8-2: Доминикана
La Dominicana
A private estate at the sea
February 18th 1998
В шезлонге, дерзко установленном на расстоянии трех шагов от кромки прилива, сидит человек во фрачной тройке и в черной полумаске. В руке у него бокал красного вина.
A Man in a black mask, задумчиво: Интересно - теплые страны более пригодны для жизни, нежели холодные; а между тем, пожалуй, в теплых странах людям живется хуже, нежели в холодных. Из чего следует заключить, что...
Сзади подходит женщина; на ней длинное вечернее платье без декольте, но с очень глубоким вырезом на спине. Она также в полумаске.
A lady in an evening dress, с холодным смешком: ...что из самых банальных наблюдений можно сделать лишь самые тривиальные выводы?
Дама в алых шелках легко колышает страусовым веером возле своего белого лица, прикрытого черной атласной полумаской. На шее у нее высокое колье из черного жемчуга: Это так свежо. Наконец иметь возможность выезжать. Выходить в свет. И сразу такая экзотика. Остров, полный черных людей, налитых кровью, как пиявки. Такой букет запахов, кажется, чувства сорвутся с привязи, и когда мы покинем этот остров, он останется пустым. Это не остров... это подарок для нас. Праздничный торт. Мы съедим его без остатка. Откидывается на спинку легкого плетеного кресла. Но местные - это потом. Это уже когда начнется разгул. А пока - представление. Пока надо придержать аппетит.
Сутулый старичок в больших темных очках внимательно выслушивает даму в алых шелках. Сладострастно: О-о! Так и вижу, как вы, любезная, протыкаете своими восхитительными острыми зубами кожу какого-нибудь несчастного черномазого. Это так брутально! Ххе-ххе!
Дама складывает веер и кокетливо машет им в сторону старика. Ах, ну что вы! Это не брутально, это эффективно. Все-таки, у нас есть традиции, есть класс. Поэтому, хотя мы и почувствовали себя сильнее после этого странного всплеска осенью, но мы ведь не кидаемся превращать в себе подобных всех подряд! О, нет! Питание - это одно. Созидание... делает паузу. Созидание подобного себе - это честь для Nosferatu, это ответственность. Нетерпеливо оглядывается: Так займемся ли мы им сегодня?
Как будто отвечая ее зову, на сцену, сколоченную под полукругом раскидистых пальм, выходит человек в костюме, который, как кажется, соорудили из сплетения серебряных и золотых ниток, обмакнутых в мед и вывалянных в перьях и блестках. Это чернокожий; его лицо скрыто золотой маской, открывающей только рот. Из верха маски торчит, как факел, толстая кисть конского волоса, расцвеченная в тон костюму.
Конферансье: Добрый вечер, прекрасные и нетерпеливые гости, mesdames et monsieurs! Я приветствую вас от имени нашего хозяина, барона Самеди, и настоятельно прошу вас полностью отдаться во власть... вина, шелеста морских волн и тех зрелищ, что откроются вашим глазам. Ибо подобного праздника кипящей европейской крови, уверен, вы не видели никогда - а здесь он вдвойне необыкновенен тем, что вокруг нас ночь и люди, сливающиеся с нею цветом тела и лица. Но прежде - давайте примем в наше гостеприимное лоно новых гостей. Сделаем так, чтобы и они надолго запомнили наш праздник. Жестом приглашает на сцену людей.
Высокий нескладный мужчина в твидовом костюме и ушастой черной маске, мрачно: Хотел бы я посмотреть, о каком действе говорит этот негр. Наше сообщество, и без того никогда не отличавшееся особенной нормальностью, решили еще и разбавить клоунадой и конфетти. Куда все это катится? Качает головой, затем, подумав, добавляет: Тц-тц-тц.
Мужчина в классической вечерней фрачной паре расслабленно оглядывает сцену и обманчиво расслабленно - общество, собравшееся в открытом театре под пальмами. Мужчине в маске - «летучей мыши»: Не ворчите, дорогой доктор. Это болезни роста. Сообщество только-только выходит на вольные хлеба. Хочется, знаете, чего-нибудь яркого. Нового.
Мужчина в маске волка, презрительно: Новое нужно еще заслужить. Выйти из подземелий Будапешта в полудикие негритянские леса, для того чтоб устроить там очередное оргастическое пиршество, преисполнившись восхищения своими невесть почему выросшими силами - невелика заслуга. Ну да посмотрим, пожалуй, что они нам покажут.
Мужчина во фраке смотрит на Мужчину в маске волка сквозь прорези своей черной атласной маски: Граф, право... Ваша свобода от зависимости, безусловно, дает вам право быть скептичным в отношении бывших товарищей по бессмертию, но согласитесь. Есть некоторый джентльменский набор: пронизывающий взгляд, острые белые зубы, высокий воротник, развевающийся плащ, выразительный жест. Не будь представителей нашего рода - и человечество так бы никогда и не узнало, каким элегантным может быть зло. В любом случае, я очень рад, что и вы, и доктор здесь. Что мы с вами сидим за одним столиком, и пьем красное. Вино.
Мужчина в маске волка смущенно молчит. Затем, с гораздо меньшим энтузиазмом: Я не был скептичен. Просто моим... c ожесточением и как будто вызовом: сородичам почему-то иногда отказывает вкус. Замолкает и переводит взгляд на сцену.
