Wrattlescar: Snake Eating Its Tail
Dr Dellemorte обнаруживает себя в полной темноте, лежащим на камне ничком. Он поднимается и, обследовав ближайшие окрестности, понимает, что вернулся в Стаб, на самую его вершину. Впрочем, щелей-окон в полом каменном шпиле нет: видимо за прошедшее время Стаб еще подрос. Нет из этого помещения и выхода.
В одной из частей помещения, которую при других обстоятельствах можно было бы попытаться назвать углом, появляется светящийся абрис человека в доспехах. Thure Ravan, лязгающим металлическим голосом: Ты хотел меня видеть?
Dr Dellamorte устремляет взгляд на Туре Равана. Выходит, что хотел.
Thure Ravan пожимает плечами. Ну что же, считай, ты добился своего. Я думал, что ты погиб там, на равнине, но тень, этот прилепившийся к твоим стопам никогда не существовавший Всадник, - спас тебя.
Усмехается. Это удивительно и неожиданно, но в тебя верят. Во многих мирах. Спокойно, разумно, истово, апоплексически, критически - много как; но верят.
Вздыхает. Зачем ты опять пришёл? Ведь всё это уже было несколько сотен оборотов назад, и мы уже договорились и разметили территории.
Dr Dellamorte усмехается в свою очередь. "Договорились"? Ну что ж, может быть это и так называется. Я вернулся сюда... ситуационно. А тут еще всякие глупости: мир дошедший до абсолютного абсурда, змеиная болезнь, сундуки с кошмаром, похищенные дети, ночной террор. Нет, нет, так дело не пойдет. Территории не размечаются. Они стекаются в одну, как капли ртути.
Светлый контур в темноте кивает. Thure Ravan: Да, да. Этот мир в таком виде уже исчерпал себя - он существует уже очень давно. Вспомни, сколько заданий ты выполнил, прежде чем, наконец, доплыл до последнего берега. Но ведь и до Ордена ты бывал здесь - в других обличьях, других телах, называемый другими именами.
Делает паузу. Многозначительно: Как и я. Как бы то ни было, это всё ещё хороший мир. В нём стало особенно много пищи для меня, много света, много крупных насекомых - на земле, в головах. Я появился здесь в своё время.
Dr Dellamorte хмыкает. Насекомые в головах? Это хорошо сказано. И все-таки... если отрешиться от необходимости вести долгие рыцарственные разговоры перед финальной краткой и фатальной схваткой, давай к делу. Верни Фаэтона. Потом, пока будут рассыпаться в прах твои... парадигмы, вернее - летающие червяки, я закончу свои дела с Тарном, ну а дальнейшее тебя уже не касается.
Thure Ravan наклоняет голову. Схваткой? Но ты же не можешь уничтожить меня. Мне кажется, в прошлый раз мы это выяснили. А если бы даже и мог, зачем тебе это? Чтобы стать властителем Рэттлскара, наконец сняв груз правления с запутавшегося глупца Ораха, который собирается пойти на меня самоубийственной войной, и привести его к процветанию? Чтобы покорить Панцирь? Подчинить себе Камарг, растоптать идолопоклонника Тарна - и так далее? Всё это ты можешь сделать и так, Военачальник.
Вновь делает паузу. Зачем тебе Фаэтон? Оставь его мне. Перекладывает шлем в другую руку.
Dr Dellamorte, медленно и вежливо: Скажи пожалуйста, о Раван, приходит ли конец концу, когда наступает конец? Помолчав: Отвечать не надо.
Оставить тебе Фаэтона? Знаешь, у меня с давних пор, о которых даже и вспомнить уже трудно, непреодолимая аллергия на похищения детей.
Прислоняется к стене. Что мы еще должны обсудить?
Thure Ravan немного подаётся вперёд. С интересом: Для человека, запертого в кромешной темноте, ты слишком уверенно торгуешься. Какие ещё перья у тебя под чешуей?
