Матрица Бориса Годунова: реальный Годунов без штампов (ч. 2)

[ss69100]

...В то время, когда турки уничтожали, пленили все патриархаты Востока, Москва сбрасывала с себя ордынское иго и объединяла Русь в сильное государство .

Ниже мы рассмотрим как это было реализовано



Аллегория на подчинённое положение Восточной церкви

Известно, что именно псковский монах Филофей (вероятней всего, принадлежавший к знахарским кланам) первым высказал ясно мысль о всемирном значении Москвы и её царства в послании к великому князю Василию III:

«Блюди и внемли, благочестивый царю, яко вся христианская царства снидошася в твое едино, яко два Рима падоша, а третий (Москва) стоит, а четвёртому не быти».

Эта пышная литературно-политическая фикция в XVI веке овладела умами московских «патриотов», стала предметом национального верования и формировала «элите» высокие, мировые задачи их национального существования. Как идеал, она стала руководить московской политикой и привела московскую власть к решимости сделать Московское княжество «царством» через официальное присвоение московскому князю титула «цезаря» - «царя».

Позднее, с подачи именно Бориса Годунова, московский митрополит получил высший церковный титул патриарха, и таким образом московская церковь стала на ту же высоту, как и старейшие восточные церкви. Рядом с московским князем не стало на Руси таких представителей власти, которые стояли бы выше московского князя. Наша государственная и общественная жизнь медленно, но бесповоротно вступала на тот путь, который и приведёт её позднее к реформам Петра I.


Также есть версия, что затевая перестройку в Кремле, Годунов хотел либо создать подобие Иерусалима - то, за что позже возьмётся патриарх Никон, или же сделать Москву достойным центром православия.

Вместе с тем ещё сохранялась веротерпимость и по отношению к мусульманским народам не было ограничений, в противовес этому Романовы обязали лидеров знатных татарских родов принять православие, чтобы остаться в новой «элите», пример - род Юсуповых.

Неправославным, либо же людям имеющим отличную от официальной, то есть греческую точку зрения или конфессиональную принадлежность, путь во власть был закрыт навсегда.

Крах курса Годунова, переход Смуты в активную фазу

Годунов пытался и дальше подавлять боярское своеволие созданием жёсткой государственно-бюрократической системы, чтобы и дальше пресекать боярский сепаратизм. Однако, он потерпел неудачу, бояре были не готовы склониться перед ним и признать поражение, а бюрократический аппарат принуждения оказался слаб.

Ответом на это стал скрытый союз боярских родов с польской шляхтой, предполагавший сохранение своих позиций и получение помощи за подстрекательство населения к волнению путём вбрасывания слухов, порочащих доброе имя Бориса (тут в технологии «оранжевой революции» мало что изменилось с тех пор).

Польский король Сигизмунд III и его окружение, в первую очередь гетман Замойский, использовали корыстные интересы московской аристократии в своих планах расширения на восток. Основания на успех у них были в результате Люблинской Унии 1569 года более слабая Польша просто поглотила в себя более крупное и богатое Великое княжество Литовское.

Следующей оставшейся целью могла стать Москва. В качестве «идеологического тарана» Польшей был перенесён в Россию сценарий самозванства. Историк А.Пыжиков отмечает, что на самом деле «самозванство» не было чисто русским явлением, до России поляки успешно обкатывали данный сценарий в Молдавии и Валахии по принципу: нам все равно кого выберет местная пятая колонна», а выиграем мы.

Этот же сценарий был использован совместно с близорукой московской аристократией, которая оказалась очень покладистой для поляков, и, как оказалась, была готова пойти на что угодно ради сохранения своего статуса, даже полное уничтожение страны. Оказалась, что и народная любовь - приходящая, а в период смут и неурядиц «народ безмолвствует» и часто имеет короткую память…

Антигодуновской пропаганде «помог» так называемый «Великий голод», породивший массовые смерти, разорения, повсеместное запустение, бунты и массовое неповиновение. Вместо того, чтобы сплотиться вокруг семьи Годуновых ради сохранения страны, «элита» увидела в этом исторический шанс сбросить ненавистного Бориса и «погулять всласть». Народу объяснялось, что это Божья кара за узурпацию власти Борисом, но всё можно изменить, вернув власть законному наследнику Дмитрию.