Мужчина во фраке очень тихо, про себя: Это смотря к чему.
Женщина в черном коротком платье подходит и нацеливается положить ладони сзади на плечи Мужчины во фраке, но останавливает их в воздухе, ступает в сторону и изящно прислоняется бедром к спинке стула Мужчины в маске волка. Не скучаете? Скоро начинается главное действие, за кулисами большое волнение. Хотя и не по тому поводу.
На сцену выходит высокий сутулый человек в длинном черном плаще с поднятым воротником и атласной подбивкой. Вслед за ним появляется молодая женщина в узкой юбке и черной блузке, изящно отороченной кружевом. На ней, в отличие от всех остальных, нет маски. Поэтому видно, что на ее симпатичном кукольном лице отображается любопытство и немного - страх, а прозрачно-зеленые глаза мечутся из стороны в сторону, пытаясь зафиксировать все происходящее вокруг. Человек в плаще говорит глухим голосом: Мисс Джуди Риверданс. Двадцать семь лет, секретарша, но любит приключения. Аудитория разражается хохотом. Кто-то восклицает: «Обратите внимание на это но!» Больше всего боится потерять свою... c еле заметной усмешкой в голосе: кра-со-ту. Больше всего любит ходить в fitness-центры, шоколад и мужчин. Зрители издают протяжный стон, местами переходящий в присвист. Какая-то женщина неодобрительно говорит: «Фи, как безвкусно».
Итак... Присутствующие стихают. Человек в черном плаще с кровавым подбоем поворачивается к девушке Риверданс и как будто удлиняется, после чего чуть сгибается, становясь похожим на зонтик. Из-за того, что перед сценой очень тихо, слышен только ветер, колеблющий листья пальм и огни свечей. Они отбрасывают на песок и столы бесформенные тревожные тени.
Мужчина во фраке указывает Даме в little black dress на свободное место за столом, поднимается и усаживает ее: Тс-ссс, Кармилла. О какой скуке речь? Смотрите, здесь пожирают девушек-секретарей. Хотя нет. Их Инициируют. Сейчас он сделает из нее вторую Кармиллу фон Карнштайн.
Мужчина в маске волка не веря своим глазам, переводит взгляд на Мужчину во фрачной паре: Это что же, он собирается прямо здесь превратить ее в одну из..? А мы будем просто сидеть и смотреть?
Женщина в черном коротком платье наклоняет голову и внимательно разглядывает жидкость в своем бокале. Скажите мне, когда это... закончится.
Мужчина в твидовом костюме мрачно улыбается: А вы, любезнейший граф, наверное, предлагаете обнажить шпаги, эффектно перевернуть пару столов и заорать во всю мощь своих бессмертных легких: «Ко мне, мушкетеры де Тревиля!»? Фыркает. Одной секретаршей больше, одной меньше. Пусть лучше станет роковой женщиной, каких любят до самой старости. А то эти круглые любопытные глаза просто невыносимы. В это время становится очевидно, что у высокого человека на сцене что-то не ладится. Он стоит и смотрит на девушку, как бы внезапно забыв, что хотел делать дальше.
Мужчина во фраке удовлетворенно хмыкает: Недолет. В смысле, не повезло. Ну - бывает. Бывает почти с каждым, даже с Nosferatu. Смотрит на девушку на сцене, которая приоткрывает рот, пятится от наклонившегося к ней вампира, хватается за горло, трет его и как будто просыпается. Она открывает рот и начинает кричать. Человек во фраке коротко щелкает пальцами, и девушка продолжает кричать, но ее уже не слышно. Мисс Риверданс выбегает за кулисы. Поворачивается к Мужчине в твидовом костюме: Дорогой доктор, ну вот, пришла пора разделить обязанности. Пока аудитория не опомнилась, вашей задачей будет ловить несостоявшихся инициатов, приводить их в чувство, филигранно вытирать им воспоминания и направлять к парочке моих помощников, которые будут отправлять их на корабль. М-ммм?
Dr. John Polidori (мужчина в твидовом костюме) обводит рукой присутствующих: Но аудитория и не поняла, что что-то пошло не так. Давайте подождем, князь.
Carmilla von Carnstein (Женщина в черном коротком платье): Почему вы не прекратите это сразу? Смотрит на Мужчину во фраке. Не мне судить, я всего лишь вампирская дева, но в этих играх, как и в играх другого рода, нужно или принимать участие, или... оставить их наедине. Пошлость. Пошлость и вульгарность. Докатились.
Count Attila, эмоционально: Ах, как я узнаю тебя, Кармилла, ever the do-it-then-think type! Он указывает рукой на Мужчину во фрачной паре изымает субстанцию Nosferatu... Dr. Polidori гордо подсказывает: «Essentia Vampirica!» ...неважно, доктор! - так вот, извлекает ее постепенно. Не все же рубить Гордиевы узлы. Некоторые из них оказываются... Dr. Polidori, себе под нос: «лимфатическими!» ...о Всевышний, доктор, нельзя ли обойтись без физиологизмов!
Тем временем на сцене опять появляется давешний скоморох в невероятном костюме.
