Мир больше, чем страны - соседи
Андрей Савиных о многовекторности: Мир больше, чем страны - соседи
Беларусь окончательно покончила с многовекторностью или ее вообще не было? Об этом в эфире «Смартпресс» поговорили
с главой комиссии по международным делам Палаты представителей Национального собрания Беларуси Андреем Савиных.
Ведущий: Прощай многоверкторность?
Андрей Савиных: Как мне представляется, мир больше, чем страны - соседи. Поэтому я бы так вопрос не ставил, не говоря о том, что наши хорошие отношения с Россией перевешивают во многом те проблемы, которые у нас есть с западными соседями, в том числе и южными соседями.
Андрей Савиных: Можно говорить о сегментах многовекторности. Начиная с 90-х годов прошлого века международное сообщество строило глобальный проект. Точнее, глобальный проект строили транснациональные корпорации с местом базирования в США и Западной Европе. Этот процесс подходит к концу. В данный 30-летний период, имея один центр, многовекторная политика была в принципе оправданной.
В Беларуси она зародилась как многовекторная экспортная политика. Ее актуальность сохраняется и сегодня. Еще раз хочу подчеркнуть, что
Многовекторность в экспортных поставках является абсолютно прагматичным, нормальным инструментом, который мы будем сохранять, может быть, даже еще и не одно десятилетие. Это логично. Почему? Потому что Беларусь всегда была страной с открытой экономикой. И чем больше партнеров мы имели по всему миру, тем устойчивее были наши поставки.
Я бы даже сказал о другом, что нам надо углублять эту многовекторность, добавляя не только географические векторы, но и векторы сервисные. Создавать на тех рынках, которые мы уже освоили, специальную инфраструктуру, которая позволит нам поставлять туда запчасти, осуществлять ремонт, а в идеале даже разрабатывать технику или какие-то экспортные товары белорусского производства, которые будут нужны потребителям на этом рынке через 10-15 лет в будущем. Вот эта многовекторность нам нужна, и она работает.
Есть еще и политическая многовекторность. Причем начинается она с экономики.
Очень часто страны, которые открывают доступ на собственный рынок, говорят о том, что доступ на рынок не обходится бесплатно. И начинают оговаривать правила торговли (которая в принципе должна быть свободной) какими-то дополнительными политическими требованиями.
Как правило, встречаются такие вещи как доступ на рынок, доступ к технологиям, доступ к кредитным ресурсам.
Давайте помнить одну интересную вещь. Все эти дополнительные условия - это, скорее, манок. Это наживка, если брать образ рыбной ловли. Но мы с вами знаем, что наживка - это не для того, чтобы накормить рыбу, а для того, чтобы подцепить ее на крючок. Для того чтобы заставить через экономические рычаги, которые не являются легитимными, вести себя так, как выгодно стране, которая использует этот рычаг давления.
Отталкиваясь от этого, мы подходим к политической многовекторности. Очень многие эксперты говорят о чем? - В Беларуси политическая многовекторность означает равную удаленность от Запада и от Востока. Это способность вести постоянный диалог с ЕС, коллективным Западом и Россией для того, чтобы договариваться о максимально благоприятных условиях для внутреннего развития страны. Звучит хорошо. Насколько это реалистично? Потому что нужно готовиться не только к хорошим временам. Надо быть готовым и к сложным периодам, периодам кризиса, когда таких союзников выбрасывают за борт. Причем все стороны.
Я приведу пример из политической сферы. Лет 10-15 назад Польша очень активно претендовала, чтобы быть посредником или, если хотите, голосом Беларуси в разговоре со структурами Европейского союза. Они говорили, что мы поможем вам решить все те вопросы, которые у вас есть в Брюсселе. Как вы думаете, что сделала Беларусь? Любезно отказалась от таких услуг Польши, сказав очень простую вещь: «Нам не нужны посредники для того, чтобы обсуждать какие-то вопросы в Брюсселе».
Очень часто используем такой красивый образ - «Беларусь - это мост между Востоком и Западом». Но мало себя считать мостом.
Важно, считают ли мостом нас наши партнеры. В данном случае Россия и ЕС. И нужен ли им этот мост? Или это миф, образ, который мы сами придумали?
Работает ли это?
Любой инструмент либо работает, либо нет. На мой взгляд, он не работает. И проистекает это еще от неправильного понимания процесса регионализации. Глобальный мир подошел к пределу потенциала своего развития, к пределу институциональных возможностей. Причем подошел, используя все инструменты интенсивного развития: разделение труда, создание глобальных цепочек стоимости, активное стимулирование эмиссионными деньгами как производителей, так и потребителей. Все возможности исчепаны. Все равно мы стоим на краю очень сильного, мощного системного кризиса. Чтобы отойти от него, человечество не придумало ничего лучше: как давайте разделимся на технологические зоны, создадим макрорегионы и будем воспроизводить разделение труда и новые системы, в том числе валютные, в рамках 5-6 макрорегионов по всему миру.