В 1600 году московское боярство организовывает появление самозванца - Лжедмитрия I. Все Романовы в это время находятся в ссылке. Лжедмитрием I московское правительство объявило боярского сына Гришку Отрепьева в 1605 году. 20 июня 1605 года Лжедмитрий I въехал в Москву, убив сына Бориса Годунова - Юрия, который пытался сопротивляться. Уже 24 июня поставлен новый патриарх, грек Игнатий. Тут же, что весьма интересная деталь, возвращены из ссылки Романовы.

Лжедмитрий I сослужил роль устранения Годуновых на пути к престолу Шуйских и Романовых. Он же подписал по сути неравноправные договора с Речью Посполитой, которые ставили Россию в подчинённое положение, что не соответствовало планам русской аристократии править единолично.

17 мая 1606 года Лжедмитрий I объявлен самозванцем и убит во время переворота. Силами бояр (троцкистов того времени), но не народа, царём избран - Шуйский.

Народного признания он так и не получил. Началась смута в умах, перешедшая в смуту реальную, которая и смела Шуйского, как и ранее Лжедмитрия I. Но во время Шуйского смута носила уже не дворцово-аристократический характер. Олигархи во главе с Шуйским очутились лицом к лицу с народной массой.

До этого они не раз для своих целей поднимали эту массу; но теперь, эта масса начала действовать, как стихийная сила, преследуя какие-то свои цели. В тот момент, когда олигархи думали почивать на лаврах в роли властителей Русской земли, эта Русская земля начала против них подыматься.

Шуйский, борясь против Лжедмитрия II, втянулся в войну с Польшей в 1609 году. 4 февраля 1610 года заключён договор между польским королем и Москвой об избрании царём польского королевича Владислава. 27 августа 1610 года страх перед самозванцем Лжедмитрием II и польской военной силой заставил московские власти, а за ними и население склониться на избрание себе в цари поляка («элита» добровольно сдавала Москву власти интервентов).

С момента убийства Лжедмитрия II Смута приобретает характер национальной борьбы, в которой русские стремятся освободиться от польского гнёта, ими же в значительной степени и допущенного. Во главе движения против поляков стал «начальный человек Московского государства» - православный патриарх Гермоген.

В январе 1611 года Прокопий Ляпунов собрал войска и двинулся на Москву. Бояре и поляки оценивали движение как беззаконный мятеж; а кто-то оценивал события как освободительный процесс и начало восстановления порядка и справедливости на своей земле.

В марте 1611 года одновременно с подходом к Москве земских дружин там началось народное восстание. На помощь москвичам подоспели передовые отряды Д.Пожарского. Поляки подожгли Москву, она сгорела почти вся.


М.И.Песков Воззвание Минина к нижегородцам

Во второй половине 1611 года, со взятием польским королём Сигизмундом Смоленска, а шведами Новгорода, и с усилением самозванщины (Сидорка - «Лжедмитрий III») во Пскове, вся западная часть Московского государства попала в руки его врагов, и дальнейшее существование единой страны становилось всё более призрачно, эфемерно.

Сама же Москва оставалась во власти врагов, а ополчение, собранное для её освобождения, распалось, побеждённое не столько врагами, сколь внутренней рознью.

Правда, русские не считали себя побеждёнными, а своё дело потерянным. В восточной части государства под влиянием известий о повсеместных неудачах и общих страданиях снова усилилось движение. Из города в город сообщали известия о событиях, пересылали грамоты, полученные из Москвы или из других мест.

В этих посланиях заключались целые политические программы. Весь север и северо-восток Руси находились тогда в состоянии какого-то духовного напряжения и просветления, какое является в массах в моменты великих исторических кризисов.

С необыкновенной ясностью и простотой во всех грамотах сказывается одна мысль, долго не дававшаяся земщине, а теперь ставшая достоянием всех и каждого: ЗА ВЕРУ, РОДИНУ и ОБЩЕСТВЕННЫЙ ПОРЯДОК необходимо бороться всем и бороться не только с внешними врагами, но и со всеми теми, кто не осознаёт этой необходимости.

