Дао Данзаса
Ни для кого не секрет, что происхождение видов мы в школе изучали по Ламарку, никак не по Дарвину, генетические мутации всегда были обусловлены логикой, наследственность и изменчивость укладывались в рамки приспособляемости: наступило глобальное похолодание - зайцы производят белое потомство. Дарвин, похоже, был бы рад такой игре разума, но разума не было, только игра. Зайцы в снегу рождались разноцветные, только белые выживали, а серые шли на корм лисам. Дарвина мучила бессонница, он не видел закономерности, зайцы не желали белеть.
Сегодня мне приснился вполне дарвиновский сон, от которого остались только отрывки. Во сне разговаривали только матом, другого языка никто не знал, но это, похоже, было единственной закономерностью районного барокко.
Я сидел за рулём старинного УАЗика, который сквозь страшную метель мчался к мосту.
-- Я, блядь, урою на хуй этого пидара, - орал Сашка.- Нет, Наташка, блядь... Она и есть блядь.
Бэмс! Мы едва не поцеловались с красной "ламборгини" (на какие деньги купленной?) За рулём сидела блядь Наташка, сука близорукая, никого не видит, а я, между прочим, везу её мужа на разборки, результат которых не легче предсказать, чем рождение белых зайцев при глобальном похолодании. Наташкин телефон вне зоны, наверное, села батарейка, иначе Наташка нашла бы повод нас остановить, расцарапала бы Сашке лицо, пнула бы по яйцам, любовь спасёт мир.
-- Сашка, ты еблан! Твои дворовые замашки... Ты не уважаешь уголовный кодекс (а ветер воет, снег залепил рот)
-- Лечила бы бешенство матки.., - Сашка хлебнул вискаря из горла, - ...да с тобой хотя бы. Ты мне друг. А Жорик - это пидар. Это же... противоестественно, о как. Ты Наташке хотел позвонить? Не надо. Считай, что у нас с Жориком дуэль. Ты читал дуэльный кодекс? Теперь этот...на хуй... секундант.
На повороте из багажника вываливается пакет.
-- Стоять, - очень трезво проорал Сашка. Это ведь ты... случайно, нах, выронил. Тут стволы на всякий случай. В следующий раз выроню тебя. У тебя телефон.
Звонила Воронцова:
-- Я видела ваш УАЗик! Вы идиоты? Вы куда поехали?
-- Стреляться.
-- Вы откуда? Всю ночь пили? Вы куда?
-- Мы стреляться.
-- Блядь, я же всех на уши подниму? Ты за рулём? Ты же лыка не вяжешь!
-- Мы едем спать, дура, - выхватил трубку Сашка, - Спать едем. Протрезвели уже.
-- Сашка...
-- Так. Ты. Меня. Обидишь. Если. Уважай дуэльный кодекс.
Уже у Карповки я притормозил и испросил разрешения написать письмо (Сашка уже не то что стоять, но и сидеть не мог):
-- Пиши. Тут к нам в гости голландский король пожаловал. Будет ему радость.
Пальцы замёрзли. Перчатки не гнутся. T9 глючит: "Онищенко покойный наехал на амстердамские розы. Как бы не случилось неприятностей с голланским послом..."
У метро Чёрная речка под колёса кидается белый заяц, но мы не Дарвин, чтобы искать закономерности.
Пальцы замёрзли. "... неприятностей с голландским послом и особливо с его приёмным сыном.
Данзас, утро 27 января 1837 года. Send".