Dr Dellamorte тоже подается вперед: Scar tissue. Which is invincible.
Thure Ravan довольно ухает. Что ж, у меня тоже. Оттого я и не спешу вновь померяться с тобой силами. Но ведь это ты опять вторгся на мою территорию. Почему тебя так тянет сюда?
Разводит руками. Я не понимаю, чего ты от меня хочешь.
Dr Dellamorte поднимает руку ладонью вверх. Смотрит на шарик света, парящий над ладонью. Смерти, Раван. Смерти. Разве тебе не хочется отдохнуть? Добрый доктор Делламорте поможет любому.
Thure Ravan медленно качает головой. С некоторой настороженностью: Нет, не хочется, спасибо. Я пока не устал. Контур медленно тухнет.
Dr Dellamorte успевает кинуть вслед Равану шарик света. На месте, где был контур Змеиного царя, остается более темный участок тьмы, чем окружающая его темнота.
Делламорте качает головой. Ну что ж. Маячок, по крайней мере, в нем останется. Все-таки инсургенты кое-чему меня научили. Обходит каменный мешок. Тихо: Кажется, я устал.
A cobble, тихо, из-под ноги: Темно здесь, правда?
Dr Dellamorte удивленно смотрит вниз. Святые угодники, что это?
A cobble немного испуганно: Это я. Я. Меня не видно. Вот я и говорю - темно. Но это ничего, по мне можно ходить.
Dr Dellamorte очень осторожно делает шаг в сторону. Непонятным тоном: Ты один?
A cobble открывает крошечный светящийся голубой глаз где-то в глубине себя. Света, испускаемого глазом, хватает только на то, чтобы обеспечить иллюминацией, помимо самого говорящего камня, несколько камней вокруг. По-прежнему неуверенно: Я-то? Один, да. Ещё как один. Тихонько вздыхает.
Dr Dellamorte кинжалом выковыривает камень из пола, пока тот призывает к осторожности и аккуратному обращению. Тебя случайно не зовут Петром, м-ммм?.. Держа камень в руке, ощупывает стены. Стараясь дышать мелко. Какая необычная задача: уничтожить противника, когда нет ни выхода, ни лишнего воздуха. И преобразовательные способности в очередной раз ушли на самого себя...
A cobble, негромко, разговорным тоном: Нет, не Петром... Я довольно давно уже здесь живу. Меня случайно забрали на строительство Стаба. А я и был не против. Тут тихо, темно, можно много о чём подумать. Но мне уже довольно давно надоело, а выпускать меня никто не намеревался. Я думаю, они даже не подозревали о моём существовании!
Немного отдышавшись, не спеша: Кстати, вдоль вот этой стенки снизу идёт глубокая трещина, и сама стена здесь тоньше. Я сам не видел, но слышал, что это один из Небесных Осьминогов сокрушил... вернее, попытался сокрушить... Стаб. Щупальцем. Но у него не совсем получилось.
Dr Dellamorte очень внимательно слушает и даже тихонько поглаживает камень пальцем. Наклоняясь и обследуя указанную камнем трещину, интересуется: Но ты ведь, наверное, один такой - мыслящий? Тогда твое существование было действительно трудно заподозрить. Ну что ж, я тебя выпущу, если сам выйду.
Запускает острие кинжала в трещину и некоторое время что-то шепчет. Снаружи доносится звук, как будто кто-то прилепил к стене большую вакуумную присоску. Через несколько секунд оглушающей тишины раздается жуткий хруст, как будто огромное существо принялось жевать камень, круша об него свои зубы, и Делламорте обнаруживает себя на краю Стаба, над уходящей вниз стеной камня.
В небе затягивается странное отверстие, как будто в него втянулось какое-то щупальце. Делламорте раскрывает ладонь и смотрит на камень. Куда прикажете доставить?