Патриарх Гермоген понимая, что иноземный, и тем более польский, царь не усидит в Москве, благословил народ на восстание (поучаствовал таким образом в его организации и раскачке людей) против поляков (тогда именно они были символом противной тогдашнему православию веры католической).

Лишённые доверия народа и власти в стране, бояре всё ещё намеревались руководить под пятой польского короля, не чувствуя, что около них растёт новая власть, сильнее той, которая сформировалась в первой рати под Москвой. Ополчение Минина и Пожарского в марте 1612 года выступило из Нижнего Новгорода. 22 октября 1612 года был взят Китай-город, а затем и Кремль.

После этой победы над католиками, нужно было избрать другого, «своего» царя, чтобы его имя могло бы быть знаменем нового порядка. И главное, это знамя нужно было водрузить как можно скорее, пока земщина была сильнее поляков и казачества. 11 июля 1613 года Михаил Фёдорович Романов венчался на царство.

Смута на Руси явилась испытанием, из которого наша государственность, боровшаяся в XVI веке с родовыми кланами, выходит победителем. Таким образом, Русь, утвердилась с началом династии Романовых как библейское государство (вплоть до последней смуты, начавшейся спустя 300 с небольшим лет) с концептуальным двоевластием: неосознанная, растворённая в самом народе, власть народной справедливой концепции (неземной «сокрытый град Китеж») и власть библейской концепции в обёртке православия на государственном уровне.

Символическим выражением этого двоевластия и по сегодняшний день, является двуглавый орёл.


Император Николай II на смотре войск, желая проверить «политподготовку личного состава» задал простому русскому солдату вопрос:

- Что есть двуглавый орёл?

- Урод, Ваше Величество!

Резюмируя, можно сказать, что за короткое правление Борис Годунов пытался осуществить реформ и преобразований больше, чем за весь XVI век. Судя по всему, желая взять лучшее из стран Западной Европы, он учитывал самобытность Русского государства. Стабилизация страны, поэтапные реформы и попытка выстроить консенсус «элит» могли бы создать задел для мирного развития в будущем.

Однако отсутствие жёсткого аппарата подчинения после ликвидации опричнины, постоянно возникавшая скрытая аристократическая оппозиция, которая не желала видеть в Борисе равного, и отсутствие консенсуса в обществе нивелировали все достигнутые успехи

II. Взаимоотношения Российского государства при Годунове с цивилизациями Запада и Востока

Рассуждая о внешнеполитическом курсе Бориса Годунова, следует заметить, что во многом он пытался решить те задачи, которые не удалось решить Ивану IV. А именно, закрепить за Россией, если не всю Ливонию, то хотя бы часть Балтийского побережья.



Карта довоенной Ливонии

Важнейшим событием в отношениях Российского государства и странами Запада стала затяжная и изнурительная Ливонская война. Ливонский орден, формально созданный для продвижения позиций католицизма в Прибалтике среди языческих племён, на деле стал всё больше претендовать на региональное лидерство, пытаясь подмять под себя сопредельные страны. Рыцари-монахи игнорировали правило «не лезь со своим уставом в чужой монастырь». Результатом этого стал полный разгром Ордена войсками Польши, Литвы и западнорусских княжеств в Грюнвальдской битве в 1410 году, после чего ливонцы утратили возможность для экспансии и перешли к обороне.

В XVI веке Ливонское государство выглядело архаичным и неспособным решить накопившиеся внутренние проблемы. Понимая это, ливонские магистры активно заключали договоры с соседями, и таким образом, помимо России «душеприказчиками» Ордена стали Литва, Дания, а позднее - Польша и Швеция.

Действуя на опережение, не дожидаясь распада ордена, Иван IV ударил первым, и в январе 1558 года русские войска вступили на территорию Ордена. Вначале русским сопутствовал успех в Эстляндии и Лантгалии, так как Орден был слаб, вследствие внутренней вражды. Однако в дело вмешалась Литва, которая имела права в соответствии с Виленскими грамотами, заключенными с Орденом, и заявила о правах на его земли. Это послужило причиной начала войны Российского государства с целой коалицией держав-соседей.