Не будет железного занавеса между макрорегионами, но критичные технологии, сложная техническая продукция будут реализовываться исключительно на территориях каждого макрорегиона для себя. Сохранится торговля сырьем, полуфабрикатами, возможно, какими-то предметами роскоши, в конце концов, красным, белым вином. Но критичные серьезные технологии, на которых реально можно построить благополучие страны или каких-то отдельных отраслей, они торговаться по миру легко не будут. Тут будет очень много барьеров. И в связи с этим, если мы правильно понимаем эти процессы, нам, скорее, надо думать над тем, как мы сделаем качественно свой макрорегион, нежели думать, как много товаров, произведенных в Беларуси, мы сможем продать другим макрорегионам.
Видите, я спустился с политического уровня опять на экономический. Потому что политическая многовекторность в этих условиях вообще теряет всякий смысл, так же как и идея нейтралитета.
Есть у нас иллюзия, что Беларусь могла бы пойти по пути Швейцарии, стать такой «восточноевропейской Швейцарией».
Появление Швейцарии как нейтрального государства - это историческое чудо. Это государство возникло в конфликтный период, когда нужна была буферная территория между крупнейшими государствами Европы: Германий, Австро-Венгрией, Италией и Россией. И, кстати, по инициативе российского царя это было сделано. То, что Швейцария сохранила свой статус нейтрального государства в ХХ веке, это вообще одна из самых закрытых историй. Кто поддерживал Гитлера? Кто толкал его на войну с Советским союзом? Чем занимался Базельский Банк международных расчетов вплоть до 9 мая 1945 года? Эта тема такая закрытая, хотя с ней хорошо знакомы специалисты.
Хочу сказать одно. Идея нейтралитета весьма и весьма сложная. Возникает она не от решимости какого-то одного государства стать нейтральным. Здесь требуется огромное количество прочих условий, которые в нынешнем политическом ландшафте просто не просматриваются. Поэтому многовекторность на политическом уровне - это, скорее, миф. И вполне опасная тенденция.
Есть одно правило. Не важно, что мы говорим. Важно, что понимают наши собеседники. Итог коммуникации нашей с вами - это то, что поняли вы, а не то, что я хотел сказать. А это значит - что понимают наши партнеры?
Если наш партнер Россия воспринимает нашу многовекторность как постоянную попытку поискать выгоды где-то на стороне, а, возможно, и отказаться от интеграционных планов на Евразийском пространстве, то у нас большая проблема. А если Запад воспринимает многовекторность, как заявление о том, что при определенных условиях мы можем предать интересы России и повести себя каким-то другим образом. Это тоже не самый лучший результат.
Политическая многовекторность в условиях регионализации невозможна
И получается очень странная ситуация. У нас благие намерения. Но благими намерениями вымощена дорога в Ад. Нам надо реалистично смотреть на то, какие сигналы мы посылаем вовне, и главное - как они воспринимаются. Если мы это сделаем, то мы поймем, что политическая многовекторность в условиях регионализации невозможна.
Существует ли многовекторность в оборонной политике?
И здесь, чтобы завершить окончательно эту тему, надо задать вопрос: а существует ли многовекторность в оборонной политике? Это вообще нонсенс. По-моему, нет ни одного человека, который скажет, что это возможно. Это говорит только об одном: мы члены ОДКБ, и как государство, которое относится ответственно к своим обязательствам, должны всячески укреплять этот оборонный блок, стараясь сделать его крепким, способным защитить наши страны и обеспечить мирное будущее.
И на этом, на мой взгляд, тема многовекторности политической и военной исчерпана. А тема экономической многовекторности как процесса, который дополняет интеграционное и кооперационное развитие внутри ЕАЭС, - это вещь абсолютно нормальная и будет существовать и далее.
Рассмотрим гипотетическое движение Беларуси в Европейский союз
Ведущий: Либо «еврозадворки», либо некая роль в ЕАЭС. Что лучше? Некоторые скажут: «Пусть бы на задворках, зато Европа». В Польше колбаса дешевле, чем у нас. С другой стороны, мы ментально близки к бывшему СССР.
Андрей Савиных: Какая есть альтернатива? Вы хотите свести разговор к двум векторам: западному или восточному - к традиционным векторам, которыми всегда задавалась белорусская интеллигенция? Хотя есть маленький нюанс.
В плане экспортных поставок никаких проблем ни с Евросоюзом, ни с Украиной в ближайшие годы у нас не будет. Почему? Потому что более 80% нашего экспорта - это прежде всего нефтепродукты, газ, продукты деревообработки, а это те вещи, которые они будут покупать всегда, поскольку это для них экономически целесообразно.
Андрей Савиных: Если касаться вопроса вектора, давайте рассмотрим, скажем, гипотетическое движение Беларуси в Европейский союз. Говорю сразу, я считаю это движение «бедой», поскольку в конечном итоге это приведет к разрушению белорусской государственности, и фактически мы растворимся.