S.S. очень внимательно выслушивает своих собеседников, не переставая следить за залом и за сценой. Да, коллеги. Вот такой тут у нас получается этико-мифологический клубок. Даже и не знаю, как быть. Уж очень хочется сохранить некоторые образцы для науки. Скользит взглядом по Кармилле. Опять-таки, наше вампирское бессмертие - это тоже бессмертие, если вдруг взять, и у всех его отнять, будет как-то неаккуратно. Изменив тон: Доктор, все-таки... когда аудитория подаст первые признаки пробуждения, пройдите за сцену, хорошо? Негоже нам прохлаждаться под пальмами, когда придется успевать делать все, сразу и со всеми. Кармилле: Это не вполне моя вечеринка, Кармилла. А потом, уверяю вас, в списке пороков, которым подвержены все здесь присутствующие, вуайеризм стоит отнюдь не на первом месте.
Чернокожий конферансье делает изящный кувырок, зацепив в полете сцену кистью, укрепленной на маске. Непринужденно: Итак! Вы хотите узнать, что случилось с Джу Риверданс за сценой? Аудитория, отнюдь не потерявшая интереса к происходящему, отвечает: «да-а!» Я покажу вам! На сцену выходит очень стройная бледная девушка в пышном наряде, открывающем, тем не менее, довольно большую часть ее тела на обозрение довольной публике. Конферансье: Ferdinanda Alamos! Девушка с достоинством кланяется. Фердинанда сегодня покажет вам своего возлюбленного, с которым решила соединиться в упоении вечного соседства! Она посвятит его в тайну бесконечности прямо на ваших глазах, любезные друзья. На сцену выходит молодой человек, одетый в легкий летний костюм. Он тоже чрезвычайно бледен и даже, кажется, немного дрожит. Прошу приветствовать - юность и бесстрашие в лице Lord Matthew Heydale!
Carmilla von Carnstein залпом выпивает бокал и бросает его куда-то за спину: Не ваша? Вам это никогда не мешало. Должна стать вашей. Вот на что я хочу посмотреть. Не подсмотреть, а встать рядом и бесстыже уставиться. Возьмите меня с собой, чтобы я увидела, как красавице Фердинанде свалятся на плечи ее триста с лишним лет.
Зал возбужденно замолкает. Фердинанда разворачивает свой восхитительный бюст, а за ним и всю себя к юному лорду Хейдейлу, приоткрывает губы и проводит по ним языком. Кажется, сейчас из кустов раздастся барабанная дробь.
S.S., шепотом Кармилле: Смотрите, смотрите, Кармилла. Когда еще вы сможете увидеть весь этот примитивный набор телодвижений, если не сегодня. Так ведь гораздо интереснее, чем смотреть в зеркало. Впрочем, простите. В зеркала мы не смотрим.
Отворачивается от Кармиллы и медленно наклоняет голову, глядя куда-то вбок зала, где перед отдельным столиком, чуть отодвинув от него стул, сидит высокий длинноволосый человек в широкой белой сорочке, распахнутой на груди. Щиколотка одной его ноги лежит на колене другой, и он держит гитару. Человек смотрит на S.S., еле заметно улыбается, прикрывает глаза и начинает негромко играть. По залу проходит судорога. Молодой лорд на сцене выхватывает из-за декольте Фердинанды кружевной носовой платок и утирает пот со лба. У него подгибаются колени, он падает на сцену. Фердинанда, пытаясь сопротивляться неподконтрольному развитию событий, кидается на пол рядом с Хейдейлом и тянется к его шее, но вместо этого промахивается и целует его щеку. Хейдейл от этого как будто приходит в себя, вскакивает, хватает Фердинанду за руку, и оба выбегают за сцену. Человек с гитарой, совершенно отрешившись от окружающего мира, продолжает играть что-то очень испанское.
S.S. снова хмыкает и опять обращается к Кармилле. Да. Вы правы, на такие вещи лучше не смотреть. Хотя иногда можно.
В зале нарастает ропот. Слышны крики: «Это фарс! Вздернуть конферансье!»
Dr. John Polidori с иронической ухмылкой: Теперь, кажется, нашим гостям должно было стать понятно, что здесь что-то нечисто. Ежится, ощущая, как нарастает напряжение. Среди шума, издаваемого зрителями, отчетливо слышно хлопанье крыльев. Серьезно: А между тем, князь, присутствующие начинают гневаться. И это довольно опасно, все-таки здесь собран весь цвет европейских Nosferatu.
S.S., быстро, Полидори: За работу, доктор. Ваш саквояж в левой кулисе. Остальное доверьте нам с Кармиллой и графу. Пан или пропал. Либо мы накроем на этом острове весь пышный цвет европейских Nosferatu, либо остров уйдет под воду вместе со своими двумя государствами, тонтон-макутами, вудуистами, прекрасными мулатками и бывшими чернокожими невольниками. ...Кармилла?
Carmilla von Carnstein когда начинается музыка, кладет локти на стол, потом наваливается на край стола грудью и закрывает глаза. Услышав обращенный к ней вопрос S.S., с трудом поднимает голову. Хрипловато: Что... Проводит рукой по волосам, глаза приобретают более ясное выражение. Уже время? Встает. Да, князь.