«Элита» страны была недовольна таким ходом событий, надеясь после успешного покорения Казанского и Астраханского ханств, как минимум на захват Крымского ханства и как максимум - на прямое военное противостояние с Османской империей.

Отношение к такому развитию событий недвусмысленно высказал сам царь в беседе с папским легатом А.Поссевино. Тот обосновывал законность притязаний России на земли бывшей Византии, выражал поддержку такого варианта со стороны Ватикана, но царь парировал:

«Если мне суждено обладать им /Константинополем/, то пусть Бог его мне и отдаст».

Аристократия сочла это ущемлением собственных интересов и открыто саботировала военные действия в Ливонии. Подтверждение этому можно найти в переписке Ивана Грозного и Курбского, где последний упрекнул царя в самодурстве и, по сути, признал нежелание своего окружения воевать на западе. К нежеланию участия в войне аристократии добавилось неумение стрелецкого войска совершать быстрые переходы, организовывать мощную оборону и брать хорошо укреплённые крупные города-крепости.

Даже создание опричнины, которая была нужна для чрезвычайной ситуации с целью закрепить успехи побед в Прибалтике, не спасало ситуацию. Более того, России пришлось воевать на два фронта, нейтрализуя Литву и Крымское ханство.

Здесь заметим, что Великое княжество Литовское, официальным языком которого являлся западнорусский, долго лавировало между Москвой и Краковом, и в период Ливонской войны князь литовский и король Польши Сигизмунд I Старый объединил оба престола Люблинской унией.


Ян Матейко Люблинская уния

Результатом этого стало появление нового центра силы в Восточной Европе - Речи Посполитой, ставшей антиподом России и альтернативным центром силы. Нельзя сказать, что даже здесь у России не было шанса изменить ситуацию. Известно, что после смерти Сигизмунда и временного «бескоролевья» сейм дважды предлагал корону младшему сыну Ивана Грозного Фёдору Иоановичу, так как польский престол мог быть занят кандидатом, не имевшим прав на наследование власти у себя на родине.

Следующее предложение касалось самого Ивана Грозного в обмен на мир и невмешательства во внутренние дела Речи Посполитой.

Данная комбинация не была реализована ввиду нежелания Ивана Грозного идти на уступки сейму (быть пешкой в игре шляхты царь не желал) и неприятия католицизма. В свою очередь поляки не могли согласиться с планами царя по передаче России в вечное владение Киевщины. Также Иван Васильевич допускал возможность отдельного статуса для литовских земель и их отделения с переходом под руку Москвы в случае своего низложения сеймом в Варшаве. Переговоры зашли в тупик.

Положение изменило неожиданное избрание королём трансильванского воеводы Стефана Батория, оказавшегося талантливым полководцем которому удалось поставить русские армии в Литве и Ливонии на грань катастрофы.



Король Стефан Баторий

Ещё одним событием, изменившим ситуацию в регионе, стала окончательная ликвидация планов по восстановлению Великой Дании, включавшей в себя помимо Дании по Кальмарской унии ещё Швецию и Норвегию. Швеция окончательно вышла из унии, и предводителю восстания Густаву Вазе удалось основать свою династию.

Стало очевидным, что Дания не способна противостоять Швеции, и Стокгольм при сыновьях Ваза возобновит балтийскую экспансию, прерванную в XIV веке.

В итоге, русские войска были вытеснены шведами из Ливонии и Эстляндии, а польско-литовскими войсками - из Лифляндии и территории нынешней Беларуси. Это было закреплено в Ям-Запольском мире с Речью Посполитой и Плюсском перемирии со шведами.

Дипломатия Бориса Годунова, по принципу «худой мир лучше доброй войны»

Многие историки склонны оценивать итоги Ливонской войны, как полный проигрыш Ивана Васильевича как полководца и дипломата, что верно лишь отчасти. Действительно, Россия не получила территориальных приращений на западе, надорвалась экономически, была вынуждена противостоять коалиции, но, вместе с тем, и её противники не сумели продвинуться вглубь русской территории, по сути, война завершилась закреплением положения «статус-кво». Вместо старых центров силы и их ослаблением (Литва, Ганза, Дания), на смену пришли новые (Речь Посполитая и Швеция).

