-то невскрытую крупу. Ну и в довершение всего ей удалось найти пистолет с глушителем и восемью патронами. «Намародерствовавшись» вволю, двое покинули сие жилище.
Лес!
Их окружал глухой, абсолютно несвойственный ухоженной Московской области лес. Темная, непросматриваемая стена смешанных пород, с труднопроходимым подлеском и высокими раскидистыми деревьями, перекрывавшими доступ света. К дому вела единственная колея, протоптанная явно не легковыми машинами, а техникой потяжелей: трактором или грузовиком. Идти по этой тропе явно не было смысла, так как, скорее всего, она не имела ответвлений вплоть до шоссе. А, судя по отсутствию шума проезжающих машин, до шоссе было как минимум 6 километров.
Стас пробежал бы эти шесть километров минут за двадцать пять, но ему придется приноравливаться к черепашьему шагу раненной спутницы. Да и с колеи с ней мгновенно не сойдешь, в лесу не спрячешься при опасности. И именно колею будут первой проверять. Что же делать?
Внезапно что-то насторожило Стаса. Вернее отсутствие чего-то! Отсутствие прерывистого дыхания рядом, к которому он уже успел привыкнуть. В панике Стас обернулся. Ее не было! Как сквозь землю провалилась. Пока он стоял и выбирал направление, погрузившись в свои мысли, она, не раздумывая, двинулась в сторону, противоположную грунтовой дороге.
Причем делала это абсолютно профессионально. Бесшумно и бесследно! Только раненная нога немного волочилась по земле, именно по этому еле заметному следу Стас умудрился вычислить ее и нагнать.
Когда метрах в десяти от себя Стас увидел прихрамывающую девушку, злость охватила его! Почему она все делает по-своему! Всегда и все по-своему. Будто он мальчишка, неспособный на принятие решений. И что удивительно, эта девушка разительно отличалась от всех тех, с кем он был знаком.
При малейшей опасности любая женщина, да и не только женщина, «поджимая хвост» бежала к жестокому и ужасному Стасу Карпову, от его помощи не отказывались, ему не перечили! Его слушали и ему подчинялись. Это был единственный стереотип поведения, допускаемый им!
Стаса Карпова должны бояться и уважать. Принцип «боится - значит уважает» никто не отменял. Ей же не нужна была его помощь, она высокомерно отвергала ее. Отвергала его помощь!!! Мгновенно догнав ее, одним движением, cхватив за плечо, он развернул ее и прижал к дереву.
Прижал к дереву и… наткнулся на свое отражение. На отражение своего взгляда. Никто никогда не умел читать по глазам Стаса ни его мысли, ни его эмоции.
После смерти отца он учился закрывать «зеркало души» от посторонних. Каждый раз, когда к нему подходили с соболезнованиями, он испытывал жуткую боль и ненависть. Боль из-за смерти отца, и ненависть к соболезновавшему за пустые слова, причиняющие такую боль.
Со временем взгляд получался все лучше и лучше. Все закрытее и закрытее. И этот взгляд, взгляд затравленного волчонка, а затем и матерого волка, сейчас уставился на него. А свой взгляд Стас понимал хорошо, очень хорошо.
В ее глазах он прочел невысказанный вопрос на свою невысказанную претензию: - А кто ты такой, чтобы Я перед тобой отчитывалась? Иду куда хочу, когда хочу. И не смей мне мешать!
В этот момент Стас понял, что противостояние, противодействие ни к чему не приведет. Ситуация не та. Им лучше объединить усилия и вместе преодолеть этот сложный этап. Волна ненависти, накатившаяся на него, обиженным котенком отползала обратно, в безбрежный океан чувств.
- Нам лучше объединить усилия!
В ответ девушка кивнула. Затем потянулась к топору, «привязанному» мотком веревки к Стасу.
- Э, нет, помогать тебе у меня топор отбирать я точно не буду - улыбнулся он. Очередной оскал разбитых губ и топор в ее руках.
8. Выбрав два подсохших, но крепких деревца, она подрубила их и затем сломала по срезу. Один шест протянула Стасу, второй приспособила под себя. Стас мало понял, зачем ему нужна палка, но спрашивать не стал.
Девушка же, тем временем, двинулась в путь, опираясь на шест, как на костыль. Амфетамины оказали хорошее стимулирующее действие, но она понимала, что это ненадолго, поэтому, превозмогая боль, постаралась ускорить шаг. Сначала она шла впереди, аккуратно и по возможности незаметно раздвигая ветки и освобождая себе путь. Когда через час она выдохлась, ведущим стал Стас.
Конечно его методы передвижения по лесу мало чем отличались от манеры передвижения в городе: широкий шаг, опора не на шест, поверхность которого достаточно мала, а на ступню, с переносом всего веса тела на ногу. Следов стало больше. Недолго думая, девушка оторвала лапник и стала «заметать» особенно явные следы.
Пройдя километров пять, Стас обратил внимание на все увеличивающийся непонятный шум. Успокаивающий, убаюкивающий шум текущей воды. Значит, скоро они выйдут к реке. Через несколько метров река открылась во всем блеске: разноцветные солнечные блики, отражаясь от воды, рисовали на темном полотне леса удивительно-завораживающие картины. Быстрая река, несущая свои пресные воды к морю, а затем и к океану, казалась благословением господним для изможденного долгими мучениями тела: длительное сидение в сыром и пыльном подвале, проход через зловещий лес, который всеми своими ветками как будто стремился остановить путников и оставить их в своем плену; и, наконец, прохладная, чистая вода, которая нежной рукой могла смыть все боли и печали.