Count Attila бормочет про себя: Итак, все они теперь ослаблены, но все же сильны. Следует успокоить их. Негромко говорит что-то по-венгерски. Ветер подхватывает его слова и разносит шелестящим эхом. Становится гораздо тише. Многие присутствующие склоняют головы, как если бы они услышали приказ.
S.S. поднимается, подает руку Кармилле, прекрасно осознавая, что на них обратились взоры всех сидящих в зале. Конферансье открывает рот, чтобы что-то сказать, но S.S. делает легкий жест рукой в его сторону, конферансье осекается и замолкает, отходя вглубь сцены. Ведет Кармиллу к сцене, они поднимаются. Обводит взглядом зал, шум и хлопанье крыльев стихают. Снова слышна гитара Пако, вновь овладевающая умами и настроением присутствующих. Слегка ведет головой в сторону конферансье, тот истаивает под его взглядом, молниеносно превращаясь в улыбающийся скелет, осыпаясь на сцену, и легким вихрем тонкого пепла взвивается, уносясь в кулисы. Тихо: Сеанс черной магии и вампиризма с разоблачением, господа. До сих пор перед вами были самозванцы.
Касается пальцев Кармиллы, разворачивает ее к себе, поднимается рукой по ее руке, проводит пальцами по ее плечу и коротко касается шеи. Глядя на Кармиллу, тихо: Бывают вещи, которые можно делать красиво, и поэтому смотреть на них не стыдно, а необходимо. Вы согласны?
Carmilla von Carnstein так же негромко: С вами - не сомневаюсь. Пусть смотрят. Давайте поиграем. Разрезает ногтем платье на плече, которого коснулся S.S., не спуская с него взгляда.
S.S. опускает платье с правого плеча Кармиллы, которая стоит к публике левым боком. Медленно ведет рукой по ее шее от мочки уха к ключице, легко касается груди, снова поднимает руку и надрезает кожу выше ключицы Кармиллы. Зал, кажется, не дышит. Гитара Пако уходит в шепот, сливаясь с легким шелестом бриза. Наклоняется к Кармилле, касаясь губами пореза на ее коже, затем поднимает к себе ее лицо и легко касается ее губ своими. Тихо, так что слышит только Кармилла: Вампирская дева - всегда дева, Кармилла. It should feel like the first time.
Dr. Polidori останавливает взгляд на эффектной женщине с высокой прической, сидящей через столик от них. Женщина остекленевшими глазами и со слегка отвисшей челюстью наблюдает за происходящим на сцене, непроизвольно теребя мочку. Обводит взглядом присутствующих - кажется, как будто люди загипнотизированы тем, что открылось их глазам; по крайней мере, их движения заторможены, и все они уставились на слившиеся фигуры S.S. и Кармиллы. Implosion therapy. Не совсем, конечно. Но все-таки это довольно жестоко. Такая откровенная иллюстрация к энциклопедической статье. Идеальный образ, который отложен в мозгу каждого из них в разделе «Каков собою настоящий Undead». Замолкает. Потом чуть отводит голову и тоже принимается буравить взглядом S.S. и Кармиллу. Отвлекается только после того, как его ощутимо встряхивает граф Аттила. Что? Ну, что? Скрывая смущение: Пора действовать.
Carmilla von Carnstein: The only time, Prince. Обнимает S.S. одной рукой за шею. Будет так, как никогда потом не будет. Прикасается языком к губам.
S.S. подхватывает Кармиллу на руки. На сцену падает тьма; через несколько секунд с нее начинает сползать туман, несколькими ручейками растекающийся ко всем столикам, за которыми сидят приглашенные. Кажется, присутствующие в зале впали в гипнотический транс. S.S. появляется возле столика, где сидит Аттила. Не садясь: Благодарю, граф. Это было очень сильно. На самом деле, именно в подобные моменты риск того, что братья по крови порвут тебя на части, особенно велик. Ну - последнее усилие. Мы с вами должны вывести присутствующих с помощью музыки синьора де Лусии и того препарата, который был добавлен во всех бокалы в зале, а доктор позаботится о неудавшихся инициатах.
Attila с усилием встает с места и незаметно для S.S., но мощно щиплет себя за ногу. А-а-а... Кашляет и протирает глаза. Даже мной овладел морок. Что ж - Полидори уже ушел к тем несостоявшимся вампирам, а я - пожалуй, пойду и попрощаюсь со всеми ними. Внимательно смотрит на S.S. С беспредметной горечью в голосе: Ведь я знал их, князь. Но кем они станут теперь? Что придаст их человеческим материям человеческие формы? И что сделает с ними-людьми знание о Царьвампирах, которое никуда не денется - о горящих в сердце звездах и о Великой Даме? Да и вообще... немного обидно все же знать, что ночь теперь никогда не будет пахнуть так, как прежде. Улыбается и, сказав: «Свободой», отходит.
S.S. смотрит на зеленую гвоздику, оставшуюся на столе возле бокала Аттилы. Сам себе: Для вас, граф, ночь никогда не будет пахнуть иначе. Подходит к людям, сидящим за соседним столиком, наклоняется к мужчине и что-то говорит.
