Путешествие в пятиэтажный загробный мир
Оказавшись давеча с оказией на севере Москвы (если конкретнее, то в Северном Тушине), не смог отказать себе в удовольствии заглянуть в родные пенаты и сделал крюк, чтобы посетить район Речного вокзала. Мой визит на малую Родину в этот раз имел вполне определенную цель - расселенную, заброшенную и непонятно почему до сих пор не снесенную пятиэтажку по адресу Беломорская, дом 24, корпус 2,в которой до октября 2008 года жила моя бабушка, а до самого недавнего времени - еще и мои тетя, двоюродные брат и сестра.
Когда-то этот дом был построен для работников второго часового завода «Слава» (что на Ленинградском проспекте недалеко от Белорусского вокзала), но со временем утратил свою заводскую принадлежность. На этом заводе всю жизнь проработали мои бабушка и дедушка по маминой линии. Помню, бабушка рассказывала, что во время возведения дома они чуть ли не каждые выходные ездили с дедушкой на субботники и помогали строителям. Сорок пять лет назад переезд из коммуналки в частном секторе Серебряного бора в собственную квартиру в новой пятиэтажке на окраине Москвы, наверное, казался им воплощением мечты о счастливом будущем.
Пятиэтажки составляли основу застройку района Химки-Ховрино, как его тогда называли. Другая моя бабушка (мой папа тоже из этих мест) недавно рассказывала мне, что поначалу здесь даже не существовало улиц как таковых. Район делился на два квартала (первый - между нынешними Беломорской и Фестивальной улицами, второй - между Беломорской и Прибрежным проездом), и адресация осуществлялась скорее по-зеленоградски, чем по-московски: микрорайон Химки-Ховрино, номер квартала, номер дома, номер корпуса. Названия улиц появились позже.
Кстати, наиболее хорошо знакомый мне квартал Химки-Ховрино (между Беломорской, Смольной, Фестивальной улицами и Ленинградским шоссе) был довольно продвинутым для своего времени. Как я узнал неделю назад на экскурсии «Большая Ленинградка» в рамках Пятых дней архитектуры в Москве, за счет обширных зеленых зон для отдыха жителей планировка этого района была удостоена нескольких призов международных архитектурных выставок - в том числе приза выставки в Париже в 1965 году. Сейчас от этой планировки остались только те самые зеленые зоны - сквер да березовая аллея от кинотеатра «Нева» до остановки 400-го автобуса у станции метро, насквозь проходящая через весь квартал. На месте хрущевок в последние пять-шесть лет выросли новые панельные многоэтажки, существенно изменившие облик района.
Дом моей бабушки и соседний первый корпус (всего их под одним номером дома, насколько я понимаю, было пять) остались последними до сих пор неснесенными пятиэтажками этого квартала. Хотя слухи о скором расселении появились на Речнике еще лет десять назад, когда кампания по сносу пятиэтажек в Москве только набирала обороты. Как минимум, в 2007 году были снесены третий-пятый корпуса дома 18, а бабушкин дом достоял до 2010 года. И сейчас, расселенный еще летом, он по непонятным причинам до сих пор стоит на своем месте - словно из последних сил пытается продлить свою жизнь.
Дом предстал перед нами пустым, заброшенным и разгромленным - с разбитыми стеклами, вырванными оконными рамами, без дверей в квартирах и перил на лестницах. Впрочем, нет-нет да и промелькнет где-то в этом заброшенном доме примета недавней жизни - вот полка-«холодильник» за окном, вот кормушка для птиц на оконной раме…
Внутри дома все выглядит еще более удручающе. Чувствуется, что по нему хорошенько прошлись коммунальные службы, а возможно и не только они. Помимо дверей и перил, скручены все электрощитки, вынесена сантехника, разобран мусоропровод… Дом именно разгромлен - другого слова и не подберешь. Как будто кто-то специально доламывал невывезенное бывшими жильцами и раскидывал кругом мусор. Но и в этом бардаке то тут, то там периодически попадаются детали, способные вызвать приступ сентиментальности: раскрытый зонтик в углу лестничной площадки, лыжный ботинок у входа в квартиру, детский настольный футбол на лестнице… Нет, жизнь здесь, конечно, не замерла, как в причернобыльской Припяти, она окончательно и бесповоротно умерла несколько месяцев назад и больше сюда никогда не вернется, но поскольку дом еще не снесен, то есть похороны не состоялись, «экскурсия» в эту пятиэтажку напоминает путешествие в загробный мир.
Наконец, дохожу до квартиры, с которой связано множество самых теплых воспоминаний моего детства. И не только детства. Еще недавно уютная лестничная площадка на пятом этаже теперь тоже выглядит, как весь подъезд. Двухкомнатную квартиру можно непривычно охватить одним взглядом. Если раньше входившего в нее встречали двери ванной комнаты и туалета, то теперь от раздельного санузла остались даже не все стены, а на месте, где стоял унитаз, сквозная дыра до первого этажа. Именно теперь без мебели и части стен становится особенно очевидно, в каких же крохотных клетушках здесь столько лет жили люди.
В бабушкиной комнате ее старый шкаф завален на сервант, окна распахнуты, повсюду мусор и следы небольшого кострища - согласитесь, сложно представить, чтобы бывшие жильцы оставили свой дом в таком состоянии - тут же как будто Батый прошел. Во второй комнате и на кухне все то же самое. Правда, на кухне, за стеклом входной двери немым свидетелем прошлой жизни сохранились три цветных крючка для сумок, которые висели здесь и двадцать лет назад. Если смотреть только на них, то и не догадаешься ни за что, что находишься в доме, который уже умер.
Когда я уже собрался уезжать от бабушкиного дома, на улице начался дождь. Сев в машину, я развернул ее лицом к дому, чтобы сделать этот кадр через мокрое лобовое стекло - мне показалось, что этот вид лучше всего передаст атмосферу путешествия в загробный мир, с которым я уже тогда сравнил свою «экскурсию» в заброшенную пятиэтажку, и уж точно будет лучше всего соответствовать чувствам, нахлынувшим на меня в тот момент…