После объединения с Вильно Варшава уходила от политики толерантности к жёсткой защите интересов католицизма, продвижению в Восточной Европе интересов Святого Престола, как ранее Испания периода Реконкисты.

Швеция, получившая значительную часть Балтийского побережья, не собиралась останавливаться на достигнутом.

Иван IV, видимо, понимал все эти угрозы для России и нашёл им мощный противовес. Против Польши - по договору с австрийским императором Максимилианом II Габсбургом, оба монарха могли расчленить её территорию в случае бескоролевья.



Максимилиан II Габсбург

Против шведов - была усилена помощь Дании, параллельно была сделана ставка и на Англию, как на орбитра и союзника. Англия, впрочем, предпочла в дальнейшем уклониться от этой роли.

Подтверждением этому стал отказ от предложения женитьбы Ивана Грозного на Марии Гастингс, близкой к Тюдорам, причём здесь парламент сослался на королеву, а Елизавета I - на несогласие сословий. Таким образом, основной задачей внешней политики последних лет Ивана IV было накопление сил для будущей войны на Западе.


Королева Елизавета I Тюдор

Судя по всему, для Ивана Васильевича было очевидно, что в будущем Польша и Швеция «перегрызутся» за обладание всей Ливонией и ослабят натиск на Россию.

Эту линию, только более мягко, осторожно и стал продолжать Борис Годунов. Можно сказать, что его главной целью было не допустить создания изоляции России. С более опасной Польшей был подтверждён Ям-Запольский мир, при этом Борис дважды зондировал почву для избрания Фёдора после внезапной смерти Стефана Батория, причём теперь допускалось обещание временной, личной унии.

Избрание на польский престол Сигизмунда III, который по отцу наследовал и шведскую корону, едва не воплотило худший для России сценарий.



Сигизмунд III

Для скорейшей нейтрализации Польши, были активированы переговоры с австрийским императором и одним из самых влиятельных государей того периода Рудольфом II. Интересно, что при венчании на царство Годунову была преподнесена роскошно декорированная корона, созданная австрийскими мастерами, позже бесследно исчезнувшая.

По описаниям, она была похожа на короны императора Священной Римской империи. Это может служить подтверждением многовекторности дипломатии Годунова, а не односторонней прогреческой линии, наличия у Бориса возможности для манёвра.



Рудольф II Габсбург

Сложнее дело обстояло со Швецией. Желая добиться заключения мира на более выгодных условиях, Годуновым был инициирован
военный поход от имени царя Фёдора для взятия Дерпта и Нарвы. Хотя оба города взяты не были, русские войска деблокировали устье Невы, и по Тявзинскому миру были возвращены города Ям, Копорье и стратегически важная крепость Орешек, что более чем устраивало Россию.

Швецию Годунов также пытался ограничить новым союзом с Данией, подтверждением чего служит попытка женитьбы дочери Годунова Ксении на брате датского короля Магнусе и обещанием поддержки права датского монарха на титул короля Швеции.

Также было увеличено денежное содержание незаконнорожденному сыну короля Швеции Эрика XIV Густаву Эрикссону (также известен как Густав Кашинский), осевшему в России и ставшему почётным воеводой.

Однако сам Сигизмунд III не дал состояться антирусской коалиции, так как не желал идти на компромисс в вопросах веры и проявил неуступчивость в отношении шведского дворянства. В итоге, сословный риксддаг (в тот период сословный предпарламент Швеции) вначале признал за его дядей титул «регента государства», а затем низложил Сигизмунда и короновал дядю под именем Карла IX. Правительство Годунова одним из первых признало за Карлом IX королевский титул, и отношения между странами стали более дружественными.



Король Швеции Карл IX

Теперь в изоляции оказывалась Польша. Варшава не спешила признавать царского титула Бориса Годунова, в то же время окружение Сигизмунда осознало, что просто так, в открытую Бориса не свергнуть и стало всё более активно заигрывать с «пятой колонной» внутри страны, готовя Смуту.

Стабильно развивались и русско-английские дипломатические и торговые связи. В результате политики, проводимой Годуновым, удалось не только нейтрализовать угрозу изоляции страны на западе, но и закрепить систему долговременных оборонных союзов.