Сценарий для Беларуси будет хуже
Ведущий: Литва, Латвия… никто не растворился.
Андрей Савиных: Это только начало. Они уже начинают потихонечку растворяться. Вот как раз пример Литвы, Латвии и Эстонии очень четко показывает, по какому сценарию будет развиваться ситуация в Беларуси. Только сценарий будет еще хуже. Почему? Потому что эти страны на этапе расширения ЕС, на этапе экономического роста все-таки приняли в члены ЕС, а все страны, которые придут после них, принять не смогут.
Пример Украины очень четко показывает: максимум, что могут предложить этим странам - это ассоциативная стратегия и зона свободной торговли. По сути, это будет означать - откройте рынок. Это будет означать конец традиционной промышленности в РБ: она просто не сможет конкурировать с итальянскими или немецкими концернами. А наиболее активная молодая часть населения будет вынуждена уехать из страны искать счастье во Франкфурте, в Лондоне, в Париже - в традиционных центрах промышленного развития старой Европы, где образованный, активный, пассионарный молодой человек сможет организовать себе жизнь. Здесь мы превратимся в тихую заводь, лишенную средств к существованию. И если такие средства возникнут, то они будут идти с Востока.
То же самое сейчас происходит и в Прибалтике. Обратите внимание на такой интересный факт. Вся промышленность была уничтожена, осталось немного сельского хозяйства, немного сферы услуг, телекомы, банки. Но телекомы и банки уже принадлежат иностранным компаниям.
Как только придет кризис, проблемы метрополии будут решаться за счет именно периферии. В Венгрии это происходило в 2008 году. Очень наглядно, когда немецкие банки не давали своим «дочкам» ликвидности, потому что им самим не хватало на территории Германии. И кризис в Венгрии был в два раза острее, чем в Германии. Это же будет происходить и по всей периферии ЕС.
Глобальная экономика будет сжиматься и переформатироваться
Нужно понимать, что мы входим в достаточно сложный период времени, когда глобальная экономика будет сжиматься и переформатироваться. Нужно решать проблему колоссального долга. Имея 80 триллионов валового внутреннего продукта, у нас накоплено 240 триллионов долгов по всему миру. Эта проблема, которая не дает миру дальше развиваться. И она должна быть решена. Решить ее можно только через сокращение производства, через падение уровня жизни, через серьезную реструктуризацию. Если хотите аналогию, то это период 90-х годов в СССР. Это примерно такого же плана процесс.
Метрополия будет вытаскивать ресурсы для себя
Что произойдет с периферией любого макрорегиона? Метрополия, промышленный центр, чтобы сохраниться, будет вытаскивать ресурсы для себя. И если Беларусь в этот момент окажется в зоне влияния континентального европейского центра, то из нее просто высосут ресурсы. Причем и человеческие, и материальные - все, что удастся.
Ведущий: А в рамках ЕАЭС такое невозможно? Россия так не сделает? Достаточно много российских банков у нас, много банков в Казахстане, Киргизии.
Андрей Савиных: Здесь немного другая ситуация. На уровне Евразийского экономического союза мы находимся на достаточно ранней стадии. Это минус. Поскольку впереди нам предстоит довольно сложный переговорный процесс по формированию институтов и процедур этого экономического союза. А процесс такой не протекает гладко. Всегда возникают споры, конфликты, разногласия. Мы это видим буквально каждый день. Поэтому это сложный период. Но если мы сумеем это преодолеть, то
Беларусь войдет в этот союз, в ядро прежде всего. За счет чего? За счет достаточно неплохого уровня развития человеческого капитала, за счет географического положения. За счет хорошего уровня развития инфраструктуры. Причем всех видов инфраструктуры: банковской, энергетической, транспортной и так далее. Это дает нам возможность войти в ядро, а это уже будет обеспечивать более высокий уровень благосостояния даже в рамках периферии Евразийского союза, поскольку она тоже там будет.
Кто будет управлять?
Другой вопрос, что над этим нужно будет серьезно поработать. Но если у нас это получится, то это будет наш результат, это будет наше собственное достижение. Мы будем управлять этим процессом. Мы будем обеспечивать свой прогресс, и он будет более устойчивым. Если мы присоединяемся к ЕС, к европейскому центру, управлять будут нами. И управлять будут нашими ресурсами.
Ведущий: А что Россия в рамках ЕАЭС не будет делать попыток управлять?
Андрей Савиных: Безусловно, будет. В данном случае переговорный рычаг у нас в рамках ЕАЭС намного сильнее в сравнении с полным отсутствием хоть какого-то рычага в рамках Континентальной Европы. Согласитесь, это не соизмеримые вещи. Это очень серьезная разница.
