Детская любовь
На днях были с супругой в Калуге по работе. Проезжая по улице Кирова, мимо одного из домов, я говорю задумчиво: "Здесь жила одна девушка..."
- Чтооо?! - слышу грозное с пассажирского сидения.
- Да блин! Это было еще в школе!
- Ну и что?
- То, что тебя тогда еще даже в проекте не было! Лет через десять родилась только!
- Какая разница? Ты же о ней вспоминаешь?
- Ну, как, вспоминаю? Вот, сейчас мимо проезжал - вспомнил.
- Вот! Столько лет прошло - до сих пор помнишь!
- Ну, это же такая детская любовь была...
Про любовь я зря сказал. Всё-таки, женщины, по натуре своей - собственницы. Доводы о том, что моя давняя знакомая сейчас, скорее всего, уже бабушка - в том смысле, что внуки есть (и в этом момент я совсем некстати вспомнил поговорку, услышанную когда-то от официантки летно-технической столовой на Дальнем Востоке: "Какая я тебе бабуся, если я еще е....ся?!" - вспомнил, но благоразумно вспомнил не вслух, хоть и ухмыльнулся, не сдержался - и весьма некстати). И всё, что меня связывает с ней (с девушкой, не с официанткой) - старая черно-белая фотография из пионерского лагеря, в который я поехал после восьмого или седьмого класса - разбивались о неумолимое:
- Ну, ты же помнишь её! Вспоминаешь?
Да, вспоминаю. Её звали Таня Савченко. Она лучше всех в нашем первом отряде играла в настольный теннис, даже пацанов обыгрывала. Я же играл довольно средне и с нею даже не пытался соревноваться - какой смысл позориться?
Это был пионерский лагерь "Орленок" - нет, не артековский - наш, местный, под Калугой. Фактически - в пригороде, в нескольких остановках рейсового автобуса от города. Нам запрещалось покидать территорию лагеря, но мы, разумеется, сбегали втихаря, обычно - в тихий час. От шоссе лагерь отделяла довольно широкая полоса леса - ближе к лагерю кусты и лиственные деревья, вдоль дороги - сосняк.
Иногда просто доходили до продуктового магазина у шоссе, покупали какие-нибудь вафли-печеньки или конфеты - разнообразить рацион. Кормили-то нас нормально, но без особых изысков, хотелось чего-нибудь "вкусненького". Благо родители какие-то деньги с собой давали. Алкоголь? Что вы, какой алкоголь... Даже мыслей не было в этом направлении. Маленькие были ишшо.
Потом, осмелев, стали садиться (мы сбегали обычно вдвоем с моим приятелем из отряда) на проходящий мимо автобус, который шел в город. Остановка находилась рядом с магазином. Правда, времени у нас на променад было немного, да и, по большому счёту - что там делать было, в этой Калуге? Так что эти "побеги" практиковались не часто.
Лагерь, кстати, находился недалеко - поле перейти - от Оки. Но туда мы не бегали, ибо быть пойманным за несанкционированным купанием означало немедленное исключение из лагеря. И я, честно говоря, не помню, водили ли нас хоть раз, организованно, поплавать в реке. Я вообще, если совсем честно, мало помню подробностей из той смены - чем мы там вообще занимались? Ну, кино вроде бы какое-то иногда показывали, дискотеки - да, были. Что еще? Девчонок лазили мазать пастой по ночам - традиционно. Причем, это было не так просто осуществить.
Корпуса, где мы жили, представляли собой деревянные сооружения - не то, чтобы сараи, но и без особого комфорта - большие помещения, где стояло много кроватей. На входе были комнаты вожатых и кладовая, где хранились наши чемоданы. А через кладовую можно было пролезть на чердак... Правда, чердак был тоже разделен дощатой перегородкой - чтобы через него нельзя было пробраться на девичью половину. Но пацаны где-то раздобыли пилу...
И вот основная часть отряда сидела внизу и распевала, как можно громче, песни, а два-три "пильщика" наверху проделывали лаз. Проделали. И, разумеется, ночью полезли к девчонкам. Но... Они почему-то не спали тоже и затея с пастой не удалась. Посидели, похихикали и под утро полезли обратно. Всё это было абсолютно целомудренно, никакого сексуального подтекста, хоть мы и были самым "взрослым" отрядом в лагере - по 13-14 лет. А ведь спустя каких-то лет 10-15, в пресловутые "90-е", многие "девушки" уже рожали в эти самые 14 лет. Сексуальная революция... Тогда же, в наше советское "бессексуалье" (не путать с бисексуальностью), обнять девочку на "свидании" - было огромной смелостью. Не, на словах-то мы, понятно, в рассказах товарищам, целовались с нашими подругами взасос. Про секс, правда, даже самые рьяные фантазеры не решались врать. Ну, как-то это было совсем уж не реальным событием. Да и слова такого не знали, в принципе.