A cobble доверчиво смотрит на Д.Д. Да нет, я такой не один. Вообще-то у меня был брат, но он потерялся уже довольно давно. Так что куда - мне не так уж важно. Если можно - куда-нибудь, где меня не будут особо кидать в строительный раствор, и всё.
Dr Dellamorte с интересом смотрит на камень. Как тебе удается смотреть доверчиво? Ты же камень?
Осторожно запихивает камень в нагрудный карман. Тихо: Ну что ж. Может быть, ты инкарнация того камня, который остался на дороге Ра. Может быть ты все-таки Петр. Может быть... В общем, пошли тогда.
Срывается со Стаба вниз.
The cobble, совсем тихо, слыша свист ветра вокруг: Охохо-о-о-о!!
С разгона врезается в толщу чёрной воды вместе с Д.Д., который как будто превратился в хищную водоплавающую птицу, и замолкает.
Они опускаются вниз. Рэттлскар растет из весьма глубокого места в океане, и Dr Dellamorte с Камнем идут ко дну именно так - камнем. Внизу Делламорте тратит некоторое время на то, чтобы сориентироваться, находит заброшенный порт, машет кому-то рукой, ловит в воде какую-то золотую нить, находит ужасающую старую цепь на дне (от нее вверх уходят множественные другие цепи) и, держась ее, добирается до вмурованной в камень сияющей стальной двери. Перед ней замирает. Видимо, в прошлый раз, общаясь с русалками, он не смог проникнуть за нее. Но теперь он запускает золотую нить в то, что можно было бы назвать замочной скважиной, отдирает дверь от камня и входит в лишенную воды полость. Вода стоит стеной и не входит внутрь.
Thure Ravan, оторвавшись от созерцания старых бумаг, лежащих перед ним, поворачивается к D.D. Странным тоном, сочетающим удовлетворение и досаду: И всё-таки ты нашёл меня. Интересно, что же привело тебя сюда? Ведь всё указывает прочь от этого места. И карта, которую я тебе сбросил, и зелёный луч пирамиды, и рассказы полоумного Жука. Ты должен был искать меня там же, где искал, - на кладбище веры, в каменной пустыне. Но не здесь!
Dr Dellamorte, тихо: Мне надоело. Извлекает из-за спины меч и наносит Равану страшный рубящий удар, рассекающий его пополам через левую ключицу.
Д'Тарх в полу вспыхивает рубиновым светом. Сверху на D.D. падает туловище, имеющее кости и рёбра в неприятных и неожиданных местах, и ударяет его длинным скользким хвостом, отбрасывая в сторону. Thure Ravan, встав на ноги: Ты же знаешь, что всё так просто не кончается. Может, всё-таки оставишь меня в покое? Подходит к одной из лежащих на земле половин и, наклонившись, поедает её.
Dr Dellamorte смотрит на действия Равана с холодным отвращением, не тратя силы на комментарии. Проворачивает меч и наносит костлявому существу целый ряд ударов, как будто разделывает его на отбивные и ребрышки. При этом непрерывно, единым потоком, что-то шепчет: от этого разделенные части остаются разделенными, хотя и конвульсивно содрогаются как маленькие толстые змейки.
Д'Тарх в центре пола снова вспыхивает и начинает источать тонкие красные молнии. Они оплетают рассыпавшиеся части и делают из них новые креатуры, все весьма отвратительного вида и соответствующим образом настроенные. Помещение, где находится D.D., сотрясается и как бы плывёт вбок. Хором: Платформа пришла в движение. Древнее железо живёт.
Странные существа собираются клином перед D.D. и, пользуясь тем, что в постоянно содрогающемся зале он вынужден прикладывать усилия для того, чтобы удерживать равновесие, разом атакуют как будто гигантским клювом, комкая его атаку мечом и царапая ржавой чешуёй. D.D. падает на скользкий пол. От удара у него из кармана выпадает камень.
The cobble слышит странный негромкий стук где-то рядом, как будто в толще каменных чешуй, которыми устлан пол, бьётся маленькое сердце. Смотрит вниз под себя и видит там маленький, такой же, как у него, но красный глаз. Моргнув, тихо: Каыньу?