Второй момент, имея достаточно неплохую промышленность, которая сохранила свой потенциал, в ряде секторов, мы вполне можем претендовать на лидирующую роль даже в рамках ЕАЭС. Даже имея в качестве партнера большую Россию. Это и сельское хозяйство, и сельскохозяйственное машиностроение, производство удобрений, IT-сектор (серьезный достаточно задел был сделан), биотехнологии. Я не говорю про станкостроение, поскольку не знаю нынешнее состояние дел в этой сфере. Но вне всякого сомнения, ЕАЭС - более многообещающее направление наших внешнеполитических усилий.
Национальные государства против глобального проекта
Ведущий: Некоторые политологи говорят, что все это сотрясение воздуха, за нас уже давно все решили. Был некий тайный пакт Молотова-Риббентропа-2, условно говоря, где Россия и Запад договорились, что Беларусь будет в сфере влияния России… и что мы обсуждаем - не имеет никакого смысла.
Андрей Савиных: В этом есть определенны смысл, хотя вы использовали неправильную аналогию. Сравнивайте тогда не с пактом Молотова-Риббентропа, а с «Ялтой». Это и более расхожий термин.
По большому счету, война идет. Только воюют национальные государства с глобальным проектом, который поддерживается транснациональными корпорациями. Кстати, на выборах американских это проявилось очень четко.
Одна сторона - это прежде всего технологические компании, Google, Facebook, Amazon и так далее и транснациональный финансовый капитал, который присутствует по всему миру, не только в США. А другая сторона - это реальный сектор, ВПК, военные, сторонники Трампа - это национальные государства.
Такая же война разворачивается и в Китае, и на нашей территории. В определенном смысле она прослеживается и в Европе с выходом Британии из состава ЕС.
Победители в этой войне могу провести следующий съезд, совещание, конференцию, которая предопределит принципы нового мироустройства и нового развития. Могу с уверенностью сказать, что это еще не произошло. Это произойдет минимум через 3-4 года. И очень хотелось бы, чтобы позиции сторон к этой конференции готовились с участием Беларуси, хотя бы в качестве младшего партнера в составе одного из макрорегионов. Младшего, а может быть и достаточно серьезного и ключевого. Вот это сейчас самое главное.
Учитывать интересы Беларуси
В рамках европейского анклава мы никогда не будем даже какими-либо партнерами. Мы станем периферийной территорий, которую будут использовать для своих внутренних нужд.
В рамках ЕАЭС у нас вполне есть переговорные рычаги и возможность влиять на этот процесс (влиять - это очень важное слово). И к тому времени, если у нас все пойдет так, как задумывается, и ЕС сядет за стол переговоров на этой будущей гипотетической конференции, которую вы упомянули, то, я надеюсь, что интересы Беларуси будут учитываться в значительно большей мере, чем можно было бы представить себе, если бы Беларусь участвовала в каком-то другом геополитическом объединении.
Ведущий: А нас хотя бы в качестве экспертов пригласят на эту конференцию? Россия страна-доминанта будет договариваться. А нам, может, на уровне экспертов разрешат…?
Андрей Савиных: Создается большая делегация. Сколько-то человек от России, сколько-то от Беларуси. Но это будет решаться не совсем так. Будет вырабатываться определенная позиция. Весьма важно заложить в позицию те пункты, те соглашения, которые будут соответствовать интересам развития и укрепления Республики Беларусь как составной части ЕАЭС. А кто будет физически представлять… Может, там будет всего лишь один-два человека. Это разные вещи.
Позиционное сопротивление
Вы сейчас на интересную мысль меня натолкнули. Когда я работал в Женеве, то самое сильное позиционное сопротивление, с которым я сталкивался, это было признание Евразийской экономической комиссии как международной организации. Даже в рамках Европейской экономической комиссии ООН. Наши западные партнеры говорили, мы готовы работать с Россией, мы готовы работать с Беларусью, но мы пока не готовы признать ЕЭК как международную организацию и вести с ними какие-то диалоги. Почему?
Потому что они понимают, что наш совокупный голос в рамках Комиссии (ЕЭК) сильнее, чем голос каждой отдельной страны в отдельности. Вот это очень важный момент.
Давайте возьмем ОДКБ. Та же история. НАТО в упор пытается не замечать ОДКБ, тем не менее пытается развивать двусторонние программы «Партнерство ради мира» с каждой отдельно взятой страной - членом ОДКБ. Это о чем-то говорит? Конечно, говорит.
Надо ломать эту тенденцию. Надо вырабатывать единые подходы, тогда у нас будет получаться хороший синергетический эффект. Тогда интересы Беларуси будут защищаться на уровне межгосударственного объединения. Это то, чего мы должны добиться. А кто будет непосредственно в составе делегации, это уже вопрос второй. Но я не исключаю, что белорусы там будут.
https://smartpress.by/stream/3283/
https://imhoclub.by/ru/material/andrej_savinih_o_mnogovektornosti_mir_bolshe_chem_strani_sosedi
Беларусь окончательно покончила с многовекторностью или ее вообще не было? Об этом в эфире «Смартпресс» поговорили
с главой комиссии по международным делам Палаты представителей Национального собрания Беларуси Андреем Савиных.