Ну, вот, кстати, речь зашла про свидания. И тут - тоже какой-то "провал": я не помню, как, с какого момента начались наши "отношения" с Таней. Может быть, на дискотеке я осмелился пригласить ее на "медленный" танец, может быть - она сама меня пригласила - на "белый". Я не могу представить других вариантов, чтобы я смог бы каким-то образом реализовать своё платоническое обожание Танькой... Да, да - втрескался, втюрился - но, не один я, между прочим, в нее многие были "влюблены" из мальчиков нашего отряда. Но - она была такой неприступной принцессой... Со всеми общалась ровно, дружелюбно, но ни с кем не "гуляла". Вот, кстати, это слово очень соответствует тому процессу. Если между юношей и девушкой (ну, мы всё-таки были уже немного постарше, не совсем дети; а некоторые девушки, кстати, ввиду особенностей женского развития, выглядели даже такими... взрослыми; мы-то всё равно были пацаны-пацанами, немного выросшими, только и всего) начинались какие-то "отношения", если они начинали "гулять" - это были именно - гуляния: прогулки вечером парочкой, максимум - взявшись за руки, но это уже тоже - для особо смелых.
Я лично осмелился обнять Таню где-то на третьем нашем "свидании". Ну, как - обнять. Вот мы сидим вдвоем на скамейке, подальше от других, за кустами, о чем-то говорим, потом замолкаем, просто сидим рядом друг с другом. И это - всё равно - так волнительно, сердце бьется, руки подрагивают. А эта тревожность еще от того, что ты хочешь осуществить вот этот самый важный шаг в ваших отношениях - положить свою руку на её плечи. И вот ты решаешься, поднимаешь отяжелевшую, будто гирю привязали, руку, закидываешь ее неимоверным усилием воли - нет, пока еще только на спинку скамейки, но - уже - сзади неё! Ну - вдруг? Вдруг она отпрянет, вдруг ей эта "наглость" не понравится? Нет, сидит, делает вид, что не замечает твоих отчаянных усилий. И - по миллиметру, по микрону - ты придвигаешь свою руку, и вот она уже коснулась ее вздрогнувших плеч... Нет, она, всё так же, "не замечает". И ты уже, с просто выпрыгивающим из грудной клетки сердцем, переносишь свою кисть с дрожащими пальцами на ее плечо. Всё. Ты ее обнял. Всё "по-взрослому".
Но, как выяснилось, у Тани были ревнивые воздыхатели. Через какое-то время ко мне подошел, грозно насупившись, парень из нашего отряда. Впрочем, тут необходимо сделать небольшую ремарку. Надо сказать, что обнинских в отряде было немного - один я. Остальные - из Калуги и ее окрестностей. Причем, большинство, насколько я тогда понял - из неблагополучных семей. Не то, чтобы хулиганы, нет, нормальные пацаны, с некоторыми из них я вполне сошелся, практически - подружился. Один из них - Саня, так получилось, "гулял" с таниной близкой подружкой, так что на ночные свидания через чердак на девочковую половину мы лазили вместе с ним. О! Я вспомнил! КАК начались наши отношения с Таней!
Санёк вызвал меня "на разговор" (я поначалу подумал, что и с ним будут "проблемы", но нет. какие проблемы? хм... прошу прощение за сбивчивое изложение, но тут такая штука: большинство подробностей, которые я вам сейчас описываю - я вспоминаю впервые с того времени - именно в процессе их написания; прошу понять и простить. так что, о проблемах - тоже ещё напишу, чуть позже) с таинственным видом (нет, Саня - это был не тот парень, о котором я упоминал в предыдущем абзаце, о том - тоже немного позже). И сказал: "Я сегодня ночью полезу к девкам, - мы так вот, "по-мужски", грубовато называли прекрасную половину нашего отряда, - и (как звали его подругу, признаюсь, не помню, допустим, Света) Светка просила меня передать тебе, что Танька просила ее передать, чтобы ты тоже был". Я не поверил своим ушам. Нет, в сложной словесной конструкции Шурика я разобрался. Но.. Таня? Меня? Сама? Я иногда, конечно, общался с ней - как и со всем в отряде. Ну, поглядывал эдак... восхищенно. Так - многие поглядывали, мало ли - кто как поглядывает?
Дело всё в том... Ну - не было у меня тогда ещё той самоуверенности, граничащей с, прямо скажем - нахальством, появившейся какое-то количество лет спустя. Благодаря которой я вел себя так, что однажды некая девушка сказал мне: "Знаешь, ты делаешь всё так, как будто ты имеешь на это право. Поэтому тебе невозможно отказать". Ну, вы поняли, о чем я. А тогда... Кем я был тогда? Не особо уверенным в себе юношей. Не имевшим доселе с девушками никаких отношений, кроме, скажем так, дружеских. А Таня... красивая, теннисистка... Я даже не рассчитывал на какие-то, даже малейшие, шансы - и вдруг - сама... Да, господа, прав был классик, сказав: "Лишь только тех мы женщин выбираем, которые нас выбрали уже."
И, вы будете смеяться - наши свидания по ночам проходили вчетвером. Мы сидели на двух кроватях, сначала - друг напротив друга, в следующий раз - уже по парам, и о чем-то совместно болтали. На третий раз Саня положил руку на плечо своей Светке. Я в тот раз не осмелился, но было заметно, что "моя" Таня ждала того же от меня. Я обещал сам себе, что на следующий день, после дискотеки решусь. Ну и, в общем, об этом я вам уже рассказывал. Вернемся к конфликту.
Вообще, пара человек из нашего отряда, за всё это время, обещали мне в конце смены набить морду. За что - не помню, в любом случае, своего обещания они так и не сдержали. Может - забыли, а, может быть, свою роль сыграл тот самый, довольно увесистый камень, который я, с определенного момента стал таскать в кармане. И момент этот был связан с Таней. И - да, с тем самым парнем.
(продолжение: https://staryiy.livejournal.com/2863744.html )