Ткань истории: приговор либерализму
Есть инженерия. Есть альтернативная инженерия. А есть бездумный паразитизм.
Два разных проекта инженеров могут враждовать между собой, но они легко по своей созидательной сути отличимы от бездумного паразитизма. Например, одни говорят: вот у нас сильные ветры, давайте построим ветряную мельницу.
А им отвечают - но у нас и река бурная, давайте строить водяную. Речь идёт о двух разных проектах, но проектах!
Это в корне отличается от психологии мышей и крыс, которые живут возле любой мельницы, подъедая зерно, но понятия не имеют - что такое мельница, откуда и зачем на неё возят хлеб, кто и когда её построил, и что будет, если она перестанет работать.
Крысы исходят из данности: вот некое строение, а в нём мешки со вкусной жратвой. Далее их фантазия не простирается…
Либерализм, как торжество паразита - похоронил далеко не один только советский проект. Он выступил могильщиком и всех прогрессивных тенденций, имевшихся на альтернативном, но цивилизационно-развитом Западе ХХ века.
Спор между сторонниками ветряной и водяной мельниц закончился торжеством крыс!
Ведь паразит просто потребляет доступное, пока оно доступно, не задумываясь ни о прошлом, ни о будущем. Ни возникновения своей пищи, ни мира, в котором она кончилась паразит представить не может.
И если бы рыночный либерализм был не концом, а началом Европы, то никакой миссии в истории Европа бы не сыграла, разделив судьбу Папуа-Новой Гвинеи. Потому что жрать упавшее неизвестно откуда - может только человек, идущий в никуда…
+++
Дж.М. Кейнс выступил в истории великим противовесом советскому проекту. Всю свою интеллектуальную энергию Кейнс направил на предотвращение «русского пути» для Запада [1]. Но, понимая, что на поле идей Кейнс играл против нас и победил - мы должны пристально присмотреться, ЧТО ИМЕННО отрицал Кейнс.
Дело в том, что Кейнс отрицал НЕ НАПРАВЛЕНИЕ, А СКОРОСТЬ советской практики. Нигде и никогда Кейнс не отрицал позитивное значение таких сторон советской жизни, как практика планирования экономики, наличие социальных гарантий гражданам, подчиненность инвестиций задаче обеспечения полной занятости и т. д. Наоборот, они вызывали у него живой интерес [2].
Для Кейнса, как для интеллектуала высшей пробы, вопрос о НАПРАВЛЕНИИ движения цивилизации от звериного прайда к апостольской общине не стоит. Это очевидное и общее направление прогресса, тут не может быть альтернативы. Единственная альтернатива - регресс, одичание.
Так о чём же предупреждает Кейнс в своих письмах советским друзьям? Тем, у которых очень многое позаимствовал для «Нового Курса», сформировавшего вторую половину ХХ века для всего Запада?
Кейнс нигде не оспаривает благое направление Госплана, и не видит в грядущем альтернатив Госплану, плановой экономике. Но если кратко и образно суммировать возражения Кейнса, то получится вот что:
-Советская ракета стартовала с такой скоростью, которая убьёт пассажиров. А если пассажиры погибнут - то уже неважно, куда пустая ракета прилетит…
Менее образно: Кейнс враждебен свободному рынку, как и Сталин, но Кейнс убеждён (и он оказался прав) - что СССР недооценивает звериного начала в человеке. Если такими темпами громить звериные начала в человеке - то зверь обязательно огрызнётся и загрызёт своего мучителя. Кейнс что предлагает? Восходить туда же, но по более пологому склону. Процессы, идущие в СССР, нужно растянуть по времени в 10 или даже более раз. Дать человеку привыкнуть к предыдущей ступеньке восхождения, прежде чем тащить его на следующую.
В этом великий экономист полностью солидарен со всеми ведущими интеллектуалами (не только экономистами) своего времени, среди которых были Сидней Вебб, Беатриса Вебб, Э. Кеннан, Джордж Дуглас Ховард Коул (1889-1959), К. Блэк, Роберт Блэтчфорд, Томас Балог, известные писатели Бернард Шоу и Герберт Уэллс, Джон Мейнард Кейнс, Бертран Рассел, Уильям Беверидж, Ричард Генри Тоуни, Эдит Несбит и другие.