«Дела восточные»: Османская империя, Крымское ханство и Персия

Интересно складывались русско-османские отношения. Существует мнение о недоверии османов к Москве после женитьбы Ивана III на Зое Палеолог. Однако нет никаких подтверждений этому факту, в донесениях дивана (высшего органа исполнительной, законодательной или законосовещательной власти Османской империи; состоял из Великого везиря, «малых везирей», религиозного главы всех мусульман-суннитов империи-Шейха-уль-ислама и Верховного аги янычар) содержится описание этого события, но нет никакой тревоги по этому поводу.

Хотя османы внимательно следили за всеми Палеологами и их участием в европейской политике.

Видимо, османы отдавали себе отчёт в том, что Русское государство тогда не позволит втянуть себя в любую анти-османскую коалицию. Хотя османы и не спешили признавать царского титула Ивана IV и испытали шок от взятия русскими войсками Казанского и Астраханского ханств, населённых суннитами, торговля и титулование правителей активно продолжались.



Султан Селим II

Надо учесть, что после смерти султана Сулеймана I Каннуни, его более слабые преемники не имели чёткой, системной позиции во внутренней и внешней политике, уже не имели реального опыта управления до восшествия на престол, часто ввязывались в затратные и непонятные авантюры.

К таковым можно отнести поход по решению султана Селима II к Волге. Цели этого похода не ясны и могли привести к прямому конфликту между странами.

Было заявлено, что нужно попытаться деблокировать Астрахань и выйти к Волге, а затем прорыть канал между Волгой и Доном. Выяснилось по прибытии, что гладко было проводить расчёты на бумаге, а прорыть полноценный канал невозможно даже втрое большими силам из-за перепада существующих высот. В итоге, страдающей от болезней и жажды армии пришлось спешно эвакуироваться.


Гравюра Магнуса Делагарди Вид Стамбула 1616 год

Также показателен эпизод поимки и дальнейшего исчезновения при невыясненных обстоятельствах посланника Годунова к константинопольскому патриарху некоего дворянина Данилы Исляньева. Однако ни Борис Годунов, ни султан Мехмед III не стали драматизировать данный инцидент.

В дальнейшем отношения двух государств можно считать ровными, так как претензий России на «византийское наследство» османы по-прежнему не опасались. Более того, западные хронисты и путешественники, посещавшие в тот период Московию, в частности, И. Герберштейн, в своих записях и гравюрах фиксируют сходство во внешнем облике (например, ношение мужчинами кафтанов, высоких шапок в обоих государствах, что отличалось от европейской культуры одежды), а также в управлении, налогообложении, военной системе между двумя странами.

В обеих странах государство являлось верховным собственником земли и ресурсов, было верховным судебным арбитром в спорах помещика или тимариота с крестьянами или райятами, земля передавалась не по наследственному принципу а за службу, имели сильный бюрократический аппарат; была сходная поземельная организация единой армии с обязательным реестром, кормлением и обмундированием на местах, были способны перемещать и управлять большими массами войск, а европейские армии только начинали приходить к единообразию.

Обе страны уже тогда стали полиэтничными и многоконфессиональными региональными державами многих культур, такого феномена Западная Европа ещё не знала.


Жители Московии по рисункам Герберштейна

Тогда тезис об их схожести звучал скорее как комплимент, так как Европа, даже объединившись, с трудом противостояла военной и административной мощи Османской империи, а торговые обороты внутри империи превосходили многие западные страны. Даже крестьяне чувствовали себя более защищёнными, У обоих стран были точки соприкосновения с возможностью обоюдовыгодного мира в будущем.

Можно возразить, что Крымское ханство было вассалом османов и активизировалось, когда это было необходимо Стамбулу. Такое мнение верно лишь отчасти. Крымские ханы зачастую не признавали своей вассальной зависимости, стремились проводить самостоятельную политику, которая далеко не всегда совпадала с долгосрочными интересами Порты.

Мнение султанского дивана ханы предпочитали игнорировать, так как сами происходили от Чингизидов, а следовательно, обладали большим влиянием нежели Османы.

В конце XVI - начале XVII веков Бахчисарай и вовсе начал выходить из под контроля. После почти полного разгрома Дивлет-Гирея в битве при Молодях 1572 года османские султаны стремились не вмешиваться напрямую в отношения Москвы и Крымского ханства.