Д'Тарх, голосом, похожим на хруст высохшего листа: Да, это я. Кто это? Я ничего не вижу. Мой глаз слеп.
The cobble еле слышно: Это я. Сьяини.
Д'Тарх шелест красных молний прекращается. Медленно: Этого не может быть. Это обман.
Syaa'ini, шепотом: Да, да, это я! Я помню, когда мы виделись в последний раз! Ты ещё лежал под влажным листом!
Д'Тарх молчит. Затем, также шепотом: Это действительно ты? Мой брат? Но что же делать?
Syaa'ini моргает. Тоном, не терпящим возражений: Бросить всё это немедленно! Ты же должен слушаться меня, ты младше! Забыл?
Kaayinyoo, извиняющимся голосом: Но я не могу! У меня хозяин! Уже давно!
Syaa'ini, голосом, исполненным боли: Хозяин? Который ослепил тебя? Который сделал тебя убийцей? Красноречиво замолкает.
Kaayinyoo, обиженно: No need to get personal, brother. Закрывает светящийся красным незрячий глаз. Помещение погружается во тьму, озаряемую лишь только слабым голубым светом камня D.D.
Пока камни беседовали, Dr Dellamorte собрал себя с пола и сконцентрировался, осознав, что "его" голубоглазый камень нейтрализовал "вражеский" камень Д'Тарх, все это время поддерживавший существование Равана.
Туре Раван же тем временем принял форму, близкую к василиску-кокатрису - это красноперая птица с гребнем на голове и, безусловно, змеиным телом, по хребту которого извивается незаживающая "S" из как будто вырванных с корнем чешуек. Делламорте, в очередной раз увернувшись от выпада креатуры, накидывает ей на шею шелковую веревку со скользящей петлей (она образовалась из того же золотого волоса, с помощью которого он попал в убежище Равана) и рывком направляет его к двери. Размеренно: Устроился прямо под моим островом. Все это время отравлял здесь всех миазмами своего змеиного дыхания. Загубил порт. Из всей человеческой еды остались одни померанцы. Хватит. Возвращайся в горькие воды. Русалки разберут тебя на чешуйки и - освободятся наконец.
Затянув веревку, вышвыривает Равана со сломанной шеей "за борт". Платформа останавливается с неприятным хлюпающим скрежетом, как будто между гигантских шестерен попало какое-то туловище. В помещении загорается ровный белый свет; присмотревшись, видно, что он исходит от странного белого кирпича, лежащего в центре зала, а камни вокруг него как будто оплавлены.
Dr Dellamorte каким-то образом понимает, что белый камень получился от амальгамации "хорошего" и "плохого" говорящих камней. Уважительно поднимает белый камень и, подумав, все-таки заставляет его уменьшиться в размерах. Убирает в карман. Вздыхает и садится на лежащий якорь. Сам себе:
Вернуть ребенка и...
В это время многими метрами выше над головой D.D. происходят странные вещи: стеклянные пузыри, которыми вымощены улицы Рэттлскара, мутнеют и превращаются в камни; а змеиные наездники, ещё совсем недавно бодро патрулировавшие улицы, внезапно против своей воли срастаются со своими змеями и превращаются в причудливые каменные изваяния, похожие на уродливые восковые фигуры. Воды у берегов Поселения неспешно очищаются и становятся прозрачными. Где-то глубоко просыпаются русалки от странного чувства, что ничто их не тянет вниз.
Лишь один человек в Замке на Острове не спит. Он стоит на смотровой башне Рэттлскара и, глядя вниз, видит почти всё, что происходит внизу. Но даже несмотря на то, что одна половина его лица закрыта маской, видно, что на лице его торжество. Рядом с ним - странное приспособление, похожее на тележку, в котором, плотно завернутое в одеяло, лежит тёплое яйцо.
Раньше | Позже