Все эти люди были убеждены, что преобразование капитализма в социалистическое общество должно происходить неизбежно. Альтернативы такому переходу они не видели в рамках прогресса, а регресс и деградацию отрицали. В чём же они возражали?
Как и Кейнс - по скорости движения. Социализм неизбежен, говорил Б.Шоу, создавший фабианство, но он может прийти только постепенно, медленно, в результате постепенных институциональных преобразований [3].
«Пока не попадешь в Россию - писал Кейнс - нельзя понять, «насколько они безумны и что о своем эксперименте они заботятся больше, чем о том, чтобы делалось дело» [4].
Вводя по примеру СССР в свой план открытым текстом «планирование национальной экономики США» и «прямое создание государством новых рабочих мест», Кейнс подчеркивал, что создал свою теорию во время Великой депрессии, и это комплексная теория с комплексным же подходом к экономике, в которой задействовались все возможные инструменты.
Во второй половине ХХ века, во многом благодаря Кейнсу, планирование национальной экономики происходит уже во ВСЕХ без исключения государствах.
Только где-то это прямая директива всем хозяйствующим субъектам (командная экономика), а где-то - директива субъектам госсобственности и направление бюджетных средств и инвестиций в запланированные для развития отрасли экономики. Второе называется «кейнсианством», сформировало вторую половину ХХ века на Западе.
Сам Кейнс подчёркивал, что моментальный переход к командной экономике считает не то, чтобы неправильным, но «технически пока невозможным». Переводя его мысль на русский язык - «тише едешь - дальше будешь»…
СССР и Запад полезли в ХХ веке на одну и ту же вершину, но СССР по крутому обрыву (с которого сорвался), а США - по пологому склону (с которого, соскользнув, скатились, как с горки на салазках).
+++
Даже в конце ХХ века либерально-рыночная идеология на Западе не была ни господствующей в умах [5], ни практически реализуемой [6]. То есть и на Западе ТОГДА понимали, что запустить рыночный капитализм - всё равно, что запустить робота-мясорубку, который сам ходит в поисках мяса. И потому однажды придёт за каждым…
+++
Всякий понимает, что вопрос о СКОРОСТИ преодоления зверя в человеке - вовсе не вопрос о НАПРАВЛЕННОСТИ процесса. Направленность-то у всех была одинакова, просто пути и методы обсуждались!
В XXI веке всё изменилось. Появилась идеология торжествующего паразита - идеология «Свободы», но не прежней, свободы от греха, а свободы, прежде всего, инстинктов, скотских отправлений и всестороннего упрощенчества.
Здесь нужно понимать, что в прошлые века под «Свободой» мыслители понимали вовсе не произвол и вседозволенность разнузданного скотства, а избавление от вполне конкретных бедствий: непосильного труда, невыносимой нищеты, от всего, что прямо или косвенно принуждает человека ко греху, заставляет методом шантажа и террора нарушать Заповеди.
Теперь же старое слово, вырвав его из контекста христианства (где оно было «внутренней и внешней свободой человека от пристрастия ко греху и необходимости совершать грех в силу невыносимого давления обстоятельств») - превратили в символ веры «сбежавших с уроков школьников» и «рабочих-алкашей-прогульщиков».
Свобода у либералов-рыночников стала означать зоологическую вольницу как во взглядах, так и в поведении. Это когда веришь, во что хочешь, делаешь, что вздумается, и ревниво пресекаешь все попытки к чему-то тебя принудить.
"Врагами свободы" в этой перевёрнутой шкале ценностей стали гонители наркомании, алкоголизма, содомии, тунеядства, грязи и пошлости, противники неграмотности и дикости и все прочие НОСИТЕЛИ КУЛЬТУРНЫХ КОДОВ.
Вопрос о скорости движения из звериной стаи в апостольскую общину был подменён вопросом о направлении. Раньше такая подмена показалась бы вменяемым людям (тем же Кейнсу или Б.Шоу) нелепой до безумия.
Нельзя же смешивать вопросы о разных методиках преподавания с отменой самого преподавания!
Пути у нас разные, но цель-то одна: гармоничное развитие человека со всей его культурой, наукой, техникой, материально-бытовой сферой и т.п. Никто не собирается вечно сидеть при лучине - вопрос лишь, с какой скоростью и какой ценой мы заменим лучину лампочкой. Конструкция же лампочки одинакова по обе стороны Атлантики!