Click to viewВедущий: Прощай многоверкторность?
Андрей Савиных: Как мне представляется, мир больше, чем страны - соседи. Поэтому я бы так вопрос не ставил, не говоря о том, что наши хорошие отношения с Россией перевешивают во многом те проблемы, которые у нас есть с западными соседями, в том числе и южными соседями.
Андрей Савиных: Можно говорить о сегментах многовекторности. Начиная с 90-х годов прошлого века международное сообщество строило глобальный проект. Точнее, глобальный проект строили транснациональные корпорации с местом базирования в США и Западной Европе. Этот процесс подходит к концу. В данный 30-летний период, имея один центр, многовекторная политика была в принципе оправданной.
В Беларуси она зародилась как многовекторная экспортная политика. Ее актуальность сохраняется и сегодня. Еще раз хочу подчеркнуть, что
Многовекторность в экспортных поставках является абсолютно прагматичным, нормальным инструментом, который мы будем сохранять, может быть, даже еще и не одно десятилетие. Это логично. Почему? Потому что Беларусь всегда была страной с открытой экономикой. И чем больше партнеров мы имели по всему миру, тем устойчивее были наши поставки.
Я бы даже сказал о другом, что нам надо углублять эту многовекторность, добавляя не только географические векторы, но и векторы сервисные. Создавать на тех рынках, которые мы уже освоили, специальную инфраструктуру, которая позволит нам поставлять туда запчасти, осуществлять ремонт, а в идеале даже разрабатывать технику или какие-то экспортные товары белорусского производства, которые будут нужны потребителям на этом рынке через 10-15 лет в будущем. Вот эта многовекторность нам нужна, и она работает.
Есть еще и политическая многовекторность. Причем начинается она с экономики.
Очень часто страны, которые открывают доступ на собственный рынок, говорят о том, что доступ на рынок не обходится бесплатно. И начинают оговаривать правила торговли (которая в принципе должна быть свободной) какими-то дополнительными политическими требованиями.
Как правило, встречаются такие вещи как доступ на рынок, доступ к технологиям, доступ к кредитным ресурсам.
Давайте помнить одну интересную вещь. Все эти дополнительные условия - это, скорее, манок. Это наживка, если брать образ рыбной ловли. Но мы с вами знаем, что наживка - это не для того, чтобы накормить рыбу, а для того, чтобы подцепить ее на крючок. Для того чтобы заставить через экономические рычаги, которые не являются легитимными, вести себя так, как выгодно стране, которая использует этот рычаг давления.
Отталкиваясь от этого, мы подходим к политической многовекторности. Очень многие эксперты говорят о чем? - В Беларуси политическая многовекторность означает равную удаленность от Запада и от Востока. Это способность вести постоянный диалог с ЕС, коллективным Западом и Россией для того, чтобы договариваться о максимально благоприятных условиях для внутреннего развития страны. Звучит хорошо. Насколько это реалистично? Потому что нужно готовиться не только к хорошим временам. Надо быть готовым и к сложным периодам, периодам кризиса, когда таких союзников выбрасывают за борт. Причем все стороны.
Я приведу пример из политической сферы. Лет 10-15 назад Польша очень активно претендовала, чтобы быть посредником или, если хотите, голосом Беларуси в разговоре со структурами Европейского союза. Они говорили, что мы поможем вам решить все те вопросы, которые у вас есть в Брюсселе. Как вы думаете, что сделала Беларусь? Любезно отказалась от таких услуг Польши, сказав очень простую вещь: «Нам не нужны посредники для того, чтобы обсуждать какие-то вопросы в Брюсселе».
Очень часто используем такой красивый образ - «Беларусь - это мост между Востоком и Западом». Но мало себя считать мостом.
Важно, считают ли мостом нас наши партнеры. В данном случае Россия и ЕС. И нужен ли им этот мост? Или это миф, образ, который мы сами придумали?
Работает ли это?
Любой инструмент либо работает, либо нет. На мой взгляд, он не работает. И проистекает это еще от неправильного понимания процесса регионализации. Глобальный мир подошел к пределу потенциала своего развития, к пределу институциональных возможностей. Причем подошел, используя все инструменты интенсивного развития: разделение труда, создание глобальных цепочек стоимости, активное стимулирование эмиссионными деньгами как производителей, так и потребителей. Все возможности исчепаны. Все равно мы стоим на краю очень сильного, мощного системного кризиса. Чтобы отойти от него, человечество не придумало ничего лучше: как давайте разделимся на технологические зоны, создадим макрорегионы и будем воспроизводить разделение труда и новые системы, в том числе валютные, в рамках 5-6 макрорегионов по всему миру.