* Рисунки (с) Caspar David Friedrich
идея&текст (c) Zamok@Dungeons
Дальше (Budavari Palota)
Оглавление
Раньше (Штабной Номер)
A private estate at the sea
February 18th 1998
В шезлонге, дерзко установленном на расстоянии трех шагов от кромки прилива, сидит человек во фрачной тройке и в черной полумаске. В руке у него бокал красного вина.
A Man in a black mask, задумчиво: Интересно - теплые страны более пригодны для жизни, нежели холодные; а между тем, пожалуй, в теплых странах людям живется хуже, нежели в холодных. Из чего следует заключить, что...
Сзади подходит женщина; на ней длинное вечернее платье без декольте, но с очень глубоким вырезом на спине. Она также в полумаске.
A lady in an evening dress, с холодным смешком: ...что из самых банальных наблюдений можно сделать лишь самые тривиальные выводы?
Дама в алых шелках легко колышает страусовым веером возле своего белого лица, прикрытого черной атласной полумаской. На шее у нее высокое колье из черного жемчуга: Это так свежо. Наконец иметь возможность выезжать. Выходить в свет. И сразу такая экзотика. Остров, полный черных людей, налитых кровью, как пиявки. Такой букет запахов, кажется, чувства сорвутся с привязи, и когда мы покинем этот остров, он останется пустым. Это не остров... это подарок для нас. Праздничный торт. Мы съедим его без остатка. Откидывается на спинку легкого плетеного кресла. Но местные - это потом. Это уже когда начнется разгул. А пока - представление. Пока надо придержать аппетит.
Сутулый старичок в больших темных очках внимательно выслушивает даму в алых шелках. Сладострастно: О-о! Так и вижу, как вы, любезная, протыкаете своими восхитительными острыми зубами кожу какого-нибудь несчастного черномазого. Это так брутально! Ххе-ххе!
Дама складывает веер и кокетливо машет им в сторону старика. Ах, ну что вы! Это не брутально, это эффективно. Все-таки, у нас есть традиции, есть класс. Поэтому, хотя мы и почувствовали себя сильнее после этого странного всплеска осенью, но мы ведь не кидаемся превращать в себе подобных всех подряд! О, нет! Питание - это одно. Созидание... делает паузу. Созидание подобного себе - это честь для Nosferatu, это ответственность. Нетерпеливо оглядывается: Так займемся ли мы им сегодня?
Как будто отвечая ее зову, на сцену, сколоченную под полукругом раскидистых пальм, выходит человек в костюме, который, как кажется, соорудили из сплетения серебряных и золотых ниток, обмакнутых в мед и вывалянных в перьях и блестках. Это чернокожий; его лицо скрыто золотой маской, открывающей только рот. Из верха маски торчит, как факел, толстая кисть конского волоса, расцвеченная в тон костюму.
Конферансье: Добрый вечер, прекрасные и нетерпеливые гости, mesdames et monsieurs! Я приветствую вас от имени нашего хозяина, барона Самеди, и настоятельно прошу вас полностью отдаться во власть... вина, шелеста морских волн и тех зрелищ, что откроются вашим глазам. Ибо подобного праздника кипящей европейской крови, уверен, вы не видели никогда - а здесь он вдвойне необыкновенен тем, что вокруг нас ночь и люди, сливающиеся с нею цветом тела и лица. Но прежде - давайте примем в наше гостеприимное лоно новых гостей. Сделаем так, чтобы и они надолго запомнили наш праздник. Жестом приглашает на сцену людей.
Высокий нескладный мужчина в твидовом костюме и ушастой черной маске, мрачно: Хотел бы я посмотреть, о каком действе говорит этот негр. Наше сообщество, и без того никогда не отличавшееся особенной нормальностью, решили еще и разбавить клоунадой и конфетти. Куда все это катится? Качает головой, затем, подумав, добавляет: Тц-тц-тц.
Мужчина в классической вечерней фрачной паре расслабленно оглядывает сцену и обманчиво расслабленно - общество, собравшееся в открытом театре под пальмами. Мужчине в маске - «летучей мыши»: Не ворчите, дорогой доктор. Это болезни роста. Сообщество только-только выходит на вольные хлеба. Хочется, знаете, чего-нибудь яркого. Нового.
Мужчина в маске волка, презрительно: Новое нужно еще заслужить. Выйти из подземелий Будапешта в полудикие негритянские леса, для того чтоб устроить там очередное оргастическое пиршество, преисполнившись восхищения своими невесть почему выросшими силами - невелика заслуга. Ну да посмотрим, пожалуй, что они нам покажут.
Мужчина во фраке смотрит на Мужчину в маске волка сквозь прорези своей черной атласной маски: Граф, право... Ваша свобода от зависимости, безусловно, дает вам право быть скептичным в отношении бывших товарищей по бессмертию, но согласитесь. Есть некоторый джентльменский набор: пронизывающий взгляд, острые белые зубы, высокий воротник, развевающийся плащ, выразительный жест. Не будь представителей нашего рода - и человечество так бы никогда и не узнало, каким элегантным может быть зло. В любом случае, я очень рад, что и вы, и доктор здесь. Что мы с вами сидим за одним столиком, и пьем красное. Вино.
Мужчина в маске волка смущенно молчит. Затем, с гораздо меньшим энтузиазмом: Я не был скептичен. Просто моим... c ожесточением и как будто вызовом: сородичам почему-то иногда отказывает вкус. Замолкает и переводит взгляд на сцену.