Теперь же, в XXI веке, не шутя заявили, что вовсе и не нужно никакой апостольской общины в итоге, мол, это всё религиозные предрассудки, а как были зверьми - так зверьми и останемся, и даже ещё больше озвереем, избавившись от «психологических комплексов», коими нас «травмировала» цивилизация…
+++
Несмотря на весь очевидный идиотизм такой позиции - она оказалась очень востребованной в массах, очень «сладкой» для растленной черни. И удобной для криминальных жуликов, осуществивших ПОДМЕНУ УПРАВЛЕНИЯ ДОМИНИРОВАНИЕМ.
Что такое УПРАВЛЕНИЕ? Это власть, организующая созидание, рост, победы и свершения.
Она, конечно, доминирует и в чисто-зоологическом смысле тоже, но она сочетает это с функциями развития, движения от низших форм организации к высшим. Опекая прогресс, она награждает полезных ему, карает вредных, не глядя на их происхождение (это сломало кастовый строй и создало «социальные лифты» в обществе модерна).
Конечно, качество управления может быть разным. Качество управления поздней КПСС было ниже плинтуса.
Но даже самая плохая лошадь - анатомически всё же лошадь, а не суслик.
Даже очень низкое качество управления в корне отличается от простого зоологического доминирования, потому что управление имеет:
- Цели и задачи
- Направление движения и шкалу оценки успехов
- Связь с объективной реальностью
- Соотносимость элементов, отделение цели от средств.
Переход от очень низкого качества управления поздней КПСС к ельцинизму был революционным.
Не просто некое невысокое качество управления сменилось ещё более низким; были разом сброшены с корабля современности за борт все черты и свойства управления.
Ельцинизм не формулировал никаких задач, потому что утратил цель, он потерял направление и аннулировал любые шкалы оценок, потерял связь с объективным миром в пользу голого субъективизма магнатов. Разные элементы в ельцинизме стали несопоставимы и несоотносимы, потому что и единой системы (хорошей или плохой, но хотя бы связной) уже не существовало.
Ельцинизм перешёл к пониманию власти как простейшего, доисторического, зоологического доминирования альфа-самцов. В дикой природе самцы доминируют не для какой-то цели, а просто так, сами по себе.
Суть доминирования заключается в уничтожении угроз доминанту. Ничего, кроме этого (биологически-простейшего самосохранения) доминационная власть не делает.
Она никуда не движется и ничего не помнит.
Раз у неё нет никакой цели - то у неё нет и критериев объективной оценки личности. Раньше личность оценивали по степени её пользы для общего дела. А теперь как? Только по произволу доминанта. В своё время такой замкнутый в себе субъективизм создал кастовый строй, и снова его создаёт.
С утратой большой цели общего движения утрачивается и всякая индивидуальность личности. Сложного дела дураку не поручишь, а дела простейшие, животные - можно поручать кому угодно. Опять же, с утратой шкалы оценки нельзя оценить дело: оно успешно - или провалено?
Если в советское время дураку доверили бы коровье стадо - а оно сократилось, то пересчитав коров, можно было бы сделать объективный вывод: дурак, не справился. Если же количество коров (или чего угодно) упало при Ельцине - то на всё воля рынка, что отдельный человек может на руководящем месте сделать?!
Это и есть разница между управлением и доминированием. Управление ищет человека для дела, а доминирование выдумывает место под человека, ибо далеко идущих и последовательно реализуемых дел не ведёт.
+++
Нам же интересно не то, что человек внутренне чувствует и сам про себя думает - а другое: как всё устроено НА САМОМ ДЕЛЕ, а не в причудливых преломлениях человеческого восприятия.
А тут дело обстоит так…
И роль созидателя цивилизации, и более скромная роль её хранителя требуют от человека усилий над собой и, в определённом смысле, насилия над собой. Без этого насилия человек не смог бы в «нежном возрасте» даже читать и писать научиться. Не говоря уж о тяжёлой ноше взрослых людей - ежедневно нести на своих плечах последовательную преемственность общего для множества поколений, переходящего, как знамя, Дела.
