Никитиат
А вот нет ли у кого под ругой каталога византийских клейм? Имеется такой артефакт
- кирпич из Никитиата, крепости 11-го века. Размерами очень похож на те, что по Влахернам разбросаны. Буква латинская, но Никитиат наверняка поновлялся крестоносцами, не их ли это продукция? Крепость в 1998 г. реставрировали, данный обломок найден в осыпи, куда, видимо, попал недавно.
Внутрь, увы, официально попасть было невозможно. Там устроен амфитеатр - и довольно замусоренный, кстати. Мы походили вокруг, но потом встретили стайку мальчишек, которые направлялись в сторону ворот. Те, конечно, поинтересовались, «вере ар ю фром?» Но, не желая еще раз оценивать лингвистические способности местного населения (давай-давай, хорошо, какдила), я вздумал назваться ирландцем. :-) Так оказалось спокойнее.
Так вот, мальчишки направились к тому самому месту, где было написано, что в крепость забираться категорически ясактир.
Тут же в тени отдыхали два мусорщика в оранжевых жилетах, которые, будучи спрошены: «можно ли?», приветливо замахали руками - дескать, лезьте, нам-то что?
Все и полезли.
И я за ними, в качестве ирландца.
У мальчишек были свои ходы, обязательный маршрут. А меня они сначала направили прямо во дворец - там, в толще стены, пробит узкий и низкий коридорчик, ведущий в большой зал с колоннами. Впрочем, зал совершенно темный и наполовину заполнен грязной водой. Ребята не знали, что я хорошо вижу в темноте, я их не сужу - им просто любопытно было, шлепнусь я в воду или нет.
Но я вовремя остановился над бездной, чем заслужил одобрительные смешки.
Впрочем, основной аттракцион предстоял впереди. Чтобы попасть в воротную башню, нужно вскарабкаться по отвесной стене высотой метра четыре, из которой торчат камни, держащиеся на честном слове средневековых строителей. Правда, на поверку они оказались вполне надежными, вмороженными в крепчайший известковый раствор. Слово, в общем, держится до сих пор.
Но интереснее всего, конечно, было оттуда спускаться, забросив за спину фотоаппарат. Юные турки собрались внизу и подбадривали меня криками, один даже снимал аттракцион на мобильный телефон. Возможно, на ютьюбе даже висит ролик «большая бородатая обезьяна чокнутый ирландец спускается по отвесной стене». Не думаю, чтобы особо интересный.
Впрочем, не скрою, побыть в придуманном обличии было приятно.
Теперь же о главном. Никитиат сторожит выход из Никомидийского залива, отсюда уже третью тысячу лет ходит паром на другую сторону. В крепости содержался несчастный Иоанн IV, сын никейского императора Феодора II Ласкариса. Здесь он и умер в 1305 году, прожив в плену 44 года. Коварный Михаил Палеолог, презрев все клятвы, ослепил 11-ти летнего мальчика при помощи какого-то раскаленного диска, который вращали перед его глазами, пока свет в них не потух, и стал править единолично. Именно для Иоанна был построен здешний дворец - между прочим, редчайший образец гражданского зодчества ХII века, их 2-3 сохранилось, не больше. Слепец не мог оценить его достоинств, утешение он находил, очевидно, в Боге Одном. Умер принц монахом Иоасафом, всех, конечно же, простив. Тело его было перенесено в Константинополь и даже пользовалось там почитанием.
- кирпич из Никитиата, крепости 11-го века. Размерами очень похож на те, что по Влахернам разбросаны. Буква латинская, но Никитиат наверняка поновлялся крестоносцами, не их ли это продукция? Крепость в 1998 г. реставрировали, данный обломок найден в осыпи, куда, видимо, попал недавно.
Внутрь, увы, официально попасть было невозможно. Там устроен амфитеатр - и довольно замусоренный, кстати. Мы походили вокруг, но потом встретили стайку мальчишек, которые направлялись в сторону ворот. Те, конечно, поинтересовались, «вере ар ю фром?» Но, не желая еще раз оценивать лингвистические способности местного населения (давай-давай, хорошо, какдила), я вздумал назваться ирландцем. :-) Так оказалось спокойнее.
Так вот, мальчишки направились к тому самому месту, где было написано, что в крепость забираться категорически ясактир.
Тут же в тени отдыхали два мусорщика в оранжевых жилетах, которые, будучи спрошены: «можно ли?», приветливо замахали руками - дескать, лезьте, нам-то что?
Все и полезли.
И я за ними, в качестве ирландца.
У мальчишек были свои ходы, обязательный маршрут. А меня они сначала направили прямо во дворец - там, в толще стены, пробит узкий и низкий коридорчик, ведущий в большой зал с колоннами. Впрочем, зал совершенно темный и наполовину заполнен грязной водой. Ребята не знали, что я хорошо вижу в темноте, я их не сужу - им просто любопытно было, шлепнусь я в воду или нет.
Но я вовремя остановился над бездной, чем заслужил одобрительные смешки.
Впрочем, основной аттракцион предстоял впереди. Чтобы попасть в воротную башню, нужно вскарабкаться по отвесной стене высотой метра четыре, из которой торчат камни, держащиеся на честном слове средневековых строителей. Правда, на поверку они оказались вполне надежными, вмороженными в крепчайший известковый раствор. Слово, в общем, держится до сих пор.
Но интереснее всего, конечно, было оттуда спускаться, забросив за спину фотоаппарат. Юные турки собрались внизу и подбадривали меня криками, один даже снимал аттракцион на мобильный телефон. Возможно, на ютьюбе даже висит ролик «большая бородатая обезьяна чокнутый ирландец спускается по отвесной стене». Не думаю, чтобы особо интересный.
Впрочем, не скрою, побыть в придуманном обличии было приятно.
Теперь же о главном. Никитиат сторожит выход из Никомидийского залива, отсюда уже третью тысячу лет ходит паром на другую сторону. В крепости содержался несчастный Иоанн IV, сын никейского императора Феодора II Ласкариса. Здесь он и умер в 1305 году, прожив в плену 44 года. Коварный Михаил Палеолог, презрев все клятвы, ослепил 11-ти летнего мальчика при помощи какого-то раскаленного диска, который вращали перед его глазами, пока свет в них не потух, и стал править единолично. Именно для Иоанна был построен здешний дворец - между прочим, редчайший образец гражданского зодчества ХII века, их 2-3 сохранилось, не больше. Слепец не мог оценить его достоинств, утешение он находил, очевидно, в Боге Одном. Умер принц монахом Иоасафом, всех, конечно же, простив. Тело его было перенесено в Константинополь и даже пользовалось там почитанием.