Мужчина во фраке очень тихо, про себя: Это смотря к чему.
Женщина в черном коротком платье подходит и нацеливается положить ладони сзади на плечи Мужчины во фраке, но останавливает их в воздухе, ступает в сторону и изящно прислоняется бедром к спинке стула Мужчины в маске волка. Не скучаете? Скоро начинается главное действие, за кулисами большое волнение. Хотя и не по тому поводу.
На сцену выходит высокий сутулый человек в длинном черном плаще с поднятым воротником и атласной подбивкой. Вслед за ним появляется молодая женщина в узкой юбке и черной блузке, изящно отороченной кружевом. На ней, в отличие от всех остальных, нет маски. Поэтому видно, что на ее симпатичном кукольном лице отображается любопытство и немного - страх, а прозрачно-зеленые глаза мечутся из стороны в сторону, пытаясь зафиксировать все происходящее вокруг. Человек в плаще говорит глухим голосом: Мисс Джуди Риверданс. Двадцать семь лет, секретарша, но любит приключения. Аудитория разражается хохотом. Кто-то восклицает: «Обратите внимание на это но!» Больше всего боится потерять свою... c еле заметной усмешкой в голосе: кра-со-ту. Больше всего любит ходить в fitness-центры, шоколад и мужчин. Зрители издают протяжный стон, местами переходящий в присвист. Какая-то женщина неодобрительно говорит: «Фи, как безвкусно».
Итак... Присутствующие стихают. Человек в черном плаще с кровавым подбоем поворачивается к девушке Риверданс и как будто удлиняется, после чего чуть сгибается, становясь похожим на зонтик. Из-за того, что перед сценой очень тихо, слышен только ветер, колеблющий листья пальм и огни свечей. Они отбрасывают на песок и столы бесформенные тревожные тени.
Мужчина во фраке указывает Даме в little black dress на свободное место за столом, поднимается и усаживает ее: Тс-ссс, Кармилла. О какой скуке речь? Смотрите, здесь пожирают девушек-секретарей. Хотя нет. Их Инициируют. Сейчас он сделает из нее вторую Кармиллу фон Карнштайн.
Мужчина в маске волка не веря своим глазам, переводит взгляд на Мужчину во фрачной паре: Это что же, он собирается прямо здесь превратить ее в одну из..? А мы будем просто сидеть и смотреть?
Женщина в черном коротком платье наклоняет голову и внимательно разглядывает жидкость в своем бокале. Скажите мне, когда это... закончится.
Мужчина в твидовом костюме мрачно улыбается: А вы, любезнейший граф, наверное, предлагаете обнажить шпаги, эффектно перевернуть пару столов и заорать во всю мощь своих бессмертных легких: «Ко мне, мушкетеры де Тревиля!»? Фыркает. Одной секретаршей больше, одной меньше. Пусть лучше станет роковой женщиной, каких любят до самой старости. А то эти круглые любопытные глаза просто невыносимы. В это время становится очевидно, что у высокого человека на сцене что-то не ладится. Он стоит и смотрит на девушку, как бы внезапно забыв, что хотел делать дальше.
Мужчина во фраке удовлетворенно хмыкает: Недолет. В смысле, не повезло. Ну - бывает. Бывает почти с каждым, даже с Nosferatu. Смотрит на девушку на сцене, которая приоткрывает рот, пятится от наклонившегося к ней вампира, хватается за горло, трет его и как будто просыпается. Она открывает рот и начинает кричать. Человек во фраке коротко щелкает пальцами, и девушка продолжает кричать, но ее уже не слышно. Мисс Риверданс выбегает за кулисы. Поворачивается к Мужчине в твидовом костюме: Дорогой доктор, ну вот, пришла пора разделить обязанности. Пока аудитория не опомнилась, вашей задачей будет ловить несостоявшихся инициатов, приводить их в чувство, филигранно вытирать им воспоминания и направлять к парочке моих помощников, которые будут отправлять их на корабль. М-ммм?
Dr. John Polidori (мужчина в твидовом костюме) обводит рукой присутствующих: Но аудитория и не поняла, что что-то пошло не так. Давайте подождем, князь.
Carmilla von Carnstein (Женщина в черном коротком платье): Почему вы не прекратите это сразу? Смотрит на Мужчину во фраке. Не мне судить, я всего лишь вампирская дева, но в этих играх, как и в играх другого рода, нужно или принимать участие, или... оставить их наедине. Пошлость. Пошлость и вульгарность. Докатились.
Count Attila, эмоционально: Ах, как я узнаю тебя, Кармилла, ever the do-it-then-think type! Он указывает рукой на Мужчину во фрачной паре изымает субстанцию Nosferatu... Dr. Polidori гордо подсказывает: «Essentia Vampirica!» ...неважно, доктор! - так вот, извлекает ее постепенно. Не все же рубить Гордиевы узлы. Некоторые из них оказываются... Dr. Polidori, себе под нос: «лимфатическими!» ...о Всевышний, доктор, нельзя ли обойтись без физиологизмов!
Тем временем на сцене опять появляется давешний скоморох в невероятном костюме.