Не будет железного занавеса между макрорегионами, но критичные технологии, сложная техническая продукция будут реализовываться исключительно на территориях каждого макрорегиона для себя. Сохранится торговля сырьем, полуфабрикатами, возможно, какими-то предметами роскоши, в конце концов, красным, белым вином. Но критичные серьезные технологии, на которых реально можно построить благополучие страны или каких-то отдельных отраслей, они торговаться по миру легко не будут. Тут будет очень много барьеров. И в связи с этим, если мы правильно понимаем эти процессы, нам, скорее, надо думать над тем, как мы сделаем качественно свой макрорегион, нежели думать, как много товаров, произведенных в Беларуси, мы сможем продать другим макрорегионам.
Видите, я спустился с политического уровня опять на экономический. Потому что политическая многовекторность в этих условиях вообще теряет всякий смысл, так же как и идея нейтралитета.
Есть у нас иллюзия, что Беларусь могла бы пойти по пути Швейцарии, стать такой «восточноевропейской Швейцарией».
Появление Швейцарии как нейтрального государства - это историческое чудо. Это государство возникло в конфликтный период, когда нужна была буферная территория между крупнейшими государствами Европы: Германий, Австро-Венгрией, Италией и Россией. И, кстати, по инициативе российского царя это было сделано. То, что Швейцария сохранила свой статус нейтрального государства в ХХ веке, это вообще одна из самых закрытых историй. Кто поддерживал Гитлера? Кто толкал его на войну с Советским союзом? Чем занимался Базельский Банк международных расчетов вплоть до 9 мая 1945 года? Эта тема такая закрытая, хотя с ней хорошо знакомы специалисты.
Хочу сказать одно. Идея нейтралитета весьма и весьма сложная. Возникает она не от решимости какого-то одного государства стать нейтральным. Здесь требуется огромное количество прочих условий, которые в нынешнем политическом ландшафте просто не просматриваются. Поэтому многовекторность на политическом уровне - это, скорее, миф. И вполне опасная тенденция.
Есть одно правило. Не важно, что мы говорим. Важно, что понимают наши собеседники. Итог коммуникации нашей с вами - это то, что поняли вы, а не то, что я хотел сказать. А это значит - что понимают наши партнеры?
Если наш партнер Россия воспринимает нашу многовекторность как постоянную попытку поискать выгоды где-то на стороне, а, возможно, и отказаться от интеграционных планов на Евразийском пространстве, то у нас большая проблема. А если Запад воспринимает многовекторность, как заявление о том, что при определенных условиях мы можем предать интересы России и повести себя каким-то другим образом. Это тоже не самый лучший результат.
Политическая многовекторность в условиях регионализации невозможна
И получается очень странная ситуация. У нас благие намерения. Но благими намерениями вымощена дорога в Ад. Нам надо реалистично смотреть на то, какие сигналы мы посылаем вовне, и главное - как они воспринимаются. Если мы это сделаем, то мы поймем, что политическая многовекторность в условиях регионализации невозможна.
Существует ли многовекторность в оборонной политике?
И здесь, чтобы завершить окончательно эту тему, надо задать вопрос: а существует ли многовекторность в оборонной политике? Это вообще нонсенс. По-моему, нет ни одного человека, который скажет, что это возможно. Это говорит только об одном: мы члены ОДКБ, и как государство, которое относится ответственно к своим обязательствам, должны всячески укреплять этот оборонный блок, стараясь сделать его крепким, способным защитить наши страны и обеспечить мирное будущее.
И на этом, на мой взгляд, тема многовекторности политической и военной исчерпана. А тема экономической многовекторности как процесса, который дополняет интеграционное и кооперационное развитие внутри ЕАЭС, - это вещь абсолютно нормальная и будет существовать и далее.
Рассмотрим гипотетическое движение Беларуси в Европейский союз
Ведущий: Либо «еврозадворки», либо некая роль в ЕАЭС. Что лучше? Некоторые скажут: «Пусть бы на задворках, зато Европа». В Польше колбаса дешевле, чем у нас. С другой стороны, мы ментально близки к бывшему СССР.
Андрей Савиных: Какая есть альтернатива? Вы хотите свести разговор к двум векторам: западному или восточному - к традиционным векторам, которыми всегда задавалась белорусская интеллигенция? Хотя есть маленький нюанс.
В плане экспортных поставок никаких проблем ни с Евросоюзом, ни с Украиной в ближайшие годы у нас не будет. Почему? Потому что более 80% нашего экспорта - это прежде всего нефтепродукты, газ, продукты деревообработки, а это те вещи, которые они будут покупать всегда, поскольку это для них экономически целесообразно.
Андрей Савиных: Если касаться вопроса вектора, давайте рассмотрим, скажем, гипотетическое движение Беларуси в Европейский союз. Говорю сразу, я считаю это движение «бедой», поскольку в конечном итоге это приведет к разрушению белорусской государственности, и фактически мы растворимся.