Смысл последовательной преемственности в том, что действия отдельных людей есть стадии, этапы, элементы общего проекта. Каждый делает не то, что ему захочется, а то, что нужно всем. То есть: все делают то, что нужно всем. Такова базовая формула.
Некоторых людей общество освобождает от ноши Общего. Одних - за дряхлую старость, из жалости, отпуская на пенсию - все по будильнику вскочили, и на работу, а пенсионер может дальше спать, если ему хочется. Других высвобождают по мошенничеству - когда они удачно наворовали много и не нуждаются в работе, как источнике средств к существованию…
Но то, что некоторые освобождены от ношения Общего - только делает его чугунную плиту тяжелее для оставшихся. Исходная потребность нести эту великую тяжесть из поколения в поколение никуда не исчезает.
Сама цивилизация возникла - как храмовое служение Идеалу, признанному человеком выше и важнее самого себя.
То, что хочется служителю Храма - не так важно, как то, что нужно Храму. Если желания расходятся - желаниями служителя пренебрегают. Да ещё и заставляют его чувствовать себя виноватым - зачем хотел противоположное Храму?
+++
Это и есть приговор истории рыночному либерализму, независимый от личных, субъективных оценок того или иного человека. Данное течение поощрения духовного разложения исторически обречено. Причём даже самое его полное торжество в каком-либо обществе лишь ускоряет приговор истории, удаляющей его из себя, как патологическое злокачественное образование исторической ткани.
[1] В целом у Кейнса складывалось негативное отношение к советскому методу решения проблем ввиду высокой стоимости достигаемого прогресса. Прежде всего, как пишут биографы, его шокировал уровень жизни населения. На этот счет у него были угнетающие впечатления вначале от рассказов жены, посетившей в 1932 году своих родственников в Ленинграде, а затем от собственной поездки к ним в 1936 году.
Брат и сестра Лидии жили в большой нужде и тесноте в коммунальной квартире, несмотря на их высокое положение в Мариинском театре, который в глазах Кейнса был бесценным храмом русского искусства. После первого посещения России в 1925 году он писал: «Мне, выросшему в свободном воздухе, незамутненному ужасами религии, свободному от каких бы то ни было страхов, слишком многое в красной России представляется отвратительным» (Скидельски, 2005, книга 1, с. 646).
[2] полагаясь на свой поднятый Лениным авторитет в глазах советских властей, Кейнс в 1934 году решил послать в газету «За индустриализацию» статью с анализом второго пятилетнего плана (1932-1937). Показав определенное знание советской ситуации, он в то же время позволил себе указать на его слабость. «Совершенно верно, - писал Кейнс, - что росту промышленного производства сильно способствуют большие жертвы, приносимые для увеличения промышленного производства, без ясного отчета в том, выгоден ли он, строго говоря, нынешнему поколению рабочих» (Skidelsky, 1992, p. 489).
[3] Фабианство, или Фабианский социализм - философско-экономическое течение реформистски-социалистического толка, ныне являющееся аналитическим центром в Лейбористской партии Великобритании. Получило своё название от имени римского военачальника Фабия Максима Кунктатора (Медлительного). Организационное воплощение фабианство получило в форме «Фабианского общества», основанного в Лондоне в 1884 г.
[4] Скидельски, там же, с. 647
[5] Неравенство доходов снижает гражданскую активность и социальные расходы. В работах Нэкка и Кифера и Зака и Нэкка показано «мощное отрицательное влияние неравномерного распределения доходов на уровень доверия. Все эти результаты приводят к заключению о том, что более однородные сообщества способствуют более высокому уровню производства социального капитала».
На более общем уровне это заключение о (негативной) роли разнородности в производстве доверия сочетается с замечанием Градштейна и Джастмена о том, что «отсутствие общей культуры подавляет способность экономических акторов взаимодействовать друг с другом и снижает эффективность производства и обмена». В конечном итоге, все общественные науки соглашаются, что существует положительная связь между расслоением общества и низким уровнем обобщенного доверия.
[6] после Второй Мировой реформы по рецепту Кейнса внесли немало элементов социализма в западную экономику. Как бы то ни было, результат оказался одним и тем же. Ещё франкфуртцы, а затем Тоффлер с Бэллом предлагали отказаться от ложного деления обществ на капиталистические и социалистические, а ввести единое понятие индустриального общества.
А. Леонидов
***
Источник.