S.S. очень внимательно выслушивает своих собеседников, не переставая следить за залом и за сценой. Да, коллеги. Вот такой тут у нас получается этико-мифологический клубок. Даже и не знаю, как быть. Уж очень хочется сохранить некоторые образцы для науки. Скользит взглядом по Кармилле. Опять-таки, наше вампирское бессмертие - это тоже бессмертие, если вдруг взять, и у всех его отнять, будет как-то неаккуратно. Изменив тон: Доктор, все-таки... когда аудитория подаст первые признаки пробуждения, пройдите за сцену, хорошо? Негоже нам прохлаждаться под пальмами, когда придется успевать делать все, сразу и со всеми. Кармилле: Это не вполне моя вечеринка, Кармилла. А потом, уверяю вас, в списке пороков, которым подвержены все здесь присутствующие, вуайеризм стоит отнюдь не на первом месте.
Чернокожий конферансье делает изящный кувырок, зацепив в полете сцену кистью, укрепленной на маске. Непринужденно: Итак! Вы хотите узнать, что случилось с Джу Риверданс за сценой? Аудитория, отнюдь не потерявшая интереса к происходящему, отвечает: «да-а!» Я покажу вам! На сцену выходит очень стройная бледная девушка в пышном наряде, открывающем, тем не менее, довольно большую часть ее тела на обозрение довольной публике. Конферансье: Ferdinanda Alamos! Девушка с достоинством кланяется. Фердинанда сегодня покажет вам своего возлюбленного, с которым решила соединиться в упоении вечного соседства! Она посвятит его в тайну бесконечности прямо на ваших глазах, любезные друзья. На сцену выходит молодой человек, одетый в легкий летний костюм. Он тоже чрезвычайно бледен и даже, кажется, немного дрожит. Прошу приветствовать - юность и бесстрашие в лице Lord Matthew Heydale!
Carmilla von Carnstein залпом выпивает бокал и бросает его куда-то за спину: Не ваша? Вам это никогда не мешало. Должна стать вашей. Вот на что я хочу посмотреть. Не подсмотреть, а встать рядом и бесстыже уставиться. Возьмите меня с собой, чтобы я увидела, как красавице Фердинанде свалятся на плечи ее триста с лишним лет.
Зал возбужденно замолкает. Фердинанда разворачивает свой восхитительный бюст, а за ним и всю себя к юному лорду Хейдейлу, приоткрывает губы и проводит по ним языком. Кажется, сейчас из кустов раздастся барабанная дробь.
S.S., шепотом Кармилле: Смотрите, смотрите, Кармилла. Когда еще вы сможете увидеть весь этот примитивный набор телодвижений, если не сегодня. Так ведь гораздо интереснее, чем смотреть в зеркало. Впрочем, простите. В зеркала мы не смотрим.
Отворачивается от Кармиллы и медленно наклоняет голову, глядя куда-то вбок зала, где перед отдельным столиком, чуть отодвинув от него стул, сидит высокий длинноволосый человек в широкой белой сорочке, распахнутой на груди. Щиколотка одной его ноги лежит на колене другой, и он держит гитару. Человек смотрит на S.S., еле заметно улыбается, прикрывает глаза и начинает негромко играть. По залу проходит судорога. Молодой лорд на сцене выхватывает из-за декольте Фердинанды кружевной носовой платок и утирает пот со лба. У него подгибаются колени, он падает на сцену. Фердинанда, пытаясь сопротивляться неподконтрольному развитию событий, кидается на пол рядом с Хейдейлом и тянется к его шее, но вместо этого промахивается и целует его щеку. Хейдейл от этого как будто приходит в себя, вскакивает, хватает Фердинанду за руку, и оба выбегают за сцену. Человек с гитарой, совершенно отрешившись от окружающего мира, продолжает играть что-то очень испанское.
S.S. снова хмыкает и опять обращается к Кармилле. Да. Вы правы, на такие вещи лучше не смотреть. Хотя иногда можно.
В зале нарастает ропот. Слышны крики: «Это фарс! Вздернуть конферансье!»
Dr. John Polidori с иронической ухмылкой: Теперь, кажется, нашим гостям должно было стать понятно, что здесь что-то нечисто. Ежится, ощущая, как нарастает напряжение. Среди шума, издаваемого зрителями, отчетливо слышно хлопанье крыльев. Серьезно: А между тем, князь, присутствующие начинают гневаться. И это довольно опасно, все-таки здесь собран весь цвет европейских Nosferatu.
S.S., быстро, Полидори: За работу, доктор. Ваш саквояж в левой кулисе. Остальное доверьте нам с Кармиллой и графу. Пан или пропал. Либо мы накроем на этом острове весь пышный цвет европейских Nosferatu, либо остров уйдет под воду вместе со своими двумя государствами, тонтон-макутами, вудуистами, прекрасными мулатками и бывшими чернокожими невольниками. ...Кармилла?
Carmilla von Carnstein когда начинается музыка, кладет локти на стол, потом наваливается на край стола грудью и закрывает глаза. Услышав обращенный к ней вопрос S.S., с трудом поднимает голову. Хрипловато: Что... Проводит рукой по волосам, глаза приобретают более ясное выражение. Уже время? Встает. Да, князь.