Чуть не издав победный крик, забыв почти обо всем, Стас рванулся было к реке, но был остановлен властным, холодным жестом своей спутницы. Сильно дернув Стаса на себя, она с укоризной на него посмотрела, затем своим шестом «ткнула» в приятную черную землю, туда, куда Стас только что был готов ступить. Половина шеста была поглощена с противным чавкающим звуком. Река, казавшаяся спасеньем, оказалась смертельной ловушкой для потерявших бдительность. Болото. С двух сторон труднопроходимое болото. Одно неверное движение - и все, жертва в черных, холодных тенетах реки-обманщицы.
- Я так понял, ты не хочешь принять ванну со мной? С легкими нотками обиды и сарказма в голосе спросил Стас.
Девушка приложила палец к его губам. Стас же попытался добавить еще что-нибудь пошлое. По его хитрому взгляду она это поняла. И милый детский жест «тс-с-с» указательным пальцем в одно мгновение превратился в полновесный кулак, при этом глаза девушки полыхнули таким озорным огоньком, что Стас не выдержал и засмеялся.
С укоризной покачав головой, девушка уже собралась, съежилась как рысь перед прыжком, и всю веселость Стаса сняло как рукой. Он тоже прислушался. Вдалеке раздавался собачий лай.
- Дьявол! Неужели этот «хозяин» еще и шавку с собой прихватил! Да что же за день такой!!!
Рукой девушка указала в противоположную сторону: там, за рекой и лесом висело странное марево. Мгновенная догадка ослепила Стаса:
- Город?
Кивнув, девушка пошатнулась. Не дойти, не доплыть. Действие обезболивающего кончилось. Дилемма: быть или не быть? Прям как в «Гамлете». Там он, кажись, с черепом бедного Йорика разговаривал… Еще две таблетки и она сама станет Йориком. Не две таблетки - она все равно станет пресловутым Йориком. Эх, была не была: и вот еще две таблетки отправились разгребать завалы ее мозга. Через пять минут она снова была готова к труду и обороне.
Пока она экстренно восстанавливала силы, Стас упорно вспоминал лекции ОБЖ в вузе. Так, спички нужно засунуть в непромокаемую тару… Он открыл рюкзак, достал спички и уставился на них. Она подняла мутный взгляд на него, неслушающимися руками достала булку, завернутую в целлофан, освободила от упаковки, две трети отдала Стасу, одну треть съела сама. В освободившуюся упаковку были завернуты спички.
Кое-как подкрепившись и упаковавшись, они двинулись в путь. С кочки на кочку, с кочки на кочку. Медленно, прощупывая каждый шаг шестом. Десятиминутное напряжение до потемнения в глазах помогло-таки им дойти до воды без происшествий. Сильное течение холодной реки подхватило их, словно щепки, и понесло прочь от того места, куда они вышли. Даже если собака и выведет преследователей к реке, то болото им не пройти, да и непонятно где беглецы выплывут. Можно вздохнуть спокойно и двигать к противоположному берегу.
9. Вечер настиг их в лесу, до города еще топать и топать, поэтому они приняли совместное решение устраивать стоянку прямо здесь. Идти в вымокшей одежде было неприятно и… мокро! Она облепила тело и всячески мешала движению. Однако, через пару часов на солнце она просохла, оставаясь чуть влажной на швах.
Сейчас-же разжигать костер смысла не было: их могли вычислить по дыму в лесу, да и усталость не способствовала пристальному вниманию за костром, а на улице жара и лес вокруг.
Нарубив лапника и кое-как смастерив настил, чтобы к утру остывшая земля не начала «вытягивать» тепло из заплутавших путников, они решили заняться ужином. Банка тушенки была вскрыта ножичком. Крупа, оказавшаяся овсянкой, имела только один плюс - легко и быстро «заваривалась», поэтому вполне подходила под определение гарнира. Хотя, учитывая, что у них не было кипятка…
Стас сел на настил у дерева, пока Немая прибирала место их вынужденной ночевки. Затем, видимо не рискнув сесть рядом со Стасом, села на поваленное дерево, обхватила руками колено (согнуть вторую ногу мешала шина), закрыла глаза и расслабилась.
Через пару часов Стас открыл глаза и увидел, что девушка окончательно замерзла, что ее трясет и при этом она не может проснуться. Решив хоть как-то ее согреть, он подошел, нежно взял ее на руки, усадил на настил и попытался отогреть «зяблика», обняв руками. Сделав это неосторожно, он все-таки разбудил ее. Она непонимающим взглядом уставилась на Стаса. Потом, осознав, что ее трясет, она поняла «расклад», улыбнулась.
Дотянувшись до рюкзака, она достала бутылку водки, поморщившись, отпила «зелья», затем протянула Стасу, который тоже сделал два-три глотка «для сугреву». Через несколько мгновений благотворное тепло передалось ей, сведенные судорогой мышцы расслабились. Она забралась под руку Стасу, положила голову на плечо, холодным носом уткнулась в шею и задремала.
Утром его разбудило ощущение ее отсутствия. Рядом не было маленького, уютного и теплого котенка. В легкой панике, что она опять ушла, Стас открыл глаза. Рядом с ним лежала упаковка амфетаминов, в которой не хватало еще двух таблеток. Оглянувшись, он успокоился. Она была в пределах видимости и подтягивалась… Подтягивалась???? Стас непроизвольно начал считать… Сбившись со счету где-то на пятнадцатом разе, он понял, что это бесполезно. А Немая уже «упала» на землю и принялась качать пресс. Считать тоже не было смысла. Стаса охватил легкий стыд. О спорте он думал, только находясь в престижном тренажерном зале, куда он ходил дважды в неделю. Больше для самолюбия…
Закончив, она подошла к нему. Достала из рюкзака тушенку. Когда с тушенкой было покончено, они двинулись дальше. До города оставалось около 10 километров.
Продолжение следует...