В итоге, после провала очередного набега на Москву в 1591 году хан Казы-Гирей остался без поддержки. И если для крымских ханов русские земли были важны, как источник получения рабов, богатств и добычи, как средство поддержания полукочевого уклада, то для турецких султанов Москва не входила в число главных противников, скорее, с ней допускалось мирное сосуществование.

Окончательно русско-турецкие отношения изменятся в сторону враждебных лишь в середине XVII века, когда османы попытаются овладеть юго-восточными украинскими землями, а Москва заявит о себе, как о центре православия и станет принимать участие в антитурецких коалициях.



Шах Аббас I Сефеви

Россия при Годунове активно развивала связи и с другим крупным центром исламского мира - шиитской Персией. Интересен тот факт, что правление Бориса совпало с правлением одного из главных реформаторов и великих правителей Ирана - шахом Аббасом I Сефеви. При нём политико-религиозная идеология шиизма, а также культура Ирана достигли новых высот.

Надо сказать, что приходу династии Сефевидов предшествовал крах попыток Ирана достичь успеха в овладении мусульманскими святынями и Египтом, этот путь ему навсегда закрыли османы. Более того, ряд поражений и затяжных войн с османами поставили само существование этой страны под угрозу.

Заметим, что специфическая роль в создании новой Персии принадлежала одному из лидеров суфийского братства Исмаилу Сефеви, который выработал новую государственную идеологию на основе идей и догматов шиизма. За короткое время Исмаил сумел собрать ключевые персидские земли и сделать шиизм консолидирующей идеей.

Объявив страну центром чистой веры, в отличие от суннитского окружения, он провозгласил, что до времени прихода Махди на нём и его потомках лежит задача создания праведного государства, стать светочем в мире тьмы, приблизиться к Божественному закону и установить небесную справедливость на земле. Дефакто Иран стал теократическим государством и дал шиизму второе дыхание.

Так сложилось, что именно в период сорокалетнего правления Аббаса порядки династии Сефевидов были восстановлены после новой смуты и вновь переосмыслены. Иран переживал племенной сепаратизм, смуту, потерпел ряд чувствительных поражений от османской армии.

В этой ситуации честолюбивый юный шах шах жёстко расправлялся с внутренними мятежами и вождями непокорных племён, создал новое войско гулемов по образцу янычар, с нуля выстроил новую столицу Исфахан, зримо воплощавшую принципы и понятия шиизма и морали Сефевидов, вновь подчинил Закавказье, изгнал турок из Багдада, стал авторитетным политиком, покровительствовал наукам и искусствам.


Панорама Исфахана в XVII веке

Вместе с тем, по сохранившимся свидетельствам он был правителем жестоким и своевольным. Интересно, что идея чистого государства истинного ислама близка к идее «Москва-третий Рим»: в обоих государствах был высок тюркский элемент (сами Сефевиды пытались сделать тюрке вторым языком литературы и деловой переписки, а в Москве представители знатных родов Казанского и Астраханского ханств служили на государевой службе).

Сближение позиций государств подтверждает тот факт, что споры вокруг территорий Прикаспия и христианских народов Закавказья, в частности, Иверии, тогда отступали на второй план ради развития торговых связей и общего союза против Османской империи. Трон, инкрустированный бирюзой с великолепной чеканкой, был подарен Годунову, кстати, в отличие от австрийской короны дошёл до наших дней.



Оценивая расклад сил на Западе и Востоке для России периода правления Бориса Годунова, можно сделать вывод о том, что Годунову удалось удержать систему союзов ещё периода Ивана Грозного. Однако он проявил себя не слепым продолжателем этой линии, а напротив, - достойным дипломатом, который продвинулся ещё дальше, достаточно успешно следуя этому курсу.

Для него внешние союзы должны были отвечать задачам сохранения населения и неучастия в войнах.

Ему удалось добиться главного - против России не был создан ни один успешный союз, а все попытки агрессии со стороны Речи Посполитой, Швеции и Крымского ханства долгое время успешно нейтрализовывались.

Школа аналитики

***

Источник.

НАВЕРХ.