Count Attila бормочет про себя: Итак, все они теперь ослаблены, но все же сильны. Следует успокоить их. Негромко говорит что-то по-венгерски. Ветер подхватывает его слова и разносит шелестящим эхом. Становится гораздо тише. Многие присутствующие склоняют головы, как если бы они услышали приказ.
S.S. поднимается, подает руку Кармилле, прекрасно осознавая, что на них обратились взоры всех сидящих в зале. Конферансье открывает рот, чтобы что-то сказать, но S.S. делает легкий жест рукой в его сторону, конферансье осекается и замолкает, отходя вглубь сцены. Ведет Кармиллу к сцене, они поднимаются. Обводит взглядом зал, шум и хлопанье крыльев стихают. Снова слышна гитара Пако, вновь овладевающая умами и настроением присутствующих. Слегка ведет головой в сторону конферансье, тот истаивает под его взглядом, молниеносно превращаясь в улыбающийся скелет, осыпаясь на сцену, и легким вихрем тонкого пепла взвивается, уносясь в кулисы. Тихо: Сеанс черной магии и вампиризма с разоблачением, господа. До сих пор перед вами были самозванцы.
Касается пальцев Кармиллы, разворачивает ее к себе, поднимается рукой по ее руке, проводит пальцами по ее плечу и коротко касается шеи. Глядя на Кармиллу, тихо: Бывают вещи, которые можно делать красиво, и поэтому смотреть на них не стыдно, а необходимо. Вы согласны?
Carmilla von Carnstein так же негромко: С вами - не сомневаюсь. Пусть смотрят. Давайте поиграем. Разрезает ногтем платье на плече, которого коснулся S.S., не спуская с него взгляда.
S.S. опускает платье с правого плеча Кармиллы, которая стоит к публике левым боком. Медленно ведет рукой по ее шее от мочки уха к ключице, легко касается груди, снова поднимает руку и надрезает кожу выше ключицы Кармиллы. Зал, кажется, не дышит. Гитара Пако уходит в шепот, сливаясь с легким шелестом бриза. Наклоняется к Кармилле, касаясь губами пореза на ее коже, затем поднимает к себе ее лицо и легко касается ее губ своими. Тихо, так что слышит только Кармилла: Вампирская дева - всегда дева, Кармилла. It should feel like the first time.
Dr. Polidori останавливает взгляд на эффектной женщине с высокой прической, сидящей через столик от них. Женщина остекленевшими глазами и со слегка отвисшей челюстью наблюдает за происходящим на сцене, непроизвольно теребя мочку. Обводит взглядом присутствующих - кажется, как будто люди загипнотизированы тем, что открылось их глазам; по крайней мере, их движения заторможены, и все они уставились на слившиеся фигуры S.S. и Кармиллы. Implosion therapy. Не совсем, конечно. Но все-таки это довольно жестоко. Такая откровенная иллюстрация к энциклопедической статье. Идеальный образ, который отложен в мозгу каждого из них в разделе «Каков собою настоящий Undead». Замолкает. Потом чуть отводит голову и тоже принимается буравить взглядом S.S. и Кармиллу. Отвлекается только после того, как его ощутимо встряхивает граф Аттила. Что? Ну, что? Скрывая смущение: Пора действовать.
Carmilla von Carnstein: The only time, Prince. Обнимает S.S. одной рукой за шею. Будет так, как никогда потом не будет. Прикасается языком к губам.
S.S. подхватывает Кармиллу на руки. На сцену падает тьма; через несколько секунд с нее начинает сползать туман, несколькими ручейками растекающийся ко всем столикам, за которыми сидят приглашенные. Кажется, присутствующие в зале впали в гипнотический транс. S.S. появляется возле столика, где сидит Аттила. Не садясь: Благодарю, граф. Это было очень сильно. На самом деле, именно в подобные моменты риск того, что братья по крови порвут тебя на части, особенно велик. Ну - последнее усилие. Мы с вами должны вывести присутствующих с помощью музыки синьора де Лусии и того препарата, который был добавлен во всех бокалы в зале, а доктор позаботится о неудавшихся инициатах.
Attila с усилием встает с места и незаметно для S.S., но мощно щиплет себя за ногу. А-а-а... Кашляет и протирает глаза. Даже мной овладел морок. Что ж - Полидори уже ушел к тем несостоявшимся вампирам, а я - пожалуй, пойду и попрощаюсь со всеми ними. Внимательно смотрит на S.S. С беспредметной горечью в голосе: Ведь я знал их, князь. Но кем они станут теперь? Что придаст их человеческим материям человеческие формы? И что сделает с ними-людьми знание о Царьвампирах, которое никуда не денется - о горящих в сердце звездах и о Великой Даме? Да и вообще... немного обидно все же знать, что ночь теперь никогда не будет пахнуть так, как прежде. Улыбается и, сказав: «Свободой», отходит.
S.S. смотрит на зеленую гвоздику, оставшуюся на столе возле бокала Аттилы. Сам себе: Для вас, граф, ночь никогда не будет пахнуть иначе. Подходит к людям, сидящим за соседним столиком, наклоняется к мужчине и что-то говорит.
* Рисунки (с) Caspar David Friedrich
идея&текст (c) Zamok@Dungeons
Дальше (Budavari Palota)
Оглавление
Раньше (Штабной Номер)