Сценарий для Беларуси будет хуже
Ведущий: Литва, Латвия… никто не растворился.
Андрей Савиных: Это только начало. Они уже начинают потихонечку растворяться. Вот как раз пример Литвы, Латвии и Эстонии очень четко показывает, по какому сценарию будет развиваться ситуация в Беларуси. Только сценарий будет еще хуже. Почему? Потому что эти страны на этапе расширения ЕС, на этапе экономического роста все-таки приняли в члены ЕС, а все страны, которые придут после них, принять не смогут.
Пример Украины очень четко показывает: максимум, что могут предложить этим странам - это ассоциативная стратегия и зона свободной торговли. По сути, это будет означать - откройте рынок. Это будет означать конец традиционной промышленности в РБ: она просто не сможет конкурировать с итальянскими или немецкими концернами. А наиболее активная молодая часть населения будет вынуждена уехать из страны искать счастье во Франкфурте, в Лондоне, в Париже - в традиционных центрах промышленного развития старой Европы, где образованный, активный, пассионарный молодой человек сможет организовать себе жизнь. Здесь мы превратимся в тихую заводь, лишенную средств к существованию. И если такие средства возникнут, то они будут идти с Востока.
То же самое сейчас происходит и в Прибалтике. Обратите внимание на такой интересный факт. Вся промышленность была уничтожена, осталось немного сельского хозяйства, немного сферы услуг, телекомы, банки. Но телекомы и банки уже принадлежат иностранным компаниям.
Как только придет кризис, проблемы метрополии будут решаться за счет именно периферии. В Венгрии это происходило в 2008 году. Очень наглядно, когда немецкие банки не давали своим «дочкам» ликвидности, потому что им самим не хватало на территории Германии. И кризис в Венгрии был в два раза острее, чем в Германии. Это же будет происходить и по всей периферии ЕС.
Глобальная экономика будет сжиматься и переформатироваться
Нужно понимать, что мы входим в достаточно сложный период времени, когда глобальная экономика будет сжиматься и переформатироваться. Нужно решать проблему колоссального долга. Имея 80 триллионов валового внутреннего продукта, у нас накоплено 240 триллионов долгов по всему миру. Эта проблема, которая не дает миру дальше развиваться. И она должна быть решена. Решить ее можно только через сокращение производства, через падение уровня жизни, через серьезную реструктуризацию. Если хотите аналогию, то это период 90-х годов в СССР. Это примерно такого же плана процесс.
Метрополия будет вытаскивать ресурсы для себя
Что произойдет с периферией любого макрорегиона? Метрополия, промышленный центр, чтобы сохраниться, будет вытаскивать ресурсы для себя. И если Беларусь в этот момент окажется в зоне влияния континентального европейского центра, то из нее просто высосут ресурсы. Причем и человеческие, и материальные - все, что удастся.
Ведущий: А в рамках ЕАЭС такое невозможно? Россия так не сделает? Достаточно много российских банков у нас, много банков в Казахстане, Киргизии.
Андрей Савиных: Здесь немного другая ситуация. На уровне Евразийского экономического союза мы находимся на достаточно ранней стадии. Это минус. Поскольку впереди нам предстоит довольно сложный переговорный процесс по формированию институтов и процедур этого экономического союза. А процесс такой не протекает гладко. Всегда возникают споры, конфликты, разногласия. Мы это видим буквально каждый день. Поэтому это сложный период. Но если мы сумеем это преодолеть, то
Беларусь войдет в этот союз, в ядро прежде всего. За счет чего? За счет достаточно неплохого уровня развития человеческого капитала, за счет географического положения. За счет хорошего уровня развития инфраструктуры. Причем всех видов инфраструктуры: банковской, энергетической, транспортной и так далее. Это дает нам возможность войти в ядро, а это уже будет обеспечивать более высокий уровень благосостояния даже в рамках периферии Евразийского союза, поскольку она тоже там будет.
Кто будет управлять?
Другой вопрос, что над этим нужно будет серьезно поработать. Но если у нас это получится, то это будет наш результат, это будет наше собственное достижение. Мы будем управлять этим процессом. Мы будем обеспечивать свой прогресс, и он будет более устойчивым. Если мы присоединяемся к ЕС, к европейскому центру, управлять будут нами. И управлять будут нашими ресурсами.
Ведущий: А что Россия в рамках ЕАЭС не будет делать попыток управлять?
Андрей Савиных: Безусловно, будет. В данном случае переговорный рычаг у нас в рамках ЕАЭС намного сильнее в сравнении с полным отсутствием хоть какого-то рычага в рамках Континентальной Европы. Согласитесь, это не соизмеримые вещи. Это очень серьезная разница.
Второй момент, имея достаточно неплохую промышленность, которая сохранила свой потенциал, в ряде секторов, мы вполне можем претендовать на лидирующую роль даже в рамках ЕАЭС. Даже имея в качестве партнера большую Россию. Это и сельское хозяйство, и сельскохозяйственное машиностроение, производство удобрений, IT-сектор (серьезный достаточно задел был сделан), биотехнологии. Я не говорю про станкостроение, поскольку не знаю нынешнее состояние дел в этой сфере. Но вне всякого сомнения, ЕАЭС - более многообещающее направление наших внешнеполитических усилий.
Национальные государства против глобального проекта
Ведущий: Некоторые политологи говорят, что все это сотрясение воздуха, за нас уже давно все решили. Был некий тайный пакт Молотова-Риббентропа-2, условно говоря, где Россия и Запад договорились, что Беларусь будет в сфере влияния России… и что мы обсуждаем - не имеет никакого смысла.
Андрей Савиных: В этом есть определенны смысл, хотя вы использовали неправильную аналогию. Сравнивайте тогда не с пактом Молотова-Риббентропа, а с «Ялтой». Это и более расхожий термин.
По большому счету, война идет. Только воюют национальные государства с глобальным проектом, который поддерживается транснациональными корпорациями. Кстати, на выборах американских это проявилось очень четко.
Одна сторона - это прежде всего технологические компании, Google, Facebook, Amazon и так далее и транснациональный финансовый капитал, который присутствует по всему миру, не только в США. А другая сторона - это реальный сектор, ВПК, военные, сторонники Трампа - это национальные государства.
Такая же война разворачивается и в Китае, и на нашей территории. В определенном смысле она прослеживается и в Европе с выходом Британии из состава ЕС.
Победители в этой войне могу провести следующий съезд, совещание, конференцию, которая предопределит принципы нового мироустройства и нового развития. Могу с уверенностью сказать, что это еще не произошло. Это произойдет минимум через 3-4 года. И очень хотелось бы, чтобы позиции сторон к этой конференции готовились с участием Беларуси, хотя бы в качестве младшего партнера в составе одного из макрорегионов. Младшего, а может быть и достаточно серьезного и ключевого. Вот это сейчас самое главное.
Учитывать интересы Беларуси
В рамках европейского анклава мы никогда не будем даже какими-либо партнерами. Мы станем периферийной территорий, которую будут использовать для своих внутренних нужд.
В рамках ЕАЭС у нас вполне есть переговорные рычаги и возможность влиять на этот процесс (влиять - это очень важное слово). И к тому времени, если у нас все пойдет так, как задумывается, и ЕС сядет за стол переговоров на этой будущей гипотетической конференции, которую вы упомянули, то, я надеюсь, что интересы Беларуси будут учитываться в значительно большей мере, чем можно было бы представить себе, если бы Беларусь участвовала в каком-то другом геополитическом объединении.
Ведущий: А нас хотя бы в качестве экспертов пригласят на эту конференцию? Россия страна-доминанта будет договариваться. А нам, может, на уровне экспертов разрешат…?
Андрей Савиных: Создается большая делегация. Сколько-то человек от России, сколько-то от Беларуси. Но это будет решаться не совсем так. Будет вырабатываться определенная позиция. Весьма важно заложить в позицию те пункты, те соглашения, которые будут соответствовать интересам развития и укрепления Республики Беларусь как составной части ЕАЭС. А кто будет физически представлять… Может, там будет всего лишь один-два человека. Это разные вещи.
Позиционное сопротивление
Вы сейчас на интересную мысль меня натолкнули. Когда я работал в Женеве, то самое сильное позиционное сопротивление, с которым я сталкивался, это было признание Евразийской экономической комиссии как международной организации. Даже в рамках Европейской экономической комиссии ООН. Наши западные партнеры говорили, мы готовы работать с Россией, мы готовы работать с Беларусью, но мы пока не готовы признать ЕЭК как международную организацию и вести с ними какие-то диалоги. Почему?
Потому что они понимают, что наш совокупный голос в рамках Комиссии (ЕЭК) сильнее, чем голос каждой отдельной страны в отдельности. Вот это очень важный момент.
Давайте возьмем ОДКБ. Та же история. НАТО в упор пытается не замечать ОДКБ, тем не менее пытается развивать двусторонние программы «Партнерство ради мира» с каждой отдельно взятой страной - членом ОДКБ. Это о чем-то говорит? Конечно, говорит.
Надо ломать эту тенденцию. Надо вырабатывать единые подходы, тогда у нас будет получаться хороший синергетический эффект. Тогда интересы Беларуси будут защищаться на уровне межгосударственного объединения. Это то, чего мы должны добиться. А кто будет непосредственно в составе делегации, это уже вопрос второй. Но я не исключаю, что белорусы там будут.
https://smartpress.by/stream/3283/
https://imhoclub.by/ru/material/andrej_savinih_o_mnogovektornosti_mir_bolshe_chem_strani_sosedi